М фрай о любви и смерти. Макс Фрай: цитаты из книг

Макс Фрай

О любви и смерти

Кот Елены

Елена (говорит, мечтательно улыбаясь):

Кот, котище, котеночек серый мой, сладкий, иди скорее сюда, я тебе все расскажу, потому что с людьми подобное не обсуждают, а если стану молчать, порвусь, как рвется мешок из тонкого полотна, до краев заполненный золотом. Котик, мудрец мой лукавый, слушай: приснилась мне нынче сама Афродита, богиня цветущая, в венке из нарциссов и роз, она была весела, грызла яблоко, и мне дала откусить - слаще не ела плодов. Сестрой называла, сулила такую любовь, ради которой любая богиня согласится спуститься на землю с Олимпа, да их сюда не зовут, вернее, зовут не за тем. И сердце - слышишь, пушистый? - сердце мне говорит, это был вещий сон. Посмотрим теперь, что выйдет.

Кот (думает):

Какие все дураки! Тоже мне радость - сон ей приснился. Знаю я цену снам. Сам не ленюсь каждую ночь сниться птице, которую завтра поймаю. Лащусь к ней и сулю, что это только начало нашей прекрасной дружбы. Все это для того, чтобы увидев меня наяву, глупая птица замешкалась, силясь вспомнить, где мы встречались прежде, вопрошая себя, почему ей так мил мой облик, заранее радуясь смерти, которую обретет, оказавшись в моих когтях. А ты говоришь - богиня. Знаю я ваших богинь, не могут толком умыться и не мурлычут даже когда исполнены нежности, а все же умны как кошки и тоже всегда на охоте, даже когда сыты. Вот и думай теперь, сладко ли живется тем, кого они заприметили и записали в любимцы; впрочем, ты все равно не поймешь, лучше мне промолчать.

* * *

Елена (говорит шепотом, взволнованно):

Котик мой милый, послушай, на девяти кораблях прибыли гости. Их предводитель прекрасен как закат, пылающий перед прозревшим слепцом, как первый глоток воды после жаркого дня, как сон выздоравливающего ребенка, как вечная юность, которую боги даруют своим любимцам. И если бы мне велели вот прямо сейчас выбирать между полной чашей нектара и его поцелуем, взяла бы прикосновение губ, не колеблясь, и не жалела бы никогда, даже став древней старухой, пешком бредущей в Аид с котомкой, полной прохудившихся воспоминаний.

Кот (думает):

Какие все дураки. Как человек может быть лучше воды или солнца? Не светится ночью и жажду не утолит, сколько с ним ни целуйся. Что проку от человека? Разве только еду принесет и погладит, но для этого есть Менелай, с ним нам славно живется, и ты была весела и сыта до сих пор. Зачем тебе этот другой? Что проку в его красоте? Да и где там та красота? Красивых людей, если начистоту, вообще не бывает. Просто некоторые из вас чуть менее уродливы, и это почему-то приводит остальных в экстаз. Взять, к примеру, тебя - все кричат: «Прекрасна, прекрасна», - а ведь будь ты кошкой, за тебя даже я не стал бы драться. И вовсе не потому, что не ценю твое расположение, просто повода не случилось бы, вряд ли еще какой-нибудь кот, находясь в мало-мальски здравом уме, мог бы тебя возжелать.

* * *

Елена (говорит, не размыкая губ, чтобы никто не услышал ни слова):

Котик мой серый, золотоглазый, ты спишь и не знаешь: мне страшно, как не было никогда, потому что Парис, любовь моей жизни, рядом с которым умру хоть сейчас, если он пожелает, просит меня с ним уехать, вернее, бежать - отсюда, из Спарты, из дома, в полную неизвестность, и я даже не знаю, чего боюсь больше - что соглашусь, обезумев, или что он передумает, скажет: «Ладно, не хочешь - не надо, поеду один».

Кот (думает, очень громко и выразительно, так что под конец Елене начинает казаться, будто она его явственно слышит):

Какие все дураки. Зачем куда-то бежать? Хочешь Париса - возьми его и насладись, пока мужа нет дома, и помешать он не может, драку затеяв. Я бы так поступил и тебе советую, да ты не послушаешь, я тебя знаю. Ладно, делай как хочешь, но если все же решишься уехать, меня с собой забери. Менелай не любит меня, только терпит. Выгонит за порог, не станет кормить, если ты убежишь.

