Космические циклы и эсхатологические мифы. Категории мифов с примерами из античности Миф: определение, свойства, возникновение

Древняя мифология прочно ассоциируется в сознании современного человека с загадочной Элладой. Именно в Древней Греции этот жанр зародился и получил небывалый расцвет. Что же такое миф, в чем его специфика и какие виды выделяются? Давайте разберемся .

Понятие и суть

Слово «миф» в переводе с языка древних греков означает «сказание» или «предание». Чаще всего основной тематикой подобных произведений была жизнь богов и богоподобных существ, однако нередко в текстах главными действующими лицами становились обыкновенные люди. Мифология представляет собой целостную картину, совокупность разрозненных сказаний.

Создавая мифы, древние люди верили в реальность происходящих в них событий, в этих текстах человек пытался найти объяснение непонятных ему явлений, поэтому первый и важнейший жанровый признак - единство рационального и иррационального начал. Существа, наделенные сверхъестественной силой - боги и богоподобные создания - обитали на небе, под землей и чаще всего походили на людей как внешне, так и особенностями характера. Им были присущи жадность, злоба, коварство, благородство, они влюблялись и страдали, умирали и враждовали друг с другом. Но от людей их отличало наличие особой силы.

Значение мифологии

В литературоведении принято выделять функции мифов, которые представлены в таблице.

Миф воспринимался сознанием древнего человека как правда , достоверный рассказ о том, что происходило в реальности. При помощи этих произведений люди не только пытались объяснить себе причины непонятных им явлений, но и сформировать собственную картину мира.

Типология

Принято выделить несколько видов мифов:

Этиологические. Представляют собой попытку древнего человека объяснить причины природных явлений: грозы и грома, землетрясений и ураганов. Конечно, этиологическая функция в целом присуща большинству произведений жанра, но есть определенная группа мифов, в которых именно эта особенность играет главенствующую роль. Чаще всего такие мифы встречаются у первобытных жителей планеты Земля и с развитием цивилизации они постепенно стали менее популярны. Примером может служить греческий миф об Арахне , талантливой ткачихе, которая была наказана богиней Афиной за горделивость и обращена в паука, обреченного вечно плести свою паутину.
Космогонические. Их выдает уже более сложное сознание, появляются такие тексты у большинства древних народов, поскольку человек пытался найти свое место в мире. Это мифы, объясняющие происхождение космоса и богов, земли и людей. Нередко в текстах можно обнаружить вкрапления теории создания мира из хаоса . У многих народностей присутствует своя космогоническая картина мира, но можно выявить и сходные моменты. Например, греки верили, что в Хаосе самозародились первые божества, Уран и Гея, которые и создали остальной мир и его жителей.
Антропогонические . Некоторыми исследователями включаются в группу космологических, другими выделяются в самостоятельный тип. Это мифы о происхождении человека. Так, пример из греческой мифологии можно привести такой: титан Прометей создал людей из земли и попросил богиню Афину вдохнуть в них жизнь.
Тотемические. Представляют собой попытку объяснить родство племени с неким животным-тотемом, которое понималось как предок-родоначальник.
Астральные, лунарные и солярные. Это тексты о звездах , планетах, Луне и Солнце . Очень много подобных примеров можно обнаружить в восточной мифологии или в преданиях древних индейцев. В греческой мифологии есть упоминание о том, что бог солнца Гелиос, проезжая по небу на своей колеснице, вызывает приход дня.
Календарные. В них древнее сознание пыталось найти объяснение цикличности в природе: смене дня и ночи, времен года. Нередко в таких текстах божество умирает и воскресает, символизируя собой возрождение самой природы, победу добра над злом.
Героические. Появились намного позднее вышеперечисленных видов мифов, с примерами которых мы познакомимся позднее. Представляют собой описание подвигов и биографию героя-человека. Чаще всего он отличался мужественностью и силой или обладал какими-либо уникальными особенностями. Странствуя по миру, герой совершал подвиги, защищал простых людей, уничтожал чудовищ. Такие произведения считаются основой появившегося значительно позднее героического эпоса. Таковы подвиги Геракла, Тесея , Персея и других персонажей из греческого мифотворчества.
Наконец, очень интересны мифы эсхатологические, представляющие собой попытку древних придумать гипотезу конца света. Встречаются такие у многих народов.

В понимании особенностей сознания представителей той или иной цивилизации особую роль играют миф и мифология. Виды мифов отличаются многообразием, но схожие сюжеты нередко встречаются у различных народов, которые географически были разобщены друг от друга. Эту странность исследователи пытаются разгадать уже много лет, но пока нет четкой гипотезы с достоверными аргументами.

Иной подход к классификации

Нередко можно встретить и выделенные иначе виды мифов:

шумерские;
библейские;
античные;
скандинавские;
египетские;
древних индейцев.

Каждый из них отличается уникальной спецификой, собственными сюжетами и героями, своим пониманием космогонии и места человека в мире.

Мифология Эллады

Рассмотрим виды мифов Древней Греции. Исследователи выделяют три периода в развитии мифотворчества Эллады, информация о которых представлена в таблице.

Периодизация греческой мифологии

	Особенности
Доолимпийский	Мир населяли демоны и существа, обладающие могучей силой, нередко сверхъестественными навыками. Силы природы обожествляются, четкой картины мира пока нет, есть фетишизм и анимизм
Олимпийский	Появляется четко сформированный пантеон богов, во главе которого находится Зевс-громовержец , а каждому божеству присваиваются определенные функции. Появляются герои, которые нередко вступают в схватку с чудовищами и одолевают их
Поздний героический	На смену богам приходят обычные люди - герои, которые совершают подвиги и прославляют свое имя.

Появление олимпийских мифов связано прежде всего с тем, что человек уже сумел подчинил себе природу, поэтому то или иное явление объяснялось уже не волей некоего мистического демона, а действием человекоподобного бога, который, хотя и обладал бессмертием и силой, но выглядел как обычный человек. Именно в этот период появляется знаменитый цикл о 12 подвигах Геракла и о странствиях хитроумного Одиссея.

Типология греческих мифов

Принято выделять два основных вида мифов античной Греции:

космогонические;
героические.

Первые посвящены осмыслению создания мира, вторые раскрывают отважные похождения героев. Для формирования у человека картины сотворения мира и жизни очень важны миф и мифология. Виды мифов Древней Эллады - яркое тому доказательство. Так, греки сначала сформировали свою космогонию, а лишь потом стали придумывать сказания о подвигах простых смертных. Мир был создан из Хаоса, в котором зародились два первых бога - Уран и Гея, супружеская пара и одновременно брат и сестра. Именно они породили циклопов, титанов и младших богов. История Олимпа строилась в кровопролитных войнах, имелось в ней восстание титанов против отца, и попытка Урана уничтожить своих детей - будущих жителей Олимпа, и свержение самого Урана собственным сыном - Зевсом .

Пантеон древних греков

Мы рассмотрели понятие мифа и виды мифов. Теперь познакомимся с основными жителями Олимпа:

Зевс - верховное божество, бог-громовержец, суровый и властный.
Гера - супруга верховного бога, богиня домашнего очага и семьи.
Афина - покровительница мудрости и честного боя.
Афродита - прекрасная богиня любви.
Артемида - божество охоты.
Аид - брат Зевса , владелец подземного царства мертвых .
Посейдон - бог морей и океанов.
Арес - бог кровопролитного боя.
Деметра - богиня плодородия и богатого урожая.
Гермес - покровительствовал торговле и искусству.
Аполлон - бог науки и покровитель муз.

Каждый бог имел свое предназначение, но объединяло их одно - возможность помогать людям. Нередко божества проявляли своенравие и наказывали своих «подопечных», поэтому , дабы их задобрить, приносились жертвы. Почетом и уважением пользовались жрецы - служители олимпийцев.

Основные виды мифов в философии

Философская наука признает важность и значимость мифов в искусстве и придерживается их традиционной классификации на космогонические и героические. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие философы в своих трудах использовали мифологические сюжеты.

Виды мифов отличаются многообразием, эти тексты помогают нам проникнуть в сознание древних людей и понять, как именно они объясняли то или иное явление, какие человеческие качества для них были важны, как представлялся им процесс сотворения мира и его гибель.

Есть начальная точка, есть и конечная точка бытия. Ее трактуют мифы о конце света: мифы эсхатологические (греч.: эсхатос – последний).

Начавшийся когда-то мир имеет и конец. Он уничтожается по воле богов, в результате мировой катастрофы: потопа, пожара, мора, холода и др. Вина за это чаще всего возлагается на людей, которые нарушают законы, установленные богами. Происходят распри, преступления, братоубийство.

