Главные загадки Серафима Саровского. Чудесные сухарики батюшки серафима Сухарики из дивеево что с ними делать

15 января - преставление († 1833), второе обретение мощей (1991) прп. Серафима Саровского

Когда, в начале 90-х, люди стали стекаться сюда после восьмидесятилетнего перерыва, чуть ли не ежедневно к вечеру приходилось уносить оставленные за ненадобностью костыли - столько происходило исцелений. Сейчас их стало гораздо меньше.

Дивеево встретило разношёрстной толпой паломников - тут и интуристы в шортах, и бородатые пилигримы с котомками на плечах. Возле монастырской ограды - многочисленные палатки, в которых торгуют церковной утварью. Обращаю внимание на вывеску, прикреплённую к монастырской стене: "Всё, что продаётся за оградой монастыря - не имеет отношения к нашей святой обители".

Сама же территория обители в эти дни похожа на большой муравейник: идут подготовительные работы к празднику. В храме очередь к мощам преподобного: здесь как здоровые, так и явно больные - многие на костылях, в колясках. Приложившись к раке, пытаешься настроиться на службу после дороги, чему мешает ужасная теснота: в храме яблоку негде упасть. Неподалёку от мирян стоят монахини: приветливые, светящиеся радостью и доброжелательностью лица, от всего их облика веет какой-то аристократической утончённостью. Как тут не вспомнить преподобного Серафима, который встречал каждого приходящего к нему человека со словами: "Радость моя!". Несмотря на то, что до праздника 250-летия со дня рождения преп. Серафима Саровского оставалась неделя, из дверей Паломнического центра монастыря уже выстроилась длинная вереница паломников, прибывших сюда со всей страны. Здесь их распределяют по частному сектору. Пока шёл к гостинице, разговорился с попутчиком, из местных.

За последние годы столько гостиниц понастроили! И всё не хватает.

Я смотрю, сюда приезжают со всей страны. А многие здесь остаются жить.

Дома-то здесь покупают многие: дескать, Господь их позвал. Но, прожив год-другой, как правило, уезжают туда, откуда прибыли.

Кто-то работы себе здесь не нашёл (большинство верующих - "антеллигенты"), а кто-то экологической обстановки испугался. Ведь недалеко Саров - ядерный центр.

А как же люди сюда едут за исцелением и, говорят, получают?

В ответ мой попутчик лишь раздражённо машет рукой.

Иди по этой дороге, прямиком до гостиницы дойдёшь...

На другой день я разговорился с одним из строителей, трудящимся над восстановлением монастыря. Дмитрий уже несколько лет как переехал сюда: продал квартиру в своём городе и купил дом в близлежащей к Дивеево деревне - кажется, Елизарьево. С моим вчерашним попутчиком он был в корне не согласен.

Источник преподобного Серафима Саровского

По вере вашей да будет вам, - размышлял он. - У одних людей взгляд светел, и они видят только светлое, у других - сер, и они видят только серое. Те, кто по Божией воле сюда приехал - остаются, а кто по своеволию - конечно, уезжают. Сейчас здесь экологическая обстановка примерно такая же, как в других промышленных районах страны, ничем не лучше, но и не хуже. Что же касается паломников, то пусть местные не возводят на них напраслины. Благодаря им половина Дивеево кормится и имеет работу.

А сами паломники благодаря монастырю имеют возможность два раза в день подкрепить свои силы в монастырской паломнической трапезной. Хоть и скромно, но вкусно и совершенно бесплатно. Наедаешься - до отвала! Огромная масса народу ежедневно проходит через монастырь и получает здесь как духовный, так и насущный хлеб.

Вместе со всеми сажусь за деревянные столы трапезной. Рядом - и московский высоколобый очкарик-профессор, и нищий оборванец. Звучит общая молитва перед едой - и ощущаешь чувство братства, как в храме на Литургии.

Только что приложилась к раке с мощами и увидела там, рядом, мотыжку, которой работал преподобный! - тараторит севшая напротив меня забавная девчушка лет 10-ти, от нахлынувших чувств еле переводя дыхание.

Откуда такая бойкая?

Из Тобольска.

Как зовут?

Где твои родители?

Мама умерла, а папка (она сделала характерный жест) - пьёт.

А где же ты живёшь?

В Тобольской семинарии, временно - в медпункте. Скоро буду жить в семинарском общежитии и учиться в православной гимназии.

А с кем ты здесь?

С нашей паломнической группой из Тобольской епархии. Сегодня во время исповеди священник меня спросил, не хочу ли я остаться в Дивеево. Я ему ответила, что если меня оставят, то наш владыка потом всем головы поотрывает! А тут ещё, в монастыре, моду взяли меня матушкой называть. А я им отвечаю: "Какая я вам матушка?! Я не матушка, я - де-во-чка!" А вы за сухариками уже ходили?..

В монастыре не только бесплатно кормят, но и так же бесплатно, в Паломническом центре - раздают сухарики, освящённые в чугунке преподобного Серафима, в котором он варил себе нехитрую пищу в годы отшельничества. А днём, на паперти Троицкого собора, этот чугунок священник опускает на головы паломников. Здесь, в очереди к чугунку святого Серафима - страждущие стяжать благодать, и все они равны перед преподобным.

Рядом с монастырскими воротами люди с испитыми лицами пристают к прохожим.

