Аза Алибековна Тахо-Годи: История моей семьи полна пересечений с крупными личностями своей эпохи — Российская газета. Аза алибековна тахо-годи: интервью. Казнь за милосердие

Дагестанский революционер, политический и государственный деятель, ученый. Первый нарком народного образования Дагестана.

Родился 15 августа 1892 года в селе Урахи, ныне Сергокалинского района Республики Дагестан, в крестьянской семье. В возрасте 8 лет осиротел и воспитывался у дяди во Владикавказе. В 1916 году с отличием окончил юридический факультет Московского университета. После Февральской революции 1917 года был членом Дагестанской социалистической группы. В 1918-20 годах был членом ВРК Дагестана. В 1920-22 годах - наркомюст, наркомпрод Дагестанской АССР, член Дагестанского обкома РКП (б); был членом ВЦИК и редседателем комиссии ВЦИК по снабжению Дагестанской АССР. В 1922-29 гг. - наркомпрос, заместитель председателя СНК Дагестанской АССР. Находясь на посту наркома просвещения республики с 1922 по 1929 год, Тахо-Годи организовал в Дагестане сеть общеобразовательных светских школ. В 1920-е годы под руководством Тахо-Годи в Дагестане были проведены научные экспедиции российских ученых, изучавших историю и этнографию Дагестана. С 1929 года А. А. Тахо-Годи работал в Наркомпросе РСФСР; один из организаторов и директор Центрального НИИ национальностей. Параллельно читал лекции по кавказоведению в МГУ и в пединституте им. Ленина.

С 1935 года в аппарате ЦК ВКП (б); одновременно продолжал вести преподавательскую работу в вузах Москвы.

Осенью 1937 года был арестован по ложному обвинению, вскоре - незаконно репрессирован. Реабилитирован посмертно.

(1922-10-26 ) (90 лет) Место рождения: Страна:

СССР
Российская Федерация

Научная сфера: Место работы: Награды и премии

Медаль Института философии РАН «За вклад в развитие философии» (2011)

Аза Алибековна Тахо-Годи (26 октября , Махачкала , Дагестанская АССР , СССР) - советский и российский филолог-классик, доктор филологических наук, профессор.

Биография

Филологией Аза Алибековна начала интересоваться с детских лет .

В 1949 г. А. А. Тахо-Годи, изгнанная из Педагогического института как дочь врага народа, защищает в Московском университете кандидатскую диссертацию «Поэтические тропы Гомера и их социальный смысл».

Приглашается для работы на кафедру классической филологии Московского университета и вскоре (в 1959 г.) защищает в докторскую диссертацию о рецепции античности в русской литературе .

На протяжении десяти лет с момента защиты кандидатской диссертации (1949-1958 гг.) преподает античную литературу, латинский и греческий языки студентам и аспирантам в Московском областном педагогическом институте им. Н. К. Крупской. Член редакционной коллегии серии книг «Библиотека античной литературы », выпущенной издательством «Художественная литература ».

С 1962 по 1996 г. А. А. Тахо-Годи заведует кафедрой классической филологии Московского университета.

В 1965 г. она была утверждена в звании профессора, а в 1992 г. получила звание заслуженного профессора.

Научные интересы проф. А. А. Тахо-Годи связаны с античной литературой в её эстетическом и философском аспекте, с терминологическими исследованиями; изучением жанров и стилей, античной риторики, греческой мифологии, рецепции античности в русской литературе, типологии античной культуры.

Семья

Отец, Алибек Алибекович Тахо-Годи (1892-1937), выпускник юридического факультета Московского университета (окончил курс в 1916 г.), видный государственный деятель, был расстрелян, мать, Нина Петровна Тахо-Годи (урожденная Семёнова, 1894-1982) , отбывала срок в лагерях в Мордовии . Брат Хаджи-Мурат (1919-2002) - заслуженный юрист России, криминалист, специалист по проблемам трасологии и баллистики; сестра Тахо-Годи Муминат Алибековна (1931 г.р.), профессор Северо-Осетинского госуниверситета, специалист по французской литературе.

Учась в аспирантуре, Аза Алибековна знакомится с Алексеем Фёдоровичем Лосевым (1893-1988), философом и филологом, исследователем античной философии, мифологии, литературы и древних языков, становится его ученицей, близким другом, а впоследствии (с 1954 года) спутницей жизни и хранительницей его наследия.

Как председатель культурно-просветительского общества «Лосевские беседы» инициировала создание в Москве на старом Арбате в доме, где жил А. Ф. Лосев, создание Библиотеки истории русской философии и культуры «Дом А. Ф. Лосева», где хранится книжное собрание А. Ф. Лосева и существует мемориальная экспозиция в его честь.

Работы

Список научных работ А. А. Тахо-Годи включает более 300 наименований.

• Она редактор и автор учебника «Античная литература», вышедшего в 1963 г., а затем выдержавшего еще семь изданий в России (последнее - в 2007 г.) и переведенного на несколько языков;

• Античные риторики (1978),
• Античные гимны (1988),
• Гомер. «Одиссея»;