Иногда причина гибели мира отсутствует. Конец мифа становится безотносительным к любым свершениям и событиям. Он воспринимается как неизбежность, закономерность.

Формы, достигая расцвета, разрушаются и возвращаются в исходную точку. Подчас же эсхатологический миф разворачивается в историю о постепенной деградации бытия. Происходит его прогрессирующая раскосмизация.

Однако погибший мир чаще всего возобновляется. Распространено представление о циклическом ритме гибели-возрождении мира. В мифах часто содержится концепция сменяющих друг друга эонов и множественных миров. Мир сгорает в пламени космического пожара и обновляется в нем. Конец есть начало. Жизнь вечно воспроизводится и повторяется, так что все рожденное появляется на свет вновь и вновь через какие-то сроки. Она уже погибала и возрождалась – и так будет снова и снова. Мирообновление – гигантский по времени круг бытия. Гигантский период для человека, а для бога – миг.

Есть и представление об однократном творении и об окончательной гибели мира, а также об итоговом суде над ним, который совершит Бог. Здесь каждое событие уни-кально, каждое существование исключительно. Жизнь человека приобретает предельную напряженность и обращена к неизбежному, окончательному и решающему финалу. Эсхатологический миф получает характер пророчества.

Хронотоп. Время

Время мифа состоит из событий, которые случились с персонажами мифа. Отсюда специфика представлений о времени в мифах. Оно сильно отличается от времени, представление о котором заложено наукой Нового времени, а также бытовым повседневным опытом.

«Естественнонаучное» воззрение на время наделяет его следующими свойствами: время абстрактно, непрерывно, бесконечно, линейно, оно течет из прошлого через настоящее в будущее, необратимо и быстротечно. Оно не зависит от того, кто в этот поток времени включен. Но это лишь одна версия в интерпретации содержания понятия «время». Миф зачастую дает времени иное понимание.

Время в мифе связано с конкретным живым персонажем и вследствие этого имеет его признаки. Оно реагирует на события и на персонажей, как живое существо. В мифе есть время божеств и время героев, время чудовищ, трикстера, духов и человека.

Время богов сотворено божеством. Иногда оно само обожествляется (древнегреческий Хронос). В древних мифах существует идея неисчерпаемости времени, но отсутствует представление об абстрактной временной бесконечности. Время мыслится как резервуар, который невозможно опустошить. Неисчерпаемость времени в мифе предполагает принципиальную невозможность окончательного, необратимого обрыва существования, перехода в несуществование. Жизнь не кончается, а меняется.

Время мифа конкретно: это время событий, т. е. борьбы и свершений, странствий и испытаний, прежде всего в жизни богов и героев. В паузах между событиями время не существует, оттого сами события очень слабо связаны друг с другом. Время прерывно. Потому туманна хронология жизни персонажа. Неясна его биография. Хронология событий вообще выстраивается далеко не всегда. Во времени мифа нет точки, по отношению к которой все прочие события расставлены в хронологической последовательности. Время в мифе обратимо. Оно направлено не только туда, но и обратно, как пространство. Время также течет с разной скоростью, в зависимости от сопутствующих обстоятельств.

Время мифа качественно, оно зависит от качества событий и пространства. Качество времени зависит от качества божества, с которым тот или иной момент времени связан. Божество качественно дифференцирует время, создавая день и ночь, узаконивая кругооборот времен года и течение космических и человеческих судеб. Золотой век в мифах о судьбе людей – апогей высокой качественности в судьбе человечества.

Время мифа имеет символические выражения. Оно материализуется в символах. Нам знакомы простейшие символы времени, например – будильник. Миф знает и более красивые символы. Таковы трава молодости, эликсир бессмертия, дарующие бессмертие персики, молодильные яблоки и пр.

Один из универсальных символов – мировое древо. В чем выражается его времен-ной аспект? С древом связаны явления, размечающие день и ночь, сезоны года. Древо представляет собой отмер для жизни. Оно размечает течение судеб и движение родовой жизни (генеалогию). Это – древо жизни. Древо – посредствующий элемент между жизнью и смертью. Корни древа связываются с прошлым, с миром предков и их опытом. Вершина – с будущим. При движении сверху вниз по временному древу мир открывается как лабиринт, при движении снизу вверх – как райский сад. При соединении настоящего с прошлым возникает героическое время: вечное настоящее, в котором опознается тождество героя предкам. При соединении настоящего и будущего возникает божественное время небожителей. Слияние прошлого, настоящего и будущего дает в итоге Хаос (А. Косарев).

Время мифа, как говорилось, – это время его персонажей: высших существ, героев, людей... Своеобразие персонажа определяет и специфику времени.

Время высших существ – это время вечности. События мифа произошли в вечности, в которой высшие существа и пребывают. Но в вечности нет места понятиям «раньше» и «позже», «сначала» и «потом». Именно по поводу времени богов Ю. М. Лотман замечал, что в мире мифа отсутствует линейный историзм. В вечности все случается сразу – и все случившееся не кончается, иными словами – происходит вечно. Время вечности – это вечное настоящее, преизбыточествующее время. Священные события происходят всегда или регулярно воспроизводятся. Время стоит. Означает ли это, что его как бы и совсем нет? Отнюдь. Просто оно чрезвычайно своеобразно.

Длительность времени в мифе – особого рода. Время мифа – это, во-первых, время сверхвысокой длительности. Вечность предполагает такую длительность, которая запредельна, непостижима для человека; Бог жив «вовеки», «во веки веков». В Библии эта длительность противопоставляется преходящему характеру времени космического («Пред очами твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи», Пс. 89 .5) и времени человеческого («Дни мои – как уклоняющаяся тень... Ты же, Господи, вовек пребываешь, Пс. 101 .12 ел.)» (Словарь библейского богословия).

С другой же стороны, и в мифе о богах все-таки возникают моменты временной линейности. Но она сильно редуцирована. Линейность времени, как правило, очень коротка. Она имеет масштаб события или нескольких событий. Исключение составляет миф об умирающем и воскресающем божестве (см. о нем ниже).

Время мифических событий, происходящих с высшими существами в вечности, является сакральным временем. Оно противостоит профанному времени героя и человека, времени, текущему из прошлого в будущее навстречу смерти. Мифы фиксируют оскудение, порчу сакрального времени, когда объектом внимания в них становится человек или герой. Вечность разрушается с их появлением, их присутствием в мифе. Такую порчу сакрального времени мы видим в Библии (после грехопадения).

Время героев – это время подвигов и странствий. Его протяженность определена сроком странствий, а качество – своеобразием подвигов. Время начинает растягиваться в линию, оно становится необратимым и кончается смертью. Подробно время героев Проанализировал Дж. Кэмпбелл в книге «Тысячеликий герой».

Время трикстера есть время экспериментов и провокаций. Каждая значима» точка этого времени самодостаточна, и связана с другими точками лишь личность активного персонажа.

Время чудовищ – это таинственное время вечности. Оно близко к времени богов. Но время чудовищ может катастрофически оборваться в результате поражения в поединке с богом или героем.

Миф об умирающем и воскресающем боге. Когда мир создан и вечность установилась, нет никаких оснований в пределах традиционного мифа что-то менять Ц) куда-то двигать время. Однако бывает и так, что время в мифе растягивается в линию" без присутствия и участия героя или человека. Его порча подчас бывает связана и жизнью богов. Есть кризисная точка в божественном бытии, точка ущерба и утраты) Божество переживает катастрофу – и возвращается все-таки к самому себе.

Миф об умирающем и воскресающем боге – это сюжетная история. В этом миф» немало частных нюансов, различных в разных мифологических системах. Но стержень сюжетной истории(смерть – поиски – воскресение), ее ключевые моменты (утрата –возвращение) стабильны и обнаруживают себя снова и снова. Наиболее характерен этой сюжет для средиземноморского региона.

В мифе бог умирает, гибнет в результате поражения в поединке с каким-то сильным противником, чудовищем, демоном, другим божеством, вследствие неотрегулированных брачных отношений с партнером. В христианском мифе Бог приносит себя в жертву, чтобы спасти людей от смерти. Как бы то ни было, божество попадает в иной, загробный мир. На его поиски отправляется жена, или сестра, или мать, или подруга – и в конце концов вызволяет погибшего бога из инобытия. Бог возвращается в этот мир, воскресает. Иногда же он воскресает без постороннего участия, без посторонней помощи (христианский миф). После этого обычно происходит поединок с виновником смерти, в котором бог одерживает победу. А потом в завершение история нередко кончается священным божественным браком.

