Жан батист сартр. Жан-поль сартр, краткая биография. Философия и литература

Жана-Поля Сартра (1905 — 1980) сложилась в годы кульминации острейшего геополитического кризиса в Европе, разразившегося второй мировой войной.

Среди наиболее известных сочинений Жана-Поля Сартра выделяют: “Воображение” (1936); “Эскиз теории эмоций” (1939); “Воображаемое. Феноменологическая психология воображения” (1940); “Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии” (1943); “Экзистенциализм — это гуманизм” (1946); “Ситуации”: В 6 т. (1947 — 1964); “Проблема метода” (1957); “Критика диалектического разума. Т. 1. Теория практических ансамблей” (1960). Наиболее известными художественными произведениями Ж.-П. Сартра являются: роман “Тошнота” (1938); сборник новелл “Герострат” (1939); романная трилогия “Дороги свободы”: В 3 т. (1946 — 1949); пьесы “Мухи” (1943), “За запертой дверью” (1944), “Альтонские затворники” (1960).

Основой философии Сартра выступает проблема понимания человеческого бытия как сознательной, свободной деятельности. Ограничение интереса философа вопросами духовной жизни людей в их повседневном быту объясняется тем, что он рассматривает сферу трудовой экономической деятельности как область, в которой человек не принадлежит себе, где он подчиняется навязанным ему нормам, т. е. где он ведет неподлинное существование. Реакцией на подобное состояние у героев произведений Сартра является чаще всего затворничество или бегство от неприемлемой действительности. Тема затворничества разрабатывается в пьесе “За закрытой дверью” с ее тремя мучительно переживающими героями в безликом гостиничном номере, в новелле “Комната”, в которой в заточении пребывает душевнобольной муж и не желающая его покидать жена, и, наконец, в пьесе “Альтонские затворники”, где в качестве затворника выведен бывший офицер гитлеровской армии, а затем затворницей становится его сестра. Тягостное ощущение несвободы, как объективной, так и субъективной, испытывают арестованные испанские республиканцы в новелле “Стена”, ожидающие казни и находящиеся в неволе борцы сопротивления в пьесе “Мертвые без погребения”. В этих произведениях в мучительной атмосфере несвободы, страха, обреченности и страданий люди стремятся напрячь все свои силы, чтобы сохранить свое человеческое достоинство.

В главном уже собственно философском труде Сартра “Бытие и ничто” делается попытка выяснить суть бытия, обусловливающего неподлинность существования.

Согласно представлениям Сартра , субъективность отдельного сознания приобретает значение для других, т. е. становится бытием для других, когда существование личности попадает в область восприятия другого сознания. При этом отношение к другому представляет собой борьбу за признание свободы личности со стороны другого человека.

Человеческое существование, полагал Сартр, есть последовательная цепь самоотрицаний, в которых находит реализацию свобода. Человеку изначально присуща свобода, не терпящая ни причин, ни оснований, она предполагает независимость как от прошлого, так и от настоящего, т. е. она не определяется ни тем, ни другим. Свобода означает разрыв с ними и отрицание их. Быть свободным — значит иметь возможность изменяться и обладать способностью действовать в мире. Для Сартра человек обладает свободой независимо от реальных возможностей реализации своих желаний. По мнению философа, объективные обстоятельства не могут лишить человека свободы. Она может сохраняться в любых условиях и представляет собой возможность выбора отношений к явлениям окружающей действительности. Так, например, узник может смириться со своим положением, а может бунтовать против насилия и умереть непокоренным. Такое понимание свободы вытекало из отрицания каких-то раз и навсегда данных оснований свободы. Свобода ставится в зависимость от окружающих человека обстоятельств и от их понимания человеком.

Согласно Сартру, перед лицом мира человек испытывает одиночество, которое становится условием не только страдания, но и средством, указывающим ему место в мире, наделяющим его позицией, правами и обязанностями. Человек, будучи заброшенным в мир, испытывает также тоску и тревогу и посредством их сознает свою свободу. Человек оказывается свободным в любых обстоятельствах. Свобода превращается в роковое бремя, от которого невозможно избавиться. Свобода желать у Сартра — ее высшее проявление. Сартровское понимание свободы предоставляет равноправные возможности для самых различных линий поведения. Абсолютизация философом принадлежности свободы человеку проявляется в оправдании любых способов ее реализации в поведении, выражающихся в стойкости, самопожертвовании, великодушии, а также в аполитичности, предательстве, насилии и т. п.

Сартр считал экзистенциализм выражением гуманизма, так как именно он, по его мнению, выступает в качестве той философии, которая напоминает “человеку, что нет другого законодателя, кроме него самого, и что решать свою судьбу он будет в полном одиночестве”. Однако экзистенциализм — “это не попытка отбить у человека охоту к действиям, ибо он говорит человеку, что надежда лишь в его действиях и что единственное, что позволяет человеку жить, — это действие”.

Сартровская концепция свободы предопределяет характер его этики. В фундамент нравственности он положил свободное волеизъявление личности. Личная свобода человека рассматривается им как единственная основа ценности и неценности поступков. В качестве критерия моральности представлений личности Сартр выделяет их “аутентичность”, т. е. соответствие их подлинным представлениям, свойственным моральному сознанию человека. Откуда же появляется возможность такого соответствия? Согласно Сартру, “... хотя содержание морали и меняется, определенная форма этой морали универсальна”.

Наделяя людей свободой, философ возлагает на них и безусловную ответственность. Действие последней находит свое выражение в критическом отношении к миру и людям, в ощущении тревоги в осуждении несправедливости и насилия, в желании освободиться от пагубного влияния окружения даже путем обречения себя на одиночество и скитания. Философ писал, что он на стороне тех, кто хочет изменить и условия жизни, и самого себя.

Как философу, Сартру был присущ поиск теории, которая бы дала возможность прояснить обстоятельства существования свободной деятельности людей, способной изменить ситуации их жизни и привести к свободе.

Жан-Поль Сартр видел в культурной деятельности средство улучшения жизни. И хотя “культура ничего и никого не спасает, да и не оправдывает, но она — создание человека: он себя проецирует в нее, узнает в ней себя; только в этом критическом зеркале видит он свой облик”. Сказанное дает ключ к пониманию его творчества. Философ желал лишь изобразить мир человеческих отношений во всей его неприглядности, чтобы помочь другим отразить его правильнее и при этом становиться лучше. Жан-Поль Сартр творил в надежде, что в урочный час, когда зловещие сумерки кризиса, опустившегося на Европу, подчиняясь непреложным законам бытия, начнут редеть и забрезжит свет нового светлого дня человечества, люди, учитывая опыт прошлого, быстрее поймут, какими им следует быть и что им необходимо делать.

Дороги свободы. I.Возраст зрелости,
Размышления о еврейском вопросе,
Экзистенциализм — это гуманизм,
Почему я отказался от премии,
Почтительная потаскушка,
Только правда (Некрасов),
Мертвые без погребения,
За закрытыми дверями, Дьявол и господь бог,
Что такое литература?, Затворники Альтоны,
Мадридская марка, Грязными руками,
Детство хозяина, Герострат,
Нет выхода, О геноциде,
Комната, Тошнота,
Интим, Слова,
Стена, Фрейд,
Бодлер, Мухи.

«Любящий требует клятвы и раздражается от нее. Он хочет быть любимым свободой и требует, чтобы эта свобода как свобода не была бы больше свободной». Эти слова Ж.-П. Сартра могли бы стать девизом его жизни.

В 1929 году вместо руки и сердца Сартр предложил своей возлюбленной заключить «Манифест любви»: быть вместе, но при этом оставаться свободными. Симону де Бовуар, которая больше всего на свете дорожила своей репутацией свободно мыслящей особы, такая постановка вопроса вполне устраивала.

Отношения Сартра и Бовуар были на редкость прочными, несмотря на своеобразный подход к проблемам любви. Основные аспекты их «любовной» философии представлены в книге, предлагаемой ныне вниманию читателей.

Воображаемое. Феноменологическая психология воображения

Работа Ж.-П. Сартра «Воображаемое» представляет собой произведение известного философа, созданное в конце 30-х годов и обнаруживающее сильное влияние уже опубликованных к тому времени феноменологических трудов Э.Гуссерля. Автор словно выполнял задание учителя, наметившего основные направления феноменологической дескрипции всевозможных предметов интенционального сознания. Сартр выбирает одну из наиболее существенных и интригующих способностей человеческого разума - воображение.

В работе «Воображение», появившейся несколько ранее, он проводит критический анализ теорий ментального образа, появившихся со времен Декарта. Теперь же, следуя основной методической мысли Гуссерля, он берется осуществить феноменологическое описание деятельности воображения и ноэматического коррелята этой деятельности - воображаемого, образа.

Дороги свободы

«Дороги свободы» (1945-1949) — незавершенная тетралогия Сартра, это «Возраст зрелости», «Отсрочка», «Смерть в душе». Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале «Тан модерн» в 1949 г.

В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии.

Четвертая часть «Странная дружба» — концлагерь, неудачный побег. Роман оборван на полуслове.