Охотников поспекулировать на самых возвышенных человеческих чувствах хватало всегда. Впрочем, в этих святых местах они отпадают, как шелуха, скоро о них забываешь. А на источнике преподобного, что в нескольких километрах от Дивеево, забываешь, кажется, вообще обо всём на свете. Здесь даже дышится как-то по-особому легко. Сам источник появился по молитвам святого Серафима, жившего отшельником неподалёку от этого места в небольшом рубленом домике.

Чугунок Преподобного Серафима Саровского

По словам здешнего сторожа, родник - неиссякаемый кладезь чудес. Когда, в начале 90-х, люди стали стекаться сюда после восьмидесятилетнего перерыва, чуть ли не ежедневно к вечеру приходилось уносить оставленные за ненадобностью костыли -столько происходило исцелений. Сейчас их стало гораздо меньше. Видимо, действительно, даётся "по вере нашей". Раньше к источнику людей приводило религиозное воодушевление, а сейчас - всё чаще мода и любопытство.

Окунулся трижды и я. Дыхание спёрло, словно миллиарды иголок вошли под кожу. И неудивительно: здесь вода и летом, и зимой - 4 градуса. Вылез из воды, а тело - горит! И необычайная лёгкость, удивительное блаженство распространяется по всем суставам! В таком состоянии умиротворённости два часа до отъезда нашего автобуса пролетели как один миг. И всё было бы как на Небесах, если бы не стал свидетелем одной пренеприятнейшей сцены. Молодая мамаша скрутила отбивающегося и ревущего белугой малыша и насильно, словно собираясь топить, трижды окунула захлебывающегося отпрыска в воду. В это время бабка, стоя на берегу, рукой крестила своих чад. Когда женщина отпустила мальчика, его трясло в истерике. Потом он несколько минут бегал по берегу и кричал матери и бабке: "Не подходите ко мне! Я вас ненавижу!". Мамаша вылезла следом и театрально, в сознании исполненного долга, принялась креститься.

Прости, Господи... В своём рвении не по разуму мамаша не понимает, что насильно можно только покалечить, а не исцелить... Об этом мы беседовали на обратном пути с отцом Вячеславом, клириком Самарской епархии, договорившись по приезду в Дивеево вместе ступить на Канавку Богородицы.

Легендарная канавка, о которой много писал "Русский Дом", отходит от монастыря и возвращается к нему, огибая множество зданий, среди которых - и средняя школа, и РОВД. Для школы и милиции сейчас строятся здания в посёлке, а территория Канавки вся будет передана в монастырское владение.

"Кто Канавку с молитвой пройдёт, да полтораста "Богородиц" прочтёт, тому всё тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев!". А ещё, по слову батюшки Серафима, через Канавку не сможет пройти антихрист: она встанет до небес, да и сам монастырь воспарит в небо.

Что и говорить, размеренный монастырский уклад контрастирует даже с окружающей его бесхитростной сельской жизнью. Не говоря уже о том, что и до этих святых мест дошли блага цивилизации. Через дорогу от монастыря гостеприимно открыл двери клуб компьютерных игр... Нет, не зря всё-таки монахи уходили в лесную глушь, подальше от глаз человеческих. Чтобы не было внешних раздражителей. Чтобы незамутнённым, в соединении с природой, славить Творца.

1 августа по нов. ст. (а по старому это 19 июля) исполняется 255 лет со дня рождения преподобного Серафима Саровского, Чудотворца, — всенародно почитаемого старца, иноческий подвиг которого, поучения и наставления с любовью хранятся в каждой православной семье, во всяком православном сердце. И хотя православие отмечает даты кончины святых, как дату перехода в жизнь вечную, мы, по земному обыкновению, не можем пройти и мимо столь значительных численных величин, указывающих на дату рождения.

В жизни чудотворца, с 1754-го по 1833 гг., был краткий, но весьма значительный эпизод 1776-го года, когда 21-летний Прохор Исидорович Мошнин совершил паломничество в Киево-Печерскую лавру, где старец Досифей благословил и указал ему место, где он должен принять послушание и постриг, и этим местом была прозорливо названа Саровская пустынь.

Обратим внимание, что это был и год кончины «старца Досифея». Напомним, что под этим именем подвизалась в святой киевской обители (на Китаевой горе и в лавре на Дальних пещерах) Досифея Киевская (в миру — Дарья Тяпкина; 1721 — 25 сентября 1776), православная святая, почитаемая в лике преподобных.

Сделаем более точный акцент: благословение, данное преп. Досифеей молодому Прохору Мошнину, впоследствии Серафиму Саровскому (в детстве сильно хворавшему и выдюжившему лишь после того, как над ним пронесли Чудотворную икону Курской Коренной Богородицы «Знамение», а в отрочестве, как помним, упавшему с колокольни строящегося храма Сергия Радонежского), следует расценивать как провиденциальный акт духовной преемственности и напутствия. Для тех, кто знаком с житиями святых отцев, в этом нет ничего удивительного, можно сказать, это «норма святоотеческой жизни», да иначе и быть-то не может. Тем не менее такие пункты узнавания всегда озаряют нас, людей земных, радостью — именно даруя ощущение земной ретрансляции Святого Духа, указывают на всеединство Православия и нерасторжимость Русского Мира, пребывающего во Христе.