* * *

Елена (говорит, сонно потягиваясь):

Кот мой, царь всех котов, друг мой верный, мой мудрый советчик, я была неразумна, когда убежала из дома с первым встречным красавцем, царским сыном, медведицей вскормленным пастухом, золотоглазым, как ты, ласковым, как вечернее море. Я была неразумна как тысяча дур, но знаешь что, кот? Ни один мой разумный поступок до этого дня не дарил столько счастья, сколько этот неосмотрительный глупый побег.

Кот (думает):

Какие все дураки. Вас послушать, так делать, что хочется - глупость. Что же тогда разумно? Покорно брести, куда тебя гонят, делать то, что велят? Впрочем, я зря столь серьезно отношусь к твоим словам, вечно упускаю из вида, что вы, люди, часто говорите то, что вовсе не считаете правдой, причем даже не с хитроумной целью ввести собеседника в заблуждение, а просто так, желая избавиться от избытка звуков, скопившихся у вас во рту.

* * *

Елена (говорит встревоженно):

Слушай, котик, серый мой храбрый котище, я надеялась, что Менелай проклянет меня и забудет, положившись на волю богов, которые сами склоняют людей к вероломству и сами нас строго карают. Но не вышло, дружочек мой кот, он-то, может, и проклял, но забыть не забыл и отправился в путь - не один, а с братом и всеми царями, которых когда-то клятвой связал мой отец, с ними сто тысяч воинов, готовых сражаться, с кем скажут, не задавая вопросов, лишь бы меч обнажить. Больше тысячи греческих кораблей собрались у берегов Эвбеи, и пока мы с тобой тут сидим, наслаждаясь вечерним солнцем, больше тысячи бед приближаются к нам. Отменить их нельзя, разве только отсрочить. Да и то ненадолго.

Кот (думает):

Какие все дураки. Сто тысяч воинов, скажите пожалуйста! Зачем они тут нужны? Какое им дело, кого целует Елена, с кем она засыпает, кому говорит: «люблю»? Нам тоже, конечно, случается подраться, не поделив кошку, но пока двое сражаются, остальные держатся в стороне, потому что какая им разница, кто победит? И какая выгода в том, чтобы принимать чью-то сторону? Этого я никогда не пойму.

* * *

Елена (говорит сквозь слезы):

Друг мой кот, славно мы жили, но теперь закончилась радость, пришли наши горькие дни. Долго плутали ахейцы в морях, а все же добрались до нас. Лагерем встали они на равнине под стенами Трои. Приходили сегодня послы, мой муж и с ним какой-то глазастый хитрец, велели выдать меня, сказали, тогда не будет войны. И я, милый кот, согласилась. Потому что Парис - любовь моей жизни, свет, наполняющий сердце, воздух, которым дышу, слишком большое счастье, чтобы платить за него кровью других людей. Своей - еще соглашусь, горько, но справедливо. Поэтому я сказала: ладно, отдайте меня. Если мне повезет, Менелай убьет меня сразу, тогда унесу с собой все наши ночи и дни, ни одной позабыть не успев, с ними легко уходить. Но Приам и его сыновья отказались меня отпускать, сказали: даже не думай, ты нам теперь родня, не отдадим никому. Поэтому, серый мой, звонкий мой ласковый кот, будет война - из-за меня, ты подумай. Слишком горькая правда, лучше ее не знать. Но я, так случилось, знаю.

Кот (думает):

Какие все дураки. И ты, Елена, не лучше прочих. Сладко быть виноватой? Так и скажи. Но лучше сядь и подумай. Ты не причина, а повод будущей долгой войны. Боги скучают, боги хотят играть, и все эти ваши ахейцы, троянцы, спартанцы, стрелы и корабли, цари и герои, воины и рабыни - просто цветные клубки запутанной пряжи; кинь мне, кстати, один, я тоже давно не играл.

* * *

Елена (говорит устало):

Котик бедный мой исхудал, слишком долго длится осада, на шесть долгих лет затянулась война, и конца ей не видно, нечем стало тебя кормить. Поделюсь своим молоком, но ни сладких сливок, ни дичи, ни рыбы морской, ни куриной печенки сами давно не ели, и для тебя их нет, прости меня, мой пушистый, совсем плохая хозяйка, ты этого не заслужил.

