Свобода вынужденная необходимость теория и примеры. Свобода как познанная необходимость. Возможна ли неограниченная свобода в социуме

"Свобода есть познанная необходимость."- Спиноза

Способность человека понимать, что свобода это преувеличенный термин. Свободу переоценивают, никто не свободен полностью, у каждого есть свои обязанности перед кем-то или чем-то. Каждое желание, стремление и поступок человека спровоцирован некоторыми фактами и, следовательно, необходимо ему. Спиноза говорит о том, что человек также не может существовать без свободы, он нуждается в ней. Необходимость начинает выступать непосредственным основанием свободы. "Свободной называется такая вещь, - пишет Спиноза, - которая существует по одной только необходимости своей собственной природы и определяется к действию только самой собой. Необходимой же или, лучше сказать, принужденной, называется такая, которая чем-либо иным определяется к существованию и действию по известному и определенному образцу". Спиноза противопоставляет свободу не необходимости, а принуждению. Непринужденной и действующей только в силу своей собственной необходимости, а, следовательно, и свободной оказывается у Спинозы субстанция, т.е. природа или бог.

"Человек воспитывается для свободы." - Гегель.
Свобода, это, прежде всего желание осуществление своей мечты, желание сделать что – либо, что необходимо для собственного «я» для души человека. Но самая главная цель, это получить её. Иметь право на свободу, право на то что бы совершать те или иные поступки. Именно поэтому, человек с самого начала создан для неё. Образование, по Гегелю, — это возвышение человека к духу и соответственно к свободе, ибо свобода и есть «субстанция духа». Как субстанцией материи, отмечал Гегель, является тяжесть, так субстанцией духа — свобода; дух свободен по определению. Так в форме противопоставления «природы» и «духа» Гегель сохранил кантовскую противоположность «природы» и «свободы», хотя и подверг существенным преобразованиям содержательное наполнение этих понятий, да и трактовку их взаимоотношения.
Что же касается свободы, то в интерпретации Гегеля снимается свойственная Канту абстрактная противоположность, разделенность по разным «мирам» необходимости и свободы — они находятся в сложных диалектических взаимопереходах. Кроме того, в отличие от Канта, по Гегелю, царство свободы не противостоит объективному миру в качестве умопостигаемого мира «должного», в рамках которого осуществляется моральный выбор субъекта: свободный дух осуществляется в действительности, в том числе в сфере «объективного духа», в истории.
В философии истории Гегеля всемирный исторический процесс предстал как процесс прогрессирующего воплощения свободы и ее осознания духом. Исторические культуры, по Гегелю, выстраиваются в последовательной лестнице ступеней прогресса в сознании свободы.

В чем же состоит тогда свобода человека? Ее нет.Человек не может быть абсолютно свободным, его ограничивают права и свободы других людей.
В данных определениях больше необходимости, чем свободы. Любое действие, которое мы совершаем вызвано определенным условием, необходимостью его выполнения. Мы считаем, что мы свободны, выполняя те или иные действия, думая, что так мы показываем свободу, свои желания. Но на самом деле, если бы не влияние каких-то внешних и внутренних ситуационных факторов, то действия, даже желания, не совершались бы. Свободы нет, есть только необходимость.

Сторонники абсолютного предопределения в природе необходимости усматривают Божий

промысел. Им предопределено все. Так же, по их мнению, нет свободы человека. Религиозный реформатор Лютер, сторонник абсолютного предопределения, говорил, что предвидение и всемогущество Божие диаметрально противоположны нашей свободной воле. Все будут вынуждены принять и неизбежное следствие: ничего мы не совершаем по своей воле, а все происходит по необходимости. Таким образом, мы ничего не думаем по свободной воле, но все в зависимости от предвидения Божьего.

Другие же религиозные деятели считают, что свобода - это возможность выбора. "Человек совершенно свободен в своей внутренней жизни". Эти слова, принадлежат французскому мыслителю Ж.-П.Сартру. Всё в этом мире построено так, что человек постоянно должен выбирать. Ребенок, родившись, уже существует, но стать человеком, обрести человеческую сущность ему еще предстоит. Следовательно, нет заранее заданной природы человека, никакая внешняя сила, никто, кроме данного индивида, не может осуществить его становление человеком. Это многократно усиливает ответственность человека за самого себя, за то, чтобы состояться как личность, и за все, что происходит с другими людьми.