Нам, группе паломников-харьковчан, привелось поклониться св. мощам батюшки Серафима в Дивееве и пройтись по Богородичной канавке на Пасху 2003 г., можно сказать, почти накануне 100-летия прославления Преподобного.

Мы застали тогда Дивеевскую обитель в состоянии деловитого праздничного приуготовления.

Любимой иконой преподобного была Богоматерь Умиление. И сейчас главными в Троицком соборе Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря являются две большие иконы - о. Серафима, находящаяся сразу за ракой со святыми мощами преподобного, и симметричная ей - Умиление.

Именно колонну у этой иконы сподобились помыть наши женщины, с радостию откликнувшиеся на просьбу сестрицы-монахини, во исполнение батюшкина завета: помогать сестрам дивеевским.

В Преображенском же храме, кое-кем изустно именуемом «памятник непослушанию» (поскольку воздвигнут не на том месте, что указывал батюшка Серафим), мы получили сухарики, освященные в котелке Батюшки, том самом, из которого он потчевал знаменитыми сухариками приходивших к нему за вспомоществованием, прося получивших делиться ими со взыскующими спасения.

О сухариках (см. на снимке) рассказывал в своих записках и протоиерей Василий Садовский: батюшка Серафим взял у него платок и стал накладывать на него «из какой-то посудины» пригоршнями сухарики, которые были так необыкновенно белы, что рассказчик «с роду таких не видывал».

«Вот, у меня, батюшка, была Царица, так вот это после гостей-то осталось», - приговаривал Преподобный.

«Личико его до того сделалось божественно и весело, что и выразить невозможно!»

Надо ли говорить, с какой радостью и мы, уже в XXI веке, хрустели серафимовыми сухариками и с какой бережливостью везли их по домам, чтобы наделить родных и близких.

Дождались и вечерней службы в Троицком соборе. Большой храм всецело заполнился богомольцами. Солнечные лучи, упавшие на иконный лик Богородицы, высветляли и нашу радость: Христос воскресе!

Я стоял у раки Преподобного, в том приделе, где преобладали женщины, высокими голосами вторившие хору. Хор Троицкого храма силен, очень красив в звучании. Сестры поют профессионально и самозабвенно.

Преп. Серафим, за «совершенное самоуглубление в истины евангельские», был однажды во время литургии удостоен даже видения Господа в окружении Небесных Сил, а в пятидесятилетнем возрасте - непостижимого восхищения (подобно Ап. Павлу и св. Андрею юродивому) на Небеса. «Не знаю, с телом или кроме тела, Бог весть, сие непостижимо, - рассказывал батюшка одному иноку. - А о той радости и сладости небесной, которую я там вкушал, сказать тебе невозможно».

По окончании службы, когда народ потянулся к целованию креста, никак не умолкал одинокий, вызвавший у меня перехват дыхания, высокий, полный, чистый и какой-то необычный женский глас, «включенный» дивным пением хора и всем высоким строем службы, общим вдохновеньем. Кто-то пел и пел, а люди шли и шли ко кресту… Я протиснулся меж людьми в поиске поющей и обнаружил ее. Это была женщина неопределенного возраста, похоже, блаженненькая, в полосато-цветном теплом платке, некоем зипуне и онучах. Прислонясь полубоком к колонне и возведя очи горе, она повторяла и повторяла самую главную пасхальную фразу, которая и есть радость нашей земной жизни и упование. «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!»

Наутро я еще раз видел эту скиталицу - сидевшей на солнечном крылечке храма Рождества Богородицы и листавшей большую старую не то тетрадь, не то книгу, извлеченную из лоскутной торбы. Я с нежностью смотрел на нее, отделенный оградой решетки, мешавшей мне подойти, да и вряд ли подошел бы; что, что нам мешает приветить человека? Такт? Условности? А ведь надо было подойти и что-то дать ей - денежку, да и конфету, что-то вкусненькое, пасхальное. Я смотрел на нее и думал: се моя сестра. (Теперь пишу эти строки, и снова - горло перехватывает, как и тогда. Кто объяснит мне - отчего?) Отчего две кратчайшие сиюминутные встречи с человеком, которого я уже никогда не увижу и который так и не увидел меня, вдруг становятся и для меня такими значимыми? Не радение ли о Господе - эти слезы мои?

После службы, около 8 часов вечера, вослед за сестрицами мы пошли по Богородичной Канавке, где при жизни преп. Серафима являлась Приснодева. Один раз в сутки, предположительно в это время, Богородица навещает Дивеево, Свой четвертый земной удел.

Канавка, хранящая «стопочки Божьей Матери», начинается сразу за Преображенским храмом (отчего-то мне думается, что его однажды разберут по камушку и переставят на место, указанное батюшкой Серафимом; велик труд, ан куда теперь деваться, лучше исправить ошибку, тем более что дело сие немалое вполне посильно).

В начале Канавки стоит Распятие.

Теперь Канавка имеет тот вид, который завещал придать ей преп. Серафим.