Под редакцией и с комментариями А. А. Тахо-Годи вышло полное собрание сочинений

Поэт Юрий Кузнецов в своих воспоминаниях рассказывает, как в литинституте на первой лекции по античной литературе в аудиторию вошла седая женщина, оглядела студентов и спросила: «И что, все вы писатели?» «Да, мы все писатели, все пишем», - ответили ей хором. «Бедные! Вы же ничего не напишите. Все давно написано. Все есть в античности». «И седая пифия захохотала, - с некоторым ужасом пишет Кузнецов. - Застрелить ее, что ли, из чеховского ружья? Да не достанешь. И калибр мелковат».
Мы боялись, что разговор с этой женщиной, которая еще прибавила лет с тех пор, получится каким-нибудь антикварным. Ничуть не бывало. Аза Алибековна ТАХО-ГОДИ нас тоже встретила с некоторым вызовом, и беседа вышла драматичной. Никакая она не пифия.
Справка
Аза Алибековна ТАХО-ГОДИ родилась в 1922 году в Махачкале. Российский филолог-классик, доктор филологических наук. Спутница жизни и хранительница наследия выдающегося философа Алексея Федоровича Лосева (+1988).
С 1962-го по 1996 год заведовала кафедрой классической филологии МГУ. Подготовила более 20 кандидатов наук. Ее перу принадлежит около 1000 различных публикаций, в том числе монографии «Платон» и «Аристотель», учебник «Античная литература» (в соавторстве с А. Ф. Лосевым), работы о Гомере, Порфирии, Прокле, многочисленные статьи из энциклопедии «Мифы народов мира» собраны в книгу «Боги и герои Древней Греции». Комментатор «Сочинений» Платона на русском языке и «Ранних диалогов Платона», ответственный редактор полного собрания сочинений Платона. Ведет издательскую деятельность по публикации трудов А. Ф. Лосева. Выпустила биографию А. Ф. Лосева в серии «ЖЗЛ».

Девочка из семьи партийного начальника

- Какие были ваши первые детские увлечения? Неужели сразу античность?

Погодите с увлечениями… Сначала - с Праздником! Ведь сегодня Рождество Пресвятой Богородицы! А то некоторые молодые люди забывают про главное… Что касается детства - какая античность? Я собиралась быть балериной. И балет люблю до сих пор, у меня есть балетные энциклопедии, книги по балету - это перешло в эстетическое любование. Еще хотела быть археологом и филологом, поскольку у меня в роду были археологи и филологи. Средневековье очень интересовало. Античность пришла гораздо позже, после того, как я в 22 года познакомилась с Алексеем Федоровичем Лосевым. Сдавала ему экзамен сначала, а потом и с ним, и с его женой Валентиной Михайловной, замечательной женщиной, подружилась. До этого мне казалось, что античность - это настолько просто, что и заниматься, может быть, не стоит. И только после знакомства с Алексеем Федоровичем поняла, что античность - совсем не ясная, не прекрасная, это только так кажется непосвященным. Она полна настоящих страшных бездн, и, чтобы ею заниматься, много сил надо потратить. Надо же хорошо знать языки древние. Теперь - пожалуйста, сколько угодно гимназий. И в университетах есть специальные классические отделения. Я и сейчас со студентами МГУ десять часов в неделю занимаюсь.

А я в двадцать втором родилась. Пошла в школу в тридцатые годы, тогда школы едва-едва начали себя ощущать по-человечески. Правда, еще преподавали старые прекрасные педагоги, те, дореволюционные, с большим запасом знаний, и школа у меня была очень хорошая. Но я стала заниматься раньше, самостоятельно, поскольку у меня в роду филологи. Дядя - профессор Семенов Леонид Петрович, основатель известной Лермонтовской энциклопедии, - прислал мне учебники греческого и латинского языков. Я совсем была еще девчонкой. Мой отец занимал достаточно важное место в ЦК партии и оттуда, из библиотеки, приносил мне книги, чуть ли иногда не антикварные. Я сама начала заниматься, учителей специальных не было. Что ж тут такого особенного? Меня с детства учили разным языкам. Мама занималась со мной немецким. В 29-м году мы переехали в Москву, и здесь у меня была гувернантка-француженка, замечательная мадам Жозефина, которая обучала меня французскому. Учили меня и английскому. Когда я пошла в школу, у меня уже был запас языковой.

- В те годы, наверное, выбирали филологию как убежище от времени?

Я тогда вряд ли что-то осознавала, дети есть дети. Но уже до студенческих лет пришлось много пережить. Отца арестовали и расстреляли в 37-м, хотя с Иосифом Виссарионовичем Сталиным он был лично знаком еще по Кавказу, и очень хорошо. Отец у меня был революционер-романтик. Он был дагестанец, у меня половина - дагестанская, хотя я не знаю дагестанских языков и никогда не занималась специально Дагестаном. И отец, кстати сказать, поддерживал это, считая, что совершенно не обязательно заниматься этой маленькой горной страной. Отец был очень известный общественный деятель, недаром его имя есть в энциклопедиях. Я вспоминаю, как мама весной обычно вытаскивала проветрить великолепные меха, которые Иосиф Виссарионович дарил ей лично. Только ей некуда было их надевать, у мамы нас было четверо детей, и она все силы направляла на наше воспитание. А через год после расстрела отца ее арестовали. Она попала в мордовские лагеря и была там пять лет. А поскольку отец до ареста заведовал всеми школами в ЦК партии, в специальном отделе, которому все средние школы подчинялись, меня вообще никуда не принимали. Никуда деться невозможно, все вузы для меня были закрыты. В конце концов, меня приняли в один из скромных вузов. Отец основал и возглавлял в Москве особый институт национальностей, в него приезжали со всей страны получать высококвалифицированное образование. А его заместителем был известный профессор. Он потом оказался кем-то вроде проректора - тогда не было этих специальных наименований - в институте имени Карла Либкнехта, куда меня и приняли поэтому. Институт находился на Разгуляе, в доме, который когда-то принадлежал знаменитому собирателю древностей графу Мусину-Пушкину и славился тем, что там сгорело «Слово о полку Игореве», все этим страшно гордились. Начало войны я встретила в этом знаменитом доме. Нас эвакуировали в замечательное место - на Алтай. Там красоты удивительные, совсем не похожие на Кавказ. На Кавказе горы мощные, ледяные, суровые, а на Алтае все очень мягкое, приятное. Все профессора, из которых многие были арестованы и выпущены, стремились в это наше алтайское пребывание. Там собрался цвет профессуры по всем наукам. Мы заняли почти весь городок на реке Майма, который теперь называется Горно-Алтайск. Тогда его называли Ойрот-Тура - маленький городок с деревянными тротуарами, но с почтой, телеграфом. Основное население - тюркское. Из-за политики его все время переименовывали и, в конце концов, назвали «алтайцы». На самом деле это ойроты, они есть и в Монголии, и в Китае. Когда мы приехали, ойротов выселили из домов педучилища, поселили нас. У нас там был целый свой городок, и мы очень дружно жили, профессора и студенты, все друг другу помогали в жизненных сложностях. Стояли морозы по 45-50 градусов, нам выдали валенки, заботились о нас очень хорошо. В валенках по замерзшей реке, среди роскошных елей можно было бегать, путешествовать. Жили мы, студенты, в общежитии, надо было топить. Что делали? Выбирали такое время, когда ничего не видно, предположим, идет очень большой снег, и шли на улицы разбирать деревянные тротуары, вытаскивали всякие жерди. У нас там была замечательная жизнь. А когда мы вернулись из эвакуации, то попали в Пединститут имени Ленина, куда меня не принимали. Там как раз организовали классическое отделение и приняли на работу Алексея Федоровича Лосева. Его в это время изгнали из Московского университета за идеализм, а вернее, из-за доносов некоторых его коллег, хотевших занять его место. Таким образом мы и встретились. Видите, как промысел Божий ведет человека? Кажется, что все очень плохо, не знаешь, куда деваться, а все правильно же, в конце концов, оказалось.

