Войно ясенецкий биография кратко. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Раненые салютовали мне… ногами. Жизнеописание Святого Луки Крымского

Память 29 мая / 11 июня

Из книги , вышедшей в издательстве Сретенского монастыря.

Святитель Лука (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) родился в 1877 году в городе Керчи, в Крыму, в дворянской семье польского происхождения. С детства он увлекался живописью и решил поступить в Санкт-Петербургскую академию художеств. Однако во время вступительных экзаменов им овладело сомнение, и он решил, что не имеет права делать то, что нравится, а нужно трудиться, чтобы облегчить страдания ближнего. Так, прочитав слова Спасителя о делателях жатвы (см.: Мф. 9: 37), он воспринял призыв служить людям Божиим.

Валентин решил посвятить себя медицине и поступил на медицинский факультет Киевского университета. Талант художника помогал ему в скрупулезных анатомических исследованиях. Он блестяще закончил обучение (1903) накануне русско-японской войны, и его карьера врача началась в госпитале в городе Чите. Там он познакомился и сочетался браком с сестрой милосердия, у них родилось четверо детей. Затем он был переведен в больницу города Ардатова Симбирской губернии, а позже в Верхний Любаж Курской губернии.

Работая в больницах и видя последствия, которые бывают при общей анестезии, он пришел к заключению, что в большинстве случаев ее необходимо заменить на местный наркоз. Несмотря на скудное оснащение в больницах, он успешно провел большое число хирургических операций, что привлекло к нему и пациентов из соседних уездов. Он продолжил работать хирургом в селе Романовка Саратовской области, а затем был назначен главным врачом больницы на 50 коек в Переславле-Залесском. Там он по-прежнему много оперировал, продолжая вести научные исследования.

В 1916 году в Москве Валентин Феликсович успешно защитил докторскую диссертацию на тему местной анестезии и начал работать над большой монографией по гнойной хирургии. В 1917 году, когда в больших городах гремели раскаты революции, он был назначен главным врачом Ташкентской городской больницы и поселился с семьей в этом городе. Вскоре супруга его скончалась от туберкулеза. Во время ухода за умирающей в голову ему пришла мысль просить свою операционную сестру взять на себя заботу по воспитанию детей. Она согласилась, а доктор Валентин смог продолжать свою деятельность как в больнице, так и в университете, где он вел курс анатомии и хирургии.

Он часто принимал участие в диспутах на духовные темы, где выступал с опровержениями тезисов научного атеизма. По окончании одного из таких собраний, на котором он долго и вдохновенно выступал, епископ Иннокентий отвел его в сторону и сказал: «Доктор, вам надо быть священником». Хотя Валентин никогда и не помышлял о священстве, он тотчас принял предложение иерарха. В ближайшее же воскресенье он был рукоположен в диакона, а через неделю возведен в сан иерея.

Он одновременно трудился как врач, как профессор и как священник, служа в соборе только по воскресеньям и приходя на занятия в рясе. Он совершал не так много служб и таинств, но усердствовал в проповедничестве, а свои наставления дополнял духовными беседами на животрепещущие темы. Два года подряд он участвовал в общественных диспутах с отрекшимся священником, ставшим руководителем антирелигиозной пропаганды в регионе и умершим впоследствии жалкой смертью.

В 1923 году, когда так называемая «Живая церковь» спровоцировала обновленческий раскол, внеся раздоры и смущение в лоно Церкви, епископ Ташкентский вынужден был скрыться, возложив управление епархией на отца Валентина и еще одного протопресвитера. Ссыльный епископ Андрей Уфимский (кн. Ухтомский), находясь в городе проездом, одобрил избрание отца Валентина в епископат, совершенное собором духовенства, сохранившего верность Церкви. Потом тот же епископ постриг Валентина в его комнате в монахи с именем Лука и отправил в небольшой городок недалеко от Самарканда. Здесь жили два ссыльных епископа, и святитель Лука в строжайшей тайне был хиротонисан (18 мая 1923 г.). Через полторы недели после возвращения в Ташкент и после своей первой литургии он был арестован органами безопасности (ГПУ), обвинен в контрреволюционной деятельности и шпионаже в пользу Англии и осужден на два года ссылки в Сибирь, в Туруханский край.

Путь в ссылку проходил в ужасающих условиях, но святой врач провел не одну хирургическую операцию, спасая от верной смерти страждущих, которых ему приходилось встречать на своем пути. В ссылке он также работал в больнице и сделал много сложных операций. Он имел обыкновение благословлять больных и молиться перед операцией. Когда же представители ГПУ попытались запретить ему это, они натолкнулись на твердый отказ епископа. Тогда святителя Луку вызвали в управление госбезопасности, дали полчаса на сборы и отправили в санях на берег Ледовитого океана. Там он зимовал в прибрежных поселениях.

В начале Великого поста его отозвали в Туруханск. Доктор вернулся к работе в больнице, так как после его высылки она лишилась единственного хирурга, что вызвало ропот местного населения. В 1926 году он был освобожден и вернулся в Ташкент.

На следующую осень митрополит Сергий назначил его сначала в Рыльск Курской епархии, затем в Елец Орловской епархии в качестве викарного епископа и, наконец, на Ижевскую кафедру. Однако по совету митрополита Арсения Новгородского владыка Лука отказался и попросился на покой – решение, о котором он горько пожалеет впоследствии.

Около трех лет он спокойно продолжал свою деятельность. В 1930 году его коллега по медицинскому факультету профессор Михайловский, потеряв рассудок после смерти сына, решил оживить его с помощью переливания крови, а затем покончил жизнь самоубийством. По просьбе вдовы и учитывая психическую болезнь профессора, владыка Лука подписал разрешение захоронить его по церковному обряду. Коммунистические власти воспользовались этой ситуацией и обвинили епископа в пособничестве убийству профессора. По их мнению, владыка из религиозного фанатизма помешал Михайловскому воскресить усопшего с помощью материалистической науки.

Епископ Лука был арестован незадолго до разрушения церкви святого Сергия, где проповедовал. Его подвергали непрерывным допросам, после которых уводили в душный карцер, что подорвало его и без того пошатнувшееся здоровье. Протестуя против бесчеловечных условий содержания, святитель Лука начал голодовку. Тогда следователь дал слово, что отпустит его, если он прекратит голодовку. Однако он не сдержал слова, и епископ был осужден на новую трехлетнюю ссылку.

Снова путь в ужасающих условиях, после которого работа в больнице в Котласе и Архангельске с 1931 по 1933 год. Когда у владыки обнаружилась опухоль, он отправился на операцию в Ленинград. Там однажды во время службы в церкви он пережил потрясающее духовное откровение, напомнившее ему начало его церковного служения. Затем епископа перевели в Москву для новых допросов и сделали интересные предложения относительно научных исследований, но при условии отречения от сана, на что святитель Лука ответил твердым отказом.

Освобожденный в 1933 году, он отказался от предложения возглавить свободную епископскую кафедру, желая посвятить себя продолжению научных исследований. Он вернулся в Ташкент, где смог работать в небольшой больнице. В 1934 году был опубликован его труд «Очерки гнойной хирургии», ставший вскоре классикой медицинской литературы.

Во время работы в Ташкенте владыка заболел тропической болезнью, которая привела к отслоению сетчатки глаз. Тем не менее он продолжал врачебную деятельность вплоть до 1937 года. Жестокие репрессии, учиненные Сталиным не только против правых оппозиционеров и религиозных деятелей, но также и против коммунистических деятелей первой волны, заполнили миллионами людей концлагеря. Святитель Лука был арестован вместе с архиепископом Ташкентским и другими священниками, сохранившими верность Церкви и обвиненными в создании контрреволюционной церковной организации.

Святитель был подвергнут допросу «конвейером», когда 13 дней и ночей в ослепляющем свете ламп следователи, сменяя друг друга, беспрерывно вели допрос, вынуждая его оговорить себя. Когда епископ начал новую голодовку, его, обессиленного, отправили в казематы госбезопасности. После новых допросов и пыток, истощивших его силы и приведших в состояние, когда он уже не мог контролировать себя, святитель Лука дрожащей рукой подписал, что признает свое участие в антисоветском заговоре.

Так в 1940 году он в третий раз был отправлен в ссылку, в Сибирь, в Красноярский край, где после многочисленных прошений и отказов смог добиться разрешения работать хирургом и даже продолжить в Томске научные исследования. Когда произошло вторжение гитлеровских войск и началась война (1941), стоившая миллионов жертв, святитель Лука был назначен главным хирургом красноярского госпиталя, а также ответственным за все военные госпитали края. При этом он служил епископом в епархии края, где, как гордо сообщали коммунисты, не осталось ни одной действующей церкви.

Митрополит Сергий возвел его в сан архиепископа. В этом сане он принял участие в Соборе 1943 года, на котором был избран патриархом митрополит Сергий, а сам святитель Лука стал членом постоянного Синода.

Так как во время войны религиозные преследования несколько ослабли, он приступил к обширной программе возрождения религиозной жизни, с удвоенной энергией отдавшись проповедничеству Когда красноярский госпиталь был переведен в Тамбов (1944), он поселился в этом городе и управлял епархией, в то же время работая над публикацией различных медицинских и богословских трудов, в частности апологии христианства против научного атеизма, озаглавленной «Дух, душа и тело». В этой работе святитель защищает принципы христианской антропологии при помощи твердых научных аргументов.

В феврале 1945 года за архипастырскую деятельность святитель Лука был награжден правом ношения креста на клобуке. За патриотизм он удостоился медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 г.».

Через год архиепископ Тамбовский и Мичуринский Лука стал лауреатом Сталинской премии первой степени за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов».

В 1946 году он был переведен в Крым и назначен архиепископом Симферопольским. В Крыму он был вынужден прежде всего бороться с нравами местного духовенства. Он учил, что сердце священника должно стать огнем, излучающим свет Евангелия и любви ко Кресту, будь то слово или собственный пример. Из-за болезни сердца святитель Лука был вынужден прекратить оперировать, но продолжал давать бесплатные консультации и оказывать помощь местным врачам советами. По его молитвам произошло множество чудесных исцелений.

В 1956 году он полностью ослеп, но по памяти продолжал служить Божественную литургию, проповедовать и руководить епархией. Он мужественно противостоял закрытию церквей и различным формам преследований от властей.

Под грузом прожитого, исполнив дело свидетельства о Господе, Распятом во имя нашего спасения, епископ Лука мирно упокоился 29 мая 1961 года. На его похоронах присутствовало все духовенство епархии и огромная толпа людей, а могила святителя Луки вскоре стала местом паломничества, где по сей день совершаются многочисленные исцеления.