Кот (думает):

Какие все дураки. Нашла о чем волноваться. Подумаешь - сливок нет! А рыбу я не люблю, всегда ел ее без охоты, желая тебе угодить. В общем, не ной. Забыла, что я охотник? Пойду мышей наловлю, наемся сам до отвала и для тебя с Парисом оставлю одну на пороге. Ладно, ладно, шучу, знаю, мышей ты не ешь, но птицу небось ощиплешь и сваришь, если тебе принесу? Вот и договорились. Мне будет приятно стать старшим в семье - тем, кто приносит еду.

* * *

Серый мой друг, одинокий, как хаос, спокойный как космос, веселый как боги, безжалостный ласковый воин, старый мой кот, все закончилось, умер Парис. А мое тело живо, не желает оно каменеть, не сгорает от горя, не рассыпается пеплом, не утекает в землю как дождевая вода, готово вдыхать, выдыхать, есть и пить, заниматься любовью - без него, а значит, без смысла, и это нечестно, неправда. Я - неправда. Притворяюсь живой, а меня больше нет, потому что умер Парис, и жестокосердные боги не желают его воскрешать. Перерезана нить, погашено солнце.

Какие все дураки. Так скорбят об умерших, словно сами здесь навсегда. Опомнись, Елена. Что с того, что умер Парис? Я тоже однажды умру. И ты умрешь - от тюленьих клыков мстящей за сына Фетиды, или повиснешь нагая в ветвях на Родосе, или тихо угаснешь в Ферапне на окраине Спарты, я точно не знаю и знать не хочу, мне, по правде сказать, все равно. Потому что - внимательно слушай, Елена, об этом не скажут тебе ни мудрецы, ни пророки, ни ваши лукавые боги - наша смерть, вернее то, что кажется смертью, происходит не с нами, а с другими людьми, ненадолго задержавшимися на земле, чтобы лить слезы, заламывать руки, посыпать головы пеплом, пировать, заливая вином свое горе и страх, пока мы, отвернувшись от них, продолжаем идти по дороге, золотой, как свет моих глаз, где прямо сейчас, этой ночью, отражается солнце, которое завтра взойдет, хочешь ты того или нет.

Книги Макса Фрая очень популярны среди тех, кто любит окунаться в мир приключений. В них удачно совмещается тонкий юмор и философские рассуждения о жизни. Если вам нравится Макс Фрай, цитаты из книг которого уже давно стали крылатыми выражениями, предлагаем его самые яркие высказывания.

Макс Фрай: цитаты о любви и счастье

Долгое время книги Макса Фрая вызывали неподдельный интерес среди читателей. И дело было не только в интересных сюжетах: личность автора долго оставалась неизвестной. Спустя время выяснилось, что книги написаны сразу двумя людьми - Светланой Мартынчик и ее мужем Игорем Степиным.

Критики в сторону авторов было немало, поскольку многим была непонятна манера написания, запутанный сюжет, противоречивые главные герои. Тем не менее произведения пользуются большой популярностью. В книгах Макса Фрая каждый находит подтверждение своей философии.

Тема любви вечная. Затрагивается она и в книгах Макса Фрая. Цитаты из произведений автора заставляют задуматься о том, что же такое любовь и какой она бывает. А где романтика, там и счастье: вряд ли возможно представить жизнь без чувств.

Предлагаем ознакомиться с лучшими цитатами Макса Фрая о любви и счастье:

Но любовь - это, похоже, вовсе не вопрос сознательного выбора. Когда включается сердце, здравый смысл летит в тартарары, которые, по моим прикидкам, уже забиты им доверху.

...Я знаю всего два способа любить человеков. Первый способ - безмерно радоваться всякий раз, когда я вижу человека. И почти совсем не вспоминать о нем, когда его не вижу. Второй способ - вообще не видеть почти никогда (или вовсе без “почти” обойдемся), но помнить, что есть, теоретически говоря, такой человек. И землю целовать за то, что такое существо по этой земле где-то ходит.

Я вообще плохо разбираюсь в людях. Особенно в тех, которых люблю.