Тайники в корешках книг

- А к вере вы когда пришли?

Это дело сложное, хотя я помню, когда мне было года два или три, нянька говорила: «Посмотри на небо - видишь, Боженька сидит?» И крестилась при этом. Ну, я смотрела и говорила: «Вижу» - это первое мое воспоминание. У нас была семья очень образованная, необыкновенно культурная. Все было заставлено шкафами с книгами на всех языках, так что можно было лазить, смотреть все что угодно. Единственное, чего не было никогда - Библии, Евангелия. Это было умолчание. Я вела дневник на французском языке, из дневниковых тетрадей у меня кое-что сохранилось до сих пор. Так вот, в одной из тетрадок можно прочитать: «Хочу учить “Отче наш”. А как учить? Нет же ничего, текстов никаких нет.

- А откуда вы узнали, что есть такая молитва?

По-моему, это врожденное чувство, что есть Господь Бог. Помню, как мы детьми, когда жили на Кавказе, бегали во время дождя и пели: «Дождик-дождик, перестань, я поеду в Арестань, Богу молиться, кресту поклониться…» Еще мне помогла моя любовь к литературе. Здесь, в Москве, я залезла однажды в отцовский шкаф и нашла томик Генриха Гейне. В его юношеской драме разбойники, какие-то рыцари, что мне было очень интересно, и один из разбойников кается, он полностью читает молитву «Отче наш». Потом моя француженка мадам Жозефина подарила мне роскошно изданную Библию на французском языке - на тончайшей бумаге с золотым обрезом, новейшее парижское издание. Она у меня до сих пор хранится, это для меня драгоценность. Я ее читала и начала что-то осознавать. А поскольку у меня еще латинские были книжки, то я написала в дневнике еще и на латинском языке: «Рater noster». Все очень трудно было, не нынешние времена. Никто теперь ничего не ценит. Я считаю, кто приходит к вере в трудные времена, это действительно по-настоящему.

- Но крестились вы уже позже?

Кто же мог в нашей неверующей семье, семье высокого партийного начальника, меня крестить? Я помню такой эпизод: я вхожу в кухню и вдруг вижу на полу крестик, в этот момент кто-то за мной входит. Я с перепугу хватаю крестик и выбрасываю, чтобы никто не заметил, что держу его в руках. После чего я вырезала крохотные деревянные крестики, складывала их в шелковую крохотную сумочку и запрятывала, чтобы никто не видел. А куда прятать? У меня было самое надежное место - шкаф с книгами, мне всегда покупали иностранные книги, на всех языках, роскошно изданные. И мешочек со своими крестиками я прятала в корешок книги. Отец по рождению был мусульманином, а на самом деле - человек без веры. А мать была воспитана в верующей семье, но потом за годы революции и гражданской войны у нее какая-то индифферентность выработалась. Более того, ей же в молодости надо было выйти замуж за человека нерусского, иной веры, а православным это не разрешалось. Хотя он кончал русскую классическую гимназию, потом Императорский Московский университет, юридический факультет, учился у очень известных выдающихся профессоров. И ради брака мать перешла в лютеранство, которое ей абсолютно ничего не дало. Позднее царским указом разрешили все эти браки. Еще позднее, после революции, пастор, который венчал моих родителей, должен был спасаться, и отец помог ему уехать за границу… Но когда я познакомилась с Лосевым, тут-то меня и крестили. Мне уже было 26 лет. Крестили меня с именем Наталья в известном храме Преображения Господня в Переделкине. Крестной была матушка, мужа которой большевики расстреляли. Сколько в двадцатые, да и тридцатые годы священников было убито: от высших иерархов до самых простых иереев! Ужасно все это. Но зато, если уж люди верили, то вера была твердая.

- Тогда даже просто войти в храм было, наверное, опасно?

Одного знакомого профессора, который пытался пойти в храм, тут же подловили, и он оправдывался, говорил, что хотел эстетически обозреть это здание. На первый случай поверили, оставили его. А я помню, как нас классом водили по местам разных баррикадных боев на Красной Пресне. И в одном из переулков мы увидели храм. Все за учительницей мимо прошли, а мы, несколько девчонок, тихо пробрались внутрь. Службы не было, мы вошли, перекрестились тайно, под фартуками… Знаете, какой это был храм? Иоанна Предтечи. Он никогда не закрывался и сейчас есть.