Составитель - иеромонах Макарий Симонопетрский,
адаптированный русский перевод - издательство Сретенского монастыря

«Все, что от меня зависит, обещаю сделать, остальное - от бога».
В.Ф. Войно-Ясенецкий

Валентин Феликсович появился на свет 9 мая 1877 в городе Керчи и принадлежал к древнему, но обедневшему дворянскому роду Войно-Ясенецких. Дед Валентина Феликсовича прожил всю жизнь в глухой деревне в Могилевской губернии, а его сын, Феликс Станиславович, получив хорошее образование, перебрался в город и открыл там собственную аптеку. Однако предприятие больших доходов не приносило, и спустя два года Феликс Станиславович устроился на госслужбу, оставшись на ней до самой смерти.

В конце восьмидесятых годов девятнадцатого века Войно-Ясенецкие перебрались в Киев и поселились на Крещатике. К тому времени семья их состояла из семи человек - отца, матери, двух дочерей и трех сыновей. Мать Мария Дмитриевна, воспитанная в православных традициях, занималась благотворительностью, а католик Феликс Станиславович, будучи человеком тихим, своих убеждений детям не навязывал. В мемуарах Валентин Феликсович писал: «Я не получил особого религиозного воспитания, и если говорить о религиозности наследственной, то, скорее всего, унаследовал ее от крайне благочестивого отца».

С юных лет у Валентина обнаружились недюжинные способности к рисованию. Вместе с гимназией он успешно окончил Киевское художественное училище, после чего подал документы в Санкт-Петербургскую Академию Художеств. Однако поступить туда юноша не успел, по этому поводу он впоследствии писал: «Влечение к живописи было сильным, но в ходе экзаменов я задумался, правилен ли мой выбор жизненного пути. Я счел ошибочным делать то, что мне нравится. Я должен был заняться тем, что принесет пользу окружающим людям». Забрав документы из Академии художеств, Валентин Феликсович предпринял неудачную попытку поступить на медфак Киевского университета. Юноше было предложено учиться на естественном факультете, однако из-за нелюбви к химии и биологии он выбрал юрфак.

Проучившись всего один год, Войно-Ясенецкий внезапно оставил университет и вернулся к живописи. Попытки улучшить свое мастерство привели молодого человека в частную школу Генриха Книрра, расположенную в Мюнхене. Взяв у известного немецкого художника ряд уроков, Валентин Феликсович вернулся в Киев и принялся зарабатывать на жизнь, рисуя обывателей с натуры. Однако наблюдаемые им ежедневно страдания и болезни простолюдинов, не давали Войно-Ясенецкому покоя. Он писал в мемуарах: «Я решил по юношеской горячности, что необходимо как можно скорее взяться за практически полезную для простого люда работу. Гуляли мысли о том, чтобы стать сельским учителем. В этом настроении я пошел к директору народных училищ. Он оказался человеком проницательным и убедил меня поступать на медицинский факультет. Это в свою очередь соответствовало моему желанию быть для людей полезным. Однако поперек стояло отвращение к наукам естественным». Несмотря на все сложности в 1898 Валентин Феликсович стал студентом медфака Киевского университета. Учился он на удивление хорошо, а самым любимым предметом его была анатомия: «Любовь к форме и умение довольно тонко рисовать перешли в мою любовь к анатомии… Из художника-неудачника я превратился в художника в хирургии». После окончания университета осенью 1903 Валентин Феликсович к всеобщему удивлению объявил о своем желании работать участковым земским врачом. Он говорил: «Я изучал медицину только с одной целью - всю жизнь проработать мужицким, деревенским врачом и помогать простым людям». Но его желанию сбыться было не суждено - началась русско-японская война.

Вместе с медотрядом Красного Креста двадцатисемилетний врач в конце марта 1904 отправился на Дальний Восток. Расположился отряд в эвакуационном госпитале в городе Чите, где и началась практика Войно-Ясенецкого. Главврач заведения доверил молодому выпускнику хирургическое отделение и не прогадал - проводимые Валентином Феликсовичем операции, несмотря на свою сложность, проходили безупречно. Почти сразу он стал оперировать на суставах, костях, черепе, выказывая глубокие познания в топографической анатомии. В Чите также случилось крупное событие в жизни начинающего врача - он женился. Его супруга Анна Васильевна была дочерью управляющего усадьбой на Украине и приехала на Дальний Восток в качестве сестры милосердия. В конце 1904 молодые люди были обвенчаны в Читинской церкви Михаила Архангела, а спустя некоторое время перебрались в Симбирскую губернию в маленький уездный городок Ардатов, где Войно-Ясенецкий был назначен главой местной больницы (весь персонал которой, к слову, состоял из фельдшера и заведующего).

В Ардатове молодой врач трудился по шестнадцать часов в сутки, сочетая врачебную деятельность с организационно-профилактическими мероприятиями в земстве. Однако, несмотря на помощь Анны Васильевны, очень скоро он почувствовал, что теряет силы. Чрезмерная перегруженность (в уезде насчитывалось свыше двадцати тысяч человек) вынудила Валентина Феликсовича покинуть город и переехать в Курскую губернию в село Верхний Любаж. Местная больница там ещё не была достроена, и Валентину Феликсовичу пришлось принимать пациентов на дому. Заболевших, к слову, было много - время приезда врача совпало с эпидемиями брюшного тифа, оспы и кори. Очень скоро слухи об успехах молодого доктора распространилась так далеко, что к нему ехали больные даже из смежной Орловской губернии.

В декабре 1907 городская управа перевела Валентина Феликсовича в город Фатеж. Здесь у него родился первый ребенок - сын Михаил. На новом месте хирург проработал недолго. Однажды он отказался остановить прием пациентов и выехать на вызов исправника. Здесь необходимо отметить, что на протяжении всей жизни Валентин Феликсович ко всем своим больным относился одинаково внимательно и доброжелательно, не обращая внимания на их положение в обществе. Тем не менее, председатель управы настоял на увольнении независимого доктора, а в докладах «наверх» называл его «революционером».

Вместе с семьей Войно-Ясенецкий осел у родных жены на Украине в городе Золотоноша, где у них родилась дочка Елена. В октябре 1908 талантливый хирург в одиночку отправился в Москву, и, явившись к Петру Дьяконову - видному ученому и основателю печатного издания «Хирургия» - выразил желание устроиться на работу в его клинику с целью сбора материала для докторской диссертации по теме регионарной анестезии. Получив разрешение, несколько последующих месяцев Валентин Феликсович напряженно трудился, препарируя трупы и оттачивая технику регионарной анестезии. Он писал родным: «Не уеду из Москвы, пока не возьму всего, что мне нужно: знаний и умений работать научно. По обыкновению я не знаю в работе меры и уже сильно переутомился. При том труд еще предстоит огромный - для диссертации нужно с нуля изучить французский и разобрать около пятисот трудов на немецком и французском языках. Кроме того, придется много работать над докторскими экзаменами».

Научная работа в столице так сильно захватила доктора, что он не заметил, как попал в тиски безденежья. Дабы содержать семью, в начале 1909 Валентин Феликсович устроился главным врачом больницы в селе Романовка, расположенной в Саратовской губернии. В апреле 1909 он прибыл на новое место и снова оказался в труднейшем положении - по площади врачебный участок его составлял около шестисот квадратных километров с населением свыше тридцати тысяч человек. Одновременно с работой он успевал читать научную литературу, скрупулезно записывать результаты своих исследований и публиковаться в журнале «Хирургия». Помимо этого, благодаря его усилиям в селе была организована медицинская библиотека. Все отпуска Валентин Феликсович проводил в столице, однако дорога до Москвы была слишком долгой, и в 1910 Войно-Ясенецкий согласно прошению был переведен на место главврача больницы городка Переславль-Залесский во Владимирской губернии. Перед самым отъездом у него родился второй сын Алексей, а в 1913 - третий сын Валентин.

Мастерство Войно-Ясенецкий как хирурга было выше всяких похвал. Известно, что он на спор прорезал скальпелем в книгах строго установленное количество страниц, и ни одним листком больше. В Романовке, а затем и в Переславле-Залесском врач одним из первых в нашей стране провел сложнейшие операции на желудке, желчных путях, кишечнике, почках, мозге и сердце. Особенно виртуозно хирург владел техникой глазных операций, возвращая многим слепым зрение. А в 1915 в Санкт-Петербурге вышла иллюстрированная книга врача «Региональная анестезия», где он обобщил результаты своих исследований. За это Варшавский университет удостоил его премии имени Хойнацкого - награды, присуждаемой авторам, прокладывающих в медицине новые пyти.

В 1916 Войно-Ясенецкий защитил свою диссертацию и стал доктором медицины. Следующий - 1917 год - стал переломным как в жизни страны, так и в жизни врача. Он вспоминал в мемуарах: «В начале года к нам приехала сестра жены, недавно похоронившая свою молодую дочь, скончавшуюся от скоротечной чахотки. С собою привезла она великую беду - ватное одеяло больной дочери. Сестра Ани прожила у нас всего пару недель, и вскоре после ее отбытия я обнаружил у жены признаки туберкулеза легких». В те времена у докторов бытовало убеждение, что туберкулёз можно излечить климатическими мерами. Услышав о конкурсе на пост главврача городской больницы в Ташкенте, Валентин Феликсович немедленно отправил заявку и получил одобрение. В марте 1917 он вместе с семьей прибыл в Ташкент. Обилие фруктов и овощей, перемена климата временно улучшили самочувствие Анны Васильевны, позволив Валентину Феликсовичу целиком отдаться любимой работе. Помимо забот главврача и интенсивной хирургической деятельности, Войно-Ясенецкий много времени проводил в морге, исследуя способы распространения гнойных процессов. В стране в это время шла гражданская война, и недостатка в больных и раненых не было. Оперировать главврачу приходилось и днем, и ночью.

Конец 1918 - начало 1919 стало для Советской власти в Туркестане наиболее тяжелым временем. Железнодорожный путь, проходящий через Оренбург, оказался захвачен белоказаками, и хлеб из Актюбинска не поступал. В Ташкенте начался голод, и плохое питание не преминуло отразиться на здоровье Анны Васильевны - она начала медленно угасать, и даже дополнительный паек, выхлопотанный Валентином Феликсовичем, не помогал. В довершении всего в начале 1919 в городе произошло антибольшевистское восстание. Оно было подавлено, а на горожан обрушились репрессии. В это время в больнице Валентина Феликсовича лечился тяжелораненый казачий есаул, которого главвач отказался выдавать красным. Один из работников лечебницы донёс об этом, в результате чего Войно-Ясенецкий был арестован. Его доставили в местную железнодорожную мастерскую, где «чрезвычайная тройка» вершила свой суд. Более полусуток Валентин Феликсович просидел там, ожидая приговора. Лишь поздно вечером в это место зашел видный партиец, хорошо знавший главного врача. Удивившись при виде знаменитого хирурга, и узнав о том, что произошло, он вручил врачу пропуск на выход. После освобождения Валентин Феликсович возвратился в отделение и, как ни в чем не бывало, распорядился готовить больных к запланированным операциям.