Проблемы метода. Статьи

Очерк французского философа и писателя Жана Поля Сартра (1905-1980) «Проблемы метода», непосредственно связанный с его обширным трудом «Критика диалектического разума», характеризуется автором как общий обзор круга вопросов, охватываемых экзистенциализмом.

Это исследование вскрывает внутренние противоречия философской антропологии и намечает, на методологическом уровне, способы их преодоления. Путь к созданию подлинной «структурной и исторической» антропологии Сартр видит в соединении критически переосмысленной материалистической диалектики, психоанализа и экзистенциализма. Особое внимание в работе уделяется феномену отчуждения — как в жизни и деятельности индивидуума, так и в исторической практике.

Слова

Новеллы Жан-Поля Сартра можно назвать в принципе по-разному - и каждое из определений хотя бы в чем-то будет верным. Однако - кто сумеет уложить в литературоведческие термины трагедию человека, не просто выломившегося из жизни, но готового, в свою очередь, проломить эту жизнь - не важно, волей ли героя, волей ли героизма - или волей преступления? "Я принимаю вину на себя", - сказал однажды Сартр. И груза этой вины он не снимает и со своих читателей...

Содержание статьи

САРТР, ЖАН ПОЛЬ (Sartre, Jean-Paul) (1905–1980), французский философ, писатель, драматург и эссеист. Родился в Париже 21 июня 1905. Окончил Высшую нормальную школу в 1929 и последующие десять лет посвятил преподаванию философии в различных лицеях Франции, а также путешествиям и учебе в Европе. Его ранние работы – это собственно философские исследования. В 1938 он опубликовал свой первый роман Тошнота (La Nausée ), а в следующем году выпустил книгу небольших рассказов под названием Стена (Le Mur ). Во время Второй мировой войны Сартр провел девять месяцев в лагере для военнопленных. Стал активным участником Сопротивления, писал для подпольных изданий. Во время оккупации опубликовал свой главный философский труд – Бытие и ничто (L"Être et le néant , 1943). Успехом пользовались его пьесы Мухи (Les Mouches , 1943), развитие темы Ореста, и За запертой дверью (Huis clos , 1944), действие которой происходит в аду.

Признанный лидер экзистенциалистского движения, Сартр стал наиболее заметным и обсуждаемым автором в послевоенной Франции. Вместе с Симоной де Бовуар и Морисом Мерло-Понти он основал журнал «Новые времена» («Les Temps modernes»). Начиная с 1947 Сартр регулярно публиковал отдельные тома своих публицистических и литературно-критических очерков под названием Ситуации (Situations ). Среди его литературных произведений наиболее известны – Дороги свободы (Les chemins de la liberté , 3 vols, 1945–1949); пьесы Мертвые без погребения (Morts sans sépulture , 1946), Почтительная потаскушка (La Putain respectueuse , 1946) и Грязные руки (Le Mains sales , 1948).

В 1950-е годы Сартр сотрудничал с Французской коммунистической партией. Сартр выступил с осуждением советского вторжения в Венгрию в 1956 и Чехословакию в 1968. В начале 1970-х годов последовательный радикализм Сартра проявился в том, что он стал редактором запрещенной во Франции маоистской газеты, а также принял участие в нескольких маоистских уличных демонстрациях.

К числу поздних работ Сартра относятся Затворники Альтоны (Les Séquestrés d"Altona , 1960); философский труд Критика диалектического разума (Critique de la raison dialectique , 1960); Слова (Les Mots , 1964), первый том его автобиографии; Троянки (Les Troyannes , 1968), по мотивам трагедии Еврипида; критика сталинизма – Призрак Сталина (Le fantôme de Staline , 1965) и В семье не без урода. Густав Флобер (1821–1857 ) (L"Idiot de la famille, Gustave Flaubert (1821–1857 ), 3 vols, 1971–1972) – биография и критика Флобера на основании как марксистского, так и психологического подхода. В 1964 Сартр отказался от Нобелевской премии по литературе, заявив, что не хотел бы ставить под сомнение свою независимость.

Экзистенциализм.

Термин «экзистенциализм» применяют и к философии более ранних мыслителей, таких, как Кьеркегор или Хайдеггер, однако именно благодаря Сартру этот термин приобрел известность. Сартра интересовала не метафизика, а феноменология. Человек сознает, что лишь он один во Вселенной наделен свободой. Это означает, что только для него «существование предшествует сущности», т.е. он всегда свободен стать иным, чем был. Человек всецело ответствен за то, чем является в каждый момент, ни его прошлое, ни его т.н. «природа» не предопределяют принимаемых им решений. Общее впечатление случайности, произвольности человеческого существования рождает беспокойство, озабоченность. Чтобы избежать этого, большинство людей отказываются от «аутентичной», подлинной жизни, которая требует постоянного подтверждения свободы выбора, они предпочитают суррогат веры. Это возможно, говорит Сартр, поскольку человек придает смысл бессмысленной Вселенной, а также окружающим его людям, так что индивид, который хочет отказаться от собственной свободы, играет «роль», самим ли им выбранную или навязанную другими. И наоборот, действительно свободный человек должен выражать свою свободу посредством собственного сознательного действия.

Когда отец мальчика умер в 1906 г. от тропической лихорадки, мать увезла Жана Поля сначала в Медон под Парижем, где жили ее родители, а затем, в 1911 г., в Париж, где дед мальчика, Шарль Швейцер, профессор, филолог-германист и литератор, создал Институт современного языка. Швейцер, властный характер и кальвинистские убеждения которого оказали заметное влияние на С., считал своего внука одаренным мальчиком и, забрав из школы, пригласил ему домашних учителей. Эти годы С. проводит в уединении, много читает и очень переживает, когда его мать, вновь выйдя в 1917 г. замуж, забирает его с собой в Ла-Рошель, на запад Франции.

Вернувшись в 1920 г. в Париж, С. учится в лицее Генриха IV и начинает печататься в столичной периодике. В 1924 г. он поступает в Эколь нормаль сюперьёр, где изучает философию и готовится к сдаче выпускных экзаменов для получения диплома, дающего право преподавания в лицее или университете. В 1928 г. сдать экзамены ему не удалось, но уже через год, в 1929 г., С. получил диплом первой степени, как и Симона де Бовуар, ставшая со временем заметной фигурой во французской литературе и близким другом и соратником С.

После военной службы в метеорологических войсках С. с 1931 по 1936 г. преподает философию в лицее в Гавре, а в 1933...1934 гг. стажируется в Германии, работая в Институте Франции в Берлине, где изучает феноменологию Эдмунда Гуссерля и онтологию Мартина Хайдеггера, оказавших на С. большое влияние. Вернувшись в 1937 г. во Францию, он занимается в Париже преподавательской деятельностью.

В конце 30-х гг. С. написал свои первые крупные произведения, в т.ч. четыре философских труда о природе явлений и работе сознания. Еще будучи преподавателем в Гавре, С. пишет «Тошноту» («La Nausee), свой первый и наиболее удачный роман, опубликованный в 1938 г. В это же время в «Новом французском обозрении» («Nouvelle Revue Francaise») печатается новелла С. «Стена» («Le Mur»). Оба произведения становятся во Франции книгами года.

«Тошнота» представляет собой дневник Антуана Рокентена, который, работая над биографией деятеля XVIII в., проникается абсурдностью существования. Будучи не в состоянии обрести веру, воздействовать на окружающую действительность, Рокентен испытывает чувство тошноты; в финале герой приходит к заключению, что если он хочет сделать свое существование осмысленным, то должен написать роман. Писательский труд, творчество – единственное занятие, имеющее, по мнению тогдашнего С., хоть какой-то смысл.

Когда началась вторая мировая война, С. из-за слабого зрения освобождается от призыва в армию и снова служит в метеорологическом корпусе; попадает в плен, в концлагерь для военнопленных под Триром, в 1941 г. возвращается в Париж, где продолжает преподавать и писать. В этот период политика играет в его жизни более важную роль, чем в 30-е гг., когда, если не считать критики буржуазной рутины в романе «Тошнота», главными интересами писателя были философия, психология и литература. Хотя в военных действиях движения Сопротивления С. участия не принимал, он основал общество содействия движению Сопротивления, где и познакомился с Альбером Камю, который ввел его в редакцию газеты «Комба» («Combat»). Основными произведениями С. этого времени были пьесы «Мухи» («Les Mouches», 1943), «За запертой дверью» («Huis clos», 1944) и объемный философский труд «Бытие и ничто» («L"Etre et le neant», 1943), успех которых позволил писателю в 1944 г. уйти из лицея Кондорсэ, где он в это время преподает.

Пьеса «Мухи» представляет собой переработку греческого мифа об Оресте в дискуссию об экзистенциализме, учении о том, что в мире не существует объективной морали и что люди, следовательно, имеют полное право на свободный выбор, на «бытие для себя». Орест отказывается покаяться перед Зевсом за убийство своей матери, Клитемнестры, а также ее любовника Эгисфа – убийц своего отца Агамемнона. В результате «свободного выбора», ответственности за свой поступок, Орест освобождает свой город от эриний. Когда немецкие власти поняли, что пьеса С. является по сути страстным призывом к свободе, они запретили ее постановку.