Казнь за милосердие

- Вы начали рассказывать, как у вас произошел переход к античности…

Алексей Федорович был назначен моим руководителем по изучению греческих писателей, и мне очень сознательно пришлось их читать. Надо же было и культуру изучать, а не просто так читать поверху. Так становилось видно, какие эпохи пережила античность, какие страшные были времена - с жертвоприношениями, человеческими смертями. Очень хорошо в стихотворении у Тютчева говорится: «покров блистающий накинут», а что под этим покровом - в этом разобраться очень сложно. Мы не просто читали - анализировали, устраивали специальные вечера в институте. И я выступала с чтением греческих стихов и стихов на античные темы у русских писателей. Русские писатели, особенно Валерий Брюсов, очень любили эти античные темы, и я с удовольствием это все читала. Мой отец близко знал Брюсова, все эти имена были для меня не отвлеченные, а домашние.

Немножко про Алексея Федоровича расскажите. Он как-то не похож на античного человека в расхожем представлении: не дионисиец, не служака такой римский… Почему все же античность?

Он человек ХХ века. Когда он учился в Московском университете, он кончал два отделения, а не одно: философское и классической филологии. Классическая филология - это и есть античность. Поскольку первой специальностью сначала, в двадцатые годы, можно было заниматься, он выпускал свои знаменитые книги по философии. Но это кончилось для него плохо: его арестовали и отправили в концлагерь, строить Беломорско-Балтийский канал, а его супругу отправили в лагерь на Алтай. Всюду же лагеря были в огромном количестве. Недаром Солженицын писал «Архипелаг ГУЛАГ». Этот архипелаг занимал гигантское пространство. Алексей Федорович все это испытал. Сколько там народу перемерло на этой стройке - ужас! Когда его выпустили, по окончании строительства канала, то ему как ударнику - а он ходил в ударниках - был разрешен въезд в Москву. И снимали судимость в награду за то, что работал на такой великой стройке. Но тогда все время шли процессы. То инженеров собирали, судили и отправляли в лагеря, то славистов. Почему-то считалось, что если ты занимаешься русской литературой, особенно древнерусской, то ты враг.

- Значит, и классическая филология не была гарантией того, что можно будет наукой спокойно заниматься?

Нет. Видите, человека засадили из-за его книг. Особенно из-за «Диалектики мифа», где он доказал, что весь этот социализм в одной стране - миф. Открыто сказал все, что думал, хотя и знал, как это опасно, писал об этом жене, но не мог удержаться, надо было высказаться. По возвращении из лагеря он перешел на классическую филологию. Это был выход: его же вызвали в Центральный комитет и официально запретили заниматься философией. Но самое интересное: даже на верхах были люди, которые задумывались. Очень высокий чин, который вызвал Лосева, вдруг спросил: «Алексей Федорович, а Бог есть?» Но Алексей Федорович уже проученный был, он сказал: «А вы что, Ленина не читали, об абсолютной истине?» Тот испугался, говорит: «Да, да… Ну, перейдем к делу». Ведь абсолютная истина - это Бог и есть. Так что его спасло, что он мог заниматься классической филологией. Те, кто ему запрещал философию, не понимали, что можно заниматься классической филологией и одновременно - философией античной культуры. Алексей Федорович писал «Историю античной эстетики» в десяти книгах, это название было специально дано. Никто из этих запретителей не соображал, что для античности философия, мифология и эстетика - это одно и то же. Это была история всей античной культуры - переход от язычества к христианству.

То есть, на ваш взгляд, те мыслители, которые находили в античной культуре предчувствие христианства, правы? Например, в Средние века о Вергилии говорили, что он предсказал Христа…

Да, считали, что Вергилий в своих эклогах напророчил, сам не очень сознавая, что будет такое замечательное время. Но впереди был длительный тысячелетний путь. Хотя философы постоянно задумывались, особенно тот же Платон, который говорил про высшее Благо, высшее добро, к которому должны люди стремиться. Это уже было предчувствие. Причем у учеников Платона высшее Благо и высшее добро - это еще и высшая Любовь. А мы знаем, что высшая любовь - это уже высокое христианство. Возьмите Данте. У него в «Божественной комедии» как раз все и кончается этой высшей любовью. Постепенно идеи зрели, но не могли еще воплотиться по-настоящему.

Можно высказать такое предположение: до античных времен человек был грубее, а пройдя эту эпоху, столько передумал, так настрадался, что оказался готов принять Сына Божьего?

Это была мировая революция - приход Христа. Почитайте - только подлинники - античных поэтов: абсолютная безжалостность, никакого милосердия, никакой любви - человек уничтожается. Если в своем городе он и чувствует себя более-менее гражданином, то главное, чтобы он и был гражданином, остальное побоку. Когда Сократ попытался взывать к милосердию, его казнили. А если ты вышел за стены своего города, то ты уже вообще никто, тебя могут тут же обратить в рабство, а раб - это не человек. Суровое, страшное дело - вот вам, пожалуйста, что называется «античность».

Вы как-то рассказывали, что у Алексея Федоровича был духовник, который ему сказал: «Ты страсти свои бросай, а науку не бросай!» У него всю жизнь был один духовник?