Ряд других философов, которые отрицают фатализм, дают определение "необходимости" как "закономерности". Необходимость - это рад повторяющихся действий, закономерный ход событий. Случайности бывают, но всё равно существует одна неизменная дорога, на которую рано или поздно вернётся человек. В обобщенном виде представленную позицию можно выразить словами Ф. Энгельса: «Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей».

Мы поддерживаем таких религиозных деятелей, как Ж.-П.Сартру. Бог может создать новую жизнь и может направлять нас в этой жизни, но свой выбор мы делаем самостоятельно. Только мы сами решаем какой у нас будет социальный статус в обществе, только от нас зависит, какие моральные и материальные ценности выбрать. Свобода как познанная необходимость предполагает постижение и учет человеком объективных пределов своей деятельности, а также обусловленное развитием знаний, обогащением опыта расширение этих пределов.

- "О том, какая часть населения СССР слушает зарубежное радио, точно не знал даже КГБ"

- "Я возглавлял подразделение, в функции которого входила как раз работа по объектам идеологической диверсии, среди которых было и Радио Свобода/Свободная Европа..."

- "Дискуссия вокруг глушения существовала, но ничего нового в качестве аргументов не выдвинулось, то же самое - "будут развращать молодежь, плодить диссидентов". О каких диссидентах уже тогда могла идти речь?.."

- "В этом вопросе, насколько я помню, разногласий не было, потому что все понимали, что уже это назревший вопрос и без решения его не обойтись..."

- "Хотелось бы, чтобы передачи сегодняшней Свободы стали образцом для наших СМИ, но надежды на это слабые..."

Разница во времени. - Разница в 50 лет. Первое марта 53-го года. Живы ли теперь в России те немногие, кто ранним утром первого мартовского дня услышал это:

Фрагмент первой передачи радиостанции "Освобождение", переименованной в 1959 году в Радио Свобода:

Слушайте, слушайте! Сегодня начинает свои передачи новая радиостанция "Освобождение"!

Соотечественники! С давних пор советская власть скрывает от вас самый факт существования эмиграции. И вот мы хотим, чтобы вы знали, что, живя за границей в условиях свободы, мы не забыли о своем долге перед родиной. Все мы - русские, как и другие народы Советского Союза, не намерены прекращать борьбу до полного уничтожения коммунистической диктатуры...

Владимир Тольц: Полвека Свободы...

Если говорить всерьез, за прошедшие 50 лет этот культурный и политический феномен - Радио Свобода - его роль в истории несуществующей уже страны СССР и изменившегося мира, его значение для современной России еще не осмыслены. Да и сама эта история еще не написана. Хотя ей посвящены уже тысячи страниц исследований, диссертаций, пропагандистских и контрпропагандистских брошюр, доносов, жалоб, критических и восторженных отзывов и рецензий. Юбилейная передача, конечно же, не дает возможности восполнить этот пробел. Да я и не ставлю такую задачу.

Сегодня мне хотелось бы предоставить слово людям (очень немногим - время нас ограничивает), тем, кто несмотря на разные судьбы и взгляды, так или иначе пересекался с этим уникальным явлением - Радио Свобода - по службе и "по жизни". А еще я хотел бы привлечь ваше (в том числе, и будущих историков Радио) внимание к некоторым малоизвестным и критически еще неосмысленным документам и свидетельствам, без учета которых восприятие истории нашего Радио и стран, для которых оно вещало и вещает, оказывается неполным и оскопленным.

Начнем с пассажа публикации, подготовленной российскими историками для издания в Соединенных Штатах.

"О том, какая часть населения СССР слушает зарубежное радио, точно не знал даже КГБ. В июле 1960-го года заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС по республикам Леонид Ильичев докладывал в ЦК КПСС, что "в настоящее время в Советском Союзе имеется до 20 миллионов радиоприемников, способных принимать иностранные радиостанции. Точную картину того, насколько слушаются в СССР иностранные радиостанции, в том числе "Голос Америки" и "Би-би-си", представить трудно, но имеются косвенные сведения, говорящие об определенном интересе к иностранным радиостанциям".

Далее Ильичев сообщал, что в Таджикистане иностранные радиостанции слушаются не только на квартирах, но и в общественных местах (в чайханах), широкий размах получила практика кустарной переделки радиоприемников: радиолюбители, в том числе и ветераны войны (обученные этому в армии) "за 250-300 рублей встраивают в приемники, имеющиеся у населения, коротковолновый диапазон, начиная от 10 метров. На этих волнах можно принимать только иностранные радиостанции. Даже в Москве, в ГУМе и других магазинах часто к людям, покупающим приемник, обращаются лица без определенных занятий с предложением встроить в приемник дополнительный коротковолновый диапазон".