Пьеса «За запертой дверью» представляет собой беседу трех персонажей в преисподней; смысл этой беседы сводится к тому, что, выражаясь языком экзистенциализма, существование предшествует сущности, что характер человека формируется посредством совершения определенных действий: человек-герой по сути своей окажется трусом, если в решающий, «экзистенциальный» момент смалодушничает. Большинство людей, считал С., воспринимают себя такими, какими воспринимают их окружающие. Как заметил один из действующих лиц пьесы: «Ад – это другие люди».

Лучшие дня

В главном философском труде С. «Бытие и ничто», ставшем библией для молодых французских интеллектуалов, С. проводит мысль о том, что сознания, как такового, нет, ибо нет просто сознания, «чистого сознания»; есть лишь осознание внешнего мира, вещей вокруг нас. Люди отвечают за свои действия только перед самими собой, ибо каждое действие обладает определенной ценностью – вне зависимости от того, отдают себе в этом люди отчет или нет.

К концу второй мировой войны С. становится признанным вождем экзистенциалистов, собиравшихся в «Кафе да Флёр» возле площади Сен-Жермен-де-Пре на левом берегу Сены, кафе, ставшем местом паломничества французских и иностранных туристов. Популярность экзистенциализма объяснялась тем, что эта философия придавала большое значение человеческой свободе и была связана с движением Сопротивления. Сотрудничество различных слоев французского общества в военное время, их противодействие общему врагу вселяли надежду на то, что экзистенциализм, философия действия, способен объединить интеллектуалов, создать новую, революционную французскую культуру.

Последующие десять лет С. работает особенно плодотворно. Помимо рецензий и критических статей, он пишет шесть пьес, в том числе лучшую, по мнению многих, пьесу «Грязные руки» («Les Mains Sales», 1948) – драматическое исследование мучительного компромисса, необходимого в политической деятельности, – а также незавершенную тетралогию «Дороги свободы» («Les Chemins de la liberte», 1945...1949), где показано, как понимается экзистенциальная свобода различными людьми, одни из которых берут на себя ответственность за содеянное, а другие – нет. В эти же годы С. пишет исследования жизни и творчества Шарля Бодлера (1947) и Жана Жене (1952) – опыт применения экзистенциализма к биографическому жанру, попытка анализа личности с помощью онтологических категорий книги «Бытия и ничто».

Увлечение С. марксизмом стало очевидным еще в 1944 г., когда он основал и возглавил ежемесячный литературный журнал «Новые времена» («Les Temps Modernes»), где насущные общественные и литературные проблемы освещались с позиций марксизма. В начале же 50-х гг., перестав интересоваться литературой, театром, проблемами этики и индивидуального сознания, С. переходит к более открытой пропаганде марксизма, решению насущных социальных проблем. Порвав в 1952 г. с Камю, выступившим с критикой экстремистских идеологий, в защиту умеренности, либерализма и демократии С. осудил отказ от применения насилия и объявил, что всякая попытка избежать революции является предательством гуманизма.

В «Словах» («Les Mots», 1964), откровенном автобиографическом романе о первых десяти годах своей жизни, С. называет духовные ценности деда «буржуазными», отвергает литературу, которая отвечает эстетическим критериям, и провозглашает необходимость политической и литературной «ангажированности». Главным произведением этого времени стала философская работа «Критика диалектического разума» («Critique de la raison dialectique», 1960), в которой предпринимается попытка примирить марксизм и экзистенциализм. С. полагал, что с помощью «индивидуальной свободы» можно освободить марксизм от предрассудков, а с помощью марксистских теорий – превратить экзистенциализм из философии личности в философию общества.

С. был удостоен Нобелевской премии по литературе в 1964 г. «за богатое идеями, пронизанное духом свободы и поисками истины творчество, оказавшее огромное влияние на наше время». Сославшись на то, что он «не желает, чтобы его превращали в общественный институт», и боясь, что слава нобелевского лауреата только помешает его радикальной политической деятельности, С. от премии отказался.

В течение последних 20 лет жизни С. больше занимался политикой, чем литературой или философией. С усердием религиозного реформатора он стремился восстановить «доброе имя» социализма.

С. никогда не был членом коммунистической партии, но сохранял просоветские настроения до событий 1956 г. в Венгрии В последующие годы писатель много путешествовал, активно выступал против классового и национального угнетения, отстаивал права ультралевых групп. Искренний сторонник независимости Алжира, он сравнивал французскую колониальную политику с нацистскими преступлениями в пьесе «Затворники Альтоны» («Les Sequestres d"Altona», 1960). Решительно осуждая американское военное вмешательство во Вьетнаме, С. становится председателем организованной Бертраном Расселом антивоенной комиссии, обвинившей США в военных преступлениях; горячо поддерживает китайскую и кубинскую революции, однако в дальнейшем разочаровывается в политике этих стран. С. приветствует демонстрации парижских студентов 1968 г., но, потеряв надежду на революцию в Европе, поддерживает сам (и призывает к тому же других интеллектуалов) революционные преобразования в странах «третьего мира». В 70-е гг. С. оказывается в полной изоляции, становится – впервые за 30 с лишним лет – сторонним наблюдателем происходящих политических процессов.

В последние годы жизни С. почти ослеп из-за глаукомы; писать он больше не мог и вместо этого давал многочисленные интервью, обсуждал политические события с друзьями, слушал музыку, часто ему читала вслух Симона де Бовуар. Умер С. 15 апреля 1980 г.

Значение С., которого Хайдеггер считал скорее писателем, чем философом, а Набоков, наоборот, скорее философом, чем писателем, еще предстоит оценить по достоинству. Многим критикам кажется, что индивидуалистическая мораль раннего С. не вяжется с его активной общественной позицией в 60-е гг. Вместе с тем французский философ-структуралист Луи Альтюссер после смерти С. сказал: «Он был нашим Жаном Жаком Руссо». В некрологе, напечатанном в газете «Монд», говорилось, что «ни один французский интеллектуал XX в., ни один лауреат Нобелевской премии не оказал такого глубокого, длительного и всеобъемлющего влияния, как С.».

Жан-Поль Сартр

Философ и человек

Вся его жизнь была преодолением – собственной слабости, чужой глупости, влияния мира. Когда он умер, пятьдесят тысяч человек шли за его гробом, но до сих пор за его книгами идут миллионы. В некрологе газета Le Monde написала: «Ни один французский интеллектуал XX века, ни один лауреат Нобелевской премии не оказал такого глубокого, длительного и всеобъемлющего влияния на общественную мысль, как Сартр». И это не было ни лестью, ни преувеличением.

Говорят, кому-то от роду суждено править миром, а кто-то добивается этого права сам. Трудно сказать, как обстояло дело с юным Жан-Полем – с рождения ему

было дано многое, однако он упорно добивался совсем другого. Он родился 21 июня 1905 года в Париже и был первым и единственным ребенком в обеспеченной и благополучной семье морского офицера Жана-Батиста Сартра и его супруги Анн-Мари Швейцер. Анн-Мари была родом из Эльзаса: она происходила из славной ученой семьи, богатой своими интеллектуальными традициями. Прославленный философ, врач и музыкант, будущий лауреат Нобелевской премии мира Альберт Швейцер приходился ей двоюродным братом.

Жан-Поль, 1906 г.

Когда ребенку было всего пятнадцать месяцев, его отец скончался от тропической лихорадки. Похоронив мужа, Анн-Мари вернулась под родительский кров в Париж. Ее отец Карл Швейцер, видный специалист по немецкой филологии, преподавал в университетах и был автором нескольких учебников. «Когда мне было семь или восемь лет, – вспоминал Сартр, – я жил с овдовевшей матерью у бабушки с дедушкой. Бабушка была католичка, а дедушка – протестант. За столом каждый из них подсмеивался над религией другого. Все было беззлобно: семейная традиция. Но ребенок судит простодушно: из этого я сделал вывод, что оба вероисповедания ничего не стоят». Дедушка Швейцер рано разглядел выдающиеся способности своего внука и лично занимался его образованием, обучая маленького Пулу, как называли мальчика в семье, математике и гуманитарным дисциплинам. Он же привил ему любовь к чтению – огромная библиотека Швейцеров много лет заменяла ребенку друзей, ибо чтение мальчик предпочитал всем другим развлечениям. Когда его сверстники еще читали детские книжки, он изучал классическую литературу и труды философов. Мать считала его будущим великим писателем, а ее отец – великим ученым.

Пулу рос в атмосфере всеобщей любви, переходящей в обожание. Молодая мать, для которой он был, наверное, больше игрушкой, чем настоящим ребенком, не могла на него надышаться и ставила кровать сына в своей комнате, даже когда он был уже практически подростком. Мальчик отвечал ей столь же искренней любовью. «Я поверял ей все», – позже писал он. Дедушка и бабушка тоже всячески баловали внука, каждый день дарили ему подарки и беспрестанно хвалили, так что мальчик вырос, прекрасно осознавая свое превосходство над остальным миром.