Всю жизнь не получалось. Всех же арестовывали: сегодня ты на месте, а завтра тебя уже нет. О последнем духовнике Алексея Федоровича можно прочитать в знаменитой книге «За Христа пострадавшие», изданной под руководством протоиерея Владимира Воробьева, которого я хорошо помню просто молодым человеком, получившим физико-математическое образование, кандидатом наук. Мы с ним дружим, он меня посещает. Так он поместил в этом томе статью об отце Иоанне Селецком. Это был человек совершенно исключительный, причем ученый, большой эрудит, знаток культуры, европейской и русской. Но он вынужден был скрываться, поэтому общаться было очень опасно. Он жил в затворе, если бы его обнаружили, его бы ждала гибель. Но верная паства его всячески охраняла. Мать известного ныне протоиерея отца Александра Салтыкова, Татьяна Павловна, была тайно связана с отцом Иоанном, и она соединила Алексея Федоровича с ним. Салтыковы - тоже семья наших старинных друзей, отца Александра я помню школьником. Мы недавно с ним вспоминали как раз это время. Так вот с помощью его матушки Алексей Федорович посылал отцу Иоанну свои письма, тот ему отвечал. Это, конечно, были не просто обыкновенные письма, он исповедовался на расстоянии. Отец Иоанн давал отпущение. Это была потрясающая переписка. Письма передавались с оказией, по цепочке, с надежными людьми, которых никто бы не заподозрил. Каждый раз просили, чтобы все записки немедленно уничтожались по прочтении. Страшная история, если найдут. Это было очень опасно. Но я их не уничтожила. Я их спрятала и недавно впервые опубликовала в своей книге «Жизнь и судьба: Воспоминания».. Отец Александр на это мне сказал: «Аза Алибековна, по-моему, это - самое главное, что вы сделали».

Текст: Андрей КУЛЬБА

Здравствуйте, дорогая Аза Алибековна!

Пишет Вам Нина Большухина. Та, статью которой о лирике Фета одобрил Алексей Федорович в 1978 году, и которая поступила по его и Вашей, Аза Алибековна, рекомендации в заочную аспирантуру ИМЛИ и защитилась. Я редко обращалась к Вам, Аза Алибековна. Жизнь складывалась так трудно, что все мои «страдания», о которых я писала Вам в своих «воспоминаниях» в 1994 году, и на которые Вы мне так тепло и сочувственно ответили и прислали книгу Алексея Федоровича на память, кажутся мне сейчас прекрасной сказкой. Вы и раньше дарили мне книги Алексея Федоровича, приглашали на конференции, а я была только на конференции, посвященной 90-летию Алексея Федоровича и на «Лосевских чтениях» в 1991 году с докладом «Жизненный подвиг св. Димитрия Ростовского в свете концепции А.Ф. Лосева: религия как жизнь».

Позднее я посылала Вам мои статьи в сборниках ИМЛИ. Вы прочитали и написали мне письмо, очень чутко и верно оценивая их!

Дорогая Аза Алибековна, я всегда восхищалась Вами: Вы не просто большой ученый, остающийся на самых передовых рубежах науки, и не только очень хороший, порядочный человек в самом большом значении этого слова, но еще: стойкий оловянный солдатик, совершающий подвиг бескорыстной любви. А если совсем серьезно - подвиг жизни (по А.Ф.Лосеву). Вы сделали так много! В стольких людях приняли участие. Не говоря о главном деле Вашей жизни!

Очень болела душа, когда читала о Вашем юбилее! 95 лет дорогой и любимой Азе Алибековне, так хотелось увидеть, поблагодарить, поздравить! Не смогла. Поздравляю Вас сейчас в дни конференции, посвященной Вам! Вы достойны всех самых высоких слов, которые будут сказаны! И я присоединяюсь к ним! Будьте здоровы и как можно дольше не покидайте нас! Вы наша человеческая, нравственная, духовная опора!

С уважением и благодарностью,

Ваша Нина Большухина

Дорогая Аза Алибековна,

Сердечно поздравляем Вас с юбилеем от имени нашей группы 2000-го года выпуска кафедры классической филологии МГУ им. М.В. Ломоносова и очень надеемся иметь счастье праздновать и 100-й, и 110-й, и 120-тилетний Ваш юбилей!

Мы каждый раз с особым трепетом переступали порог «святая святых» кафедры – ауд. 1025 1-го гуманитарного корпуса МГУ, - в которой Вы читали нам курс «История античной литературы» во время второго года обучения, и именно Вы были первым научным руководителем для всех нас, а некоторым выпало счастье продолжить научную работу под Вашим руководством и далее, в аспирантуре и после защиты диссертации.

Семинар по древнегреческому языку на V-м курсе, во время которого мы с Вами читали, в частности, «Прометея прикованного» Эсхила, показал нам возможность восприятия текста античной трагедии во всей полноте ее звучания – с соблюдением размеров и мелодики стиха (все помнят знаменитое «τίς ἀ χώ, τίς ὀ δμὰ προσέ πτα μ`ἀφε γγής;») – и Вас как истинного носителя древнегреческого языка, которых – в отличие от современных носителей латинского – на порядок меньше.

Здоровья Вам, счастья и радостей!

Очень Вас любим!

Сергей Забелин, Екатерина Илюшечкина, Антонина Калинина, Наталья Крофтс, Елизавета Наумова (ст.), Анна Новохатько, Юрий Пущаев, Мария Уварова, Эвелина Янзина

«Судьба <…> придает окончательный рисунок жизни каждому человеку, творит человека по только ей известным умным замыслам и, можно сказать, эстетически, то есть выразительно, его оформляет. » Для автора этих строк судьба не пожалела выразительных средств: ни тяжелых испытаний, ни волшебных даров. Зато какая получилась картина! Беспощадный век ломал и сметал все живое, но и его сил не хватило. Sapiens dominabitur astris. И вот рисунок судьбы явил нам прекрасную и поучительную жизнь. Ученица, спутница и опора великого человека – это не без труда, но можно найти в русской истории. Труднее вспомнить случай, когда рядом – достойные сравнения – оказываются и плоды творчества. Азе Алибековне Тахо-Годи это удалось. Выдающийся ученый; блистательный педагог, воспитавший поколения талантов; свидетель эпохи, описавший ее в мемуарах прекрасной русской прозой; хранитель достоинства российской интеллигенции во времена гонений … Но и нам судьба подарила замечательную возможность, рассказать о нашем восхищении самому юбиляру. Многая лета, дорогая Аза Алибековна!
Александр Доброхотов

Дорогая Аза Алибековна!