Любовь - это лежать на неудобных скользких коленях неудобного скользкого, постоянно шевелящегося любимого существа, сползать с них каждые несколько минут, но не выпускать отросшие после стрижки когти, не цепляться, а шмякаться на пол, вздыхать, запрыгивать обратно на скользкие неудобные колени, сворачиваться клубком и снова сползать на пол, но не выпускать когти, не цепляться, падать, вздыхать и возвращаться - и так до бесконечности.

Любовь - это сидеть в неудобной позе, задрав колени, едва касаясь пола кончиками пальцев ног, стараться поменьше шевелиться, чтобы маленькая глупая белая кошка падала и вздыхала как можно реже, и в этом удивительном мире, сотканном из глупости и любви, было чуть больше тишины и покоя.

”Я тебя люблю, я без тебя жить не могу, не исчезай, пожалуйста”, - говорю я себе в самые черные дни. Пока мы все еще вместе.

Я, кажется, увеличу число счастливых идиотов на одну человекоединицу. И это правильно: счастливых идиотов должно быть больше, чем нас, несчастных придурков.

Любая черная полоса рано или поздно заканчивается. Главное - ухитриться дожить до того момента, когда снова начнет фартить!

Не следует взваливать на чужие плечи собственный небесный свод. Каждый - сам себе глобус, сам себе и Атлант.

Хорошей погоды совершенно достаточно для счастья, а в плохую можно, к примеру, испечь яблочный пирог. И никакого дополнительного смысла не требуется. Как в детстве.

Все мы рождаемся и умираем с одной и той же невысказанной просьбой на губах: любите меня, пожалуйста, как можно сильнее! В отчаянных поисках этой несбыточной любви к себе мы проходим мимо великолепных вещей, которые вполне могли бы сбыться, в том числе и мимо настоящих чудес. Но нам не до них: мы слишком заняты поиском тех, кто нас оценит и полюбит.

…Люди, которых я люблю, - они каким-то образом живут во мне, и мне хорошо с ними. И мне по дурости представляется, что и я в них тоже как-то живу, ползаю нежной чужеродной штуковинкой по артериям, отравляю кровь, скапливаюсь на стенках сосудов. Всем, как мне кажется, от таких простых и понятных процессов хорошо.

- Как же мало мне надо для счастья!

- Всем для счастья надо мало, при этом у каждого имеется в наличии очень много всякого, разного. Но всегда чего-то не того.

Скептический ум - страшное оружие в борьбе с собственным счастьем.

Цитаты Макса Фрая о любви и счастье весьма противоречивы, однако в них заложен глубокий смысл. Возможно, именно такая философия близка многим современным людям.

Макс Фрай: цитаты о путешествиях

Путешествия - это замечательная возможность отдохнуть, посмотреть мир и на то, как живут другие люди. Редко кто не любит уезжать ненадолго из дома в другую страну, чтобы набраться новых впечатлений и зарядиться энергией.

В книгах Макса Фрая уделяется много времени перемещениям главного героя. Поэтому немудрено, что цитаты о путешествиях стали популярными.

Предлагаем ознакомиться с цитатами из книг Макса Фрая, ведь авторы видели в перемещениях нечто большее, чем просто смену обстановки:

Лучшее путешествие - то, которое не имеет завершения.

Любить незнакомые места легко: мы принимаем их такими, какие они есть, и не требуем ничего, кроме новых впечатлений.

…Я вообще люблю уезжать, потому что, не уехав из одного города, довольно затруднительно приехать в другой, а приезжать мне нравится больше всего на свете.

Я уезжаю навсегда... И вообще все всегда уезжают навсегда... Вернуться невозможно - вместо нас всегда возвращается кто-то другой.

Любить следует путь, а не грядущий конечный пункт, чем бы он ни был.

Рассвет в горах - самое лучшее событие, какое только может случиться с человеком.

В чужую родину гораздо легче влюбиться, чем в свою собственную.

В чужом Мире всегда есть непреодолимое очарование, каков бы он ни был. А собственная родина часто вызывает тоскливое отвращение, иногда совершенно неоправданное.

Нет ничего лучше, чем ясное, солнечное весеннее утро в старом центре Ехо... и нет ничего хуже, чем ясное, солнечное утро в любое время года и в любой точке вселенной - в том случае, если вам не дали выспаться.