Таким образом, это действительно линейный сюжет, и нельзя сказать, что все события здесь происходят одновременно в вечности. Бог как будто выпадает на время из своего статуса, из вечности, а затем возвращается к своему изначальному бытию. Для мифа о смерти и воскресении бога характерен необычный драматизм. Здесь остро переживается событие смерти бога. Перед нами не просто космогоническая история, где подчас не обходится без драматических перипетий, но они не носят, как правило, решающего характера. В нашем же случае в центре внимания – катастрофа, которая лишь потом получает благополучное разрешение. Тайна бытия бога становится ключом к бытию мира и человека. Воскресение бога есть основание для надежды. Нужно отметить, что смерть здесь нередко (хотя и не всегда) трактуется как способ накопления жизненных сил для последующего возрождения. Это не просто пустое время небытия.

Этот миф можно считать циклическим, поскольку он тесно связан с сезонными циклами года, предполагающими регулярные смерть и возрождение природы. Так его нередко и называют. В архаических обществах миф актуализируется людьми в момент особых праздников, происходящих ежегодно и приуроченных к критическим точкам природного цикла. Поэтому миф называется также календарным. Однако нет оснований сводить содержание мифа только к натуралистическим смыслам. Значение мифа больше и глубже. Миф трактует судьбы мироздания и судьбы человека. Судьба божества является моделью и матрицей мировых судеб. Так, христианский миф вовсе не имеет никакой натуралистической семантики. Главный предмет этого мифа – судьба бога, мира и человека, ее конечные цели. Напряженность перипетии остро переживается, поскольку исход ее воспринимается как непредрешенный. Воскресения может не произойти.

Миф смерти и воскресения не всегда цикличен. Иногда события в нем происходят однократно (Иисус Христос). Бог умер однажды и воскрес навсегда.

В менее развитых мифосистемах встречается миф об умирающем и воскресающем звере (например, у североамериканских индейцев). Он имеет локальный, тотемический характер и связан с воспоминанием о первопредке, родоначальнике племени.

Время людей. Судьба человечества и человека в мифе. Время людей определено в мифах особенностями их взаимоотношений с божествами. Человеческое время является профанным. Однако в него врезаются, вторгаются сакральные моменты общения человека с высшими существами. В Библии Бог являет себя событиями линейной истории, происходящие в ней события иногда надо понимать как вмешательство Бога в жизнь мира, как участие Бога в судьбе людей. Эти вторжения образуют центральные события в жизни людей. Они – главное, что вообще происходит с людьми. Бытие человека измеряется близостью к высшим существам, к вечности, к ее сакральному времени. А обеспечивается эта близость исполнением воли богов, повторением того, что делают они, или движением человечества к некоей вневременной точке, к полноте времен, к вечности.

Кроме того, в мифах линейность человеческого времени и неизбежность конца времени могут ограничиваться за счет представления о круговороте времен, предполагающем вечный возврат всех вещей к себе самим.

Подобным образом складывается и временное измерение космоса, отделенного от божества.

Время мифа тем ценнее, полнее и значительнее, чем теснее связано с сакрумом. В мусульманском мифе профанное время не имеет вовсе никакой ценности перед лицом Бога. В христианском мифе ценность человеческого, профанного времени связана с тем, что Иисус Христос живет в историческом времени, «полностью участвовал в нашем опыте» времени. С Ним в историю приходит «полнота времен» (Гал. 4 .4).

У человека и человечества есть линейно развернутая судьба. И некоторые мифы раскрывают перипетии человеческой судьбы. В них возникает история человеческого Рода, в которой отмечены ключевые моменты его биографии. Важная веха времени, связанного с человеком,– момент сотворения мира, создание человека. Дальнейшие ключевые моменты будут рассмотрены ниже.

Последующие стадии, этапы или автономные моменты человеческой жизни:

Договор божества и человека. Принимаются взаимные обязательства, исполнение которых гарантирует поддержание стабильности бытия. Человек служит божеству и получает взамен благодеяния.

Золотой век. Эпоха благоденствия, изначальный рай, где человек ни в чем не нуждался, а только наслаждался полным блаженством, не зная никаких бед.

Следующий момент мифической истории человеческого рода – потеря рая. Выход за пределы золотого века. Человек нарушает договор, запреты, противопоставляет себя божеству, – такова самая обычная причина катастрофы. Следствие – утрата непосредственного общения человека с божеством.

Этот катаклизм разворачивается в разных формах. Изгнание из рая. Мор, потоп! (чаще всего). От гибели спасаются один или несколько персонажей. Они обычно отличаются послушанием, благочестием. Эти персонажи обычно и кладут начало новому человеческому роду. Иногда наказание человечества происходит в несколько этапов и имеет разные формы (в Ветхом Завете).

Еще один центральный момент мифа о человеке – возникновение смерти. Причины: от противного (потому что раньше не умирали), прецедент (один человек когда-то умер), утрата (как у змеи, месяца), природа людей такова (непрочный материал – у индейцев). Иногда вводится мотив вины человека. Чаще всего смерть – наказание человеку за его проступки.

Миф трактует проблему смертности. Смерть в мифе часто не есть окончательное уничтожение. Небытия нет. Жизнь – кусок бытия между двумя инобытиями. Смерть – инобытие И всякое инобытие – смерть и рождение в ином месте и в ином облике. Смерть – некий переход, перемена. Смысл этой перемены трактуется по-разному. Если смерть – наказание человеку за его проступки, то посмертное существование оказывается заведомо хуже здешней жизни. Однако есть и альтернативные версии: у египтян полноценное существование начинается именно после смерти, а здешняя жизнь – только приготовление к иному, высшему бьггию. Все зависит от того, насколько ценна здешняя жизни и что следует за ней.

Иногда посюстороннее бессмертие дается в наказание: им наказан Агасфер, Вечный Жид, отказавшийся помочь Христу, который нес крест на Голгофу.

При отрицательном восприятии факта смерти и феномена смертности становится значимой проблема воскресения, возвращения к жизни. Наиболее последовательно она решена в христианском мифе.