Позвольте нам поздравить Вас с замечательным юбилеем! Примите наши самые сердечные пожелания здоровья, творческих успехов, неизменной и всех восхищающей силы духа, праздничного настроения и всего самого наилучшего! Иерусалимское солнце шлет Вам свой свет и тепло!

Ваши верные друзья и поклонники - Нина и Димитрий Сегал .

Дорогая Аза Алибековна!

Всегда с глубокой благодарностью вспоминаю Вашу, в случае необходимости, строгую, но добрую заботу о нас, учащихся, необычайную щедрость, с которой Вы делились с нами своими знаниями, Ваши блестящие лекции и семинары, внимание, с которым Вы относились к нашим научным интересам и выбору нами сферы деятельности, Ваше мудрое руководство, сочетавшее требовательность с отсутствием мелочного контроля.

Восхищаюсь Вашим душевным богатством, духовным и интеллектуальным долголетием, неизбывным – по сей день! – интересом к работе со студентами, аспирантами и коллегами, вдохновенным и вдохновляющим трудолюбием, выдержкой, чувством юмора и непоколебимостью.

Никогда не забуду часов, проведённых, благодаря Вашему приглашению, в 1974 году за работой в личной библиотеке А.Ф.Лосева и того пиршества духа, которого Вы сделали меня сопричастным в общении с Вами и тогда, и впоследствии. Ваша неизменное бодрствование в Ваш славный юбилей – источник оптимизма для всех нас.

Многая Вам и благая лета!

Фёдор Шелов-Коведяев

Дорогая Аза Алибековна,
Мысли о Вашем юбилее перенесли меня на 25 лет назад… Тогда я, молодой немецкий славист, только что защитивший докторскую диссертацию и работающий над габилитацией о метадискурсивной аргументации в русском философском дискурсе от Ломоносова до Лосева, оказался в Москве и искал встречи с Вами, чтобы, как и многие другие, поговорить о Лосеве.
Мы договорились о встрече по телефону, а затем Вы радушно приняли меня у себя дома, поили чаем и подарили Лосевский том. Подробности нашего разговора я уже не помню, но запечатлелось на все эти годы главное – атмосфера нашего разговора, живая, со множеством новых для меня мыслей. Я получил тогда не только нужную информацию о творчестве философа, но и оказался в настоящем философском доме, где живет вся история философии, начиная Аристотелем. Вы сама стали для меня тогда вдохновением и ее воплощением. Я сомневаюсь, что русская философская мысль играла бы для меня и после габилитации настолько ключевую роль, если бы Вы не стали для меня ее живым олицетворением. За это я Вам буду бесконечно благодарен и хочу пожелать еще много вдохновенных творческих лет, бесконечных разговоров, талантливых и благодарных учеников.
Посылаю Вам сердечный привет из бюро дрезденского института славистики, Ваш Хольгер Куссе
Professor Dr. Holger Kuße
Technische Universität Dresden
Fakultät Sprach-, Literatur und Kulturwissenschaften Institut für Slavistik Slavische Sprachgeschichte und Sprachwissenschaft

Виктор Петрович и Тамара Викторовна Троицкие, все участники конференции (Грузия, Мцхета).

Сотрудники кафедры классической филологии Филологического факультета МГУ

Вита Витальевна Муханова ( кафедра классической филологии МГУ)

Александра Никифорова

Юрий Алексеевич Ростовцев

Ольга Викторовна Смыка, Александр Исакович Штерн

Дорогая Аза Алибековна, из Франции и города Бордо, где состоялась международная конференция о А.Ф Лосеве, я поздравляю Вас с юбилеем 95-ог летия. В памяти этого события и всех наших встреч в Москве, примите от меня эти фотографии и самые мои искренние и теплые пожелания хорошего здоровья и творческих сил. С благодарностью и уважением за все ваши научные труды. Профессор Мариза Денн , Университет Бордо, Франция Денн

Дорогая Аза Алибековна!
От всей души поздравляю Вас с днем рожденья! Желаю Вам Божией помощи, здоровья, сил и радости, всего самого доброго и прекрасного.
С уважением и любовью,
Катя Ройшель (Ильина)

Видеопоздравление Магнуса Юнггрена

Поздравление Эмила Димитрова

Поздравление от Университета Саппоро

Дорогая Аза Алибековна, поздравляю Вас, очень желаю Вам сил, здоровья и радости!
Счастлива быть знакомой с Вами. С уважением, Ольга Балла-Гертман .

С 95-ым днем рождения, Аза Алибековна! Желаю Вам здоровья, хорошего аппетита в окружении близких друзей и родственников.
Чтобы Вы наслаждались этими днями! С глубоким уважением, Эдит Клюс .

Дорогая Аза Алибековна,

мой дорогой учитель!

Благодарю Вас за учение, за науку

и склоняюсь перед своеобразием Вашей личности

и Вашей судьбы.

Студенткой я многого не знала,

как никто не знал,

многого не понимала,

как все не понимали.

Но всегда было ясно,

что Вы ни на кого не похожи.

Мне это нравилось.

Мне нравилось, что Вы уважали свободу и свободолюбие.

Что Вы любили книжки и увлеченно ворочали словари.

Моему учителю было интересно. И мне это передалось.

Мне по сей день интересно.

Как Дом Лосева неизменно стоит на Арбате,

так и Вы неизменно присутствуете в моей жизни.

Пусть Небеса дадут Вам сил и здоровья!

А любовь родных и учеников и место в истории России у Вас уже есть.