В 1986 г. в докладной записке в ЦК КПСС о глушении зарубежного радио, подписанной Егором Лигачевым и Виктором Чебриковым, сообщалось, что "для глушения используются 13 радиоцентров "дальней защиты" и 81 станция "местной защиты" общей мощностью порядка 40 тысяч кВт. "Дальней защитой" обеспечивается глушение передач примерно на 30% территории Советского Союза. Станции местной защиты развернуты в 81 городе и обеспечивают подавление передач в зоне радиусом до 30 км. За пределами этой зоны качество глушения резко падает. Средствами "дальней и ближней защиты" с разной степенью эффективности перекрываются регионы страны, в которых проживает около 100-130 миллионов человек".

Владимир Тольц: Современный российский историк иронизирует: "Не можем не обратить внимание на неотразимость бюрократических оборотов: "качество глушения", которое есть "защита" советского населения ". Но тогдашним защитникам советского строя (из ЦК и из "ЧК") было не до шуток. Надо отдать им должное: они одними из первых осознали силу воздействия свободной радиоинформации на сознание советских людей, особенно молодежи. (Осознали вовсе не оттого, что были умнее других, а все благодаря той же информации, которую от других они тщательно скрывали.)

Из аналитической справки начальника "идеологического" управления КГБ СССР Филиппа Бобкова, представленной главой Комитета безопасности Юрием Андроповым в декабре 1976-го года в Секретариат ЦК КПСС. (Стиль и орфография оригинала!)

Совершенно секретно.

Особая папка.

О характере и причинах негативных проявлений среди учащейся и студенческой молодежи

В идеологической диверсии против советской молодежи противник активно использует различные каналы международного общения. Особое значение он придает радиопропаганде.

В настоящее время с территории капиталистических стран на Советский Союз ведут передачи 41 радиостанция, объем вещания которых составляет 253 часа в сутки. Большинство их радиопрограмм строится применительно к молодежной аудитории.

Владимир Тольц: А вот - из того же документа - и о нас:

"Один из руководителей "Комитета радио "Свобода"" в следующих словах выразил установки спецслужб на организацию идеологической диверсии среди советской молодежи: "Совершенно необязательно формировать для советской молодежи конкретные позитивные лозунги. Вполне достаточно вызвать у нее раздражение окружающей действительностью". При этом, заявил он, "неизбежно обнаружатся люди, готовые пойти на все ради кардинальных перемен". В сфабрикованных "Комитетом радио "Свобода"" документах "Программа демократического движения Советского Союза" и "Тактические основы демократического движения Советского Союза" эти установки облечены не только в форму призывов к широкому вовлечению молодежи в антисоциалистическую деятельность, но и в конкретную программу развертывания подрывной работы всеми центрами и по всем каналам.

Владимир Тольц: Ну, "раздражение окружающей действительностью" ни в молодых, ни в старых никакими специальными усилиями Радио вызывать не требовалось - тут Бобков с Андроповым, а возможно и их информаторы, так сказать, "загибают". Кстати, некоторых из последних, работавших на Свободе для КГБ, я знал лично. Что сказать: не "Спинозы", может, что и не так поняли да и приврать могли. Вот ведь про документы "Программа демократического движения Советского Союза" и "Тактические основы демократического движения Советского Союза" это - очевидная ложь. - Чистый самиздат! И советским судом это признано, да я и автора знаю...

Но меня лично в этом особо секретном кагебешно-цековском документе больше заинтересовал другой пассаж:

"Анализ статистических данных показывает, что значительная часть лиц, совершивших политически вредные проявления, испытывала идеологически вредное воздействие из-за рубежа.

Из числа всех факторов в качестве основного выступает влияние зарубежной радиопропаганды, сказавшееся на формировании идеологически враждебной установки более чем у 1/3 лиц (1445 человек), допустивших негативные проявления. Анализ материалов свидетельствует, о распространении среди молодежи интереса к зарубежному вещанию. Так, по данным исследования "Аудитория западных радиостанций в г.Москве", проведенного отделом прикладных социальных исследований ИСИ Академии наук СССР, с большей или меньшей регулярностью радиостанции слушают 80% студентов и около 90% учащихся старших классов средних школ, ГПТУ, техникумов. У большинства этих лиц слушание зарубежного радио превратилось в привычку (не реже 1-2 раз в неделю зарубежные радиопередачи слушают 32% студентов и 59,2% учащихся).