Позже Сартр обвинит семью в том, что они искалечили ему жизнь: они не только оставили его единственным ребенком в семье, но и избаловали, лишив тем самым иммунитета к жизни, которая была к Сартру далеко не благосклонна. Однако многие исследователи считают, что наибольшую травму юному Жан-Полю нанесла вовсе не семья, а природа, вложив выдающийся ум в весьма неподходящую оболочку. Жан-Поль был маленький, щуплый, с некрасивым лицом и редкими волосами, к тому же почти слеп на один глаз и кос на второй. Вся его дальнейшая жизнь была словно попыткой доказать всему миру превосходство интеллекта над телом.

В 1917 году Анн-Мари Сартр вторично вышла замуж за инженера флота Жозефа Манси и увезла сына из дома Швейцеров в Ла-Рошель, на запад Франции, где мальчик почувствовал себя изгнанным из рая. В провинциальной Ла-Рошели уже никто не восторгался им, одноклассники в новой школе всячески над ним издевались, а мать, прежде принадлежавшую только ему, пришлось делить с совершенно посторонним для Жан-Поля человеком, которого Сартр искренне ненавидел до конца своих дней – в том числе за то, что любовь пасынка к себе он пытался вызвать с помощью ругани и наказаний.

На нервной почве мальчик начал болеть, и обеспокоенная мать предпочла отослать сына обратно в Париж.

В 1920 году Жан-Поль поступил в парижский лицей Генриха IV – одно из престижнейших начальных учебных заведений, где в свое время учились, например, дети короля Луи-Филиппа, Альфред де Мюссе, Андре Жид, Ги де Мопассан, Проспер Мериме, Альфред де Виньи и множество других выдающихся людей – политики, архитекторы, военные и художники. Еще студентом лицея Сартр начал печататься в столичных газетах, публикуя статьи и эссе на философские и литературные темы – политикой он, в отличие от многих, тогда всерьез не интересовался, довольствуясь лишь тем, что был против всего и всех. «Он был анархистом в гораздо большей степени, чем революционером, – писала позже Симона де Бовуар. – Он считал общество в том виде, в каком оно существовало, достойным ненависти и был вполне доволен тем, что ненавидел его. То, что он именовал «эстетикой отрицания», хорошо согласовывалось с существованием глупцов и негодяев и даже нуждалось в нем: ведь если бы нечего было громить и сокрушать, то литература немногого бы стоила».

Вместе со своим другом Полем Низаном Сартр стал самым заметным учеником лицея: всегда готовым на провокацию, злую шутку или розыгрыш, однако и превосходящим прочих в учебе. Окончив лицей с отличием, в 1924 году Сартр и Низан поступили на отделение словесности в Высшую педагогическую школу – Ecole Normale Superieure - престижнейшее высшее учебное заведение, готовящее ученых и преподавателей гуманитарных дисциплин. В качестве творческой работы Сартр написал историю о двух профессорах из провинции – едкую сатиру, полную иронии и отвращения к их образу жизни. В школе Сартр не прекратил дурачеств и провокаций, завоевав своей независимостью и неприятием любых авторитетов немалую популярность среди учеников и профессоров. Вспоминают, что каждый его приход в столовую сопровождался аплодисментами. Он в изобилии писал песни, поэмы, романы, рассказы и скетчи, в которых с успехом выступал, и даже пел на ежегодных праздниках. А после того, как опубликовал в школьном журнале антимилитаристский скетч, директор учебного заведения был вынужден подать в отставку. Однако Сартр был известен не только как главный шутник школы, но и как самый талантливый ее студент. Он учился упоенно, взахлеб поглощая книги из университетской библиотеки и поражая однокашников глубиной и оригинальностью мышления. «Сартр думает все время, разве что кроме того времени, когда спит!» – заметил один из них. Он проводил время в философских диспутах, которые вели в парижских кафе такие же молодые интеллектуалы, как и он, студенты гуманитарных университетов Парижа, и писал объемный труд, в котором смешивал философию и литературу. «Потому что я люблю Стендаля не меньше, чем Спинозу», – объяснял он. Отрывки этого – еще не законченного – труда печатали научные журналы. Исследователи отмечают, что в это время он находился под сильным влиянием немецкой философии, особенно Канта и Гегеля. Однако в 1928 году он, вопреки всеобщим ожиданиям, не получил наивысшего балла на agregation - конкурсном экзамене, который сдают выпускники разных учебных заведений в рамках своей специальности. Ходили даже слухи о том, что комиссия ошиблась, однако сам Сартр признал, что слишком мало внимания уделял подготовке к экзамену, и решил пересдать его на следующий год.

В 1929 году на одну из студенческих встреч друг Сартра Андре Эрбо привел двадцатилетнюю студентку философского факультета Сорбонны Симону де Бову-ар, которую он прозвал Кастор, то есть Бобр – из-за созвучия ее фамилии с английским наименованием бобра – beaver - и за необыкновенное трудолюбие. Она была изысканна и элегантна, носила или яркие одежды необычного кроя, или вдруг одевалась исключительно в черное, мечтала познать жизнь во всех ее проявлениях и прославиться.

Симона родилась в Париже 9 января 1908 года в семье преуспевающего адвоката Жоржа де Бовуара, происходившего из аристократического рода. Симону и ее сестру Элен (в будущем известную художницу) воспитывали в строгости и религиозном страхе – домашние учителя, католический колледж и уроки хороших манер. Но в 1917 году Жорж де Бовуар потерял все свое немалое состояние, неудачно вложив его в печально известный займ российскому царскому правительству. Семья лишилась дохода, а сестры – приданого и надежд на хорошее замужество. Симона решила, что она обязана овладеть профессией, которая позволила бы ей самой зарабатывать себе на жизнь. В пятнадцать лет она, видя в книгах своих единственных друзей и ответы на все вопросы, окончательно решила стать писательницей. Она бесповоротно порвала и со своей семьей, и с верой, и с буржуазными предрассудками, гласившими, что главное предназначение женщины – выйти замуж и родить детей. Симона хотела интеллектуальных занятий, свободы и, конечно, любви. «Если я полюблю, – писала Симона, – то на всю жизнь, я тогда отдамся чувству вся, душой и телом, потеряю голову и забуду прошлое. Я отказываюсь довольствоваться шелухой чувств и наслаждений, не связанных с этим состоянием».

Сартр и Симона де Бовуар у мемориала Бальзака, 1920-е гг.

Когда они познакомились с Сартром, оказалось, что две разделенные половинки нашли друг друга. Сартру она понравилась сразу же – яркая красавица, так и брызжущая идеями, – однако он долго не решался к ней подойти. Уже после нескольких встреч Сартр обнаружил, что Симона – женщина его мечты. «Она была красива, даже когда надевала свою уродливую шляпку. В ней удивляло сочетание мужского интеллекта и женской чувствительности», – писал он. А она, в свою очередь, вспоминала: «Сартр в точности соответствовал грезам моих пятнадцати лет: это был мой двойник, в котором я находила все свои вкусы и пристрастия». Он покорил ее блеском ума, шутками и тем, что смотрел на нее как на равную. Уже скоро они были неразлучны и пообещали друг другу провести рядом всю оставшуюся жизнь. Впрочем, и Симона, и Сартр вовсе не имели в виду брак: он казался им буржуазным пережитком, связывающим свободных людей. Верности они тоже друг от друга не требовали – их должны были соединять лишь честность, интеллектуальное братство и родство душ. Они договорились не заводить детей, которые ограничивали бы их свободу и мешали интеллектуальным занятиям, не вести общего быта и быть друг для друга первыми критиками и соратниками.

Симона де Боеуар.

Их отношения были странной смесью телесного притяжения, духовной близости и интеллектуального соперничества. В 1929 году на agregation Симона оказалась второй, в то время как Сартр показал первый результат. Комиссия отметила, что Сартр, без сомнения, обладает выдающимися интеллектуальными способностями, зато Симона – бесспорным даром философа.

Едва получившего диплом Сартра призвали на срочную военную службу. Из-за плохого здоровья и слабого зрения он служил на метеорологической станции. Пока Сартр полтора года читал вместо философских трактатов показания метеодатчиков, Симона продолжала обучение, посещая лекции в Ecole Normale Superieure. Они переписывались ежедневно – как и все последующие годы, стоило им разъехаться.

Сартр вернулся в 1931 году. Он хотел получить место где-нибудь в Японии, которой давно интересовался, однако в марте его назначили на должность преподавателя философии в лицее Гавра. Сартр был разочарован: он всегда ненавидел провинцию и считал тамошнюю жизнь полной скуки, буржуазной тоски и интеллектуальной деградации. Однако в Гавре он внезапно стал пользоваться огромным успехом, особенно среди студенток: новый профессор хоть и был весьма некрасив, зато прекрасно рассказывал, увлекая слушателей полетом своей мысли и безграничной широтой эрудиции и, что скрывать, проявлял явный интерес к молодым красавицам. Симона была спокойна. Хотя она, судя по воспоминаниям, была по-настоящему влюблена в Сартра (и сохранила это чувство на всю жизнь), она искренне считала супружескую верность (да и несупружескую тоже) смешным пережитком отброшенной ею буржуазной морали. Она точно знала, что лишь ее Сартр считает равной себе по духу, только ей доверяет редактуру своих бесспорно гениальных произведений.