Античные мифы о потопе

У античных греков существовало три версии о Потопе. Они относятся, видимо, не к вселенским, а к частным, местным наводнениям, впрочем, страшным и разрушительным на довольно большой территории. Зато по-древнегречески эти истории красочны и захватывающи. Занимательность мифа в полной мере перешла в литературу.
Самая древняя версия мифа - о царе Беотии Огигесе. Наиболее разработанная - о Девкалионе и его жене Пирре. Третья версия - о царе Дардане, сыне Зевса и плеяды Электры, основавшем у подножия горы Ида город Трою.
Остановимся на Девкалионовом потопе, подробно описанном в источниках. Он произошел потому, что Зевс разгневался на нечестивых сыновей Ликаона, который был сыном Пеласга (племя пеласгов заселяло Элладу до того, как туда пришли эллинские племена). Сам Ликаон был первым, кто цивилизовал Аркадию и ввел культ Зевса, но разгневал верховного бога тем, что принес ему в жертву мальчика. В наказание Ликаон был превращен в волка.
История о Зевсе и мальчике-жертве является не столько мифом, сколько притчей, которая выражает то отвращение, которое испытывали жители культурно более развитых областей Греции к древним каннибальским обрядам, исполнявшимся «именем Зевса» в Аркадии. Ликаоновы обряды, которые Зевс не мог одобрять, совершались, очевидно, для того, чтобы отпугнуть волков от стад и послать им человеческого царя. Так «работает» мифологическое сознание.
У Ликаона было 50 сыновей. Весть о новых преступлениях, совершенных ими, достигла Олимпа, и сам Зевс решает навестить их, приняв вид бедного странника. Их наглость была столь велика, что они поставили перед Зевсом суп из потрохов, в котором внутренности их брата Никтима были смешаны с потрохами коз и овец. Зевс все понял и, отшвырнув стол, на котором стояло это отвратительное кушанье, превратил всех братьев в волков, а Никтима вернул к жизни. Место, где все произошло, стало называться Трапезунд.
Вернувшись на Олимп, Зевс, у которого еще не прошло отвращение к увиденному, обрушил на землю огромное количество воды, намереваясь утопить в ней все человечество. Однако царь Фтии Девкалион, предупрежденный своим отцом, титаном Прометеем, которого он посетил на Кавказе, построил ковчег, погрузил на него провизию, а затем взошел на него сам с женой Пиррой, дочерью Эпиметея, брата Прометея. После чего подул южный ветер, пошел дождь, и реки с ревом понеслись к морю, которое, поднимаясь все выше и выше, смывало города, расположенные на побережьях и в долинах. Наконец под водой оказался весь мир, кроме нескольких горных вершин, и все смертные существа, кроме Девкалиона и Пирры, исчезли с лица земли. Ковчег носило по волнам девять дней, после чего вода стала спадать, и ковчег пристал к горе Парнас. Кроме того, называют гору Афон. Говорят также, что о появлении земли Девкалиону сообщил выпущенный им голубь [Аполлодор, III, 1].
Девкалионов потоп связан, скорее всего, с прорывом перешейка, отделяющего Средиземное море от Атлантического океана - там, где сейчас Гибралтарский пролив. Прорыв произошел в результате таяния последнего европейского ледника примерно в Х-ХІ тыс.до н.э. и поднятия в связи с этим уровня Мирового океана на 150-200 м. В результате были затоплены огромные территории как вокруг Средиземного моря, так и вокруг Черного.
Аполлодор, наиболее авторитетный древнегреческий собиратель и классификатор мифов, продолжает о Девкалионе: «Сойдя благополучно на землю, Девкалион и Пирра принесли жертву Зевсу и отправились на молитву в святилище Фемиды на реке Кефисе, крыша которого была покрыта водорослями, а алтарь давно остыл. Они молили о возрождении человечества. Услышав их голоса, Зевс отправил к ним бога-вестника Гермеса, чтобы тот заверил, что любая их просьба будет выполнена. Богиня-законодательница Фемида явилась сама и сказала: «Покройте головы ваши и бросайте кости праматери через голову». Поскольку у Девкалиона и Пирры были разные матери и обе к тому времени уже почили, то они решили, что титанида имела в виду мать-землю, чьи кости — это камни, лежащие на речном берегу. Поэтому, закутав голову и распустив пояса, они стали собирать камни и бросать их через голову. Из камней, брошенных Девкалионом, появлялись мужчины, а из камней, брошенных Пиррой, женщины. Так снова появилось человечество и с тех пор слова «люди» (laos) и «камень» (laas) звучат очень похоже в разных языках» [Аполлодор, III, 2].
По мысли известнейшего английского мифолога и писателя Роберта Грейвса, превращение камней в людей - это заимствование, принесенное элладцами с востока: «Иоанн Креститель упоминает аналогичную легенду, когда обыгрывает древнееврейские слова «Ьашгп» и «аЬапіш», заявляя, что Господь может сотворить детей Аврамовых из камней пустынных» [Грейвс, 105]. Однако и у белорусов есть аналогичный миф, что еще раз подтверждает родственность всех индоевропейских народов.
У Девкалиона было несколько сыновей, но наиболее известен из них Эллин, праотец всех греков. Тот же Грейвс предполагает, что имя Эллин указывает на поклонение Элле-Эллен-Елене-Селене, то есть Луне [Грейвс, 105]. Однако русские исследователи связывают имя со славянским Елень-Олень.
В изложенном мифе, в именах его героев есть какой-то, еще, видимо, не понятый учеными символизм. Ведь не случайно единственный спасшийся в катастрофе человек - сын Прометея, с именем которого связано становление Человеческой Цивилизации. В знаменитой драме Эсхила «Прикованный Прометей» герой, прикованный цепями к горе Кавказа (вот так и надо обуздывать цивилизацию!), беседует с другими героями и вовсе не раскаивается в том, что дал людям огонь и обучил их разным ремеслам, освободив от холода, голода и других бедствий. Он осмелился сознательно нарушить запрет Зевса. Эта фабула убедительно свидетельствует о кардинальных мировоззренческих сдвигах в античной культуре. С одной стороны, Зевс предстает как деспот, тиран, который за прегрешения даже одного человека грозится уничтожить весь род людской. С другой стороны, поступок Прометея является прямым вызовом Зевсу, а более широко - устоявшимся представлениям о миропорядке, когда даже в совершенном небесном обществе невозможны отклонения от жестко детерминированного течения событий (еще бы -даже земные боги не властны над законами Вселенной!). «Эсхил не воспринимает мир как игру анархических сил, но как некий постоянно меняющийся порядок, который человек должен понять с помощью богов и привести его в систему» [Боннар, 222]. В вузовских учебниках обычно пишут, что своими деяниями Прометей вносит возмущение в состояние олимпийцев, свидетельствуя этим об изменяющемся отношении к ним со стороны людей. С нашей точки зрения, нельзя сказать, что это хорошо. Человечество возгордилось, уверенное, что может властвовать над природой, - ведь античные боги олицетворяли различные природные стихии и явления. Тем более в своем могуществе уверены современные люди. Однако события даже лета 2002 года - землетрясения, катастрофические наводнения в Европе, в Китае - свидетельствуют, что Зевс (Природа) все еще всемогущ. Мудрый Эсхил понимал это, потому написал трагедию «Освобожденный Прометей», где титан и Зевс приходят к компромиссу.
В теме «Зевс - Прометей » наличествует еще один важный контекст, а именно: искупительная жертва Спасителя ради рода людского. Данный сюжет получил дальнейшее развитие в христианстве и в других религиях. И в философском плане можно сказать, что мир стоит на жертвенности: растения приносят себя в жертву животным, животные - людям. «В случае с Прометеем, однако, наблюдается личностный выбор, самопожертвование, хотя, если Зевс выполнит свою угрозу и сбросит Прометея в Аид - также и вынужденная жертва бога. И сам Спаситель -не человек, а бог, то есть существо, наделенное большими возможностями в сравнении с человеком. Но глубинный смысл этого мифа состоит в том, что дело исправления несовершенного мирового устройства, в том числе предотвращение возможной вселенской катастрофы, переходит в руки самих людей, пусть еще с оговорками и предосторожностями. Все чаще в мировой порядок вносятся не только разрушающие, но и созидательные действия людей, которые начинают осознавать себя действительным субъектом (а не только объектом) исторического процесса. Наряду с этим усиливается и осознание меры человеческой свободы (или несвободы), поскольку творцом и демиургом этого опять-таки выступает человек» [Водопьянов, 35-36]. И все же с космическим катаклизмом человечество бороться пока не в состоянии. Об этом ярко свидетельствует еще один античный миф, - пожалуй, один из самых известных в мире, - миф об Атлантиде.

Государственный Технический Университет

(Московский Авиационный Институт)

Эсхатология, эсхатологические мифы.

Подготовила студентка гр. 06-105:

Преподаватель:

Эсхатология (от др.-греч. ἔσχατος, "последний"), религиозное учение о "конце света", входящее составной частью во многие религии; эсхатологические мифы - мифы о предстоящем конце мира. В противоположность большей части мифов, повествующих о важнейших событиях прошлого - времени мифологического, эсхатологические мифы содержат пророчества о будущем конце света.

В самом общем плане можно сказать, что среди первобытных народов конец мира считается уже состоявшимся, хотя в более или менее отдаленном будущем он должен вновь повториться. И, действительно, мифы о космических катаклизмах очень распространены. В них рассказывается, каким образом мир был разрушен и все человечество уничтожено, за исключением одной пары или нескольких мужчин и женщин, оставшихся в живых. Из них самые распространенные – это мифы о потопе, известные повсюду (за исключением Африки, где они почти не встречаются).

Наряду с мифами о потопе, существуют мифы, рассказывающие об уничтожении человечества в результате катаклизмов, имеющих космические масштабы: землетрясения, пожары, разрушения гор, эпидемии и так далее. Очевидно, подобный конец мира не окончателен: он, скорее, оказывается концом одного человечества, за которым следует появление другого рода людского. Но полное погружение суши в воду или разрушение ее огнем, за которым следует возникновение новой земли, символизирует возвращение к хаосу и космогонию.

Многие мифы связывают потоп с какой-либо ритуальной виной, которая вызвала гнев высшего существа; иногда он оказывается только лишь желанием некоего божества уничтожить человечество. Но при внимательном анализе мифов, предвещающих всемирный потоп, приходишь к выводу, что одной из основных причин являются грехи людей и старение, разложение мира. Потоп открыл путь к возрождению мира и человечества. Иначе говоря, конец мира как в прошлом, так и в будущем, представляет из себя гигантскую и чрезвычайно драматически насыщенную проекцию на макроскопическом уровне ритуальной системы праздника Нового года. Но на этот раз речь идет не о «естественном конце» мира (естественном, поскольку он совпадает с концом года и, следовательно, составляет часть космического цикла), а о реальной катастрофе, вызванной божественными силами. Параллель между потопом и ежегодным обновлением мира проявляется в нескольких довольно редких случаях (Месопотамия, иудаизм, мандан). Как правило, мифы о потопе независимы от ритуальных мифических сценариев новогодних праздников. Что легко объяснить, так как периодические праздники возобновления мира символически актуализируют космогонию, то есть творческую деятельность богов, а не уничтожение старого мира: старый мир исчезает «естественным образом» и лишь потому, что дистанция, отделяющая его от «начала» достигает крайнего предела.