Исследование "Формирование мировоззрения и ценностной ориентации студенческой молодежи г. Омска" показало, что передачи зарубежных радиостанций периодически прослушивали 39,7% из числа анкетированных студентов.

(По данным социологического исследования "Аудитория западных радиостанций в г. Москве", музыкальными программами увлекается 2/3 радиослушателей в возрасте до 30 лет.) Дальше эволюция интересов и настроений во многом соответствовала схеме, которую на инструктивном совещании определил руководитель одной из секций радиостанции "Свободная Европа": "Нашему корреспонденту 16 лет. Сейчас он интересуется пластинками, но через 5-10 лет, привыкнув к нашим передачам, он будет слушать всю программу".

Владимир Тольц: Через 10 упомянутых в гебешной бумаге лет наступила "перестройка". В 91-м возмужавшие слушатели Свободы были среди защитников Белого дома, а Свобода в те августовские дни оказалась для них одним из основных источников правдивой и неподцензурной информации.

Справедливости ради стоит отметить, что и раньше молодежь слушала на наших волнах не только музыкальные передачи. Да и не только молодежь....

Рассказывает давняя наша слушательница - литературный критик, доктор филологических наук, профессор Мариэтта Чудакова.

Мариэтта Чудакова: Не могу сказать, что много слушала вашу радиостанцию в советское время, - моя жизнь не давала такой возможности: я ежедневно уходила на службу без двадцати восемь, возвращалась 12 часов спустя, делала домашние дела и садилась до глубокой ночи за свою работу... Но именно потому, что Свобода это было больше, чем радио, что это был общественно-политической фольклор, то есть передавался из уст в уста, я и могу судить о ней. У нас были друзья, для которых слушание Свободы после 12-ти ночи ежесуточным, никакими обстоятельствами не отменяемым ритуалом.

О слушателях же самых первых лет существования радиостанции вспоминает в своем романе Александр Чудаков, впечатления от своих школьных лет. Его отец, - мой свекор, - преподаватель истории в районном сибирском городке и лектор на международные темы, а дальше цитирую фрагмент, практически лишенный вымысла "слушал радиостанции "Голос Америки" и "Свободная Европа", которые для простоты назвал "Мировое Господство". На самый высокий тополь была водружена десятиметровая жердь-антенна, которая вместе с ним с каждым годом все больше поднималась к нему. Из Москвы привезен приемник с круглой шкалой производства рижского завода "ВЭФ", поступившего из Германии по репарациям. Отец говорил: "Качество! - Одно слово - "Телефункен". (То есть именно эта линия радиоприемников поступила из Германии, и это скрывалось тщательно в Риге, как говорят нам рижане.) Но качество помогало мало - "Мировое Господство" беспощадно глушили. Правда, почему-то начинали не сразу, и сосед один даже построил теорию - "сами любят послушать". И до того, как "запускали жернова" (так говорили они между собой) удавалось послушать часть новостей. Утром приходил еще один сосед, тоже имевший приемник, слушатели обменивались расслышанным сквозь рев и скрежет, и его обсуждали.

Вообще в Сибири было слышно лучше, чем впоследствии в Москве. Но по возрасту, мы только сегодня по пленкам передач Ивана Толстого "50 лет Свободы" услышали тогдашние ваши 50-е годы, разухабистые, как бы советские, хотя по содержанию антисоветские голоса второй эмиграции. Куплеты, похожие на тогдашние куплеты Нечаева, каждый день почти слышавшиеся по советскому радио, только с содержанием противоположным.

Да, некоторые передачи по интонации похожи на советские голоса до боли памятного московского радио. Они напоминают его своей прямолинейностью. Ведь это были люди, дикторы и участники этих передач, были люди, продолжавшие чувствовать себя как и в предвоенном и послевоенном Советском Союзе на идеологическом фронте. Это было продолжение войны в эфире. - Мир становится красным, а они держат оборону, что вполне соответствовало тому, что происходило...

Когда в 55-м году возник так называемый "дух Женевы", то есть смягчение отношений между Советами и Западом, на Свободе" ощущается настроение - "большевики сдают, они отступили". И дикторы, и авторы все равно по инерции продолжали холодную войну. Смягчение началось после 56-го года и тоже быстро, естественно, дело изменилось после венгерского восстания.

Владимир Тольц: Одним из первых наших слушателей был ныне отставной полковник КГБ Олег Максимович Нечипоренко - в прошлом шпион, и по сей день гордящийся тем, что в ЦРУ его называли лучшим оперативником КГБ в Латинской Америке, а ныне - Генеральный директор российского "Национального антикриминального и антитеррористического фонда".