Она сама получила назначение в Марсель. Поначалу Симона не хотела уезжать так далеко и от Парижа, и от Сартра – он даже предложил ей заключить брак, чтобы на таком основании требовать назначения в один город, однако Симона решительно отказалась. Официальное супружество внушало ей настоящий ужас. Однако через год ей удалось перебраться поближе к Сартру, в лицей Руана, где Симона подружилась с преподавательницей того же лицея Колетт Одри и студентками Бьянкой Ламблен и Ольгой Козакевич. Довольно скоро она сообщила Сартру, что ее связывают с ними отношения гораздо большие, чем дружеские. Тот лишь попросил описать ему, что она чувствовала, когда целовала их, – то ли хотел сравнить ощущения, то ли собирал материал для очередной статьи…

Слава, о которой с детства мечтал Сартр, не спешила к нему приходить. В Гавре он много писал, однако почти все его сочинения были отклонены издателями. Оставив на время надежды покорить литературный олимп, Сартр сосредоточился на изучении философии: в 1933–1934 годах он стажировался в Германии, работая в берлинском Институте Франции. В это время он открыл для себя феноменологию Эдмунда Гуссерля и онтологию Мартина Хайдеггера, которые оказали на него огромное влияние. После Германии Сартр работал в Лане, где преподавал в педагогическом колледже, а в октябре 1937 года его перевели в лицей Пастор в городке Нёйи-сюр-Сен, фешенебельном предместье Парижа. С 1939 года Симона тоже преподавала в Париже, получив место в лицее Camille See. Она снова делила с Сартром всю радость творчества, труд жизни и свободу безо всяких обязательств. Ольгу Козакевич Симона привезла с собой, и очень скоро Ольга стала любовницей и Сартра: она, чуждая любых предрассудков, спала то с каждым по очереди, то с ними обоими разом. «Она претендовала на то, чтобы вырваться из плена человеческого удела, которому и мы покорялись не без стыда», – писала о ней Симона. Говорят, Сартр увлекся не на шутку: он съездил с Ольгой – без Симоны – на летние каникулы, и даже будто бы предложил ей руку и сердце. Однако Ольга была верной ученицей Симоны и от брака отказалась. В конце концов Сартр переключился на ее сестру Ванду, а Ольга вышла замуж за ученика Сартра и бывшего любовника Симоны Жака-Лорана Боста. Чуть позже в компанию вошла еще одна участница – рыжеволосая еврейка Бьянка Бьененфелд. Этот многоугольник с запутанными связями, который участники нередко называли просто «семьей», просуществовал не одно десятилетие и распался лишь со смертью его участников. Даже сам Сартр иногда чувствовал себя опутанным сетями, из которых он не может выбраться: «Я так и не постиг, как положено вести сексуальную и эмоциональную жизнь. Я серьезно и искренне считаю себя жалким бастардом, или каким-то садистом с университетским образованием, или отвратительным донжуаном с душой мелкого чиновника. С этим пора кончать». Однако сделать со своей любвеобильностью ничего не мог и не хотел – влюбленный будто во всех женщин разом, он находил в таких отношениях вдохновение, пищу для размышлений и новые силы. Много лет спустя Симона вспоминала: «Сартр любил женское общество, он находил, что женщины не так смешны, как мужчины; он вовсе не собирался… навсегда отказаться от их чарующего многообразия. Если любовь между нами относилась к явлениям закономерным, то почему бы нам не иметь также и случайных связей?»…

Хотя Симона и ратовала на словах за свободу отношений – во многом навязанную ей Сартром, – появление в их жизни Ольги, которая не только была допущена до постели, но и принимала активное участие в философских диспутах и даже в редактуре работ Сартра, сильно ранило ее. Она больше не чувствовала себя и Сартра «половинками целого» – теперь их было трое, и она никак не могла с этим примириться. Чтобы разобраться в себе, она начала писать. В 1943 году Симона опубликовала роман «Приглашенная», в котором достаточно откровенно и нелицеприятно излагала историю о девушке, приглашенной в гости и разбившей брак интеллектуальной пары: в персонажах угадывались сестры Козакевич, Сартр и сама Симона, а заканчивался роман символичным совместным убийством супругами их общей любовницы. Экзистенциалистский роман, рассказывавший о самоопределении, о сложных поисках любви и свободы в столь запутанных условиях, как «брак на троих», очень личный и в то же время глубоко философский, мгновенно стал необычайно популярным.

Накануне войны Сартр старательно создавал вокруг себя постоянный праздник – непрестанные розыгрыши, пародии, дурачества и переодевания.

Мы жили тогда в праздности, – вспоминала Симона. По рассказам, Симона могла изображать капризную аристократку или американскую миллионершу, а Сартр иногда представлял, что в него вселился дух морского слона, после чего пытался гримасами и воплями передать его страдания. Эти эскапады, по словам Бовуар, «защищали нас от духа серьезности, который мы отказывались признавать столь же решительно, как это делал Ницше, и по тем же причинам: вымысел помогал лишать мир давящей тяжести, перемещая его в область фантазии…

В 1938 году Сартр опубликовал свой самый знаменитый роман «Тошнота». Эту книгу – наполовину автобиографию, наполовину философский трактат – Сартр написал еще в Гавре, однако тогда ее не удалось опубликовать. Теперь же история экзистенциальных мучений историка Антуана Рокантена произвела эффект разорвавшейся бомбы. Она разошлась огромными тиражами, завоевала титул «книги года» и едва не получила Гонкуровскую премию. Следом за «Тошнотой» вышел сборник рассказов «Стена», о котором рецензенты отзывались как о «шедевре страшного жанра» и «страшных, жестоких, тревожных, беспардонных, патологических, эротических сказках», – причем отзывы были сплошь восторженные.

Описанная Сартром абсурдность существования, невозможность разумно воздействовать на окружающую действительность оказалась неожиданно близка поколению «между двух войн». Ровесники Сартра видели, как рушится мир, чувствовали, что старый уклад скоро уйдет в небытие, и судорожно искали тех, кто готов был указать

им путь в будущее. В тот же период вышли философские труды «Воображение», «Воображаемое» и «Эскиз теории эмоций», окончательно закрепившие за Сартром громкую славу оригинального философа и смелого литератора.

Когда началась Вторая мировая война, Сартр, хотя и придерживался явных антимилитаристских позиций, еще не считал необходимым активно демонстрировать свои убеждения. Его призвали на военную службу, и он, не колеблясь, отправился исполнять свой долг – правда, Сартра по-прежнему признают негодным к строевой службе и снова отправляют на метеорологическую станцию в департаменте Вогезы. Все заботы о «семье» легли на плечи Симоны, которая разрывалась между сестрами Козакевич, Сартром в Вогезах и Бостом в окопах. Оказавшись вдалеке от нее, Сартр будто заново переосмыслил ее место в своей жизни. Он писал ей: «Любимая, десять лет знакомства с тобой были самыми счастливыми годами в моей жизни. Ты самая прекрасная, самая умная и самая страстная. Ты не только вся моя жизнь, ты моя гордость».

Во время «странной войны» – периода, когда военные действия практически не велись, – у Сартра было много свободного времени, которое он проводил, маниакально исписывая тетрадь за тетрадью: десять месяцев он писал по двенадцать часов в день, создав 2 тысячи страниц на самые разные темы, часть из которых будет много лет спустя опубликована как «Дневники странной войны». Поначалу Сартр писал, чтобы не общаться с сослуживцами, – установление иерархических отношений на любой другой основе, кроме как интеллектуальной, всегда ему плохо удавалось, однако уже скоро в этих тетрадях можно было обнаружить контуры его будущей философии – экзистенциализма, «философии существования». Заняться своей философской системой ему настоятельно советовала Симона – а он уже давно привык следовать ее советам.

В мае 1940 года французская линия обороны была прорвана; всего через полтора месяца Франция капитулировала. В конце июня Сартр попал в плен. Сначала он содержался в Нанси, а затем его вместе с двадцатью пятью тысячами заключенных переправили в лагерь военнопленных в немецком Трире.

Жизнь в лагере сильно повлияла на Сартра. Вынужденный несколько месяцев находиться бок о бок с множеством людей, без возможности уединиться, он впервые, может быть, почувствовал себя неодиноким. Он рассказывал сказки соседям по бараку, принимал участие в боксерских поединках, которыми развлекались заключенные, и даже сочинил для рождественской постановки свою первую пьесу «Бариона», которую сам же и поставил. «Мы не виноваты в том, что угодили сюда, – писал он. – Мы здесь просто потому, что не можем выбраться. Голова может отдохнуть!» Как пишут биографы, в лагере Сартр перестал быть индивидуалистом, став человеком, осознающим общность людей и понимающим свой долг перед обществом.