В сравнении с мифами, повествующими о конце мира в прошлом, мифы, рассказывающие о конце мира в будущем, до удивления мало распространены у первобытных народов. Как замечает, это, возможно, результат того, что этнологи не ставили этот вопрос в своих исследованиях. Иногда трудно уточнить, относится ли миф к катастрофе будущей или прошедшей. По свидетельству, андаманды считают, что после конца мира возникает новое человечество, наслаждающееся райской жизнью: не будет ни болезней, ни старости, ни смерти. Мертвые воскреснут после катастрофы. Но, по мнению А. Редклифа Брауна, Мен, по-видимому, соединил несколько версий, полученных из разных источников. В действительности, уточняет Редклиф Браун, речь идет о мифе, в котором говорится о конце Света, но этот миф относится только к прошлому, а не к будущему. Но, так как, по свидетельству Леемана, язык андамандов не имеет будущего времени, то нелегко решить, идет ли речь о событии прошедшем или будущем.

Весьма редко встречаются первобытные мифы о конце Света, где нет указаний относительно возможного воссоздания мира. Так, в верованиях племени кай (Новая Гвинея) Творец Маленгфунг, сотворив мир и человека в нем, удалился на край света, за горизонт, и погрузился в сон. Каждый раз, когда он поворачивается во сне, земля содрогается, но когда-нибудь он поднимется с ложа и разрушит небо, которое обрушится на землю и уничтожит все живое. На одном из Каролинских островов, а именно, о. Намолут, засвидетельствовано предание, что творец однажды уничтожит человечество за грехи. Но боги будут продолжать жить, и это предполагает возможность нового сотворения. На другом из Каролинских островов, а именно, на о. Аурепик, за катастрофу несет ответственность сын творца. Когда он заметит, что хозяин острова не занимается больше своими подданными, он затопит остров, вызвав циклон. Здесь еще неясно, идет ли речь о решающем конце: ведь идея наказания грешников предполагает, как правило, последующее сотворение нового человечества.

Трудно интерпретировать верования племени негрита на Малакском полуострове. Они убеждены, что однажды Карей уничтожит мир, так как люди не уважают его предписаний. Поэтому во время грозы туземцы пытаются предотвратить катастрофу, принося кровавые искупительные жертвы. Катастрофа будет всеобщей, одинаковой для праведников и для грешников, и, по-видимому, за ней не последует новое творение. Поэтому туземцы негрита называют Карей «плохим», а представители племени плесакай видят в нем врага, который «украл у них рай».

Особенно поражает пример племени гуарани, живущем в провинции Мато Гроссо (Бразилия). Зная, что Земля будет разрушена огнем и водой, они отправились на поиски «Праведной страны», представляющей собой нечто вроде земного рая, расположенного за океаном. Эти долгие путешествия, вдохновителями и руководителями которых были шаманы, начались в XIX веке и продолжались до 1912 года. У некоторых племен есть поверье, что за катастрофой последует обновление мира и воскрешение мертвых. Другие племена ожидали и желали полного конца мира. Курт Нимуендай писал в 1912 году: «Не только племя гуарани, но и вся природа состарилась и устала жить. Не раз шаманы, увидав во сне Нандерувуву, слышали, как земля возносила молитвы: "Я поглотила слишком много трупов, я пресыщена и утомлена. Отец, положи конец этому". В свою очередь и вода также умоляла Создателя оставить ее в покое, равно как и деревья... и вся природа».

Трудно найти более волнующее выражение космической усталости, желания абсолютного покоя и смерти. Речь идет о неизбежном разочаровании, которое следует за долгой и тщетной мессианистской экзальтацией. Уже век как гуарани искали в танцах и плясках земной рай, они восстановили и интерпретировали миф о конце света в милленаристской мифологии.

Большинство мифов американских индейцев о конце света предполагают или циклическую теорию (как у ацтеков), или поверье, что за катастрофой последует новое творение, или, наконец, (как в некоторых районах Северной Америки) поверье о всеобщем возрождении без катастрофы. (В этом случае погибнут только грешники.) По верованиям ацтеков, мир разрушался уже три или четыре раза, и в будущем ожидается четвертое (или пятое) разрушение. Каждый из этих миров управляется Солнцем, падение или исчезновение которого и знаменует конец.

Невозможно перечислить здесь все важнейшие мифы Южной и Северной Америк, касающиеся конца Света. Некоторые мифы рассказывают о супружеской паре, которая даст начало народу, населяющему новый мир. Так, племя чоктау верит, что мир будет разрушен огнем, но души вернутся, кости обрастут плотью, и воскресшие люди вновь окажутся в местах своего бывшего обитания. Можно встретить подобный миф у эскимосов: люди воскреснут, обретя жизнь от своих костей (верование, характерное для охотничьих племен). Вера, что катастрофа есть неизбежное следствие «старости» и разложения мира, по-видимому, достаточно распространена. Согласно верованиям племени чироки, «когда мир состарится окончательно, люди умрут, веревки разорвутся, и земля погрузится в Океан» (земля представляется им огромным островом, подвешенным к небесному своду четырьмя веревками).

В мифе племени майду Творец Земли уверяет чету, которую он создал, что «когда этот мир износится, я пересоздам его целиком, и когда я его переделаю, вы обретете новое рождение». Один из основных космогонических мифов народа като, племени атапаски, начинается с сотворения нового неба, заменяющего старое, крушение которого кажется неизбежным. Как замечает Александер по поводу космогонических мифов Тихоокеанского побережья, «многие рассказы о сотворении, по-видимому, сводятся в действительности к преданиям, сообщающим о воссоздании земли после великой катастрофы; некоторые мифы, однако, говорят и о сотворении мира впервые и о воссоздании его заново».

Короче говоря, эти мифы о конце Света, более или менее определенно предполагающие воссоздание новой вселенной, выражают одну и ту же древнюю и очень распространенную идею о прогрессирующей «деградации» Космоса, что требует его периодического разрушения и восстановления. Именно из этих мифов о конечной катастрофе, которая будет в то же время провозвестником неизбежного возрождения мира, вышли и развились уже в наше время пророческие и милленаристские тенденции первобытных обществ. К вопросам милленаризма мы вернемся позднее, так как он представляет из себя, вместе с марксистским хилиазмом, единственные позитивные современные переоценки мифа о конце Света. Но сначала нам нужно вкратце сообщить о месте мифа о конце Света в более сложных религиях.

КОНЕЦ СВЕТА В ВОСТОЧНЫХ РЕЛИГИЯХ

Вполне возможно, что учение о разрушении мира (pralaya) было известно уже с ведических времен (Atharva Veda, X, 8, 39-40). Миф о всеобщем разрушении (ragnarok), за которым следует новое сотворение мира, является компонентом германской мифологии. Все это, по-видимому, указывает на то, что индоевропейской культуре известен миф о конце Света. Недавно Стиг Викандер открыл существование германского мифа об эсхатологическом сражении, чрезвычайно схожем во всех деталях с соответствующими индийскими и иранскими сказаниями. Начиная с Брахманов, и особенно в Пуранах, в Индии, получила развитие идея о четырех Югах, то есть о четырех «поколениях мира». Суть этой теории – циклическое создание и разрушение мира и вера в совершенство начала. Так как буддисты и джайнисты разделяют те же идеи, можно заключить, что учение о вечном сотворении и разрушении вселенной является пан-индоевропейской идеей.

Полный цикл завершается распадом (pralaya), который повторяется в более полном виде (mahapralaya, великий распад) в конце цикла, состоящего из тысячи «махаюг». Согласно Махабхарте и Пуранам, горизонт воспламенится, на небосводе появятся семь или двенадцать солнц, они осушат моря и сожгут землю. Самвартака (огонь космического пожарища) разрушит всю вселенную. Затем, в течение 12 лет будет низвергаться непрерывный ливень, земля погрузится в воду, а все человечество будет уничтожено (Visnu Purana, 24, 25). На поверхности океана, сидя на космическом змее Шеше, спит погруженный в сон Вишну (Visnu Purana, VI, 4, 1-11). Затем все возникает вновь, с самого начала, и так далее до бесконечности.