Олег Нечипоренко: Я вот припоминаю сейчас, - я в эти годы учился в Институте иностранных языков в Москве, - был такой приемник, одновременно у него был проигрыватель, это была "Рига-10". Когда появилось Радио Свобода, я в то время увлекался, как любитель, по радио слушал коротковолновиков, - и профессионалы, и любители... Где-то, я помню, как раз в это время впервые услышал Радио Свобода, еще, по-моему, каких-то мер не принималось по "замалчиванию" или по глушению. В этот период как раз я, помню, впервые, несколько раз слушал и в течение периода учебы в институте периодически приходилось натыкаться. - Я специально не ловил, а находил, пока искал коротковолновиков и слушал ваши передачи...

Владимир Тольц: Много спустя, уже в середине 70-х, после того как был выдворен из Мексики за попытку организации там государственного переворота, Олег Максимович занялся нами вплотную.

Олег Нечипоренко: Я возглавлял подразделение, в функции которого входила как раз работа по объектам, как в то время говорили, "идеологической диверсии", среди которых было и Радио Свобода/Свободная Европа. Это относилось к периоду конца 70-х - начала 80-х годов. В этот период с Радио Свобода мне пришлось общаться довольно плотно.

Должен сказать, что здесь в отличие от начала 50-х годов мне не было необходимости слушать передачи Радио Свобода, поскольку многие программы или планы работы этого объекта как раз мне становились известны до того, как они выходили в эфир, благодаря нашим возможностям и, в частности, такому человеку, как Олег Туманов, который продолжительное время работал на этом объекте и который имел возможность предоставлять нам информацию очень подробную о деятельности этого объекта.

Владимир Тольц: Ну, о качестве этой информации, попадавшей затем через Андропова в Политбюро, я уже высказался. На мой взгляд, КГБ сознательно раздувал ее значение и искажал ее, преувеличивал и размеры нашей тогдашней аудитории и степень политической ее опасности и влияния - все для того, чтобы поднять в глазах политбюрошного начальства значимость своей работы. Это мнение разделяет и бывший первый заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС, доктор философских наук, профессор Вадим Валентинович Загладин, так же как и полковник Нечипоренко давний уже участник передач Свободы.

Вадим Загладин: - Вы правы абсолютно. Знаете, дело в том, что, конечно, преувеличивалось это влияние, преувеличивалось сознательно, я думаю. Преувеличивалось по простой причине: для того, чтобы придать большую эффективность или, во всяком случае, представление о большей эффективности собственной деятельности, надо для начала преувеличить деятельность противоположную. - Это, по-моему, закон во всех обществах и во все времена. Но так оно и делалось...

Мариэтта Чудакова: ...В 70-е уже другая интонация. Мы стали слушать Свободу тогда, когда за гонорар, - за большую совместную статью в "Новом мире" о современной повести (юмор!) купили в 66-м году огромный ящик - радиоприемник "ВЭФ". Не прошло и года, как в августе 68-го каждый вечер к золотистой шторке нашего "ВЭФа" стали припадать две головы, силящиеся расслышать что-то сквозь дикий рев. (Мы с Чудаковым довольствовались уже только их пересказом - слушать было практически невозможно). Это были рижанин Лазик Флейшман, недавний студент, будущий стэнфордский профессор и известный в мире славист,- он остановился тогда в нашем доме на пути из Ялты в Ригу. Второй был москвич Гарик Суперфин, вечный студент Тартуского университете, будущий зэк, будущий ссыльный, будущий сотрудник архива Радиостанции Свобода. Он прибегал тогда каждый вечер, чтобы вместе с Лазиком услышать что-то о подробностях нашего вторжения в Прагу. - Только из "ящика" со шторками и можно было узнать, что реально происходит в эти трагические дни...

Владимир Тольц: А вот и упомянутый Мариэттой Чудаковой Габриэль Суперфин. Ныне он сотрудник Института Восточной Европы Бременского университета.

Габриэль Суперфин: Радио Свобода? - Наверное, я его услышал довольно рано, но отчетливо помню только лишь с зимы, (декабрь 67-го - январь 68-го года), когда я был в Подмосковье, прожил неделю, и довольно чисто, отчетливо слышал эту радиостанцию почти целые сутки.

Владимир Тольц: - Что запомнилось?