В марте 1941 года Сартра освободили из лагеря – как обтекаемо пишут биографы, «по медицинским показаниям». Некоторые писали, что кто-то из друзей помог ему получить фальшивое медицинское свидетельство, кто-то говорил о том, что освободиться ему помогли редакторы сотрудничавших с немцами журналов. Как бы то ни было, в апреле 1941 года Сартр вернулся в Париж и тут же основал движение «Социализм и Свобода», куда, кроме Сартра, входили Симона де Бовуар, друг Сартра философ Морис Мерло-Понти, сестры Козакевич, Бост и еще несколько преподавателей и студентов Ecole Normale и университета Сорбонны – через несколько месяцев в их рядах насчитывалось около пятидесяти человек.

Группа намеревалась по мере сил бороться с вишистами, коллаборационистами и нацистами: члены «Социализма и Свободы» регулярно встречались в кафе или на квартирах, обсуждали планы обустройства послевоенной Франции и даже составили под руководством Сартра проект будущей конституции, экземпляр которой отправили генералу де Голлю в Англию. Они печатали и распространяли листовки с антифашистскими воззваниями, причем особой удалью считалось вручить листовку немецкому солдату – предварительно убедившись, что тот не понимает по-французски.

Многие участники Сопротивления считают группу Сартра наивной и «любительской», говоря, что они лишь разглагольствовали тогда, когда другие подвергали свои жизни опасности, – с этим мнением были согласны даже некоторые члены самой группы. Жорж Шазла, вспоминая сорок три года спустя о сочиненной Сартром листовке, размножение которой на ротаторе Сорбонны едва не окончилось арестом «подпольщиков», признавался: «Эти сартровские рассуждения о свободе, занимавшие по три страницы, вызывали во мне бешеную ярость. Ставить нас в подобные ситуации ради текстов такого рода значило сыграть с нами очень злую шутку». Однако Сартр, который никогда не был склонен к насилию даже ради спасения собственной жизни, искренне считал, что он делал все, что мог, и даже пытался уговорить присоединиться к группе Андре Жида и Андре Мальро, лично отправившись к ним на побережье из Парижа на велосипеде, однако те отказались.

К концу 1941 года группа – после ареста двух членов – прекратила свое существование, как раз в то время, когда во Франции начало действовать организованное Движение Сопротивления.

Еще одним аргументом для противников Сартра стало место профессора в лицее Condorcet, которое тот получил в октябре 1941 года. Дело было в том, что первоначально кафедру занимал Анри Дрейфусле-Фуайе – внучатый племянник того самого капитана Дрейфуса, чье шумное антисемитское дело по обвинению в шпионаже взорвало Францию в начале века. В 1940 году в соответствии с циркуляром вишистского министерства национального образования «относительно статуса лиц еврейского происхождения» Дрейфусле-Фуайе был удален с занимаемой должности – всего по этому циркуляру было уволено более тысячи человек. Радикалы считали, что бесчестно занимать кафедру человека, отставленного исключительно из-за национальности; другие указывали на то, что Дрейфусле-Фуайе был выведен на пенсию по возрасту, а кафедра перешла к Сартру не напрямую, а после еще одного преподавателя, так что он мог и не знать, чье место и по каким причинам занял. Сам Сартр категорически не принимал антисемитизм: свое отношение к еврейскому вопросу он высказал в громкой статье «Еврей и антисемит», опубликованной в 1944 году.

К 1942 году Сартр отошел от политической деятельности, решив вести борьбу на литературном фронте, причем весьма двусмысленную. Он опубликовал множество статей в разделе литературной хроники в журнале Comoedia, возглавляемом одним из самых ярых германофилов Франции Рене Деланжем, – и в то же время написал и поставил пьесу «Мухи», имевшую явный антинацистский подтекст. Ее сюжет основан на древнегреческом мифе об Оресте и Электре, но Сартр превратил античную трагедию в экзистенциальное рассуждение о свободе выбора, ответственности за свои поступки и освобождении вообще.

Во время репетиций Сартр познакомился с Камю, с которым они быстро стали близкими друзьями. И хотя пьеса была через несколько представлений запрещена, Сартр не оставил драматургию – уже на следующий год он представил самую свою, пожалуй, знаменитую драму «За запертой дверью». Пьеса построена в виде беседы трех персонажей в преисподней об экзистенциальных проблемах – существование предшествует сущности, характер человека формируется посредством совершения определенных действий, и большинство людей воспринимают себя такими, какими воспринимают их окружающие. Как заметил один из персонажей пьесы – на премьере его играл Альбер Камю: «Ад – это другие люди».

В 1943 году увидел свет самый главный труд Сартра «Бытие и ничто», где он излагает основы своего учения – экзистенциализма. «Под экзистенциализмом мы понимаем такое учение, которое делает возможной человеческую жизнь и которое, кроме того, утверждает, что всякая истина и всякое действие предполагают некоторую среду и человеческую субъективность», – писал Сартр.

Единственная реальность бытия – человек, который сам и должен наполнить свой мир содержанием. В этом человеке нет ничего заранее заданного, заложенного, поскольку, как считал Сартр, «существование предшествует сущности». Сущность человека складывается из его поступков, она – результат его выбора, точнее, нескольких выборов за всю жизнь. «Для экзистенциалиста человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он сделает себя сам», – писал Сартр.

Люди отвечают за свои действия и поступки только перед самими собой, ибо каждое действие обладает определенной ценностью – вне зависимости от того, отдают себе в этом люди отчет или нет. Побудителями же поступков Сартр считал волю и стремление к свободе, и эти побудители сильнее общественных законов и «всевозможных предрассудков».

Труд Сартра стал настоящей библией для французских интеллектуалов, а сам он превратился в духовного лидера страны. Экзистенциализм, философия действия, в сознании целого поколения связанный с Движением Сопротивления, придававший огромное значение свободе во всех ее проявлениях, вселял надежду на то, что это поколение сможет построить на обломках войны новый мир, лишенный прежних недостатков и достойный его ожиданий.

Следом за Сартром выпустила свой труд и Симона: в философском эссе под названием «Пирр и Сине-ас» она рассуждала об экзистенциалистской этике – во многом более точно, собранно и гораздо более понятно, чем это сделал Сартр.

Многие критики находили, что Симона гораздо более талантлива как литератор, а ее философская система отличается большей продуманностью и стройностью, но она всегда отрицала свое значение как философа, нарочито подчеркивая роль Сартра: по ее словам, настоящим мыслителем, генератором идей был именно он. Себя же Симона считала лишь писательницей, способной передать людям в доступной форме его идеи. Хотя экзистенциализм в ее понимании и отличался от сартровского, она не хотела ни вносить раскол в ряды их последователей, ни обижать самого Сартра: в конце концов, она его любила, а любовь для нее оправдывала многое.

Собрания экзистенциалистов в Cafe des Fleurs возле площади Сен-Жермен-де-Пре на левом берегу Сены постепенно стали главным очагом интеллектуальной жизни страны. Малочисленная поначалу группа друзей – Сартр, Симона, Мерло-Понти, Камю – быстро обросла новыми знакомствами, и возник самый заметный, самый яркий философский и интеллектуальный круг того времени, где каждый из членов исповедовал собственное учение и в то же время питался идеями остальных.

Камю заразил Сартра своим увлечением идеями коммунизма и к концу войны привлек Сартра к участию в группе Сопротивления Combat и работе в одноименной подпольной газете – Сартр не только печатал там многочисленные прокоммунистические статьи, но и был членом редакции.

Окончание войны Сартр встретил, будучи одним из признанных авторитетных писателей и философов своего времени. 1945 год был необыкновенно значим для него: он опубликовал роман «Возраст зрелости» – первую часть цикла «Дороги свободы», повествование об экзистенциальном выборе, свободе и ответственности – и основал литературный, философский и политический журнал Les Temps modernes (то есть «Новые времена» – название Сартр позаимствовал у фильма Чарли Чаплина), который сам и возглавил. В том же году Сартр, уже как мировая знаменитость, отправился в США – читать лекции и сделать по заказу Le Figaro серию статей о героях Сопротивления. Симону он с собой не взял.

В Нью-Йорке Сартр не только с громким успехом проповедовал экзистенциализм и писал заказанные статьи, но и не забывал о развлечениях. На одной из вечеринок он познакомился с бывшей актрисой Долорес Ванетти, которая была замужем за американским врачом и работала в Управлении военной информации. Миниатюрная и изящная, Долорес обладала редким чувством юмора, недюжинным умом и определенной смелостью, позволившей ей упасть в объятия философа, который заведомо не будет ничего скрывать. Сартр был очарован ею – настолько, что два года не возвращался в Париж, где его ждала верная Симона.

Сартр и Симона де Бовуар в кафе, 1946 г.