Что касается мифа о «совершенстве первоначальных времен», его можно узнать в чистоте, разумности, блаженстве и в человеческом долгожительстве, свойственным первому «поколению», именуемому Критаюга. В течение последующих юг происходит прогрессирующая деградация разума и морали человека, равно как и уменьшение его физических размеров и длительности жизни. Джайнизм выражает в утрированных формах совершенство начал и последующий упадок. По мнению Гемакандра, вначале человек имел рост в шесть миль, а жизнь его длилась сто тысяч пурвас (один пурвас равен 8 лет). Но в конце цикла рост едва достигал семи локтей, а продолжительность жизни не превышала 100 лет (Жакоби, Эра, I, 202). Буддисты также настаивают на удивительном уменьшении длительности человеческого существования:лет и более – в начале цикла и десять лет в конце цикла.

Учение индусов о «поколениях» – вечное творение, упадок, уничтожение и возрождение Вселенной – напоминает в какой-то мере первобытную концепцию ежегодного обновления мира, но с важными различиями. По теории индусов, человек не играет никакой роли в периодическом возрождении мира; по сути, человек не желает этого вечного возрождения, он стремится не участвовать в этом космическом цикле. Более того, сами боги, по-видимому, не являются истинными творцами, они скорее инструмент, с помощью которого осуществляется космический процесс. Для индусов, собственно, окончательного конца мира не существует, существуют только более или менее длительные интервалы между уничтожением одной вселенной и появлением другой. Конец имеет только сама человеческая жизнь; человек может остановить это движение, куда он оказывается слепо вовлеченным.

Миф о совершенстве «первоначальных времен» встречается в Месопотамии, в Израиле и у греков. По преданиям жителей Вавилона, предшествующее потопу царствование восьми или десяти царей продолжалось отдолет. Длительность первых династий царей после потопа не превышала 1 200 лет". Следует добавить, что жителям Вавилона также был известен миф о первоначальном рае, и они хранили воспоминание о ряде последовательных разрушений и возрождений людского рода (таких циклов было, вероятно, семь). Подобные идеи разделяли и израильтяне: потеря первичного рая, последовательное уменьшение длительности человеческой жизни, потоп, уничтоживший все человечество, за исключением нескольких привилегированных особей. В Египте существование мифа о «совершенстве начала» не засвидетельствовано, но существует предание о сказочной длительности жизни царей, предшествовавших династии Менес.

В Греции мы обнаруживаем два разных, но передающих одну идею мифологических предания:
1) теория мировых эпох, включающая миф о «совершенстве первоначальных времен»;

2) учение о циклах.

Гесиод первым описывает последовательную деградацию человечества в течение пяти эпох («Труды», 109-201). Первая эпоха. Золотой век, – при титане Кроносе – была своего рода раем, люди жили долго, никогда не старели, и их существование казалось подобным существованию богов. Теория циклов возникает при Гераклите, который имел огромное влияние на учение стоиков о Вечном возвращении. Уже у Эмпедокла наблюдается связь этих двух мифологических тем: мировые эпохи и непрерывный цикл, возрождений и разрушений. Мы не будем обсуждать различные формы, которые эти теории приняли в Греции, особенно под влиянием Востока. Достаточно лишь напомнить, что стоики восприняли от Гераклита идею уничтожения мира огнем (ekpyrosis) и что Платон в «Тимее», в качестве альтернативы приводит уничтожение мира потопом. Эти две катастрофы как бы ритмически делили весь год. Согласно потерянному тексту Аристотеля (Protept), обе катастрофы произошли во время двух солнцестояний, испепеление огнем – при летнем солнцестоянии, а потоп – при зимнем солнцестоянии.

ИУДЕЙСКО-ХРИСТИАНСКИЕ АПОКАЛИПСИСЫ

Можно обнаружить некоторые из этих апокалиптических образов конца мира в эсхатологических видениях иудео-христианства. Но в религии иудеев и христиан мы видим существенный новый момент. Конец Света произойдет единожды подобно тому, как и сотворение мира имело место только один раз. Космос, который возникнет после катастрофы, будет тем же самым Космосом, созданным Богом в начале Времен, но очищенным, возрожденным и восстановленным в своей первоначальной славе. Этот земной рай сохранится вечно, ему никогда не будет конца. Время теперь линейно и необратимо, оно уже больше не циклическое время вечного возвращения. Более того, эсхатология – это кульминационный пункт Священного писания, ибо конец Света обнаружит религиозную значимость человеческих деяний и люди будут судимы по своим поступкам. Речь уже не идет о космическом возрождении, предполагающем, равным образом, возрождение какого-либо общества (или всего человеческого рода в целом).

Речь идет о Страшном суде: только избранные будут жить в вечном блаженстве. Избранники спасутся своей верой в Священное писание: в борьбе с силами и искушениями этого мира они сохранили верность царству небесному. Еще одно отличие от космических религий: для иудейско-христианских религий конец мира есть часть мессианистского таинства. Для иудеев приход мессии возвещает конец мира и пришествие рая. Для христиан концу мира будет предшествовать второе пришествие Христа и Страшный суд. Но и для тех и для других торжество Священного писания, знаменуемое концом мира, предполагает в какой-то степени возрождение рая. Пророки предсказывают, что мироздание обновится: и небо, и земля будут новыми. Всего будет в изобилии, как в Эдемском саду. Дикие звери заживут в мире друг с другом, «они будут слушаться ребенка» (Исайя, XI, 6). Болезни и увечья исчезнут навсегда: хромой воспрянет как олень, уши глухих откроются; не будет ни слез, ни плача (Исайя, XXX, 19; XXXV, 3 и след.). Новый Израиль воздвигнется на горе Сион, потому что рай находится наверху (Исайя, XXXV, 10). Для христиан всеобщее обновление космоса и восстановление также являются основными характеристиками конца Света. В «Откровении святого Иоанна Богослова» говорится: «И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали... И услышал я громкий голос с неба, говорящий: ...И сотрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезней уже не будет; ибо прежнее прошло. И сказал сидящий на престоле: Се, творю все новое» (Откровение, 21).

Но это новое творение возникнет на руинах первого. Синдром финальной катастрофы напоминает описания разрушения Вселенной у индусов. Наступит засуха и голод, дни станут короче. Эпоха, непосредственно предшествующая концу Света, будет царством Антихриста. Но вновь явится Христос и очистит Землю огнем. По словам Ефрема Сирина, «море взревет, а затем высохнет, небо и земля разверзнутся, и распространятся повсюду дым и мрак. В течение сорока дней Господь нашлет огонь на землю, чтобы очистить ее от скверны греха и порока».

О разрушающем огне только один раз говорится в Новом Завете, во втором послании Петра (III, 6-14). Но он оказывается важным элементом и в прорицаниях сибилл, в стоицизме и в последующей христианской литературе. Такое представление об огне вероятно пришло из Ирана.

Царство Антихриста в некоторой мере равнозначно возвращению к Хаосу. С одной стороны. Антихрист предстает в форме дракона или демона, это напоминает старый миф о сражении между Богом и Драконом. Сражение было в самом начале, до сотворения мира, и снова повторится в конце. Кроме того, Антихриста встретят как лже-Мессию, и его царствование будет отмечено полным отрицанием общественных, моральных и религиозных ценностей, иными словами, это будет возвращение к Хаосу. В течение многих веков Антихрист отождествлялся с различными историческими персонажами, от Нерона до Папы (у Лютера). Следует подчеркнуть один факт: считалось, что в некоторые особенно трагические периоды истории господствовал Антихрист, но в то же время всегда сохранялась надежда, что его царство одновременно возвещало неизбежное пришествие Христа. Всемирные катастрофы, бедствия, террор, торжество Зла – все это представляло некий апокалиптический синдром, предшествующий, как полагали, новому пришествию Христа.

ХРИСТИАНСКИЙ МИЛЛЕНАРИЗМ

Христианство, став официальной религией Римской Империи, осудило милленаризм как ересь, хотя известные отцы церкви проповедовали его в прошлом. Но Церковь приняла Историю, и конец Света перестал быть неизбежным событием, каким он был во время преследования христиан. Этот мир, со всеми своими недостатками, несправедливостью и жестокостью, продолжал существовать. Только Бог знал час конца Света, и одно лишь казалось определенным: этот конец настанет не завтра. С триумфом Церкви царство небесное уже сошло на землю, и в определенном смысле старый мир оказался разрушенным. Можно распознать в официальном антимилленаризме Церкви первое проявление учения о прогрессе. Церковь приняла мир таким, каков он есть, стараясь сделать существование человека более счастливым, чем оно было во время великих исторических кризисов. Церковь приняла эту позицию, вопреки всевозможным пророкам, прорицателям и провозвестникам апокалипсиса.