Три десятины земли, полученные им от помещицы Веры Андреевны Посниковой, чтобы Мельничная обитель (учрежденная по слову батюшки рядом с «главной» - исключительно для девушек) могла вести хозяйство, батюшка Серафим по указанию Царицы Небесной велел сестрам, не строя никаких изгородей, обрыть канавкой в три аршина глубиной и три аршина шириной, и землю насыпать валиком наподобие изгороди. А чтобы вал не осыпался, засадить его крыжовником. Сестры батюшку слушали, но начинать работу медлили. И перед днем Святой Троицы 1829 г. батюшка Серафим чудесным образом явился сюда ночью и сам стал копать. Дежурившая сестра увидела его копающим канавку и позвала сестер с радостью, что их посетил старец. Те бросились к отцу Серафиму за благословением и поклонились ему до земли. Поднявшись с колен, они увидели, что преподобный Серафим исчез. Только вскопанная земля да оставленная лопата с мотыжкой свидетельствовали о его посещении. Будучи очевидицами явного чуда, сестры стали с усердием рыть канавку. Батюшка Серафим их торопил, говоря, чтобы они, невзирая на погоду, рыли хоть понемножку, но каждый день. И к концу батюшкиных земных дней - в течение двух с половиной лет - Канавка была вырыта.

А мы — отправились 1 мая вдоль Канавки парами, как велено, читая «Богородице, Дево, радуйся…» Рядом с нами шла группа паломников с большими иконами, в голос певшая молитву.

Странно идти по школьному двору, по территории которого сейчас проходит Канавка, видеть слоняющихся в выходной день школьников, безучастных и даже отчасти раздраженных жителей соседних домов. Воистину - два параллельных мира. С открытыми глазами, но словно не видя святынь близ жилищ своих, ходят вокруг эти странные люди. Как можно было вырасти здесь и не проникнуться духом сих мест?

Сегодня Канавка (см. на фото) усилиями сестер и паломниц приняла надлежащий вид, очищена, восстановлена.

Идти по пути, отмеренному по дивеевской земле поясочком Богородицы, примерно восемьсот метров. Где-то посередине, у большого дерева - остановка, краткий молебен.

По окончании хода - видим второе Распятие, в точности повторяющее начальное. Меж первым и вторым Распятиями остается пятидесятиметровый участок, который остался не пройденным тогда инокинями - посему Богородичная Канавка незамкнута. Канавка сия - «до Небес», и, по слову преподобного, антихрист ее «не перескочит», то есть все, кто будет хорониться внутри территории, обнимаемой Канавкою, спасутся от козней врага. Но как нам быть с оставшимся, незаконченным, уязвимым участком?

На ночлег мы уехали в красивую березовую рощу, на малюсенькое озерко - неподалеку от Дивеева. Какая-то компания неподалеку, на противоположной стороне озерца, шумно отмечала первомай. Буйное веселье соседей никак не соответствовало нашему душевному строю. Кто-то подумал вслух: а не пора ли гулякам домой? Через непродолжительное время налетел мощный, почти ураганный порыв ветра, сильно зашатавший верхушки высоких берез. Почти мгновенно пошел дождь. Оставив большой горящий костер, соседи бросились к машине и умчались. А дождь почти сразу прекратился.

Утром 2 мая я поднялся из палатки около шести часов. За ночь в подставленные посудины изобильно набежал березовый сок.

Слушая птиц, нельзя было не вспомнить старца Зосиму, наставника Алексея Карамазова: «...На всяк день и час, на всякую минуту ходи около себя и смотри за собой, чтоб образ твой был благолепен. Вот ты прошел мимо малого ребенка, прошел злобный со скверным словом, с гневливою душой; ты и не приметил, может, ребенка-то, а он видел тебя, и образ твой неприглядный и нечестивый, может, в его беззащитном сердечке остался. Ты и не знал сего, а может быть, ты уже тем в него семя бросил дурное, и возрастет оно, пожалуй, а все потому, что ты не уберегся пред дитятей, потому что любви осмотрительной, деятельной не воспитал в себе. Братья, любовь учительница, но нужно уметь ее приобрести, ибо она трудно приобретается, дорого покупается, долгою работой и через долгий срок, ибо не на мгновение лишь случайное надо любить, а на весь срок. А случайно-то и всяк полюбить может, и злодей полюбит. Юноша, брат мой, у птичек прощения просил: оно как бы и безсмысленно, а ведь правда, ибо все как океан, все течет и соприкасается, в одном месте тронешь, в другом конце мира отдается. Пусть безумие у птичек прощения просить, но ведь и птичкам было бы легче, и ребенку, и всякому животному около тебя, если бы ты сам был благолепнее, чем ты есть теперь, хоть на одну каплю да было бы. Все как океан, говорю вам. Тогда и птичкам стал бы молиться, всецелою любовию мучимый, как бы в восторге каком, и молить, чтоб и они грех твой отпустили тебе. Восторгом же сим дорожи, как бы ни казался он людям безсмысленным».

Эти строки, написанные Федором Достоевским, весьма родственны знаменитым словам преп. Серафима Саровского, прямо таки вырастают из них, как из малой семечки могучее древо: «Радость моя, молю тебя, стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя».

…Я умылся в озерке. Было ветрено, но солнечно. Может, это невыразимое и безмолвное состояние здешней природы навеяло тогда моему спутнику впечатление, которое он сформулировал позже: «…уверен, что на ночевке в березовой роще на берегу небольшого озера у Дивеева ощущался легкий ветерок от движения накидки Богородицы».

Немало, правда?

Отче Серафиме, моли Бога о нас!

КАМУШЕК

Песенка калики

Стоит наш батюшка на камушке,

Под кровом бора — как во храмушке.

Как столп, как крест, как Спас-на-кровушке.