Один из самых простых способов любить город, в котором живешь, - время от времени смотреть на него глазами чужака (если, конечно, злая судьба не забросила тебя в совсем уж мерзостную дыру).

Любой незнакомый город кажется мне прекрасным... Я ухаживаю за незнакомыми городами, как ухаживают за женщинами - я стараюсь нежно прикасаться ступнями к булыжникам мостовой, я даже дышу осторожно, принимая каждую порцию пронизанного чужим ароматом воздуха с благодарностью, как поцелуй, чтобы не показаться бесчувственным грубияном, одним из многих, и восхищенно говорю: "Ты - самое прекрасное место из всех, что я видел, лучше просто невозможно!”.

Среднестатистический восхищенный турист уже потому всем доволен, что вырвался на время из привычного круговорота жизни: ему не надо толкаться в городском транспорте, покупать продукты для ужина, выносить мусор, сверяясь с приборами, высчитывать квартплату, ложиться пораньше, предусмотрительно поставив в изголовье будильник, ворочаясь с боку на бок, сочинять ответы на каверзные вопросы, которые завтра поутру непременно задаст начальник, - вообще ничего в таком духе. Пожизненный раб распорядка пьян от внезапно наступившей свободы…

О любви и смерти людям неизвестно почти ничего. Даже точного определения любви не существует, каждый понимает это слово по-своему. А точное определение смерти, конечно же, существует, но кому от этого легче, если мы всё равно понятия не имеем, что будет потом. Только гипотезы, которые можно принимать на веру. А можно не принимать.

Поэтому говорить о любви и смерти совершенно бессмысленно – как можно говорить о том, чего не знаешь?

Но говорить о чём-то, кроме любви и смерти, бессмысленно вдвойне. Потому что любовь и смерть – самое важное, что случается с человеком на этой земле.

Макс Фрай

О любви и смерти (сборник)

* * *

Кот Елены

Елена (говорит, мечтательно улыбаясь):

– Кот, котище, котеночек серый мой, сладкий, иди скорее сюда, я тебе все расскажу, потому что с людьми подобное не обсуждают, а если стану молчать, порвусь, как рвется мешок из тонкого полотна, до краев заполненный золотом. Котик, мудрец мой лукавый, слушай: приснилась мне нынче сама Афродита, богиня цветущая, в венке из нарциссов и роз, она была весела, грызла яблоко, и мне дала откусить – слаще не ела плодов. Сестрой называла, сулила такую любовь, ради которой любая богиня согласится спуститься на землю с Олимпа, да их сюда не зовут, вернее, зовут не за тем. И сердце – слышишь, пушистый? – сердце мне говорит, это был вещий сон. Посмотрим теперь, что выйдет.

Кот (думает):

Какие все дураки! Тоже мне радость – сон ей приснился. Знаю я цену снам. Сам не ленюсь каждую ночь сниться птице, которую завтра поймаю. Лащусь к ней и сулю, что это только начало нашей прекрасной дружбы. Все это для того, чтобы увидев меня наяву, глупая птица замешкалась, силясь вспомнить, где мы встречались прежде, вопрошая себя, почему ей так мил мой облик, заранее радуясь смерти, которую обретет, оказавшись в моих когтях. А ты говоришь – богиня. Знаю я ваших богинь, не могут толком умыться и не мурлычут даже когда исполнены нежности, а все же умны как кошки и тоже всегда на охоте, даже когда сыты. Вот и думай теперь, сладко ли живется тем, кого они заприметили и записали в любимцы; впрочем, ты все равно не поймешь, лучше мне промолчать.

* * *

Елена (говорит шепотом, взволнованно):

– Котик мой милый, послушай, на девяти кораблях прибыли гости. Их предводитель прекрасен как закат, пылающий перед прозревшим слепцом, как первый глоток воды после жаркого дня, как сон выздоравливающего ребенка, как вечная юность, которую боги даруют своим любимцам. И если бы мне велели вот прямо сейчас выбирать между полной чашей нектара и его поцелуем, взяла бы прикосновение губ, не колеблясь, и не жалела бы никогда, даже став древней старухой, пешком бредущей в Аид с котомкой, полной прохудившихся воспоминаний.