Вскоре болезнь Анны Васильевны настолько усилилась, что она перестала вставать с постели. Валентин Феликсович писал: «Она горела, совсем потеряла сон и сильно страдала. Последние тринадцать ночей я провел у ее постели, а днем трудился в больнице... Умерла Аня в конце октября 1919 от роду тридцати восьми лет». Ее кончину Валентин Феликсович переживал очень тяжело, а заботу о четверых детях главврача взяла на себя операционная сестра Софья Велецкая.

В середине 1919 войска атамана Дутова под Оренбургом были разбиты, и блокада Туркестанской республики была снята. Продовольственное положение в Ташкенте сразу улучшилось, а в середине августа 1919 открылась Высшая краевая медшкола. Преподавателем анатомии в ней был назначен Войно-Ясенецкий. В мае следующего года в Туркестанском Госуниверситете по декрету Ленина был открыт медицинский факультет, который возглавила большая группа профессоров, прибывшая из Петрограда и Москвы. Сотрудниками факультета стали также преподаватели медшколы, в частности Валентин Феликсович, утвержденный завкафедрой топографической анатомии и оперативной хирургии.

Работы у доктора заметно прибавилась. Он с увлечением вел лекции и практические занятия, и каждый его рабочий день был загружен до предела. Однако в воскресенье хирург оставался наедине с самим собой и со своими печальными мыслями о рано ушедшей любимой подруге. Со временем Валентин Феликсович стал все чаще и чаще посещать церковь и принимать участие в религиозных диспутах. А в январе 1920 Войно-Ясенецкий, как деятельный прихожанин и просто уважаемый в городе человек, был приглашен на епархиальный съезд духовенства. Врач выступил на нем с речью, после чего Иннокентий - епископ Ташкентский и Туркестанский - предложил ему стать священником, и Валентин Феликсович дал согласие. Он писал: «Событие посвящения в дьяконы вызвало в Ташкенте огромную сенсацию. Ко мне пришла большая группа из студентов медицинского факультета во главе с профессором. Они не могли оценить, понять моего поступка, поскольку сами были от религии далеки. Что они поняли бы, если б я сказал, что видя карнавалы, издевавшиеся над нашим Господом, сердце мое кричало: «Не могу молчать».

В один из дней февраля 1920 Валентин Феликсович пришел в больницу в рясе и с крестом, висящим на груди. Не обращая внимания на потрясенные взгляды сотрудников, он спокойно прошел к себе в кабинет, переоделся в белый халат и приступил к работе. Так с тех пор и повелось - не реагируя на возмущение и протесты отдельных студентов и сотрудников, он продолжал свою педагогическую и лечебную деятельность, одновременно служа и выступая с проповедями в церкви. Кроме того после долгого перерыва Войно-Ясенецкий решил снова заняться научной деятельностью. В 1921 на заседании Ташкентского медобщества он выступил с докладом о разработанном им способе операций при абсцессах печени. В сотрудничестве с рядом ведущих врачей-бактериологов Войно-Ясенецкий изучал механизмы возникновения нагноительных процессов. Результаты исследований позволили ему в октябре 1922 на I съезде работников медицины Туркестанской республики произнести пророческие слова о том, что «бактериология в будущем сделает ненужными большинство отделов оперативной хирургии». При этом знаменитый врач представил четыре доклада о методах хирургического лечения туберкулеза и гнойных воспалительных процессов реберных хрящей, сухожилий рук, коленного сустава. Его нестандартные решения вызвали среди медиков бурные споры.

В 1923 году гонения на церковь резко усилились - был арестован патриарх Тихон, а из-за разногласий в высших церковных кругах оставил Ташкент епископ Иннокентий. Вскоре после этого епископ Андрей (в миру князь Ухтомский) предложил Войно-Ясенецкому стать в Туркестанском крае во главе Русской православной церкви. Выбор этот был сделан вовсе не случайно. За прошедшие годы Валентин Феликсович проявил себя не только замечательным хирургом-бессребреником, имеющим огромный авторитет и у властей, и у населения, но и добросовестным священнослужителем, прекрасно знающим священное писание. Под именем Луки знаменитый врач был пострижен в монахи, поскольку по преданию апостол Лука был врачом и иконописцем. В конце мая 1923 после посвящения, прошедшего в городе Пенджикенте, Войно-Ясенецкий стал епископом Туркестанским и Ташкентским. Высокая церковная должность не заставила Валентина Феликсовича оставить медицину, в одном из писем он писал: «Не пытайтесь разделить во мне епископа и хирурга. Образ, расчлененный надвое, окажется ложным». Таким образом, Войно-Ясенецкий по-прежнему продолжал работать главврачом больницы, проводил множество операций, руководил кафедрой в мединституте и занимался научными исследованиями. Религиозным же делам он посвящал вечера и все воскресенья.

Бытует любопытная о том, как посетивший в те дни городскую больницу комиссар здравоохранения заметил висевшую в операционной маленькую икону и, разумеется, приказал ее снять. В ответ на это главврач ушел из лечебницы, сказав, что вернется лишь после того, как икону поставят на место. Уже через пару дней в больницу была доставлена жена партийного начальника, нуждавшаяся в срочной и сложной операции. Руководству пришлось идти на уступки - изъятую икону очень быстро вернули на прежнее место.

Войно-Ясенецкий (справа) и епископ Иннокентий

Несмотря на подобное происшествие одновременно совмещать церковную и врачебную деятельность Валентину Феликсовичу становилось все более и более трудно. В августе 1923 газета «Туркестанская Правда» опубликовала статью «Завещание лжеепископа Луки», в которой подвергла Войно-Ясенецкого травле. На врача начались гонения, и вскоре он был арестован по обвинению в антисоветской деятельности. К слову, свое отношение к новой власти Валентин Феликсович хорошо сформулировал в одном письме: «На допросах меня не раз спрашивали: «Кто Вы - наш друг или враг?» Я всегда отвечал: «И друг, и враг. Если бы не был христианином, то стал бы коммунистом. Однако Вы ведете гонение на христианство, и потому, разумеется, я Вам не друг».

В Енисейске, куда Войно-Ясенецкий оказался сослан, он продолжал много оперировать и собирать материалы для давно задуманных «Очерков гнойной хирургии». Врачу было разрешено привезти результаты своих исследований, а также выписывать медицинские журналы и газеты. Над своей книгой врач работал по ночам, - другого времени у него попросту не было. Уже к концу 1923 года в отношении Валентина Феликсовича сложилась необычная ситуация - архиепископ Лука жил в Красноярском крае в ссылке, а методики лечения хирурга Войно-Ясенецкого активно распространялись в нашей стране и за границей. Три года Валентин Феликсович находился в ссылке, и, наконец, в ноябре 1925 был реабилитирован. В Ташкент он вернулся в 1926. После ареста врача квартиру его забрали, а дети и Софья Велецкая жили в крохотной комнатушке с двухэтажными нарами. Всех своих ребятишек врач застал здоровыми и счастливыми. От многих бед, связанных со ссылкой их отца, детей спасли товарищи и коллеги Войно-Ясенецкого. Кажется парадоксальным, однако религиозный отец не предпринимал никаких попыток обратить детей к церкви, полагая, что отношение к религии - личное дело человека. Впоследствии все дети Войно-Ясенецкого стали медиками. Елена - врачом-эпидемиологом, Алексей - доктором биологических наук, Михаил и Валентин - докторами медицинских наук. По тому же пути пошли внуки и правнуки прославленного хирурга.

По возвращению домой Валентину Феликсовичу было запрещено преподавать в мединституте, работать в больнице и выполнять обязанности епископа. Однако Валентин Феликсович часто повторял: «В жизни главное - творить добро. Не можешь добро делать большое, тогда постарайся вершить малое». Кафедральный собор в Ташкенте к тому времени был разрушен, и Войно-Ясенецкий стал служить обычным священником в церкви Сергия Радонежского, стоящей неподалеку от его дома на Учительской улице, где он вел прием больных, число которых составляло около четырех сотен в месяц. Оставаясь верным своим принципам, денег за лечение он не брал и жил очень бедно. К счастью, вокруг врача постоянно находились молодые люди, добровольно желавшие помочь и обучиться у него врачебному искусству. Известно, что Валентин Феликсович давал им задание искать по городу и приводить к нему малоимущих людей, которым требовалась медицинская помощь. В это же время митрополит Сергий неоднократно предлагал Войно-Ясенецкому высокие церковные должности в различных городах страны. Однако врач категорически отказывался от них.

Его работы по духовному и телесному излечению людей оказались прерваны в августе 1929. В собственном доме выстрелом в голову покончил с собой завкафедры физиологии Ташкентского мединститута профессор Михайловский, долгие годы занимавшийся проблемами оживления организма. Его супруга обратилась к Валентину Феликсовичу с просьбой организовать похороны по христианским канонам, возможным для самоубийц лишь в случае их сумасшествия. Войно-Ясенецкий засвидетельствовал сумасшествие профессора медицинским заключением, однако вскоре по факту его смерти было заведено уголовное дело, а основными подозреваемыми стали родные Михайловского. В мае 1930 Войно-Ясенецкого арестовали, и лишь через год чрезвычайная тройка ОГПУ приговорила его к ссылке на три года за якобы подстрекательство профессора Михайловского к самоубийству.

В августе 1931 врач прибыл в Северный край. Сначала он отбывал заключение в ИТЛ возле города Котлас, а затем на правах ссыльного был переведён в Архангельск. В этом городе ему разрешили медицинскую практику без хирургии, отчего Валентин Феликсович очень страдал. Домой он писал: «Хирургия - та песня, которую я не петь не могу». Ссылка окончилась в ноябре 1933, и за короткий срок Войно-Ясенецкий посетил Москву, Феодосию, снова Архангельск и Андижан. В конце концов, он вернулся в Ташкент и вместе с детьми поселился в маленьком домике на берегу Салара.

Работать Валентин Феликсович устроился заведующим недавно открытого отделения гнойной хирургии в местном Институте неотложной помощи. Весной 1934 года врач перенес лихорадку паппатачи, которое дало осложнение - начала отслаиваться сетчатка левого глаза. Операции не дали результата, и Валентин Феликсович ослеп на один глаз. Осенью того же года после долгих хлопот, наконец, осуществилась долголетняя мечта врача - вышли его «Очерки гнойной хирургии», обобщившие богатейший опыт автора. Подобных публикаций в научном мире ранее не было. Профессор Владимир Левит писал: «Обладая легким слогом и хорошим языком, автор излагает истории болезни в такой форме, что создается впечатление присутствия больного рядом». Несмотря на крупный по тем временам тираж в десять тысяч экземпляров книга быстро стала библиографической редкостью, прочно обосновавшись на столах врачей различных специальностей.

В 1935 Войно-Ясенецкий был приглашен на место главы кафедры хирургии Института усовершенствования врачей, а зимой этого же года ему без защиты диссертации была присуждена ученая степень доктора наук. Все как будто примирились с «двойной» работой Валентина Феликсовича. Целый угол его рабочего кабинета занимали иконы, а перед каждой операцией он крестился сам, крестил операционную сестру, ассистента и самого больного вне зависимости от его вероисповедания и национальности. Работал Войно-Ясенецкий, к слову, с колоссальной нагрузкой - он совершал в церкви богослужение ранним утром, читал лекции, проводил операции и обходы больных днем, а вечером вновь шел в церковь. Бывали случаи, когда его во время службы вызывали в клинику. В таком случае епископ Лука стремительно «перевоплощался» в доктора Войно-Ясенецкого, а дальнейшее ведение богослужения вверялось другому священнику.