И «Богородицу» поет.

Стоит наш батюшка, наш дедушка,

Приходит к дедушке медведушка

Сухарика отведать, хлебушка,

В ладошку влажный нос сует.

Ай, свиристят, щебечут, цвенькают

Пичуги! И пеньки с опеньками

Обсели, а бельчата спинками

У старцевых мелькают ног.

Пусть распрострилось семя змеево,

Крепчает дело лиходеево, —

Да диво дивное, Дивеево,

Намолено среди дорог.

А с дедушкою — Божья Матинка!

И, даром что спина горбатенька,

За грешников молися, батенька,

Господень умаляя гнев.

Когда б у старца Серафимушки

За всю за Русь достало силушки

Молиться, не смыкая крылушки —

Два века словно тыщу днев!

Где веют промыслы бесовския,

Там плачут ангелы Саровския.

Но живы серафимы русския,

Покров — их до поры таит.

Повырастала снитка-травушка,

Где стынет борушка-дубравушка.

Хоть нет того на свете камушка,

Да батюшка на нем — стоит.

Рядом с нательными крестами, свечами и литературой увидел небольшой пакетик с сухарями. Цена 32 рубля.
Сухари в церкви, как-то странно, подумал я и купил.

Этот продукт сделан в Серафимо-Дивеевском монастыре. Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский женский монастырь находится в Нижегородской области, в селе Дивеево. Хотя на вид это обычные сухари, упакованные в обычный пакет с зип замком, без указания даты производства и сроков годности, а также информации о составе, но на самом деле это не простые сухарики, а освящённые, сухариками из чугунка батюшки Серафима Саровского.

Сухарики я приобрёл и попробовал. Вкусные, никаких нареканий нет.
И всё-таки, мне стало непонятно, как сухарики могут быть освящены сухариками?
Вот, что мне удалось выяснить по этому поводу.
К преподомному Серафиму в его келью, расположенную в лесу, люди приходили издалека, многие успевали проголодаться. Заботясь о них, Серафим сушил в котелке сухарики из приносимого ему хлеба и раздавал приходящим.
Котелок сохранился. Сейчас в нём так же сушат сухарики и раздают для подкрепления. Естественно, что в чугунке батюшки Серафима сушится только часть сухариков, над которыми читается молитва, которые затем смешиваются с остальными (по принципу "капля святой воды освящает море").

30 июля 1754 года родился Прохор Исидорович Мошнин, которого мы знаем как Серафима Саровского. Один из самых почитаемых русских святых, его жизнь, служение и почитание хранят немало загадок: от отношения старца к старообрядчеству до трудностей канонизации.

Канонизация

Впервые документально подтвержденная идея официальной канонизации преподобного Серафима Саровского содержится в письме Гавриила Виноградова к обер-прокурору Святейшего Синода Константину Победоносцеву. В этом документе от 27 января 1883 года содержится призыв «ознаменовать начало царствования» Александра III «открытием мощей благочестивого» Серафима Саровского. И только через 20 лет, в январе 1903 года, благоговейный старец был канонизирован. Подобная «нерешительность» Синода некоторыми источниками объясняется «симпатиями» преподобного к старообрядцам, о чем не могли не знать.
Однако все представляется намного сложнее: церковная власть зависела в той или иной степени от власти государственной в лице императора и его представителя обер-прокурора. И хотя последний никогда не был членом Синода, но контролировал и влиял на его деятельность. Церковная власть решила занять выжидательную позицию, «тянуть время»: из 94 документально подтвержденных чудес Саровского старца, подготовленных к его канонизации, была признана малая доля. Отделить действительный подвиг от плода самонадеянности, стиль рассказчика от действительного факта жизни преподобного, действительно, непросто. Синод «не нашел решимости прославить угодника Божия», ожидая «отмашки» императора или промысла Божьего, которые в идеале должны были совпасть.

Старовер

Версия о симпатиях преподобного Серафима Саровского к старообрядцам муссируется с начала прошлого века по настоящий день. О фальсификации общепринятого образа святого как сторонника официальной церкви сообщалось, например, в «бумагах Мотовилова», которые были представлены на Кочующем Соборе 1928 года. Был ли проведен такой Собор в действительности - неизвестно. О его проведении заявил человек с сомнительной репутацией - Амвросий (Сиверс), хотя ряд исследователей (Б.Кутузов, И.Яблоков) признали подлинность Кочующего Собора. В «бумагах» сообщалось, что Прохор Мошнин (Машнин) – имя, которое носил преподобный в миру, - происходил из семьи крипто-старообрядцев – тех, кто «последовал» за Никоном только формально, в обиходе же продолжал жить и молиться по старорусскому, почти тысячелетнему чину. Якобы, потому становились понятны и внешние атрибуты в облике Саровского, которыми позднее будут «козырять» сторонники его «старообрядчества»: медный литой «староверский» крест и лестовка (особый вид четок). Связали с дониконовским православием и строгий аскетический облик старца. Однако, хорошо известен разговор Святого отца со старообрядцами, где он просит их «оставить бредни».