Нина Брагинская

Дорогая Аза Алибековна! От всей души поздравляю Вас с Днём Рождения!
Желаю здоровья, света, радости и помощи Божьей в трудах и днях Ваших!
С восхищением и благодарностью - Дмитрий Шеваров
обозреватель "Российской газеты", член Союза писателей Москвы

Дорогая Аза Алибековна, дорогой и любимый наш учитель, наш друг! С Днем рожденья Вас!
Одна из Ваших учениц, Тамара Теперик .

Азе Алибековне Тахо-Годи по случаю ее 95-летия самые сердечные пожелания здоровья и еще долгой, интересной жизни
шлет с восхищением Леонид Геллер из Парижа и Лозанны.

Дорогая Аза Алибековна! Примите от догоняющего Вас Б.Ф. Егорова самые горячие поздравления с великим юбилеем и не менее горячие пожелания здоровья!
Адрес Infinito удивительно точно и ярко характеризует наши жизненные пути: бесконечно движемся по календарным дорогам и ухабам --
и дай Бог нам и дальше так шествовать. И дай Бог такого же пути всем нашим близким!! Всегда Ваш Б.Е.

Поздравляю Азу Алибековну со славной жизненной датой!
Спасибо ей за её деятельность, за культурное окормление соотечественников.
Юрий Кублановский , литератор.

Дорогая Аза Алибековна, поздравляю вас с юбилеем, желаю вам здоровья, благополучия, много творческих сил и успехов!

Ваша Аннетт (Annett Jubara , FTSK der J. Gutenberg-Universität Mainz, Germersheim, Deutschland)

Глубокоуважаемая Аза Алибековна, от всего сердца поздравляем Вас с 95-летием и желаем здоровья, сил и всего самого светлого. Мы благодарны Вам за Ваши усилия по поддержанию классической филологии не только в Москве, но и по всей России. Поколения Ваших бывших студентов и тех, кто учился у Вас, преподают во многих и многих университетах страны и активно участвуют в создании интеллектуальной атмосферы нашего Отечества. Надеемся, что и те студенты, занятия с которыми Вы ведете сейчас, также будут во многом определять филологическое направление в развитии гуманитарного знания. В день Вашего юбилея позвольте нам выразить восхищение Вашей энергией и преданностью филологической науке и пожелать Вам талантливых учеников и приятных трудов.

С глубоким уважением

В. П. Казанскене, Н. Н. Казанский

Дорогая, глубокоуважаемая Аза Алибековна! От всей души желаю Вам светлых дней, радости и здоровья!
Для многих из представителей целого ряда поколений Вы являетесь непосредственной связью с миром не только великого Алексея Федоровича Лосева, но и с культурой подлинной Науки и академической Традиции. Для меня лично общение с Вами - это всегда радость, торжество мудрости и света. Стоит только вспомнить Вашу улыбку и острый, читающий глубины души, взгляд, сразу обретаешь духовные силы и веру в то, что мы делаем.
Спасибо Вам, дорогая Аза Алибековна, за то, что Вы есть! Многая лета!
Всегда Ваш, Костя Зенкин

Дорогая Аза Алибековна!
Поздравляю Вас со знаменательным юбилеем и благодарю Судьбу за то, что Вы столько лет рядом с нами, учите нас своей жизнью стойкости и верности. И еще поздравляю Вас с празднеством дорогой Вам иконы Иверской Божией Матери. Помню, как в этот день теперь уже далекого 1990 года, вернувшись из храма Воскресения Христова в Сокольниках, Вы подарили мне книгу Алексея Федоровича «Страсть к диалектике» в память ее автора.Теперь живу в ожидании юбилейной конференции, перечитываю Ваши книги и статьи, поражаюсь, как много Вами сделано. Спасибо! Обнимаю Вас и целую нежно.
С неизменным уважением и любовью
Ваша Надя (Н.К. Малинаускене )

Дорогая и многоуважаемая Аза Алибековна,
Для меня большая честь поздравить Вас с юбилеем 95-летия!
Примите мои самые теплые и искренние пожелания Божиего благословения, сил, радости, доброго здоровья и всех благ! К этим словам присоединяю сердечные поздравления от руководства и всех сотрудников Философского факультета Папского университета Иоанна Павла II в Кракове. Многая лета!
с. Тереза Оболевич ,
проф. Папского университета Иоанна Павла II в Кракове

Дорогая Аза Алибековна!
Сердечно поздравляю Вас в этот день! Хочу Вам сказать: на Вас многое держится в нашей философии и культуре. Пусть сознание этого придаст Вам новые силы!
Обнимаю,
Ваш Абдусалам Гусейнов

Глубокоуважаемая и Дорогая Аза Алибековна,
сердечно поздравляю Вас с Днём Рождения! Шлю искреннейшие пожелания хорошего здоровья, очередных творческих открытий, благополучия. Ad multos annos!
С совершенным почтением и благодарностью за Ваши научные труды -
Анджей Дудек из Кракова

Есть ученые, поражающие сразу точностью идей и стиля.
Есть ученые, открывающие большие перспективы для дальнейших исследований.
Аза Алибековна Тахо-Годи продолжает оставаться знатоком этих перспектив:
как в сказке, веля доходить до тридевятого царства и не сбиться со счета.
Очарованность – еще одно слово, вспоминающееся первым:
удивление – единственная научная эмоция, не огорчающая предмет,
и Аза Алибековна остается мастером такого очарованного удивления.
Наконец, никто как Аза Алибековна так сейчас не знает философского бытия,
тайного, любящего прятаться, но по-царски одаривающего века.
Слава мастеру!
Александр Викторович Марков .