Необходимио отметить, что, помимо прочего, Войно-Ясенецкий являлся превосходным оратором. Известен случай, когда он выступал в Ташкентском суде в качестве эксперта-хирурга по «делу врачей». Ему был задан провокационный вопрос «Ответьте, поп и профессор, как Вы можете ночью молиться, а днем людей резать?». Валентин Феликсович парировал: «Я людей режу для их исцеления, а вот во имя чего Вы, гражданин общественный обвинитель, их режете?». Зал разразился хохотом, однако сторона обвинения не сдавалась: «А вы своего Бога видели?». На это врач ответил: «Действительно, Бога я не видел, но много оперировал на мозге и никогда не наблюдал в черепной коробке ума. И совесть тоже там не находил».

Спокойная жизнь Валентина Феликсовича длилась до 1937 года. В середине декабря врач в очередной раз был арестован. Теперь он обвинялся в преднамеренных убийствах пациентов во время операций, а также в шпионаже в пользу Ватикана. Несмотря на долгие допросы конвейерным методом (тринадцать суток без сна), с ногами, распухшими от долгого стояния, Войно-Ясенецкий отказывался признаваться во вменяемых ему обвинениях и называть имена сообщников. Вместо этого врач объявил голодовку, продлившуюся восемнадцать суток. Однако допросы продолжались, и в состоянии крайнего истощения шестидесятилетний хирург был отправлен в тюремную больницу. Долгие четыре года он провел по камерам и больницам, не признавая выдвинутых против него ничем не обоснованных обвинений. Окончилось тюремное заключение третьей ссылкой врача в сибирское село Большая Мурта.

В это место, расположенное в сотне километров от Красноярска, Войно-Ясенецкий прибыл в марте 1940 и сразу устроился хирургом в местную больницу. Жил он впроголодь, ютясь в тесной каморке. Осенью 1940 ему разрешили перебраться в город Томск, и местная библиотека дала ему возможность ознакомиться с новейшей литературой по гнойной хирургии. Стоит отметить, что с момента ареста имя врача из официальной медицины сразу же вычеркнули. Все «Очерки гнойной хирургии» из библиотек были изъяты, а в юбилейном сборнике «Двадцать лет Ташкентского мединститута», изданного в 1939, имя Войно-Ясенецкого не упоминалось ни разу. Несмотря на это сами врачи продолжали делать операции по его методикам, а тысячи вылеченных больных с благодарностью вспоминали доброго доктора.

С самого начала Великой Отечественной войны Войно-Ясенецкий в буквальном смысле слова «бомбардировал» начальство разных рангов письмами с просьбой предоставить ему возможности лечить раненых. В конце сентября 1941 ссыльный врач был переведен в Красноярск и занялся консультационной работой в многочисленных госпиталях города. Начальство относилось к нему настороженно - как-никак ссыльный поп. Валентин Феликсович же трудился самозабвенно - обучал молодых хирургов, много оперировал и крайне тяжело переживал каждую смерть. Все трудности последних лет не убили в нем пытливого исследователя. Одним из первых во время войны Войно-Ясенецкий предложил мероприятия по раннему и радикальному лечению остеомиелитов. Его новая книга по лечению инфицированных огнестрельных ранений суставов, изданная в 1944, стала незаменимым руководством для всех советских хирургов. Благодаря Валентину Феликсовичу тысячам раненых не только спасли жизнь, но и вернули возможность самостоятельного передвижения.

Первые годы войны хорошо показали, что религиозность может успешно сочетаться с гражданским мужеством и патриотизмом. Кроме того к концу 1944 сумма взносов на оборону от Русской православной церкви превысила 150 миллионов рублей. Отношение к религиозным культам, а главное, к православной церкви в правительстве стало меняться, что сразу же сказалось на положении Валентина Феликсовича - он был переселен в лучшую квартиру, обеспечен хорошим питанием и одеждой. В марте 1943 в Николаевке открылась первая церковь, а ссыльный врач был назначен красноярским епископом. Вскоре Священный синод, приравняв лечение раненых «к героическому архиерейскому служению», возвел Войно-Ясенецкого в ранг архиепископа. В начале 1944 часть эвакогоспиталей из Красноярска перебросили в Тамбов. Вместе с ними отправился и Войно-Ясенецкий, одновременно получивший перевод и по церковной линии, став во главе тамбовской епархии. Под руководством архиепископа за последующие несколько месяцев для нужд фронта было собрано свыше 250 тысяч рублей, потраченных на строительство авиаэскадрильи им. Александра Невского и танковой колонны им. Дмитрия Донского.

После окончания войны, несмотря ухудшившееся здоровье и возраст, Валентин Феликсович продолжал активно трудиться на медицинском и религиозном поприще. Вот каким запомнился выдающийся хирург одному из современников в те годы: «…На совещании собралось много народа. Все сели по местам, и уже поднялся председательствующий, объявляя название доклада. Вдруг обе створки двери широко открылись, и в зал вошел огромного роста человек. Он был в очках, его седые волосы падали на плечи. Белая, кружевная борода лежала на груди. Губы были крепко сжаты, а большие руки перебирали черные четки. Это был Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий». В ответ на просьбу священнослужителей Ватикана о помилование фашистов, приговоренных на Нюрнбергском процессе к смертной казни, врач написал статью «Возмездие свершилось», в резких тонах критикуя папу римского и говоря: «Страшные люди, сделавшие своей целью истребление евреев, уморившие голодом, задушившие миллионы поляков, белорусов, украинцев, неужели, если будут помилованы, смогут научиться правде?».

В 1946 Войно-Ясенецкий за разработку уникальных хирургических способов врачевания гнойных ранений и заболеваний был удостоен Сталинской премии первой степени в двести тысяч рублей. После этого Валентин Феликсович написал родным: «На мне исполнились слова Божьи «прославляющего мя прославлю». Никогда я не искал славы и совсем о ней не помышляю. Она пришла, но я к ней равнодушен». Практически сразу после получения премии 130 тысяч рублей врач передал детским домам. Любопытно, что даже став архиепископом, святитель Лука одевался очень просто, предпочитая ходить в старой заплатанной рясе. Известно письмо его дочери: «Папа, к сожалению, опять одет плохо - старая парусиновая ряса и еще более старый дешевый подрясник. И то, и другое он одел для путешествия к Патриарху. Все высшее духовенство там было одето прекрасно, а папа всех хуже, просто обидно…».

В мае 1946 году Войно-Ясенецкий переехал в сильно разрушенный войной город Симферополь. Здоровье его продолжало ухудшаться, и он уже был не в состоянии выполнять длительные и сложные операции. Тем не менее, он продолжал заниматься научной работой, вел у себя дома бесплатный прием больных, консультировал в госпиталях, проводил богослужения, участвовал в общественной жизни. Интересно, что Валентин Феликсович был строгим и требовательным наставником. Он часто наказывал священников, неподобающе ведущих себя, и некоторых даже лишал сана, не переносил подхалимства перед властями и формального отношения к служению, строго-настрого запрещал крестить ребятишек с неверующими крестными. В 1956 году Валентин Феликсович полностью потерял зрение. Это подвело черту под его занятиями медициной, и последние годы жизни архиепископ Симферопольский и Крымский активно проповедовал и надиктовывал мемуары. Сложный, трудный, но всегда честный жизненный путь Войно-Ясенецкого закончился 11 июля 1961 г. На похоронах известного ученого и врача, верного сына своей Родины, собралось огромное количество людей, а в августе 2000 года Валентин Феликсович был канонизирован Русской православной церковью в сонме новомучеников и исповедников российских.

По материалам сайтов http://foma.ru/ и http://www.opvr.ru/

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), исповедник, архиепископ Красноярский и Крымский (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий; 27 апреля (9 мая) 1877, Керчь - 11 июня 1961, Симферополь) - профессор медицины и духовный писатель, епископ Русской православной церкви; с апреля 1946 года - архиепископ Симферопольский и Крымский. Лауреат Сталинской премии первой степени (1946).

Канонизирован Русской православной церковью в сонме новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания в 2000 году; память - 29 мая по юлианскому календарю.

Биография

Светская жизнь

Родился 27 апреля (9 мая) 1877 года в Керчи, в семье провизора Феликса Станиславовича Войно-Ясенецкого (по некоторым данным, до 1929 года двойная фамилия Валентина Феликсовича писалась как Ясенецкий-Войно), который происходил из древнего и знатного, но обедневшего польского дворянского рода и был набожным римо-католиком. Мать была православной, творила дела милосердия. Как писал святитель в своих мемуарах, религиозность он унаследовал от отца. Будущий священник некоторое время увлекалсятолстовством, писал графу с просьбой повлиять на свою мать, пытавшуюся вернуть его к официальному православию, предлагал уехать вЯсную Поляну. После прочтения запрещённой в России книги Толстого "В чём моя вера" разочаровался в толстовстве. Тем не менее, он сохранил некоторые толстовско-народнические идеи.

После окончания гимназии при выборе жизненного пути колебался между медициной и рисованием. Подавал документы в Академию Художеств, но, поколебавшись, решил выбрать медицину как более полезную обществу. Пытался поступить в Киевский университет на медицинский факультет, но не прошёл. Ему предлагали пойти на естественный факультет, но он предпочёл юридический (так как никогда не любил ни биологию, ни химию, предпочитал им гуманитарные науки). Проучившись год, покинул университет и учился живописи вМюнхене в частной школе профессора Книрра. После возвращения в Киев рисовал с натуры простой народ. Наблюдая его страдания: нищету, бедность, болезни, - окончательно решил стать врачом, чтобы приносить пользу обществу.

В 1898 году стал студентом медицинского факультета Киевского университета. Учился прекрасно, был старостой группы, особенно преуспевал в изучении анатомии: "Умение весьма тонко рисовать и моя любовь к форме перешли в любовь к анатомии… Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии".

По окончании его в годы Русско-японской войны работал хирургом в составе медицинского отряда Красного Креста в военном госпитале вЧите, где женился на медсестре Киевского военного госпиталя Анне Васильевне Ланской - дочери управляющего поместьем наУкраине. У них было четверо детей.

Им двигала толстовская идея народничества: стать земским, "мужицким" врачом. Работал хирургом в городе Ардатов Симбирской губернии, в селе Верхний Любаж Фатежского уездаКурской губернии, в городе Фатеж, с 1910 года - в Переславле-Залесском. Во время этой работы заинтересовался проблемой обезболивания при операциях. Прочёл книгу немецкого хирурга Генриха Брауна "Местная анестезия, ее научное обоснование и практические применения". После чего отправился для сбора материалов в Москву к известному учёному, основателю журнала "Хирургия" Петру Ивановичу Дьяконову. Тот позволил Войно-Ясенецкому трудиться в Институте топографической анатомии. Валентин Феликсович препарировал, оттачивая технику регионарной анестезии, несколько месяцев и параллельно изучал французский язык.