Кот (думает):

Какие все дураки. Как человек может быть лучше воды или солнца? Не светится ночью и жажду не утолит, сколько с ним ни целуйся. Что проку от человека? Разве только еду принесет и погладит, но для этого есть Менелай, с ним нам славно живется, и ты была весела и сыта до сих пор. Зачем тебе этот другой? Что проку в его красоте? Да и где там та красота? Красивых людей, если начистоту, вообще не бывает. Просто некоторые из вас чуть менее уродливы, и это почему-то приводит остальных в экстаз. Взять, к примеру, тебя – все кричат: «Прекрасна, прекрасна», – а ведь будь ты кошкой, за тебя даже я не стал бы драться. И вовсе не потому, что не ценю твое расположение, просто повода не случилось бы, вряд ли еще какой-нибудь кот, находясь в мало-мальски здравом уме, мог бы тебя возжелать.

* * *

Елена (говорит, не размыкая губ, чтобы никто не услышал ни слова):

– Котик мой серый, золотоглазый, ты спишь и не знаешь: мне страшно, как не было никогда, потому что Парис, любовь моей жизни, рядом с которым умру хоть сейчас, если он пожелает, просит меня с ним уехать, вернее, бежать – отсюда, из Спарты, из дома, в полную неизвестность, и я даже не знаю, чего боюсь больше – что соглашусь, обезумев, или что он передумает, скажет: «Ладно, не хочешь – не надо, поеду один».

Какие все дураки. Зачем куда-то бежать? Хочешь Париса – возьми его и насладись, пока мужа нет дома, и помешать он не может, драку затеяв. Я бы так поступил и тебе советую, да ты не послушаешь, я тебя знаю. Ладно, делай как хочешь, но если все же решишься уехать, меня с собой забери. Менелай не любит меня, только терпит. Выгонит за порог, не станет кормить, если ты убежишь.

* * *

Елена (говорит, сонно потягиваясь):

– Кот мой, царь всех котов, друг мой верный, мой мудрый советчик, я была неразумна, когда убежала из дома с первым встречным красавцем, царским сыном, медведицей вскормленным пастухом, золотоглазым, как ты, ласковым, как вечернее море. Я была неразумна как тысяча дур, но знаешь что, кот? Ни один мой разумный поступок до этого дня не дарил столько счастья, сколько этот неосмотрительный глупый побег.

Кот (думает):

Какие все дураки. Вас послушать, так делать, что хочется – глупость. Что же тогда разумно? Покорно брести, куда тебя гонят, делать то, что велят? Впрочем, я зря столь серьезно отношусь к твоим словам, вечно упускаю из вида, что вы, люди, часто говорите то, что вовсе не считаете правдой, причем даже не с хитроумной целью ввести собеседника в заблуждение, а просто так, желая избавиться от избытка звуков, скопившихся у вас во рту.

Человеку некуда спрятаться от чудес и смертельных опасностей. Стоит только выйти на улицу - рискуешь встретить настоящее чудовище, заблудиться в тумане, потерять себя, оказаться в перевёрнутом мире или столкнуться со сказочными противниками. И даже если останешься дома, под одеялом, всё равно от врагов не спастись - догонят во сне или в фантазиях. Однако есть верное средство, с помощью которого смерть победить - раз плюнуть. И средство это - любовь.

Жанры : магический реализм, мистика
Издательство : АСТ, 2015
Серия : «Миры Макса Фрая»
Похоже на :
антология «Zaрисовка O»
Келли Линк «Всё это очень странно»

Когда автор заявляет темой сборника такие вечные темы, как любовь и смерть, есть несколько рисков. Во-первых, банальность и отсутствие новизны. Получится ли быть оригинальным на этом поле, хоженом-перехоженом тысячи раз? Во-вторых, цельность задумки. Тема весьма широка: не выйдет ли так, что границы будут слишком размыты и сборник распадётся на ворох отдельных рассказов, не пронизанных общей идеей или стилем, композиционно разрозненных? В-третьих, грубая игра с болевыми точками читателя. Всё-таки любовь и смерть - это настолько сильные константы, что легко перегнуть палку и перейти границу между произведением, заслуженно вызывающим катарсис, и эмоциональной слезодавилкой.