Через несколько веков, после проникновения Ислама в Средиземноморье, а особенно – после XI века, вновь появляются милленаристские и эсхатологические движения, на этот раз направленные против церкви и против ее иерархии. Для этих движений характерно несколько общих черт: их вдохновители ждут и провозглашают восстановление земного рая после испытаний и ужасных катаклизмов. О неизбежном конце мира возвещал также и Лютер. В течение веков проповедуется неоднократно та же религиозная идея: этот мир, подверженный историческому развитию – несправедлив, отвратителен, отдан на откуп дьяволу; и, к счастью, он уже на грани полного разложения, процесс катастрофического распада начался, этот старый мир трещит по всем швам, в самом скором будущем он будет уничтожен, силы тьмы будут окончательно побеждены, праведники восторжествуют и врата рая откроются для них. Все милленаристские и эсхатологические движения доказывают оптимизм человеческой натуры. Они реагируют на ужас, вызываемый историческими событиями, с силой, которую могло вызвать только крайнее отчаяние. Однако в течение веков эсхатологическая напряженность ведущих христианских конфессий значительно ослабла. Ожидание конца Света и неизбежность Страшного суда – черты, не характерные ни для одной из крупных христианских Церквей. Милленаризм с трудом выжил лишь в нескольких ближайших к нам по времени христианских сектах.

Эсхатологическая и милленаристская мифология нашла свое новое рождение, в самое последнее время, в Европе, в двух политических тоталитарных движениях. Внешне абсолютно секуляризованные, нацизм и коммунизм насыщены элементами эсхатологического видения мира. Они провозглашают конец старого мира и наступление Эры изобилия и блаженства. Норман Кон, автор самой последней книги о милленаризме, пишет по поводу национал-социализма и марксизма-ленинизма: «Под псевдонаучными формулировками, которыми пользуются и тот и другой, можно обнаружить взгляд на вещи, странным образом напоминающий самые темные измышления и средневековую чушь. Последний и решительный бой избранных (будь то арийцы или пролетарии) против армии демонов (евреев или буржуазии); радость управлять всем миром или счастье жить в абсолютном равенстве (или же и то и другое) достанутся избранным по замыслу Провидения, которые получат таким образом возмещение за все свои прошлые страдания; исполнятся высшие предначертания истории, и вселенная освободится, наконец, от зла – вот те старые химеры, к которым люди питают пристрастие и по сегодняшний день»

МИЛЛЕНАРИЗМ У ПЕРВОБЫТНЫХ НАРОДОВ

Однако наибольшее развитие миф о конце Света получает в наше время, за пределами западного мира. Речь идет о бесчисленных нативистских и милленаристских движениях, среди которых наибольшую известность получили меланезийские карго-культы, встречающиеся и в других районах Океании, а также в бывших Европейских колониях в Африке. Очень возможно, что большинство этих движений появились вследствие более или менее продолжительных контактов с христианством. Хотя они чаще всего направлены против белых и против христианства, большинство движений туземного милленаризма включают в себя христианские, эсхатологические элементы. В некоторых случаях аборигены восстают против миссионеров исключительно потому, что те ведут себя не как истинные христиане и не верят в неизбежный приход Христа и воскрешение мертвых. В Меланезии карго-культ ассимилировал мифы и ритуалы Нового года. Как мы уже видели, праздник Нового года предполагает символическое возрождение мира. Приверженцы карго-культа верят также, что Вселенная будет разрушена и воссоздана вновь, племя обретет нечто вроде рая: мертвые воскреснут, и не будет больше ни смерти, ни болезни. Но, как и в индоиранской и иудео-христианской эсхатологиях, этому новому сотворению и возвращению Рая будет предшествовать ряд космических катастроф: произойдет землетрясение, на землю низвергнется огненный дождь, горы обрушатся и погребут под собой долины, белые и аборигены, не исповедующие этого культа, будут уничтожены, и так далее.

Морфология милленаризма первобытных народов чрезвычайно богата и сложна. Для нашего исследования очень важно очертить несколько фактов:

1) милленаристские движения могут быть рассмотрены как развертывание мифо-ритуального сценария периодического возобновления мира;

2) не должно вызывать сомнений, по-видимому, прямое или косвенное влияние христианской эсхатологии;
3) приверженцы милленаристских движений по сути своей противники Запада, хотя они и подвержены влиянию западной культуры и проявляют желание приспособить к своим потребностям религию и образование белых людей, а также их богатства и оружие;

4) подобные движения всегда вызываются к жизни сильными религиозными личностями пророческого склада, но организуются и используются политиками или в политических целях;

5) во всех этих движениях считается, конец мира в конце тысячелетия неизбежен, но он произойдет обязательно после космического катаклизма или исторической катастрофы.

Нет надобности настаивать на политическом, социальном и экономическом характере этих движений: он и без того очевиден. Но их сила, их влияние, их творческое воздействие не ограничиваются исключительно этими социо-экономическими факторами. Речь идет о движениях религиозных. Их сторонники ждут и провозглашают конец Света, чтобы достичь лучших экономических и социальных условий – но особенно они надеются на возрождение мира и на восстановление человеческого счастья. Приверженцы этих течений жаждут благ земных – но в такой же степени они жаждут бессмертия , свободы и райского блаженства. Для них конец Света делает возможным преобразовать существование человека в жизнь блаженную, совершенную и бесконечную.

Добавим, что даже в тех движениях, где речь не идет о конце катастрофическом, идея возрождения и воссоздания мира составляет главный элемент. Пророк или основатель культа проповедует неизбежность «возвращения к истокам» и, как следствие, возвращение к первоначальному «райскому» состоянию. Конечно, в большинстве случаев это «первозданное» райское состояние определенно представляет собой идеализированный образ культурной и экономической ситуации перед приходом Белых. Это не единственный пример мифизации «первоначального состояния» и «прошлой истории», воспринимаемых как Золотой Век. Но нас интересует в данном случае не «историческая» реальность, которую иногда удается выделить из этой буйной образности мифа, а факт, что конец Света – конец колонизации – и ожидание нового мира предполагают возвращение к истокам. Персонаж мессии идентифицирован с культурным героем или мифическим долгожданным предком. Их приход равнозначен реактуализации мифических первоначальных времен, или же возрождению мира. Политическая независимость и культурная свобода, провозглашаемые милленаристскими движениями колониальных народов, воспринимаются как возвращение первоначальных счастливых времен. В целом, даже без явного апокалиптического разрушения, этот старый мир символически упраздняется и на его место устанавливается мир первозданного рая.

«КОНЕЦ МИРА» В СОВРЕМЕННОМ ИСКУССТВЕ

Западные цивилизации не могут сравниться в оптимизме с коммунистической эсхатологией и милленаризмом первобытных народов. Сегодня существует становящаяся все более угрожающей опасность катастрофического конца мира из-за термоядерного оружия. В сознании жителей Запада этот конец будет полным и окончательным, за ним не последует нового сотворения мира. У нас нет возможности предпринять здесь систематический анализ многочисленных выражений страха перед атомной катастрофой в современном мире. Но иные, связанные с этим феномены западноевропейской культуры кажутся нам достойными исследования. Речь пойдет об истории западного искусства. С начала нашего века пластические искусства, так же как и литература и музыка, испытали трансформацию столь радикальную, что в данном случае можно говорить о «разрушении художественного языка». Начиная с изобразительного искусства, это «разрушение художественного языка» распространилось на поэзию, на прозу, а в последнее время, с Ионеско, и на театр. В отдельных случаях можно говорить о настоящем уничтожении всей вселенной искусств. При изучении некоторых недавно созданных произведений создается впечатление, что всю историю изобразительного искусства авторы хотели свести к tabula rasa. Это более чем разрушение, это погружение в Хаос, во что-то вроде первозданной massa confusa. Однако, созерцая такие произведения, можно догадаться, что автор находится в поисках чего-то, что он еще не сумел выразить. Ему надо было уничтожить руины и обломки, оставленные в наследство предшествующими революциями в пластических искусствах; ему необходимо было подойти к зародышевым формам материи, чтобы иметь возможность начать с нуля историю искусства. Есть ощущение, будто для многих современных художников «разрушение пластического языка» является только первой фазой более сложного процесса и что вслед за этим непременно последует сотворение новой вселенной.