В 1915 году издал в Санкт-Петербурге книгу "Регионарная анестезия" с собственными иллюстрациями. На смену прежним способам слойного пропитывания анестезирующим раствором всего, что надо резать, пришла новая, изящная и привлекательная методика местной анестезии, в основу которой легла глубоко рациональная идея прервать проводимость нервов, по которым передается болевая чувствительность из области, подлежащей операции. В 1916 году Валентин Феликсович защитил эту работу как диссертацию и получил степень доктора медицины. Однако книгу издали таким низким тиражом, что у автора не нашлось даже экземпляра для отправки вВаршавский университет, где он мог бы получить за неё премию.

Продолжил практическую хирургию в селе Романовка Саратовской губернии, а затем в Переславль-Залесском, где делал сложнейшие операции на желчных путях, желудках, кишечниках, почках и даже на сердце и мозге. Занимался и глазными операциями, возвращал зрение слепым. Именно в Переяславле он задумал книгу "Очерки гнойной хирургии". В Феодоровском женском монастыре, где Валентин Феликсович был врачом, до сего дня чтится память его. Монастырская деловая переписка неожиданно приоткрывает ещё одну сторону деятельности врача-бессребренника, которую Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий не посчитал нужным упомянуть в своих записях.

Приведем полностью два письма, где упоминается имя доктора Ясенецкого-Войно (по принятому тогда написанию):

"Глубокоуважаемая матушка Евгения!

Так как фактически врачом Феодоровского монастыря состоит Ясенецкий-Войно, я же по-видимому числюсь только на бумаге, то я считая для себя такой порядок вещей оскорбительным, отказываюсь от звания врача Феодоровского монастыря; о каковом своем решении и спешу Вас уведомить. Примите уверение в моем совершенном к Вам уважении.

Врач… 30. 12. 1911 г. "

"Во Владимирское Врачебное отделение Губернского правления.

Сим честь имею покорнейше уведомить: Врач Н… оставил службу при вверенном моему смотрению Феодоровском монастыре в начале февраля, а с оставлением службы врачом Н…, всё время подает медицинскую помощь врач Валентин Феликсович Ясенецкий-Войно. При большом количестве живущих сестер, равно и членам семейств священнослужителей, необходима врачебная помощь и, видя эту нужду монастыря, врач Ясенецкий-Войно и подал мне письменное заявление 10 марта полагать свои труды безвозмездно.

Феодоровского девича монастыря игумения Евгения."

Принятие решения о безвозмездной врачебной помощи не могло быть случайным шагом со стороны молодого земского врача. Матушка игумения не нашла бы возможным принять подобную помощь от молодого человека, не убедившись прежде, что это желание исходит из глубоких духовных мотивов. Личность почтенной старицы могла произвести сильное впечатление на будущего исповедника веры. Его мог привлекать монастырь и неповторимый дух старинной обители.

Начало пастырской деятельности

С марта 1917 года - главный врач городской больницы Ташкента. В Ташкенте он был поражён религиозностью местного населения и стал посещать церковь. Вёл активную хирургическую практику и способствовал основанию Туркестанского Университета, где возглавил кафедру оперативной хирургии. В октябре 1919 года в возрасте 38 лет Анна Васильевна скончалась. Валентин Феликсович тяжело переживал кончину своей верной подруги, считая, что эта смерть была угодна Богу. После этого его религиозные взгляды укрепились:

"Неожиданно для всех, прежде чем начать операцию, Войно-Ясенецкий перекрестился, перекрестил ассистента, операционную сестру и больного. В последнее время он это делал всегда, вне зависимости от национальности и вероисповедания пациента. Однажды после крестного знамения больной - по национальности татарин - сказал хирургу: "Я ведь мусульманин. Зачем же Вы меня крестите?" Последовал ответ: "Хоть религии разные, а Бог один. Под Богом все едины"

Две грани одной судьбы

В январе 1920 года состоялся епархиальный съезд духовенства, куда его пригласили как деятельного прихожанина и уважаемого в городе человека. На этом съезде епископ Иннокентий предложил ему стать священником, на что Валентин Феликсович согласился. Он повесил в операционной икону и стал приходить на работу в рясе, несмотря на неудовольство многих коллег и студентов. В Сретение (15 февраля) 1921 года был рукоположён в диакона, а чрез неделю - в пресвитера епископом Ташкентским и Туркестанским Иннокентием (Пустынским). Летом 1921 года ему пришлось публично выступить в суде, защищая профессора П. П. Ситковского и его коллег от выдвинутого властями обвинения во "вредительстве".

Весной 1923 года в Туркестанской епархии бо́льшая часть духовенства и храмов признали власть обновленческого Синода (епархия перешла под управление обновленческого епископаНиколая (Коблова)); архиепископ Иннокентий после ареста ряда "староцерковных" священнослужителей самовольно покинул епархию. Отец Валентин оставался верным сторонником патриарха Тихона, и было принято решение сделать его новым епископом. В мае 1923 года протоиерей Валентин Войно-Ясенецкий был тайно в своей спальне пострижен в монашествоссыльным епископом Андреем (Ухтомским), имевшим благословение от Патриарха Тихона самому избирать кандидатов для епископской хиротонии, с именем святого апостола Луки (по преданию, также врача и художника).

31 мая 1923 года, по поручению епископа Андрея (Ухтомского), будучи лишь иеромонахом был тайно рукоположён во епископа в Пенджикенте двумя ссыльным епископами: БолховскимДаниилом (Троицким) и Суздальским Василием (Зуммером); спустя неделю был арестован по обвинению в связях с оренбургскими казаками-белогвардейцами и шпионаже в пользуВеликобритании через турецкую границу.

Свое отношение к Советской власти Валентин Феликсович выразил в одном из дальнейших писем:

"На допросе чекист спрашивал меня о моих политических взглядах и о моем отношении к Советской власти. Услышав, что я всегда был демократом, он поставил вопрос ребром: "Так кто Вы - друг или враг наш?" Я ответил: "И друг и враг. Если бы я не был христианином, то, вероятно, стал бы коммунистом. Но Вы возглавили гонение нахристианство, и поэтому, конечно, я не друг Ваш".

На рассмотрение дела епископа Луку направили в Москву. Там он во время рассмотрения дела дважды встречался с патриархом Тихоном, и тот подтвердил его право заниматься медициной. Находился в Бутырской тюрьме, затем в Таганской. В конце года сформировали этап и отправили в Енисейск. Владыка отказывался входить в тамошние храмы, занятые живоцерковниками, и совершал богослужения прямо у себя на квартире. В Енисейске он также работал в местной больнице, славясь врачебным мастерством.

Узнав о 75-летнем юбилее великого физиолога, академика Ивана Петровича Павлова, ссыльный профессор посылает ему 28 августа 1925 года поздравительную телеграмму.

Сохранился полный текст ответной телеграммы Павлова Войно-Ясенецкому:

"Ваше преосвященство и дорогой товарищ! Глубоко тронут Вашим теплым приветствием и приношу за него сердечную благодарность. В тяжелое время, полное неотступной скорби для думающих и чувствующих по-человечески, остается одна опора - исполнение по мере сил принятого на себя долга. Всей душой сочувствую Вам в Вашем мученичестве. Искренне преданный Вам Иван Павлов".

Да - сложилась необычная ситуация: архиепископ Лука находится в ссылке в Красноярском крае, а идеи профессора-хирурга В. Ф. Войно-Ясенецкого распространяются не только в Советском Союзе, но и за рубежом. В 1923 году в немецком медицинском журнале "Deutsch Zeitschrift" публикуется его статья о новом методе перевязки артерии при удалении селезенки (англ.)русск., а в 1924-м в "Вестнике хирургии" - сообщение о хороших результатах раннего хирургического лечения гнойных процессов крупных суставов.

Последовала ссылка - в Туруханск, где Владыка опять продолжал врачебную и пастырскую деятельность. ГПУ отправило его в деревню Плахино между Игаркой и Дудинкой. Но по требованиям жителей Туруханска профессора Войно-Ясенецкого пришлось вернуть в местную больницу. В январе 1926 года ссылка кончилась, и епископ Лука вернулся в Ташкент.

После возвращения владыка был лишен права заниматься преподавательской деятельностью. Митрополит Сергий пытался его перевести то в Рыльск, то в Елец, то в Ижевск (видимо, по указаниям сверху). Оснью 1927 года Лука около месяца был епископом Елецким и викарием Oрловской губернии. Затем, по совету митрополита Арсения епископ Лука подал прошение об увольнении на покой. По воскресным и праздничным дням служил в церкви, а дома принимал больных. 6 мая 1930 года был снова арестован по обвинению в убийстве профессораМихайловского и этапирован в Архангельск. Там он открыл новый метод лечения гнойных ран, ставший сенсацией. Святителя вызывали в Ленинград и лично Киров уговаривал его снять рясу. Но владыка отказался и был возвращён в ссылку. Освобождён в мае 1933 года.

В Москву он приехал лишь в конце ноября и сразу же явился в канцелярию Местоблюстителя митрополита Сергия. Сам Владыка так вспоминал об этом: "Его секретарь спросил меня, не хочу ли я занять одну из свободных архиерейских кафедр". Но истосковавшемуся в ссылке по настоящей работе профессору хотелось основать Институт гнойной хирургии, хотелось передать громадный врачебный опыт. Весной 1934 года, Войно-Ясенецкий возвращается в Ташкент, а затем переезжает в Андижан, где оперирует, читает лекции, руководит отделением Института неотложной помощи. Здесь он заболевает лихорадкой папатачи, грозящей потерей зрения (осложнение дало отслойку сетчатки левого глаза). Две операции на левом глазу не принесли результата, владыка слепнет на один глаз.

Осенью 1934 года издал монографию "Очерки гнойной хирургии", которая приобрела мировую известность. Несколько лет профессор Войно-Ясенецкий возглавлял главную операционную в Институте неотложной помощи Ташкента. 24 июля 1937 года арестован в третий раз по обвинению в создании "Контрреволюционной церковно-монашеской организации", ставившей целью свержение Советской власти и восстановление капитализма. По этому делу также проходили архиепископ Ташкентский и среднеазиатский Борис (Шипулин), архимандритВалентин (Ляходский) и многие другие священники. В тюрьме владыку допрашивают методом "конвейера" (13 суток без сна) с требованием подписать протоколы-доносы на невиновных. Епископ объявляет голодовку, продлившуюся 18 суток, но ложного признания не подписывает. Валентин Феликсович был приговорён к пяти годам ссылки в Красноярский край (а архиепископ Борис (Шипулин), подписавший признание и ложно оговоривший владыку Луку, был расстрелян).