В 1947 году по приглашению нескольких университетов в Америку приехала и Симона, но, вместо того, чтобы вернуть Сартра, сама влюбилась. Ее

избранником стал журналист и писатель Нельсон Олгрен, на год младше ее. По воспоминаниям, именно с ним Симона впервые по-настоящему узнала радости плотской любви – к сожалению, сам Сартр был в этом вопросе не на высоте. Нельсон немедленно предложил ей руку и сердце, однако Симона снова отказала – она была по-настоящему влюблена в Нельсона, но не захотела оставить Сартра, чувствуя себя обязанной ему. Этого Нельсон так и не смог ни понять, ни простить. Ее отношения с Нельсоном, которого Симона называла «любимым мужем», длились почти 15 лет – плодом их были более трех сотен писем, опубликованных после смерти Симоны. Некоторые считают, что ее брака с Нельсоном не допустил сам Сартр, который испугался, что распад «великого союза двух философов», ставший достоянием гласности, может сильно повредить как ему лично, так и экзистенциализму в целом. «Люди ждали, что я буду верной Сартру, – писала она. – Поэтому я делала вид, что так оно и есть».

Вернувшись в Париж, Симона с головой ушла в работу над своей главной книгой. Двухтомник под названием «Второй пол» вышел в 1949 году и произвел эффект разорвавшейся бомбы: в своем труде Бовуар весьма подробно исследовала историю эксплуатации одним полом – мужским – другого пола, то есть женщин, и призывала женщин сбросить наконец ярмо векового рабства.

Книга открывалась высказыванием философа Серена Кьеркегора: «Родиться женщиной – какое несчастье! Но в семьдесят раз большее несчастье, когда женщина этого не осознает». За этот труд Симона де Бовуар была объявлена родоначальницей феминизма и предана анафеме практически всеми мужчинами мира: даже Альбер Камю, бывший ее близким другом, утверждал, что де Бовуар превратила французского мужчину в объект презрения и насмешек. Рассуждения Симоны о праве женщин на аборты, о лесбийском сексе и праве женщины на интеллектуальную жизнь вызвали бурю споров.

Сартр гордился тем, что именно он подсказал Бовуар идею этой книги, и всячески поддерживал подругу, демонстрируя их свободный союз как первое доказательство правоты Симоны и установления новых отношений между мужчиной и женщиной.

С 1952 года роман Симоны и Нельсона почти сошел на нет – американского писателя она сменила на журналиста журнала Temps modernes Клода Ланцмана, которому было всего 27 лет. Симона писала: «Его близость освободила меня от бремени моего возраста. Благодаря ему я вновь обрела способность радоваться, удивляться, пугаться, смеяться, воспринимать окружающий мир».

Клод также дал ей смелость и силы написать новый роман «Мандарины», в основу которого легла ее переписка с Нельсоном. Олгрен был взбешен – он не собирался выставлять свою личную жизнь напоказ всему миру: «Черт бы ее побрал, – говорил он в интервью. – Любовные письма – это слишком личное. Я не раз бывал в публичных домах, но даже там женщины держат двери закрытыми». Симона оправдывалась, объясняя ему в очередном письме: «Роман не отражает историю наших отношений. Я пыталась извлечь из них квинтэссенцию, описав любовь женщины, похожей на меня, и мужчины, похожего на тебя». Однако их отношения на этом прекратились.

За роман Симона получила Гонкуровскую премию, которая когда-то обошла Сартра, а на гонорар купила себе квартиру неподалеку от кладбища Монпарнас. Туда она – впервые в жизни – пригласила жить мужчину. Ланцман, к немалому неудовольствию Сартра, прожил там шесть лет.

Для Сартра в это время главной любовницей стала политика – его небывалая политическая активность вошла в легенды. Его называли самым политически активным философом и самым философствующим политическим деятелем. Правда, один из коллег Сартра, французский философ русского происхождения Владимир Янкелевич, участник Сопротивления, считал, что такая активность Сартра была определенной расплатой за относительно спокойно проведенные военные годы: «Послевоенная ангажированность Сартра была своего рода болезненной компенсацией, неким раскаянием, поиском опасностей, которым он не захотел себя подвергать во время войны. Он всего себя вложил в послевоенное время, подвергал себя всевозможным опасностям – которыми уже и не пахло, одно не могло заменить другого, и он это чувствовал».

Сартр был увлечен марксизмом и коммунизмом, он постоянно организовывал митинги и ходил на демонстрации, протестуя против всего, что, по его мнению, должно быть опротестовано, и даже порвал в 1952 году с Альбером Камю, который выступал против экстремизма во всех его проявлениях. В ответ на призыв бывшего друга к либеральности, демократии и отказу от насилия Сартр заявил, что такие разговоры суть предательство идеи гуманизма. В открытом письме Альберу Камю он писал: «Наша свобода сегодня есть не что иное, как свободный выбор борьбы за то, чтобы стать свободными».

В том же году Сартр выступал на Венском конгрессе народов в защиту мира и был избран членом Всемирного Совета Мира – организации, призванной координировать и направлять миротворцев всего мира. Когда в середине пятидесятых годов Алжир, считавшийся частью Франции, начал войну за независимость, и французские националисты развязали кампанию за то, чтобы подавить волнения в Алжире с помощью войск, Сартр – в отличие от того же Камю – был всецело за то, чтобы даровать стране независимость. Ультранационалисты публично оскорбляли его в газетах, нередко порывались бить, угрожали расстрелом и даже дважды бросали бомбы в его квартиру.

Однако политика не была его единственным делом – скорее она была призвана создать шум вокруг его литературных произведений, самыми знаменитыми из которых были в тот период пьесы «Грязные руки» 1947 года – исследование о политике и проблеме компромисса, и «Дьявол и Господь Бог» (1951), один из персонажей которой говорит: «Мир несправедлив; раз ты его приемлешь – значит, становишься сообщником, а захочешь изменить – станешь палачом».

В конце 1940-х – начале 50-х вышли вторая и третья книги из цикла «Дороги свободы», множество эссе и два биографических исследования, посвященные Шарлю Бодлеру (1947) и Жану Жене (1952), где Сартр с успехом применил экзистенциалистские принципы в анализе как обстоятельств жизни, так и творческого наследия писателей.

Сартр с матерью, сбоку сидит Симона. Париж, 1946 г.

Конец пятидесятых Сартр посвятил работе над трудом, который должен был пересмотреть всю прежнюю историю философии: первый том «Критики диалектического разума», вышедший в 1960 году, включал в себя теоретическое исследование самых значительных вопросов философии.

Симона де Бовуар вспоминала, что Сартр так напряженно работал над «Критикой», что был вынужден постоянно прибегать к искусственным стимуляторам – не только кофе, виски и табаку, но и наркотикам. По его словам, с транквилизаторами он «соображал в три раза быстрее, чем без них», однако таблетки сильно подорвали его и без того слабое здоровье. Второй том «Критики» так и не был дописан; неоконченным остался и цикл «Дороги свободы», первоначально планировавшийся тетралогией. Одни исследователи говорят о том, что наркотики подорвали интеллект философа, и он просто не смог больше написать ничего достойного. Другие считают, что Сартру было просто некогда писать – после войны, опалившей половину мира, политика стала для него важнее философии. Он словно сжигал себя изнутри приступами бешеной активности, постоянно с чем-то борясь: выступал против Алжирской войны и подавления Венгерской революции 1956 года (Сартр даже на время разочаровался в коммунизме, однако позже смог разграничить для себя высокую идею и воплотившее его государство), протестовал против высадки американского десанта на Кубу и ввода советских войск в Прагу – так называемой Пражской весны. Он был столь ярым противником войны во Вьетнаме, что вместе с Бертраном Расселом даже организовал трибунал, который был призван расследовать американские военные преступления, совершенные на вьетнамской территории.

Но даже поглощенный политикой, Сартр оставался верен себе. Когда ему было уже за пятьдесят, он влюбился в семнадцатилетнюю студентку, еврейку из Алжира Арлетт эль-Каим. Однажды она позвонила ему, чтобы обсудить некоторые аспекты труда Сартра «Бытие и ничто». Он пригласил ее в гости, и с тех пор она стала появляться в его доме все чаще и чаще и в конце концов поселилась там на правах любовницы. Симона была в ярости: Арлетт не просто спала с Сартром – она не пускала его к Симоне, равно как и Симону к нему, присвоив себе право не только на его время, но и на его труды. Теперь она, а не Симона, стала редактировать статьи Сартра, помогать ему с перепиской и подбирать книги в библиотеке. Когда Арлетт хотели депортировать, он даже собирался на ней жениться – однако, в конце концов, передумал и вместо этого в 1965 году удочерил ее.

Это стало ударом для Симоны: когда-то они договаривались делить мир только друг с другом, не заводить детей и быть вместе – а теперь Сартр завел себе дочь, которая не просто отняла у Симоны его самого – но и в будущем унаследует его деньги, идеи и права на его произведения. Этого Бовуар не смогла простить. В ответ она удочерила свою ученицу (а как некоторые полагают, и любовницу) Сильвию Ле Бон, на имя которой и составила завещание.