Личные мотивы императора

Общеизвестно, что ключевую роль в канонизации Серафима Саровского сыграл последний русский император – Николай II, который лично «надавил» на Победоносцева. Возможно, не последняя роль в решительных действиях Николая II принадлежит его супруге, Александре Федоровне, которая, как известно, молила у Саровского «дать России после четырех Великих Княжон наследника». После рождения цесаревича Их Величества укрепились в вере в святость старца, а в кабинете императора даже был размещен большой портрет с образом святого Серафима. Были ли в действиях Николая II сокрыты личные мотивы, насколько сильно он был увлечен общей любовью царской семьи к почитанию чудотворцев, стремился ли преодолеть разъединявшее его с народом «средостение» - неизвестно. Как неясно и то, насколько значимым оказалось влияние настоятеля Спасо-Евфимиевского монастыря архимандрита Серафима (Чичагова), который подал императору «мысль о сем предмете» и преподнес «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря». Впрочем, известно, что в императорской семье Саровского старца почитали давно: по легенде его инкогнито посещал Александр I, а 7-летняя дочь Александра II излечилась от тяжелой болезни при помощи мантии святого Серафима.

Письмо

Во время Саровских торжеств по случаю открытия мощей старца Николай II получил так называемое «письмо из прошлого». Послание было написано преподобным Серафимом и адресовано «четвертому государю», который прибудет в Саров «особо обо мне молиться». О чем прочел Николай в письме неизвестно – ни оригинала, ни копий не сохранилось. По рассказам дочери Серафима Чичагова, принявший запечатанное мягким хлебом послание Государь положил его в нагрудный карман с обещанием прочесть позже. Когда же Николай прочел послание, «горько заплакал» и был безутешен. Предположительно в письме содержалось предостережение о грядущих кровавых событиях и наставления в укреплении веры, «дабы в трудные минуты тяжких испытаний Государь не пал духом и донес свой тяжелый мученический крест до конца».

Моление на камне

Довольно часто Саровского изображают молящимся на камне. Известно, что преподобный возносил молитву тысячу ночей на камне в лесу и тысячу дней на камне в своей келье. Молитвенный подвиг Серафима Саровского на камне не был документально подтвержден игуменом Саровской обители Нифонтом. Это может быть связано с тем, что в православной традиции коленопреклонение, скорее, исключение, чем правило (на колени опускаются во время перенесения святынь, во время коленопреклоненной молитвы в День Святой Троицы, во время призывов священников «Преклоньше колена, помолимся»). Моление на коленях традиционно считается обычаем Католической Церкви и полностью исключается, кстати, у старообрядцев.
Существует версия, что подвиг Саровского хотели использовать обновленцы, пытающиеся обрести в лице «братьев-католиков» союзников в деле реформирования «устаревшего православия». Сам же Саровский говорил, что не ведает, будут ли спасены католики, только самому ему без Православия не спастись. По преданию, о своем деянии преподобный сообщил в назидание только немногим в конце своей жизни, а когда кто-то из слушателей засомневался в возможности столь длительной молитвы, да еще и на камне, старец вспомнил о Святом Симеоне Столпнике, который провел на «столпе» в молитве 30 лет. Но: Симеон Столпник стоял, а не был коленопреклонен. Сюжет «моление на камне» также отсылает к молению о чаше, которое Иисус совершал в ночь своего ареста, стоя на камне.

Медведь, «канавка» и сухарики

Свидетельств «общения» Святого старца с медведем существует несколько. Саровский инок Петр рассказал, что батюшка кормил медведя сухариками, а начальница Лысковской общины Александра – о просьбах к медведю «не пугать сирот» и принести для гостей меда. Но самым ярким рассказом является история Матроны Плещеевой, которая, несмотря на то, что «без чувств упала», с документальной точностью пересказывает происходящее. Уж не обычное ли тут русское лукавство, желание приобщиться к «славе» Серафима? В этом есть доля здравого смысла, ведь перед кончиной Матрона признается, что данный эпизод был придуман неким Иоасафом. С его научения Матрона пообещала озвучить историю в момент пребывания в обители членов царской семьи. Споры рождает и созданная еще при жизни Серафима Саровского «канавка Царицы Небесной», по которой сегодня проходят верующие с молитвой Богородице, а в конце пути получают сухарики, освященные в чугунке батюшки, точно такие же, какими угощал своих гостей чудотворец. Имел ли Старец право «придумывать» подобные таинства? Известно, что первоначально обустройство «канавки» носило практическое значение – внушительных размеров ров защищал монахинь от «недобрых людей», Антихриста. Со временем и «канавка», и «серафимовские сухарики», и захваченная с собой землица, и даже постукивания по больным местам тем самым топориком приобрели для паломников огромное значение. Подчас даже большее, чем традиционная церковная служба и таинства.