Удалось ли Максу Фраю избежать этих рисков? Пожалуй, да. И сборник в целом, и отдельные рассказы получились действительно оригинальными - в силу того, как именно они рассказаны («что» оказалось вторичным). Компоновка книги - первое, на что обращаешь внимание: это перевёртыш, который читается в двух направлениях. Одна половина - о любви, вторая - о смерти. По крайней мере, так написано в оглавлении.

Потому что - внимательно слушай, Елена, об этом не скажут тебе ни мудрецы, ни пророки, ни ваши лукавые боги - наша смерть, вернее, то, что кажется смертью, происходит не с нами, а с другими людьми, ненадолго задержавшимися на земле, чтобы лить слёзы, заламывать руки, посыпать головы пеплом, пировать, заливая вином своё горе и страх, пока мы, отвернувшись от них, продолжаем идти по дороге, золотой, как свет моих глаз, где прямо сейчас, этой ночью, отражается солнце, которое завтра взойдёт, хочешь ты того или нет.

Рассказ «Кот Елены»

Однако довольно быстро после начала чтения ловишь себя на мысли, что и того, и другого ингредиента хватает в каждом рассказе вне зависимости от того, куда он относится. Поневоле начинаешь задумываться, почему текст попал именно в категорию «любовных», а не «смертельных», например. А автору явно только того и надо - завести мысленный разговор с читателем. Уж очень интонация располагает.

Любопытен языковой приём, который применяется почти во всех рассказах: здесь очень мало местоимений. Не «он сварил кофе», а просто «сварил кофе», а уж кто это был - решать читателю. То ли некий мифический он, то ли ты, то ли я. Из-за этого размывается граница между художественным миров и реальным, между рассказчиком и слушателем. Авторская интонация похожа на заклинание. Тебе сначала заговаривают зубы, потом удивляют или пугают и всё время будто стараются утянуть из привычного реального мира в зыбкий, странный, придуманный.

Словно репортаж из какого-то иного мира, где всё очень похоже на наш, но немного не так. Тени ложатся иначе, отражения иногда выходят за пределы зеркал, а снег вместо того, чтобы валиться с неба, взлетает с земли вверх. И так далее.

Рассказ «Гэшечка»

Сборник получился очень цельный, с единой интонацией и атмосферой, с деталями, которые переходят из текста в текст, выстраивая из разрозненных сюжетов единую мозаику. Кофе, непогода, сны и воспоминания - без них, кажется, невозможно обойтись. К середине книги горячего горького напитка захочется даже тем, кто не относится к заядлым кофеманам, - настолько притягательны описания вкуса, запаха и ощущения горячей кружки в замёрзших руках. Особенно на контрасте с дождём, слякотью и туманом.

Сборник получился очень цельный, с единой интонацией и атмосферой, с деталями, которые переходят из текста в текст.

Единственное, что не вполне удалось автору, - соблюсти эмоциональный баланс. Один-два рассказа про смертельно больных - это куда ни шло, но после прочтения сборника остаётся довольно гадкое ощущение, что каждый второй страдает от рака, а каждый первый в состоянии довести простуду до кризисного состояния. Смерть вышла донельзя безысходной, пошло обыденной. Такое впечатление, что автор бьёт в одну и ту же точку: тело слабо и подвержено многим хворям, многим хворям, многим… Спасибо, пары повторов было бы достаточно.

На таком унылом фоне подвиги духа ради любви изрядно тускнеют, и, если глядеть с пессимистической точки зрения, получается не контраст «любовь-смерть», а мутное болезненное марево, в котором намешано понемногу того и другого. Некоторые рассказы уже через день после прочтения не можешь вспомнить: смотришь на название, а в голове туман.

Впрочем, есть очень сильные рассказы, которые отлично запоминаются. «Гэшечка» - торжество геометрии над человеческим разумом, превосходство формы над здравым смыслом, эдакое концентрированное графическое сумасшествие. «Сказки про атамана Щуся» - текст, в котором наиболее ярко воплотилось противоборство любви и смерти. «Капуста!» - рассказ страшный, до мурашек по коже, психологический бытовой кошмар. «Кайпиринья сердца» - полное слияние сна и реальности, торжество духа над материей, очень выпукло и достоверно прописанное.