С марта 1940-го работает хирургом в ссылке в районной больнице в Большой Мурте, что в 110 километрах от Красноярска (местная церковь взорвана, и владыка молился в роще). В началеВеликой Отечественной войны отправил телеграммму председателю президиума Верховного совета СССР Михаилу Калинину:

"Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий… являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука".

С октября 1941 года - консультант всех госпиталей Красноярского края и главный хирург эвакогоспиталя, делал самые сложные операции на ранах с нагноениями (в красноярской школе № 10, где располагался один из госпиталей, в 2005 году открыт музей).

Служение на Красноярской кафедре

27 декабря 1942 года состоялось определение Московской Патриархии: "Преосвященному архиепископу Луке (Войно-Ясенецкому), не отрывая его от работы в военных госпиталях по его специальности, поручить управление Красноярской епархией с титулом архиепископа Красноярского". Добился восстановления одной маленькой церкви в предместье Николаевка (5-7 километров от Красноярска). В связи с этим и практически с отсутствием священников за год Владыка служил всенощную только в большие праздники и вечерние службы Страстной седмицы, а перед обычными воскресными службами вычитывал всенощную дома или в госпитале. Со всей епархии ему слали ходатайства о восстановлении церквей. Архиепископ отправлял их в Москву, но ответа не получал.

В сентябре 1943 года состоялись выборы Патриарха, на которых присутствовал и владыка Лука. Однако, вскоре он отказался участвовать в деятельности Синода, чтобы успевать прооперировать большее число раненых. В дальнейшем стал просить о переводе в Европейскую часть СССР, мотивируя это ухудшающимся здоровьем в условиях сибирского климата. Местная администрация не хотела его отпускать, пыталась улучшить его условия - поселило в лучшую квартиру, открыла маленькую церковь в пригороде Красноярска, доставляло новейшую медицинскую литературу, в том числе на иностранных языках. В конце 1943 года опубликовал второе издание "Очерков гнойной хирургии", а в 1944 году - монографию "О течении хронической эмпиемы и хондратах" и книгу "Поздние резекции инфицированных огнестрельных ранений суставов", за которые ему была присуждена Сталинская премия первой степени. Слава о великом хирурге растёт, о нём уже пишут в США.

Служение на Тамбовской кафедре

В феврале 1944 года Военный госпиталь переехал в Тамбов, и Лука возглавил Тамбовскую кафедру, где владыка занимался вопросом восстановления храмов и добился успеха: к началу 1946 года было открыто 24 прихода 4 мая 1944 года во время беседы в Совете по делам Русской православной церкви при СНК СССР Патриарха Сергия с председателем СоветаКарповым, Патриарх поднял вопрос о возможности его перемещения на Тульскую епархию, мотивировал такую необходимость болезнью архиепископа Луки (малярия); в свою очередь, Карпов "ознакомил Сергия с рядом неправильных притязаний со стороны архиепископа Луки, неправильных его действий и выпадов". В служебной записке наркому здравоохранения РСФСР Андрею Третьякову от 10 мая 1944 года Карпов, указывая на ряд допущенных архиепископом Лукой поступков, "нарушающих законы СССР" (повесил икону в хирургическом отделении эвакогоспиталя № 1414 в Тамбове, совершал религиозные обряды в служебном помещении госпиталя перед проведением операций; 19 марта явился на межобластное совещание врачей эвакогоспиталей одетым в архиерейское облачение, сел за председательский стол и в этом же облачении сделал доклад по хирургии и другое), указывал наркому, что "Облздравотдел (г. Тамбов) должен был сделать соответствующее предупреждение профессору Войно-Ясенецкому и не допускать противозаконных действий, изложенных в настоящем письме."

Добился восстановления Покровской церкви в Тамбове. Пользовался большим уважением среди прихожан, которые не забывали владыку даже после его перевода в Крым.

В феврале 1945 года награждён патриархом Алексием I правом ношения на клобуке бриллиантового креста. Пишет книгу "Дух, душа и тело".

Служение на Крымской кафедре

5 апреля 1946 года Патриарх Алексий подписал указ о переводе архиепископа Луки в Симферополь. Там архиепископ открыто вступал к конфликты с местным уполномоченным по делам религии; также наказывал священников за любую халатность на богослужении и боролся с уклонением прихожан от выполнения церковных таинств. Активно вёл проповеди (в 1959 году Патриарх Алексий предлагал присвоить архиепископу Луке степень доктора богословия).

За книги "Очерки гнойной хирургии" (1943) и "Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов" (1944) в 1946 годуудостоен Сталинской премии первой степени (200 000 рублей), 130 000 рублей из которой пожертвовал детским домам.

Продолжал оказывать медицинскую помощь, несмотря на ухудшавшееся здоровье. Больных профессор принимал на дому, помогая всем, но требуя молиться и ходить в церковь. Некоторым больным владыка приказывал лечиться только молитвой - и больные выздоравливали.

В эти годы Войно-Ясенецкий не стоял в стороне от общественно-политической жизни. Уже в 1946 году он активно выступает как борец за мир, национально-освободительное движение колониальных народов. В 1950 году в статье "Защитим мир служением добру" он писал:

"Не могут быть христиане и на стороне колониальных держав, творящих кровавую неправду в Индонезии, Вьетнаме, Малайе, поддерживающих ужасы фашизма в Греции, Испании, насилующих волю народа в Южной Корее, не могут называться христианами те, кто враждует против демократического строя, осуществляющего… элементарные требования справедливости."

В 1955 году ослеп полностью, что вынудило его оставить хирургию. С 1957 года диктует мемуары. В постсоветское время вышла автобиографическая книга "Я полюбил страдание…".

На надгробии была высечена надпись:

Архиепископ Лука Войно-Ясенецкий

18(27).IY.77 - 19(11).YI.61

Доктор медицины, профессор хирургии, лауреат.

Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) был похоронен на Первом Симферопольском кладбище, справа от храма Всех святых г. Симферополя. После канонизации Православной Церковью в сонме новомучеников и исповедников Российских (22 ноября 1995 года), его мощи были перенесены в Свято-Троицкий Собор (17-20 марта 1996 года). Прежняя могила св. Луки также почитаема верующими.

Дети

Все дети профессора пошли по его стопам и стали медиками: Михаил и Валентин стали докторами медицинских наук; Алексей - доктором биологических наук; Елена - врачом-эпидемиологом. Внуки и правнуки тоже стали учёными (например, Владимир Лисичкин - академик РАЕН). Стоит отметить, что святитель никогда (даже после принятия епископского сана) не пытался приобщить их к религии, считая, что вера в Богa - личное дело каждого.

Икона святого Луки (епископа Крымского) является особо почитаемой в православном мире. Многие верующие христиане произносят перед образом святителя теплые и искренние молитвы. Святой Лука всегда слышит обращенные к нему просьбы: по молитве верующих ежедневно совершаются великие чудеса - многие люди обретают избавление от различных душевных и телесных недугов.

Мощи Луки Крымского являют в наши дни различные исцеления, свидетельствующие о великой духовной силе святого. Для поклонения святыне многие христиане приезжают в Симферополь из разных городов мира.

Икона святого Луки призвана напомнить людям о жизни великого человека, бесстрашно следующего по стопам Спасителя, воплотившего образец христианского подвига несения жизненного креста.

На иконах святитель Лука Войно-Ясенецкий изображается в архиепископском облачении с поднятой благословляющей десницей. Также можно увидеть изображение святителя, сидящего за столом над раскрытой книгой, в трудах за научной деятельностью, что напоминает верующим христианам фрагменты биографии святителя. Есть иконы, изображающие святого с крестом в правой руке и Евангелием в левой. Некоторые иконописцы представляют святителя Луку с медицинскими инструментами, напоминая о его жизненном труде.

Большое почитание в народе имеет икона Святого Луки - значение ее для верующих христиан очень велико! Подобно святителю Николаю, епископ Лука стал российским чудотворцем, приходящим на помощь во всех жизненных трудностях.

В наши дни икона святого Луки находится практически в каждом доме. Это связано в первую очередь с большой верой народа в чудесную помощь святого, способного по вере исцелить любую болезнь. Многие христиане обращаются к великому святителю в молитве об избавлении от различных недугов.

Молодые годы архиепископа Луки Войно-Ясенецкого

Святитель Лука, епископ Крымский (в миру - Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий), родился в Керчи 27 апреля 1877 года. С детства он интересовался живописью, посещая рисовальную школу, где демонстрировал немалые успехи. По окончании гимназического курса будущий святитель поступил в университет на юридический факультет, но через год прекратил занятия, оставив учебное заведение. Далее он пробовал заниматься в Мюнхенской школе живописи, однако и в этой сфере молодой человек не нашел своего призвания.

Всем сердцем стремясь принести пользу ближним, Валентин принял решение поступить в Киевский университет на медицинский факультет. С первых лет занятий он увлекся анатомией. Окончив учебное учреждение с отличием и получив специальность хирурга, будущий святой сразу начал практическую медицинскую деятельность, преимущественно в глазной хирургии.

Чита

В 1904 году началась русско-японская война. В.Ф. Войно-Ясенецкий отправился на Дальний Восток в качестве добровольца. В Чите он работал в госпитале Красного Креста, где вел практическую врачебную деятельность. Возглавив хирургическое отделение, он успешно оперировал раненых солдат. Вскоре молодой врач встретил свою будущую жену - Анну Васильевну, работавшую в госпитале сестрой милосердия. В браке у них родилось четверо детей.

С 1905 по 1910 год будущий святитель трудился в различных уездных больницах, где ему приходилось вести самую разнообразную врачебную деятельность. В это время началось широкое использование общей анестезии, но для выполнения операций под общим наркозом не хватало необходимого оборудования и специалистов - анестезиологов. Заинтересовавшись альтернативными способами обезболивания, молодой врач открыл новый метод анестезии седалищного нерва. Впоследствии он представил свои исследования в виде диссертации, которую успешно защитил.

Переславль-Залесский

В 1910 году молодая семья переехала в город Переславль-Залесский, где будущий святитель Лука работал в крайне тяжелых условиях, совершая по несколько операций ежедневно. Вскоре он принял решение заняться изучением гнойной хирургии и стал активно работать над написанием диссертации.

В 1917 году начинаются страшные потрясения в отечестве - политическая нестабильность, повсеместное предательство, начало кровопролитной революции. Кроме того, супруга молодого хирурга заболевает туберкулезом. Семья переезжает в город Ташкент. Здесь Валентин Феликсович занимает должность заведующего хирургическим отделением местной больницы. В 1918 году был открыт Ташкентский государственный университет, в котором врач преподает топографическую анатомию и хирургию.

Ташкент

Во время гражданской войны хирург жил в Ташкенте, где все силы отдавал врачеванию, ежедневно совершая по несколько операций. Во время работы будущий святитель всегда горячо молился Богу о помощи в совершении дела спасения человеческих жизней. В операционной всегда находилась икона, а перед ней висела лампада. У врача был благочестивый обычай: перед операцией он всегда прикладывался к иконам, затем зажигал лампаду, совершал молитву, а уже потом приступал к делу. Врач отличался глубокой верой и религиозностью, что и привело его к решению принять священнический сан.