Но хоть эта ссора и почти развела их в Париже, перед лицом всего мира они по-прежнему были вместе. Сартр и Симона постоянно путешествовали: они объездили полмира, от Канады до Китая, от Туниса до Норвегии, встречаясь с самыми разнообразными людьми – от Фиделя Кастро и алжирских крестьян до Мао Цзэ-дуна и советских школьников. В середине шестидесятых годов слава Сартра достигла таких вершин, что в 1964 году ему была присуждена Нобелевская премия в области литературы «за богатое идеями, пронизанное духом свободы и поисками истины творчество, оказавшее огромное влияние на наше время». Однако и тут Сартр оказался верен себе. Как в 1945 году он отказался от присужденного ему ордена Почетного легиона, так и сейчас – первым в истории – отказался от премии, заявив, что не желает, чтобы его место в литературе определял предвзятый и консервативно настроенный комитет, а его самого включали в число «буржуазно признанных». В знак протеста он вообще отказался от литературной деятельности, заявив, что литература всего лишь «суррогат действенного преобразования мира». Последним его опубликованным произведением стала автобиография «Слова», вышедшая в 1964 году.

Сартр и Арлетт эль-Каим, 1965 г.

По воспоминаниям одного из членов Нобелевского комитета, через несколько лет Сартр написал в Швецию с извинениями и просьбой выплатить ему полагающееся к премии денежное вознаграждение. В этом ему было отказано: деньги были вложены в Фонд Нобеля. Однако ни подтвердить, ни опровергнуть эту историю пока не удалось.

Его звездный час наступил в мае 1968 года, когда французские студенты, называвшие себя «новыми левыми», захватили университеты и устроили массовые беспорядки под лозунгами «Скука контрреволюционна», «Запрещать запрещено» и «Вся власть воображению». Воображение было любимой темой Сартра, который считал его самой характерной и самой драгоценной особенностью человеческой реальности, о чем он написал в нескольких работах разных лет. Сартр не просто оказался идейным главой восстания – а почти все зачинщики считали себя экзистенциалистами, – но и стал его активным участником и даже символом: Сартр был единственным, кого забаррикадировавшиеся в Сорбонне студенты пустили в здание университета. Хотя восстание было подавлено, правительство де Голля оказалось вынуждено уйти в отставку, а французское общество претерпело коренные изменения.

Симона де Бовуар, Сартр и Сильвия Ле Бон

В последние годы Сартр тяжело болел. Он почти ослеп из-за развившейся глаукомы, из-за многолетних злоупотреблений алкоголем и наркотиками у него были проблемы с сердцем и дыханием. Симона де Бовуар неотлучно находилась рядом с ним, ухаживая и помогая в работе. Сартр больше не мог писать, однако он продолжал давать многочисленные интервью и диктовать своему секретарю Бернару-Анри Леви. В последние годы он пересмотрел многие из своих прежних убеждений – даже, к ужасу Симоны, отказался от атеизма. А также он ставил под сомнение экзистенциализм – его собственное детище. В день его семидесятилетия на вопрос, как он относится к тому, что его называют экзистенциалистом, Сартр ответил: «Слово это идиотское. Как вы знаете, я его не выбирал: его на меня наклеили, и я его принял. Теперь я его больше не принимаю».

Он скончался 15 апреля 1980 года. Симона была с ним до последнего вздоха, и даже потом: она несколько часов лежала рядом с мертвым телом, прощая и прощаясь. Как она говорила, последние слова Сартра были обращены к ней: «Симона, любовь моя, я так люблю тебя, мой Бобр…»

Сартр был категорически против официальных похорон с протокольными речами и неискренними прощаниями. Он настаивал на том, чтобы его похоронили без лишних церемоний. Однако за время следования траурного кортежа к нему присоединились более пятидесяти тысяч человек, превратив скромные похороны в настоящую манифестацию. Сартр нашел последний приют на кладбище Монпарнас – по иронии судьбы, именно туда смотрели окна квартиры Симоны…

После смерти Сартра она чувствовала себя опустошенной. Придя с похорон, напилась так, что заснула на полу и жестоко простудилась. В память о Жан-Поле Сартре она написала одну из сильнейших своих книг – «Прощай» – точный и беспощадный отчет о последних годах жизни Сартра и ее любви. «Его смерть разлучает нас, – писала она. – Моя не соединит нас снова. Просто великолепно, что нам было дано столько прожить в полном согласии».

Она пережила его ровно на шесть лет. Симона де Бовуар скончалась 14 апреля 1986 года в парижской больнице, где лежала совсем одна: никто ее не навещал, никто о ней не спрашивал. Ей это было и не нужно – единственный человек, чье мнение ей было интересно, ждал ее на кладбище Монпарнас…

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Бодлер автора Сартр Жан-Поль

Жан-Поль Сартр БОДЛЕР «Он прожил не ту жизнь, которой заслуживал». На первый взгляд, жизнь Бодлера как нельзя лучше подтверждает эту утешительную максиму. Он ведь и вправду не заслужил ни такой матери, какая у него была, ни постоянного чувства стесненности, которое

Из книги Полутораглазый стрелец автора Лившиц Бенедикт Константинович

ПОЛЬ ФОР 229. ФИЛОМЕЛА Пой в сердце тишины, незримый соловей! Все розы слушают, склоняясь со стеблей. Крыло серебряной луны скользит несмело. Среди недвижных роз тоскует Филомела. Среди недвижных роз, чей аромат сильней От невозможности отдать всю душу ей. Как пенье

Из книги 50 знаменитых любовников автора Васильева Елена Константиновна

ПОЛЬ ФОР Фор П. (1872–1960) - примыкал к той же группе, что Ренье, Самен и др. Отличался необычной для поэта плодовитостью. Автор двадцати томов «Французских баллад» (издавал с 1897 по 1908 г.), нередко стилизованных под народные песни или рыцарскую литературу. Он является мастером

Из книги 7 пар, очаровавших мир автора Бадрак Валентин Владимирович

Сартр Жан Поль (род. в 1905 г. - ум. в 1980 г.)Французский философ и писатель, сторонник сексуальной свободы личности.Французский философ и писатель Жан Поль Сартр всегда был в центре внимания европейской критики. О нем спорили, его опровергали, с ним соглашались,

Из книги 50 знаменитых звездных пар автора Щербак Мария

Жан Поль Сартр и Симона де Бовуар Я герой длинной истории со счастливым концом. Ты самая совершенная, самая умная, самая лучшая и самая страстная. Ты не только моя жизнь, но и единственный искренний в ней человек. Жан Поль Сартр Мы открыли особенный тип взаимоотношений со

Из книги Краткая история философии автора Джонстон Дерек

ЖАН ПОЛЬ САРТР И СИМОНА ДЕ БОВУАР Семейная пара знаменитых французских писателей исповедовала принципы «свободной любви». В то время как интимные отношения мужа далеко переходили за границы обычного эпатажа, жене не оставалось ничего другого, как стать «классиком

Из книги Любовь по-французски автора Ялом Мэрилин

14. Жан Поль Сартр: страдание экзистенциалиста Экзистенциализм считается формой метафизики. Свое наиболее известное обличье он приобрел благодаря Жану Полю Сартру. Сартр был известен как «патриарх экзистенциализма». Он оказал очень сильное влияние на всю философию и

Из книги Рец де, кардинал. Мемуары автора Жан Франсуа Поль де Гонди, кардинал де Рец

Влюбленные экзистенциалисты: Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар Любовь моя, ты и я, мы одно целое, и чувствую, что я – это ты, а ты – это я. Из письма Симоны де Бовуар к Жану-Полю Сартру 8 октября 1939 Никогда не чувствовал я с такой остротой, что наша жизнь имеет смысл только в

Из книги Самые пикантные истории и фантазии знаменитостей. Часть 2 автора Амиллс Росер

Жан Франсуа Поль де Гонди, кардинал де Рец ЖАН ФРАНСУА ПОЛЬ ДЕ ГОНДИ, КАРДИНАЛ ДЕ

Из книги Самые пикантные истории и фантазии знаменитостей. Часть 1 автора Амиллс Росер

Из книги Век психологии: имена и судьбы автора Степанов Сергей Сергеевич

Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар Тираны-любовникиЖан-Поль Шарль Эма?р Сартр (1905–1980) – французский философ, представитель атеистического экзистенциализма, писатель, драматург, эссеист, педагог. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1964 года (отказался от

Из книги Тайная жизнь великих писателей автора Шнакенберг Роберт

Ж. П. Сартр (1905–1980) Жана Поля Сартра энциклопедии называют его философом и писателем, но такое определение не безупречно. Философ Хайдеггер считал его скорее писателем, чем философом, а вот писатель Набоков, напротив, скорее философом, нежели писателем. Но все, пожалуй,

Из книги Книга масок автора Гурмон Реми де

ЖАН-ПОЛЬ САРТР Жану-Полю Сартру выпала двойная честь: стать на циональным героем и объектом многочисленны) пародий. Он являл собой странную смесь серьез ного, погруженного в себя мыслителя и скучного самовлюбленного пустозвона; его было легко высмеивать, но трудно

Из книги Андрей Вознесенский автора Вирабов Игорь Николаевич

Из книги автора

Из книги автора

Глава вторая ДЫМИЛСЯ САРТР НА СКОВОРОДКЕ