В современном искусстве нигилизм и пессимизм первых революционеров и разрушителей есть мировосприятие уже устаревшее. В наше время ни один большой художник не верит в деградацию и неизбежное исчезновение своего искусства. С этой точки зрения их позиция напоминает позицию «примитивных» народов: они способствовали разрушению мира (то есть разрушению их мира, их художественной вселенной), чтобы тем самым способствовать сотворению нового мира. Это культурное явление чрезвычайно важно, поскольку именно художники представляют собой истинную творческую силу цивилизации или общества. В своем творчестве художник предвосхищает то, что должно прийти через одно или два поколения и в других областях социальной и культурной жизни.

Знаменательно то, что разрушение художественного языка совпало со взлетом в развитии психоанализа. Психология душевных глубин придает большое значение интересу к истокам, интересу, который в высшей степени характерен для человека архаического общества. Было бы чрезвычайно интересно досконально изучить процесс постепенного возобновления интереса к мифу о конце Света в современном искусстве. Мы бы увидели, что художники отнюдь не неврастеники, как нам о них иногда говорят, напротив, психически они более здоровы, чем многие современные люди. Они поняли, что истинное обновление может произойти не раньше, чем после настоящего конца. Первыми из современников художники приложили все силы для действительного разрушения своего мира, для того, чтобы воссоздать заново вселенную творческого воображения, в которой человек мог бы одновременно жить, созерцать и мечтать.

ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЕ МИФЫ ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЕ МИФЫ

(от др.-греч. έσχατος, «последний»), мифы о предстоящем конце мира. В противоположность большей части мифов, повествующих о важнейших событиях прошлого - времени мифологического, Э. м. содержат пророчества о будущем конце света. Космогонические и этиологические мифы составляли главное содержание архаичных мифологий; Э. м. отсутствовали у народов, сохранявших первобытный уклад жизни и культуру. Для архаичных мифологий характерно представление о катастрофе, отделяющей мифические времена от настоящего: о потопе, пожаре, гибели поколения великанов (нартов, онаров и т. п.), обитавших на земле до появления человечества. Не будучи собственно эсхатологическими, эти мифы допускали возможность мировых катастроф. Вместе с тем представления о гибели мира подготавливаются в архаичных мифологиях календарными мифами о смерти и воскресении природы, о силах хаоса, злых духах и чудовищах, угрожающих существованию космоса (в чем усматривается один из факторов формирования этического учения о борьбе добра и зла), а также мифами о смерти и загробном мире. К календарным мифам восходят, по-видимому, представления о космических циклах - периодах становления и гибели мира, известных уже архаичным мифологиям.
Более актуальными для человечества были Э. м. науа, ацтеков и др. (см. в ст. Индейцев Центральной Америки мифология ) о циклических эпохах четырёх солнц: гибель солнца, воплощения стабильности космоса, означала конец мира, поэтому силы солнца и богов необходимо было поддерживать регулярными кровавыми жертвоприношениями, призванными отсрочить очередную катастрофу, землетрясение и голод, от которых погибнут люди. Здесь, как и в первобытном обществе, ритуал оказывается средством гармонизации жизни вселенной и человечества, гарантом их долговечности.
Этическая оценка мировой катастрофы прослеживается в эсхатологизированной германо-скандинавской мифологии, отражавшей в поздний период своего развития гибель родовых устоев. Эсхатологическое «Прорицание вёльвы» повествует о клятвах, попранных самими богами; и на земле в последний век «бурь и мечей» братья станут убивать друг друга из корысти, близкие родичи погибнут в распрях и т. д., пока не наступит день «судьбы богов» (см. Рагнарёк ).
Наиболее последовательное представление о космических циклах гибели и обновления мира даёт индуистская мифология: вселенная погибает (пралая - гибель мира и богов), когда засыпает Брахма и наступает его ночь; с наступлением дня бог вновь творит вселенную. Однако индуистской мифологии, особенно на позднем этапе её развития, присущи и представления о постепенном упадке добродетели людей от критаюги - золотого века - до современной калиюги, во время которой возобладает порок, в мире сохранится лишь четверть дхармы, смешаются варны, прекратятся религиозные обряды, править будут жестокие чужеземцы, и которая завершится гибелью мира в огне, поднявшемся со дна океана. С этими эсхатологическими мотивами связано и представление о грядущем судии и спасителе человечества Калкине. Однако цикличность гибели и обновления вселенной лишает эсхатологию конечного смысла: показательно, что вселенная мыслится в позднем индуизме вообще как результат игры бога Вишну.
Известную аналогию индуистскому учению о югах представляет античная концепция смены четырёх веков (Гесиод, Овидий). См. в ст. Золотой век .
Представления о полной подчинённости судеб человечества безличным космическим циклам, равно как и о включённости рода и индивида во вселенский процесс обновления через смерть, были нарушены социальными сдвигами, кризисом архаичных устоев с возникновением огромных империй, подчинением общины и человека деспотической власти, чувством социальной нестабильности, которая, согласно Э. м., угрожала и стабильности космоса. Поиски выхода из безразличного к людским судьбам вселенского кругооборота вели в иной внеприродный мир, были направлены, на обретение сверхчувственного состояния - буддийской нирваны, или на достижение вечного блаженства в загробном мире, как в египетской мифологии. В связи с обостряющимся чувством проходящее™ бытия и историчности мира актуализировались и Э. м. Архаичное стремление укрепить стабильность космоса ритуальными средствами сменяется напряженным ожиданием окончательной вселенской катастрофы, призванной принести избавление от бед этого мира. Особой завершённости этот процесс достиг в иранской мифологии. Иранские Э. м. повлияли на развитие аналогичных сюжетов в иудаистической мифологии и христианской мифологии. Христианская апокалиптика унаследовала мессианские идеи иудаизма, но преодолела его национальную ограниченность. Ожидание спасения становилось всё более настойчивым среди разнонациональных угнетённых низов Римской империи.
На протяжении мировой истории, особенно в периоды социальных кризисов, Э. м. актуализировались и развивались в пророчествах Мани. комментариях Талмуда, в учениях эпохи Реформации и русского раскола 17- 18 вв. (раскольники верили, что уже настали последние времена и пришел антихрист, каковым считали и Петра I), некоторых современных христианских сект (адвентисты, иеговисты), обещавших спасение своим приверженцам, вплоть до философских и культурологических концепций Н. Бердяева и О. Шпенглера. В колониальную эпоху, с распространением мировых религий среди порабощённых народов идеи спасения, освобождения от колониального ига, породили новый всплеск эсхатологического мифотворчества. При этом мессианские идеи могли быть просто приспособлены к местным верованиям и оказали лишь поверхностное воздействие на традиционную мифологию. С середины 19 в. оживление эсхатологических идей наблюдалось в странах, где начало бурно расти антиколониальное движение, которое на первых порах почти повсеместно облекалось в религиозную форму (во главе движения становились местные «пророки»).

(Источник: «Мифы народов мира».)

Смотреть что такое "ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЕ МИФЫ" в других словарях:

Греческая мифология, Пенелопа. Мифология (греч. μυθολογία, от греч. μῦθος предание, сказание и греч. λόγος слово, ра … Википедия

- (др. греч. mythos – предание), древнейший жанр народного творчества; повествование, персонифицирующее в художественных образах общественные представления о природных и социальных явлениях, об устройстве мира в целом. Миф возникает в первобытном… … Литературная энциклопедия

Легенды (Л.; от лат. legenda, «то, что надлежит прочитать») как группа фольклорных произведений объединяются наличием в них элементов чудесного, фантастического, но воспринимаемого как достоверное, происходившее на границе исторического и… … Энциклопедия мифологии

АПОКАЛИПТИКА - жанр древней и средневек. религ. лит ры, описывающий полученное провидцем откровение (как правило, в форме видения) о сферах, недоступных обычному человеческому восприятию: о потустороннем мире и аллегорически изображенных событиях,… … Православная энциклопедия - мифология индейских племён и народов Латинской Америки, совокупность мифологических представлений индейцев на территории Латинской Америки. Некоторые мифологические сюжеты сохранились в памятниках древней письменности майя, ацтеков, инков.… … Энциклопедический справочник «Латинская Америка»

Как система счисления временных промежутков, в мифологии выступает в роли одного из способов освоения мифологическим сознанием природных явлений. Представление о К. всегда связано с представлениями о хаосе и космосе, об устройстве мира, о земле,… … Энциклопедия мифологии

- (kalpa, «порядок», «закон»), по индуистскому мифологическому исчислению «день и ночь» Брахмы, или 24 000 «божественных» лет, соответствующих 8 640 000 000 «человеческих» (тысяча лет жизни людей приравнивается одному дню богов). Первую половину К … Энциклопедия мифологии