Здоровье А.В. Войно-Ясенецкой стало ухудшаться - она умерла в 1918 году, оставив на попечение супруга четверых маленьких детей. После смерти жены будущий святитель стал еще активнее участвовать в церковной жизни, посещая храмы Ташкента. В 1921 году Валентина Феликсовича рукоположили в сан дьякона, а затем - священника. Отец Валентин стал настоятелем храма, в котором всегда очень живо и усердно проповедовал Слово Божие. Многие коллеги относились с нескрываемой иронией к его религиозным убеждениям, считая, что ученая деятельность успешного хирурга с принятием сана завершилась окончательно.

В 1923 году отец Валентин принял с новым именем Лука, а вскоре облачился в епископский сан, что вызвало бурную негативную реакцию со стороны ташкентских властей. Через некоторое время святитель был арестован и заключен в тюрьму. Начался длительный период ссылок.

Десять лет в неволе

Два месяца после ареста будущий святой Лука Крымский находился в тюрьме Ташкента. Затем его переправили в Москву, где произошла знаменательная встреча святителя с патриархом Тихоном, заключенным в Донском монастыре. В разговоре Патриарх убеждает епископа Луку не оставлять врачебную деятельность.

Вскоре святителя вызвали в здание ЧК КГБ на Лубянке, где он подвергся жестоким методам допроса. После вынесения приговора святитель Лука был отправлен в Бутырскую тюрьму, где он находился в нечеловеческих условиях на протяжении двух месяцев. Затем его перевели в Таганскую тюрьму (до декабря 1923 года). Далее последовал целый ряд репрессий: в самый разгар суровой зимы святого отправили в ссылку в Сибирь в далекий Енисейск. Здесь он был поселен в доме местного состоятельного жителя. Епископу была выделена отдельная комната, в которой он продолжал вести врачебную деятельность.

По прошествии некоторого времени святитель Лука получил разрешение оперировать в Енисейской больнице. В 1924 году он совершил сложнейшую беспрецедентную операцию по пересадке почки от животного человеку. В качестве «награды» за труды местные власти выслали талантливого хирурга в маленькую деревушку Хаю, где святитель Лука продолжал врачебную деятельность, стерилизуя инструменты в самоваре. Святитель не унывал - как напоминание о несении жизненного креста с ним рядом всегда находилась икона.

Святой Лука Крымский следующим летом вновь был переведен в Енисейск. После короткого тюремного заключения его вновь допустили к врачебной деятельности и к церковному служению в местном монастыре.

Советские власти стремились всеми силами помешать растущей популярности епископа-хирурга среди простого народа. Было принято решение о его ссылке в Туруханск, где были очень сложные природные и погодные условия. В местной больнице святитель принимал пациентов и продолжал хирургическую деятельность, оперируя а в качестве хирургического использовал волосы больных.

В этот период он служил в маленьком монастыре на берегу Енисея, в храме, где находились мощи святителя Василия Мангазейского. К нему приходили толпы народа, находя в нем истинного целителя души и тела. В марте 1924 года святителя вновь вызывают в Туруханск для возобновления врачебной деятельности. По окончании срока заключения епископ вернулся в Ташкент, где вновь взял на себя обязанности архиерея. Будущий святой Лука Крымский вел врачебную деятельность на дому, привлекая к себе не только больных, но и многих студентов-медиков.

В 1930 году святитель Лука был вновь арестован. После вынесения обвинительного приговора святитель провел целый год в Ташкентской тюрьме, подвергаясь всевозможным пыткам и допросам. Тяжелые испытания в то время перенес святой Лука Крымский. Молитва, ежедневно возносимая Господу, давала ему духовные и физические силы для перенесения всех невзгод.

Затем было принято решение переправить епископа в ссылку на север России. Все время пути в Котлас сопровождавшие солдаты конвоя издевались над святым, плевали ему в лицо, глумились и насмехались.

Первое время епископ Лука трудился в пересыльном лагере «Макариха», в котором отбывали срок люди, ставшие жертвами политических репрессий. Условия поселенцев были нечеловеческими, многие от отчаяния решались на самоубийство, люди страдали от массовых эпидемий различных болезней, и им не оказывали никакой медицинской помощи. Святитель Лука вскоре был переведен для работы в больницу Котласа, получив разрешение оперировать. Далее архиепископа отправили в Архангельск, где он находился до 1933 года.

«Очерки гнойной хирургии»

В 1933 г. Лука вновь возвратился в родной Ташкент, где его ждали повзрослевшие дети. До 1937 г. святитель занимается научной деятельностью в области гнойной хирургии. В 1934 г. он выпускает знаменитый труд под названием «Очерки гнойной хирургии», до сих пор являющийся учебником для хирургов. Многие свои достижения святитель так и не успел опубликовать, препятствием чему стали очередные сталинские репрессии.

Новые гонения

В 1937 году епископ вновь был арестован по обвинению в убийстве людей, подпольной контрреволюционной деятельности и заговоре с целью уничтожения Сталина. Некоторые его коллеги, арестованные вместе с ним, дали ложные показания против епископа под давлением. В течение тринадцати суток святителя подвергали допросам, пыткам. После того как епископ Лука не подписал признания, его вновь подвергли конвейерному допросу.

В течение следующих двух лет он находился в Ташкентской тюрьме, периодически подвергаясь агрессивным допросам. В 1939 году его приговорили к ссылке в Сибирь. В селе Большая Мурта Красноярского Края епископ работал в местной больнице, оперируя многочисленных больных в невероятно сложных условиях. Тяжелые месяцы и годы, полные лишений и невзгод, достойно вынес будущий святой - епископ Лука Крымский. Молитвы, приносимые им за свою духовную паству, помогали многим верующим в те непростые времена.

Вскоре святитель отправил телеграмму на имя Председателя Верховного Совета с просьбой о разрешении оперировать раненых солдат. Далее епископ был переведен в Красноярск и назначен главврачом военного госпиталя, а также консультантом всех районных военных госпиталей.

Во время работы в больнице за ним постоянно следили сотрудники КГБ, а коллеги относились к нему с подозрением и недоверием, что было связано с его вероисповедованием. Он не допускался в больничную столовую, в связи с чем нередко претерпевал голод. Некоторые медсестры, жалея святого, тайком приносили ему еду.

Освобождение

Ежедневно будущий архиепископ Крымский Лука самостоятельно приходил на железнодорожную станцию, отбирая самых тяжелобольных для проведения операций. Так продолжалось до 1943 года, пока многие церковные политзаключенные не попали под сталинскую амнистию. Будущий святой Лука был поставлен епископом Красноярским, а 28 февраля уже смог самостоятельно отслужить первую литургию.

В 1944 году святитель был переведен в Тамбов, где вел врачебную и религиозную деятельность, восстанавливая разрушенные храмы, привлекая многих в Церковь. Его стали приглашать на различные научные конференции, но всегда просили приходить в светской одежде, на что Лука никогда не соглашался. В 1946 году святитель получил признание. Ему была вручена Сталинская премия.

Крымский период

Вскоре здоровье святителя серьезно ухудшилось, епископ Лука стал плохо видеть. Церковные власти назначили его епископом Симферопольским и Крымским. В Крыму епископ продолжает насыщенную трудами жизнь. Ведутся работы по восстановлению храмов, Лука ежедневно ведет бесплатный прием больных. В 1956 году святитель полностью ослеп. Несмотря на столь тяжелый недуг, он самоотверженно трудился на благо Церкви Христовой. Одиннадцатого июня 1961 года святитель Лука, епископ Крымский, мирно отошел к Господу в Недели Всех Святых.

Двадцатого марта 1996 г. святые мощи Луки Крымского были торжественно перенесены в Свято-Троицкий собор Симферополя. В наше время они особенно почитаются жителями Крыма, а также всеми православными христианами, просящими помощи у великого святого.

Икона "Святой Лука Крымский"

Еще при жизни многие верующие христиане, лично знакомые с этим великим человеком, ощущали его святость, которая выражалась в неподдельной доброте и искренности. Лука прожил тяжелую жизнь, полную трудов, лишений и невзгод.

Даже после преставления святого многие люди продолжали ощущать на себе его невидимую поддержку. После причисления архиепископа к лику православных святых в 1995 году икона Святого Луки непрестанно являет различные чудеса исцеления от душевных и телесных болезней.

Многие православные христиане спешат в Симферополь, чтобы приложиться к великой христианской ценности - мощам святителя Луки Крымского. Многим больным помогает икона святого Луки. Значение ее духовной силы сложно переоценить. К некоторым верующим помощь от святого приходила мгновенно, что подтверждает великое его заступничество перед Богом за людей.

Чудеса Луки Крымского

В наши дни по искренним молитвам верующих Господь посылает исцеления от многих болезней благодаря заступничеству святителя Луки. Известны и зафиксированы реальные случаи невероятных избавлений от различных заболеваний, происходивших благодаря молитве святителю. Мощи Луки Крымского источают великие чудеса.

Кроме избавления от телесных недугов святитель помогает и в духовной борьбе с различными греховными наклонностями. Некоторые верующие врачи-хирурги, глубоко почитая своего великого коллегу, по примеру святителя всегда совершают молитву перед хирургическим вмешательством, помогающую успешно оперировать даже сложных больных. По их глубокому убеждению, это помогает святой Лука Крымский. Молитва, от души обращенная к нему, способствует решению даже самых сложных проблем.

Некоторым студентам святитель Лука чудесно помогал поступить в медицинский ВУЗ, таким образом, сбывалась их заветная мечта - посвятить свою жизнь лечению людей. Кроме многочисленных исцелений от болезней святитель Лука помогает обрести веру заблудшим неверующим людям, будучи духовным наставником и молящимся о человеческих душах.

Многие чудеса и поныне совершает великий святой епископ Лука Крымский! Исцеления получают все обращающиеся к нему за помощью. Известны случаи, когда святой помогал беременным женщинам благополучно выносить и родить здоровых детишек, находящихся в группе риска по результатам многосторонних исследований. Поистине великий святой - Лука Крымский. Молитвы, принесенные верующими перед его мощами или иконами, всегда будут услышаны.

Мощи

При открытии могилы Луки было отмечено нетление его останков. В 2002 году греческие священнослужители подарили Троицкому монастырю серебряную раку для мощей архиепископа, в которой они покоятся и в настоящее время. Святые мощи Луки Крымского благодаря молитвам верующих людей источают множество чудес и исцелений. С целью приложиться к ним люди приходят в храм постоянно.

После прославления епископа Луки в его останки были перенесены в собор города Симферополя. Нередко паломники еще называют этот храм так: «Церковь святого Луки». Тем не менее, этот замечательный называется Свято-Троицким. Собор расположен по адресу город Симферополь, ул. Одесская, 12.

(1877–1961)

Святитель Лука, в миру Валентин Феликсович (Войно-Ясенецкий) родился в Керчи, 27 апреля 1877 года. Он был третьим ребёнком в семье, а всего детей было пять.