Прочитав «Кайпиринью», оптимист окончательно уверится в том, что смерть - это не так уж и страшно, потому что любовь гораздо сильнее. И будет, пожалуй, прав.

Атмосферный сборник-перевёртыш на вечные темы. Рекомендуется читать, сидя на веранде и глядя на дождь, завернувшись в плед, - и с обязательной чашкой кофе. А то вдруг без неё магия не сработает?

Справка: Листовертни

Наряду с книгами-перевёртышами существуют слова-перевёртыши (по-другому они называются листовертни, или амбиграмы). Это слова, написанные так, что внутри одного можно спрятать другое, сообщить последовательности букв ещё один смысл, для чего написанное слово надо повернуть на сто восемьдесят градусов.

Елена (говорит, мечтательно улыбаясь):

Кот (думает):

Елена (говорит шепотом, взволнованно):

Кот (думает):

Какие все дураки. Как человек может быть лучше воды или солнца? Не светится ночью и жажду не утолит, сколько с ним ни целуйся. Что проку от человека? Разве только еду принесет и погладит, но для этого есть Менелай, с ним нам славно живется, и ты была весела и сыта до сих пор. Зачем тебе этот другой? Что проку в его красоте? Да и где там та красота? Красивых людей, если начистоту, вообще не бывает. Просто некоторые из вас чуть менее уродливы, и это почему-то приводит остальных в экстаз. Взять, к примеру, тебя – все кричат: «Прекрасна, прекрасна», – а ведь будь ты кошкой, за тебя даже я не стал бы драться. И вовсе не потому, что не ценю твое расположение, просто повода не случилось бы, вряд ли еще какой-нибудь кот, находясь в мало-мальски здравом уме, мог бы тебя возжелать.

Елена (говорит, не размыкая губ, чтобы никто не услышал ни слова):

Елена (говорит, сонно потягиваясь):

Кот (думает):

Елена (говорит встревоженно):

– Слушай, котик, серый мой храбрый котище, я надеялась, что Менелай проклянет меня и забудет, положившись на волю богов, которые сами склоняют людей к вероломству и сами нас строго карают. Но не вышло, дружочек мой кот, он-то, может, и проклял, но забыть не забыл и отправился в путь – не один, а с братом и всеми царями, которых когда-то клятвой связал мой отец, с ними сто тысяч воинов, готовых сражаться, с кем скажут, не задавая вопросов, лишь бы меч обнажить. Больше тысячи греческих кораблей собрались у берегов Эвбеи, и пока мы с тобой тут сидим, наслаждаясь вечерним солнцем, больше тысячи бед приближаются к нам. Отменить их нельзя, разве только отсрочить. Да и то ненадолго.

Кот (думает):

Елена (говорит сквозь слезы):

– Друг мой кот, славно мы жили, но теперь закончилась радость, пришли наши горькие дни. Долго плутали ахейцы в морях, а все же добрались до нас. Лагерем встали они на равнине под стенами Трои. Приходили сегодня послы, мой муж и с ним какой-то глазастый хитрец, велели выдать меня, сказали, тогда не будет войны. И я, милый кот, согласилась. Потому что Парис – любовь моей жизни, свет, наполняющий сердце, воздух, которым дышу, слишком большое счастье, чтобы платить за него кровью других людей. Своей – еще соглашусь, горько, но справедливо. Поэтому я сказала: ладно, отдайте меня. Если мне повезет, Менелай убьет меня сразу, тогда унесу с собой все наши ночи и дни, ни одной позабыть не успев, с ними легко уходить. Но Приам и его сыновья отказались меня отпускать, сказали: даже не думай, ты нам теперь родня, не отдадим никому. Поэтому, серый мой, звонкий мой ласковый кот, будет война – из-за меня, ты подумай. Слишком горькая правда, лучше ее не знать. Но я, так случилось, знаю.

Кот (думает):

Какие все дураки. И ты, Елена, не лучше прочих. Сладко быть виноватой? Так и скажи. Но лучше сядь и подумай. Ты не причина, а повод будущей долгой войны. Боги скучают, боги хотят играть, и все эти ваши ахейцы, троянцы, спартанцы, стрелы и корабли, цари и герои, воины и рабыни – просто цветные клубки запутанной пряжи; кинь мне, кстати, один, я тоже давно не играл.