Обретение

Известно, что 17 декабря 1920 года мощи святого, хранившиеся в Дивеевском монастыре, были вскрыты. В1926 году, в связи с решением ликвидировать монастырь, встал вопрос о том, что делать с мощами: передать в Пензенский союз безбожников или, в случае беспорядков на религиозной почве, - группе обновленцев в Пензе. Когда в 1927 году было принято окончательное решение о ликвидации обители, большевики решили не рисковать и озвучили постановление о перевозе мощей Серафима Саровского и прочих реликвий в Москву «для помещения в музей». 5 апреля 1927 года было осуществлено вскрытие и изъятие мощей. Облаченные в мантию и одежды мощи упаковали в синий ящик и, по заверениям очевидцев, «разделившись на две партии, сели на несколько саней и поехали в разные стороны, желая скрыть, куда везут мощи». Предполагается, что мощи проделали путь из Сарова в Арзамас, оттуда – в Донской монастырь. Правда, говорили, что до Москвы мощи не довезли (если вообще их везли туда). Есть свидетельство, что святые мощи были выставлены для всеобщего обозрения в Страстном монастыре, пока тот в 1934 году не был взорван.
В конце 1990 года в запасниках Музея истории религии и атеизма Ленинграда были обнаружены мощи преподобного. Одновременно с новостью появились и сомнения: подлинные ли мощи? В памяти народной еще жива была память о саровских монахах, подменивших мощи в 1920 году. Для развенчания мифов была созвана специальная комиссия, которая подтвердила факт подлинности мощей. 1 августа 1991 года святые мощи преподобного Серафима Саровского были возвращены в Дивеевский монастырь.

В ней, на самом деле, много хорошего. И прежде всего – человек она увлеченный. Правда, уж если увлекается, то со всей силой и энергией своей души. Увлекается так, что ничего почти не остается на остальную жизнь и на другие предметы бытия, которыми она увлекалась раньше. Увлечений она переменила достаточно, но последние годы, кажется, смогла остановиться, став новоначальной православной.

В православии, опять же, нашла она столько предметов для увлечения, что ее новая любовь держится много дольше обычных поветрий.

Начав регулярно ходить в храм, она быстро взбежала по карьерной лестнице нашей общины до почетной должности смотрительницы подсвечника слева от алтаря.

Ей очень быстро удалось разобраться в последовательности и правильном порядке поведения в храме во время богослужений.

Когда я оказываюсь рядом с ней, то слышу, как она шепотом раздает указания другим прихожанам:

– Сейчас надо встать! Евангелие же!

Нравятся ей и всякие чудесные предметы, которые время от времени появляются в церковной лавке. Как-то встретив меня на проселочной дороге у нашего дома (мы с ней соседи), она воскликнула:

– Сухарики! Тебе нужны сухарики!

Я удивился:

– Сухарики, освященные на мощах! Нам привезли! Помогают от всего желудочного! У тебя ж желудочное.

– Да, – киваю я. – Желудочное у меня.

– Вот перед едой один-два съедаешь. Главное, с молитвой.

– Понял, – говорю, – а сами сухарики, без молитвы, не помогут?

– Нет! Без молитвы ничего не поможет!

– Понятно. А молитва без сухариков?

Она смотрит на меня.

– Я тебе говорю… сухарики освящены на мощах… – она называет почитаемого святого. – Чего тут непонятного?

Я опять киваю. Все понятно. И главное, логично.

Она еще очень по-женски интересная. В ее сорок с небольшим лет ей даже краситься особо не надо. Ну, она и не красится. Знакомы мы с ней и ее мужем давно, живем рядом. А последние годы посещаем один и тот же храм. Иногда я из вежливости интересуюсь их делами. Но ей, видимо, не хочется рассказывать про мужа, а про дочку я и так все знаю. Она всегда при ней.

Зато любит сообщать мне важные духовные открытия:

– Есть в Дивеево канавка Пресвятой Богородицы, по ней надо ходить и читать «Богородице Дево, радуйся» сто пятьдесят раз!

– И что тогда случится?

– Благодать же! Всякие чудеса бывают!

– Надо же.

– Надо бы поехать, да где уж. С нашими-то заработками.

– Ничего, – говорю, – вы попробуйте дома Богородицу призвать так же. Может, Она и без канавки вас посетит благодатью?

– Эх! Вот же кому-то счастье – жить рядом с Дивеево!

На наше с ней добрососедское общение никакие споры не влияют. Она считает меня недостаточно ревностным христианином, и я с ней каждый раз соглашаюсь. Я же не всегда удерживаюсь от неудобных для нее вопросов. Вот так недавно, где-то с месяц назад, после Литургии я слышу, как она рассказывает другим прихожанкам:

– …И вот нашли могилку-то, матушки игуменьи Агафьи Суворовой. Внучка полководца! А прожила она сто пятьдесят лет! Вот чудо-то!

Бабульки вторят ей:

– Ох, чудо.

– Игуменьи, они ведь святой жизни. Вот и ссудил Господь долголетием!

Я не выдерживаю и подхожу-таки к ним. Всегда потом жалею, что ввязался.

– Тоже видел это чудо в интернете, – говорю, – но не понял, почему в родословной, которая вполне доступна, у Александра Суворова нет такой внучки? Может, забыли или пропустили.

Она смотрит на меня с недоверием и досадой.

– Хорошо, – продолжаю я, хотя понимаю, что не надо бы, – хорошо, пусть так. И хотя фото с крестом выглядит как фейк…

– Что? – спрашивает меня бабуля, поправляя платок.

– Как подделка, – поясняю я, – но пусть будет так, пусть это настоящее.

– Да. Так скажите, в чем тут чудо? Ну, прожила некая игуменья сто пятьдесят лет. Ну, не спешили ее забрать на тот свет. Может, исполняла она важную миссию, а может, ждал Господь и долго терпел. В чем здесь чудо?

– А сто пятьдесят лет – не чудо ли?!

– Земной жизни Спасителя было тридцать три года. А он наш Бог. Святые Вера, Надежда, Любовь были совсем детьми… и почему мне восхищаться от ста пятидесяти лет какой-то игуменьи?