Глубокоуважаемая Аза Алибековна!
Томские филологи поздравляют Вас с замечательным юбилеем!
Желаем Вам неизменного здоровья и неиссякаемой творческой энергии!
Ваши труды входят в золотой фонд классической филологии.
Ваши книги – это школа для нескольких поколений филологов.
С глубокой благодарностью и душевным трепетом вспоминаю Ваши изумительные лекции по греческой мелике, которые посчастливилось слушать в МГУ.
С сердечным приветом и самыми добрыми пожеланиями от имени филологов-классиков ТГУ
профессор кафедры общего языкознания и классической филологии Л. Леушина .

Дорогая Аза Алибековна!
Сердечно поздравляю Вас с Днём рождения!
Желаю Вам Всего самого доброго: пусть крепость Вашего духа всегда поддерживает Вас в добром здоровье, многая Вам лета!
Я бесконечно благодарна Вам за Тепло Вашей души, за внимание ко мне. Вы удивительный человек –
подвижник, сделавший так много для сохранения творческого наследия Алексея Фёдоровича, для сохранения живительного течения русской философской мысли.
Низко кланяюсь Вам с великой благодарностью.
Храни Вас Господь!
Ирина Назаренко , Краснодар, КубГУ.

Дорогая и бесконечно почитаемая Аза Алибековна! Позвольте Вас поздравить с Вашим Юбилеем из Сербии от имени кафедры Славистики Белградского Университета
и от себя лично, Вашей ученицы, Веры Васильевны Борисенко , экс-доцента кафедры общего языкознания МГУ им.Ломоносова
и более 20-ти лет старшего преподавателя кафедры Славистики Белградского Университета.
Неслучайно говорится, что жизнь даётся каждому, а старость только избранным!
Вы – безусловная избранница судьбы! Вы были спутницей, помощницей и верным продолжателем идей и трудов великого Алексея Фёдоровича Лосева!
Вы воспитали целую плеяду замечательных учеников и преданных соратников... Своим ученикам вы подарили и осветили своими трудами не только их путь в науку,
но и свободу собственного выбора своего пути в этом Океане Античности... Вы действительно стали и остаётесь истинная ALMA MATER целого ряда генераций Ваших учеников и последователей!
Желаем Вам олимпийского здоровья, эпикурейской бодрости духа и тела и нового дальнейшего творчества!
Сердечно обнимаю Вас, Ваша Вера.

А. Ф. Лосев считал себя не только логиком и диалектиком, но и «философом числа», полагая математику «любимейшей» из наук (письмо 1I/ HI–1932). Математика и в жизни и в философии Лосева играла одну из главенствующих ролей, будучи связана особенно в античных штудиях Алексея Федоровича с астрономией и музыкой. Известно, что Алексей Федорович серьезно занимался рядом математических проблем, особенно анализом бесконечно малых, теорией множества, теориями комплексного переменного, пространствами разного типа. Он общался с великими русскими математиками Н. Н. Лузиным и Д. Ф. Егоровым, который был близок ему глубоко мировоззренчески, в плане философско-религиозном, имяславском. Не забудем, что и супруга А. Ф. была математиком и астрономом, ученицей академика В. П. Фесенкова и профессора Н. Д. Моисеева, помощницей А. Ф. в научных трудах (не говоря уже о практической жизни), целиком разделявшей все его взгляды. Обсуждение философско-математических проблем было для Лосева не только обычным, повседневным делом, но еще и глубоко внутренним, даже интимным. А. Ф. мечтал, будучи принципиальным диалектиком, о диалектической разработке математики. Для него вместе с Валентиной Михайловной существовала их общая наука, которая есть и астрономия, и философия, и математика. В тюрьме он прошел «подробный курс дифференциального и интегрального исчисления под хорошим руководством» и обдумал «целую диалектическую систему анализа, куда в строгом порядке и системе входят такие вещи, как ряды Тейлора, Маклорена и Коши, формулы Эйлера с величиной – е , уравнения Клеро, Бернулли и Риккатги, интегрирование по Контуру и т. д.» (письмо 12/XII–193 I). Его вместе с Валентиной Михайловной привлекает философский аспект теории аналитических функций (интегрирование по Контуру, теоремы Моавра, Грина, Стокса и др.), которые А. Ф. приводит «в стройную диалектическую систему» (22/1–1932). Все это, как он пишет, мысли из «нашей общей науки, которая есть сразу и математика, и астрономия, и философия, и общение с „вселенским и родным“ (как сказал бы Вяч. Иванов)». «Книга о диалектике аналитических функций, написанная мною пока в уме, посвящена, конечно, тебе», – заключает Лосев (там же). Мысли о единении философии, математики, астрономии и музыки, столь характерные для античной культуры, не покидают ученого. Задумывая в лагере книгу «Звездное небо и его чудеса», он хочет, чтобы она была «углубленно-математична и музыкально-увлекательна»... «Хочется музыки... с затаенной надеждой я изучаю теорию комплексного переменного... И сама-то математика звучит, как это небо, как эта музыка» (27/1–1932). «Математика и музыкальная стихия» (25/11–1932) для него едины. И среди тягот лагерной жизни не покидают мысли о философии числа: «Пока хожу и сторожу свой сараи и раздумываю на темы по философии числа», – делится он с Валентиной Михайловной (там же). Этими размышлениями «по философии числа» А. Ф. занят, пока по 8 часов в сутки сторожит лесные склады. В уме создает «много разных теорий», которые, как полагает оптимистично Лосев, «обязательно опубликую» (22/1–1932). Памятуя свою книгу «Философия имени», он мечтает издать труд по философии числа. Надежды были, конечно, наивны. Однако, как теперь мне стало известно, в архиве А. Ф. есть большая работа «Диалектические основы математики» и ряд других работ о числе, намеченных еще в лагере, но написанных в 30–40-е годы. Еще находясь на воле, он успел опубликовать «Диалектику числа у Плотина», а страсть к синтезу философии, математики и астрономии выразить в книге об античном космосе и современной науке.