Отец Валентина, Феликс Станиславович, принадлежал к Католической Церкви. По профессии он был аптекарем. Мать, Мария Дмитриевна, исповедовала истинную, Православную веру.

Согласно сложившимся к тому времени в России устоям, касавшимся воспитания детей, рождённых в смешанных браках, личность Валентина формировалась в русле Православных традиций. Отец его, в общем не возражал против такого подхода и не навязывал сыну собственного мировоззрения. Религиозные основы ему преподавала мать.

В 1889 году семья Войно-Ясенецких переехала в Киев. Здесь Валентин, помощью Божьей, окончил два образовательных заведения: гимназию и рисовальную (художественную) школу.

Размышляя о выборе дальнейшего жизненного пути, он рассматривал два приоритетных варианта: стать художником или врачом. Уже на стадии готовности поступать в Академию Художеств в Петербурге, он передумал и решил посвятить свои силы медицине. Важнейшим критерием выбора послужило желание облегчать людям страдания. Кроме того он считал, что на месте врача принесёт обществу больше пользы.

В 1898 году Валентин поступил в Киевский университет, на медицинский факультет. Учился он хорошо, как и подобало способному человеку, сделавшему в отношении будущей профессии обдуманный выбор. Из университета он выпустился в 1903 году. Перед ним могла открыться хорошая карьера, о которой многие, менее талантливые сверстники, могли только мечтать. Но он, к удивлению окружения, объявил, что желает стать земским, «мужицким» доктором.

Врачебная деятельность

С началом русско-японской войны Валентин Феликсович, приняв предложение руководства, отправился, на Дальний Восток, для участия в деятельности отряда Красного Креста. Там он возглавил отделение хирургии при госпитале Киевского Красного Креста, развернутом в Чите. На этой должности В. Войно-Ясенецкий приобрёл колоссальный врачебный опыт.

В этот же период он познакомился и связался узами любви с сестрой милосердия, доброй и кроткой христианкой Анной Ланской. К тому времени она отказала двум искавшим её женского внимания врачам, и как рассказывают, готова была прожить свою жизнь в священном безбрачии. Но Валентин Феликсович сумел достичь её сердца. В 1904 году молодые сочетались венчанием в местной читинской церкви. Со временем Анна сделалась верной помощницей мужу не только в семейных делах, но и в докторской практике.

После войны В. Войно-Ясенецкий осуществил свое давнее желание стать земским врачом. В период с 1905 по 1917 год он трудился в городских и сельских лечебницах, в разных регионах страны: в Симбирской губернии, затем в Курской, Саратовской, на территории Украины, наконец, в Переяславле-Залесском.

В 1908 году Валентин Феликсович прибыл в Москву, устроился в хирургическую клинику П. Дьяконова экстерном.

В 1916 году закончил писать и с успехом защитил докторскую диссертацию. Тема той докторской работы оказалась настолько важной и актуальной, а её содержание настолько глубоким и проработанным, что один из учёных в восхищении сравнил её с пением птицы. Варшавский университет почтил тогда В. Войно-Ясенецкого особой премией.

Послереволюционные годы

Первые годы после Октябрьской революции были в буквальном смысле кровавыми. В это трудное время государство испытывало особую потребность в медицинских работниках. Так что несмотря на приверженность вере, какое-то время Валентин Феликсович не был гонимым.

С 1917 по 1923 года он жил в Ташкенте, трудился в Ново-Городской больнице хирургом. Своим опытом он охотно делился с учениками, преподавал в медицинской школе (впоследствии реорганизованной в медицинский факультет).

В этот период серьёзным испытанием для В. Войно-Ясенецкого обернулась смерть горячо любимой супруги, умершей от туберкулеза в 1919 году, и оставившей без материнской заботы четырех детей.

В 1920 году Валентин Феликсович принял предложение возглавить кафедру в Государственном Туркестанском университете, недавно открытом в Ташкенте.

Священническое служение

Помимо исполнения служебных и семейных обязанностей в этот период он принимал активное участие в церковной жизни, посещал собрания Ташкентского братства. Однажды, после удачного доклада В. Войно-Ясенецкого на церковном съезде Ташкентский епископ Иннокентий высказал ему пожелание, чтобы он стал священником. Не помышлявший о таком варианте своего жизненного пути В. Войно-Ясенецкий вдруг ответил архиерею без промедления, что согласен, если это угодно Богу.

В 1921 году он был посвящен в сан диакона, а через несколько дней — в иерея. Став священником, отец Валентин получил назначение в местный, ташкентский храм, где и служил, угождая Богу. При этом он не прерывал ни врачебную, ни преподавательскую практику.

В 1923 году развернувшееся при Церкви движение обновленцев добралось до Ташкента. Епископ Иннокентий в силу ряда связанных с этим причин покинул город, не передав никому руководство над кафедрой. В этот трудный для духовенства и паствы период отец Валентин, совместно со священником Михаилом Андреевым, приложил максимум усилий для объединения местного духовенства и даже принял участие в организации съезда (санкционированного ГПУ).

Монашеское и епископское служение

В том же 1923 году отец Валентин, движимый ревностью и благочестием, принял монашеский постриг. Сообщают, что изначально Епископ Уфимский Андрей (Ухтомский) предполагал дать ему монашеское имя Пантелеймон, в честь прославленного Богом христианского целителя, но затем, выслушав его проповеди, поменял решение и остановил выбор на имени Евангелиста, врача и апостола Луки. Так отец Валентин стал иеромонахом Лукой.

В конце мая того же года иеромонах Лука был тайно поставлен во епископа Пенджикента, а через несколько дней его арестовали из-за поддержки им линии Патриарха Тихона. Выдвинутое против него обвинение на сегодняшний день кажется не только надуманным, но и абсурдным: власти обвинили его в контрреволюционной связи с какими-то оренбургскими казаками и в сотрудничестве с англичанами.

Некоторое время арестованный святитель томился в темнице Ташкентского ГПУ, а затем его доставили в Москву. Вскоре ему позволили проживать на частной квартире, но потом вновь взяли под стражу: сперва в Бутырскую тюрьму, а после — в Таганскую. Затем страдальца отправили в ссылку на Енисей.

В Енисейске он служил на дому. Кроме того, ему разрешили оперировать, и он спас здоровье не одному жителю. Несколько раз святителя переводили из одного места в другое. Но и там он использовал все возможности для служения Богу, лечения людей.

После окончания ссылки, епископ Лука возвратился в Ташкент, служил в местном храме. Но советские власти не собирались оставлять архиерея в покое. В мае 1931 года он подвергся очередному аресту и проведя несколько месяцев в тюрьме, услышал приговор: ссылка в Архангельск сроком на три года. В Архангельске он тоже занимался лечением больных.

Вернувшись из мест заключения, в 1934 году он посетил город Ташкент, а затем поселился Андижане. Здесь он исполнял долг архиерея и врача. Несчастьем обернулось для него подхваченная лихорадка: болезнь грозила потерей зрения и святитель пошёл на операцию (в качестве пациента), в результате которой ослеп на один глаз.

В декабре 1937 года последовал новый арест. Святителя допрашивали несколько суток подряд, требовали подписать заранее подготовленные следствием протоколы. В ответ он объявил голодовку, наотрез отказавшись подписывать то, с чем не могла согласиться его христианская совесть. Последовал новый приговор, новая ссылка, на сей раз — в Сибирь.

С 1937 по 1941 год осужденный епископ жил в местечке Большая Мурта, на территории Красноярского края. С началом Великой Отечественной войны его переселили в Красноярск и привлекли к лечению раненных.

В 1943 году святитель взошёл на Красноярскую архиепископскую кафедру, а через год его назначили архиепископом Тамбовским и Мичуринским. В этот период отношение власти к святителю, как будто, изменилось. В феврале 1946 года, за научные разработки в области медицины, он удостоился государственной награды — Сталинской премии.

В мае 1946 года святитель Лука стал архиепископом Крымским и Симферопольским. В это время начала прогрессировать болезнь его глаз, а в 1958 году он полностью ослеп. Однако, как вспоминают очевидцы, в этом состоянии святой не только не утратил бодрости духа, но и не потерял способности самостоятельно приходить в храм, прикладываться к святыням, участвовать в богослужении.

11 июня 1961 года Господь призвал его в Своё Небесное Царство. Похоронили святителя на Симферопольском кладбище.

После себя он оставил ряд научных и богословских работ. Среди последних уместно отметить: , Господня, .

Тропарь святителю Луке (Войно-Ясенецкому), архиепископу Крымскому, глас 1

Возвестителю пути спасительного, / исповедниче и архипастырю Крымския земли, / истинный хранителю отеческих преданий, / столпе непоколебимый, Православия наставниче, / врачу богомудрый, святителю Луко, / Христа Спаса непрестанно моли / веру непоколебиму православным даровати // и спасение, и велию милость.

Кондак святителю Луке (Войно-Ясенецкому), архиепископу Крымскому, глас 1

Якоже звезда всесветлая, добродетельми сияющи, / был еси святителю, / душу же равноангельну сотворил еси, / сего ради святительства саном почтен был еси, / и во изгнании же от безбожных много пострадал еси / и непоколебим верою пребыв, / врачебною мудростию многия исцелил еси. / Темже ныне честное тело твое, от земных недр обретенное дивно, / Господь прослави, / да вси вернии вопием ти: / радуйся, отче святителю Луко, / земли Крымския похвало и утверждение.

Молитва

О всеблаженный исповедниче, святителю отче наш Луко, великий угодниче Христов. Со умилением приклоньше колена сердец наших, и припадая к раце честных и многоцелебных мощей твоих, якоже чада отца молим тя всеусердно: услыши нас грешных и принеси молитву нашу к милостивому и человеколюбивому Богу, Емуже ты ныне в радости святых и с лики ангел предстоиши. Веруем бо, яко ты любиши ны тою же любовию еюже вся ближния возлюбил еси, пребывая на земли. Испроси у Христа Бога нашего да утвердит чад Своих в духе правыя веры и благочестия: пастырям да даст святую ревность и попечение о спасении вверенных им людей: право верующия соблюдати, слабые и немощныя в вере укрепляти, неведущия наставляти, противныя обличати. Всем нам подай дар коемуждо благопотребен, и вся яже к жизни временней и к вечному спасению полезная. Градов наших утверждение, земли плодоносие, от глада и пагубы избавление. Скорбящим утешение, недугующим исцеление, заблудшим на путь истины возвращение, родителем благословение, чадом в страсе Господнем воспитание и научение, сирым и убогим помощь и заступление. Подаждь нам всем твое архипастырское благословение, да таковое молитвенное ходатайство имущи, избавимся от козней лукаваго и избегнем всякия вражды и нестроений, ересей и расколов. Настави нас на путь ведущий в селения праведных и моли о нас всесильнаго Бога, в вечней жизни сподобимся с тобою непрестанно славити Единосущную и Нераздельную Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.