– Ведь чудо же!

И вдруг меня поддерживает высокий солидный мужчина, регент Василий. Он подошел незаметно и, видимо, слушал наш спор.

– Да. А настоящее чудо произошло только что в храме, – говорит он басом.

Бабульки и моя соседка, язвительно посмотрев на меня, не верящего в чудеса, устремляют все внимание к нему.

– Какое? Какое?!

– Литургия! – отвечает наш регент. – Только что, при вас, вино и хлеб превратились в Плоть и Кровь Христову. Вот чудо, свидетелями которого мы с вами были! А вы все про бабульку какую-то из интернета! Нужна она вам?

И все-таки мы дружим с моей соседкой. Она жалуется мне на мужа, когда мы бредем домой из храма. Жалуется, что он всегда злой и невоцерковленный. Что не понимает ничего, даже самого элементарного, в ее тонком православном устройстве.

– Может, вы с ним поговорите, как мужчина с мужчиной?

Я обещаю поговорить. Кроме всего прочего, мне это выгодно. Ее муж – отличный непьющий сантехник. Что само по себе в нашем поселке редкость. И в понедельник он как раз должен прийти ко мне, посмотреть текущую раковину. Починив раковину и перед тем, как приступить к подключению посудомоечной машины, он делает перекур, выйдя и присев на пороге моего дома. Я сажусь рядом.

– Как дела, как супруга?

– Да все нормально.

– Это хорошо. Хорошо, когда супруга верующая. В храм ходит, – пытаюсь свернуть я на нужную тему. – Вот у меня жена тоже верующая…

– И как? Все нормально?

– Да, – отвечаю я, точно так же, как он, и чувствую, что моя попытка спровоцировать разговор проваливается. Не болтуны мы с ним. – Все нормально.

Но он сам приходит мне на помощь.

– Чего тут хорошего. Когда только о вере? – он спотыкается на этом вопросе, потому что наслышан, что мы с супругой ходим в храм. – Ну, в смысле, хорошо, конечно. Православная жена гулять не будет… но…

Он замолкает.

– Что «но»?

Он явно преодолевает смущение.

– Им ведь ничего нельзя.

– В смысле?

– Ну, вот сейчас пост. Я тоже пощусь. Но ведь и это нельзя…

– Что нельзя-то?

– Ну, – он подбирает слова. – Близость нельзя. И не только в пост нельзя. В среду нельзя, в пятницу нельзя, в субботу с воскресеньем тоже. Только и думаешь, как правильный день поймать, и чтобы она не сильно в этот день устала…

– Пост – важная вещь, – говорю я, понимая, что мне сейчас придется вспоминать все, что я знаю о телесном и духовном посте, и что-то мямлить по этому поводу.

– Да я знаю! – вдруг говорит он. – Я и сам пощусь!

– Как? Почему? Вы же в храм не ходите, вроде супруга говорила, что не верите.

– Ну, я верю в душе. А пощусь из любви, – он смущается. – Ну, они не едят, и я. Жена с тещей. И я из любви к ней не ем. Чего мясом-то их мучить.

Он постится из-за любви. Какой прекрасный пример.

– Что ж, – говорю я, – в душе верить и любить ближних очень хорошо. Но ведь надо и жизнь исправить. Знаете, я уверен, что Бог вам поможет в ваших проблемах. Если вы тоже обратитесь к Нему. Сходите на исповедь. И расскажите священнику нашему о проблемах заодно.

– Как это?

– Да вот так. Дома есть книжки, как подготовиться к исповеди?

– Вот уж чего полно. Книжек у нас о вере много. Я посмотрю.

– Ну и хорошо. Только вот я вам одну вещь посоветую. Вы батюшке, как будете исповедоваться, расскажите, что в пост приходится подолгу воздерживаться, и что у вас возникают блудные помыслы.

– Ну, когда долго ничего с супругой нет, и других женщин видите…

– А, это… – он опять смущается. – Ну да. Бывает. Хочется из штанов выпрыгнуть.

– Вот это и расскажите. Но не так, а скажите – блудные помыслы.

– Хорошо, – он молчит. – Знаете, я попробую.

Я уже знаю, что да, он попробует. И даже знаю приблизительно, что будет дальше. И что скажет наш батюшка…

Через неделю он опять у меня, теперь меняет проржавевшую трубу во дворе. Смотрит на меня радостно.

– Получилось!

– Что? Труба нам очень нужна. Жена цветы посадила. Полив необходим.

– Да это понятно! Я про исповедь! Получилось! Все подействовало. Батюшка мне сказал, что нужно по согласию! И что супруги не должны отказывать друг другу.

– Вы уж не отказывайте!

– Я – нет! Никогда.

Мы оба улыбаемся.

– Исповедь и Причастие – настоящие чудеса. Вы приходите, – говорю, и по его взгляду чувствую: придет.

Действительно, на следующей неделе встречаемся в храме. Он один, без жены.

После службы спрашиваю:

– Что с супругой?

– Немножко приболела. Ничего. Простуда. Привет вам передавала. Очень рада, что мы подружились.

– И ей передавайте. Я тоже рад.

Он вдруг лезет в карман. Достает пакетик. В нем сухарики.

– Велела вам отдать. Помогает от всего желудочного.

Я благодарю и убираю сухарики в карман. В этой женщине, его жене, на самом деле, много хорошего.