Габриэль Суперфин: - Как ни смешно, запомнились не сами передачи, а "врезки". Например, "часто слышится заявление, что такое коммунизм" и просьба "написать об этом", что вызывало хохот у меня и моего сослушателя, моего нынче покойного друга.

Мариэтта Чудакова: Свобода всегда была более антисоветской, чем более респектабельные и дипломатичные "Би-Би-Си", "Голос Америки" и прибавившаяся позже "Немецкая волна". Особенно это чувствовалось в периоды так называемых "разрядок международной напряженности".

Слушали то, что удавалось поймать из нескольких этих радиостанций. Аудитория была большая и разная. Те, кто мечтали насыпать побольше соли на хвост советской власти, предпочитали Свободу! К тому же, "Свободу" больше всего глушили и, может быть, поэтому еще ее на зло хотелось все же поймать...

Владимир Тольц: Мы говорим сегодня о пятидесятилетней уже истории Русской службы Радио Свобода. Не только слушателям Свободы, но и тем, кто активно мешал ее слушать, да и тем, кто работал на Радиостанции, ныне полувековая деятельность Радио и ее значение видятся иначе, чем раньше.

Габриэль Суперфин: Когда я работал [на Свободе], я понял, что Радио это не только то, что идет в эфир, а это все-таки организация, которая у себя аккумулировала огромный информационные материалы и что для любого западного советолога это было школой, о которой, как о школе, все не много упоминают и не выражают благодарности.

Владимир Тольц: Естественно, что советские люди, логикой истории разделенные на две противостоящие, хотя и взаимопроникающие группы - надзирающих и поднадзорных - по-разному относились и к информации, получаемой ими со Свободы, и к ее источникам, и подаче.

Слово историку, ректору Российского государственного гуманитарного университета, профессору Юрию Николаевичу Афанасьеву.

Юрий Афанасьев: - Действительно, видимо, для разных людей, для разных групп, для разных институций Радио Свобода была не одним и тем же совсем. Если для какой-то большой части нормальных людей, которые интересовались происходящим в стране и в мире, радиостанция была своего рода отдушиной. И только там в те давние годы можно было и нормальный язык послушать русский, и незаштампованные какие-то мысли и так далее, то для властей всегда радиостанция была чем-то очень нежелательным, с чем ассоциируется вражий голос и так далее.

Так что тут надо подходить дифференцированно. Для обыкновенных людей она была тоже для каждого по-своему, каждый по-своему ее воспринимал. Например, кто-то просто слушал, получал какую-то информацию. Другие люди, кроме этого, вместе, я бы сказал, с радиостанцией Свобода осмысливали какие-то события, искали первые дефиниции, пытались проанализировать какие-то события. Я себя отношу к числу таких людей.

Владимир Тольц: В те времена, когда Юрий Афанасьев вырабатывал свои "дефиниции", тем же, но по-своему, занимался и один из самых информированных людей в ЦК Вадим Загладин. Свободы он не слушал, зато читал самым подробнейшим образом сделанные для цековских начальников распечатки ее передач.

Вадим Загладин: - Вы знаете, у меня специфический взгляд на эту проблему. Потому что для меня лично Свобода не была чем-то особенным, потому что все, что вы передавали, и так знал, и знал больше... Мне было интересно только с одной точки зрения, что это, так сказать оппозиционный взгляд на нашу действительность, который, вероятно, и даже наверняка был интересен для наших внутренних оппозиционеров, который давал им какие-то материалы и знания каких-то вещей, которых они могли не знать по нашей прессе. Это представляло определенный интерес, но для меня не такой большой. Для меня это было интересно, когда я готовился к поездкам на Запад, надо было вести какие-то дискуссии с оппонентами, мне было ясно примерно, какие аргументы могут быть использованы, потому что это были те же самые аргументы, что и у вас.

Владимир Тольц: А вот что говорит мне коллега Загладина по ЦК КПСС, один из бывших секретарей ЦК и членов его Политбюро и действительный член Российской Академии наук Вадим Андреевич Медведев:

Вадим Медведев: Деятельность радиостанций как-то была в контексте общей обстановки того периода, раскола мира, противостояния двух блоков. И отсюда, как мне кажется, могут быть выведены и сегодняшние оценки ретроспективной деятельности станции. Конечно же, она для многих людей в Советском Союзе в тот период была дополнительным источником информации, альтернативным источником информации. Но сказать так, что она несла в себе правду и только правду, я бы не осмелился. Потому что это была идеологическая война, как отражение политического противостояния двух блоков. В смысле информационном она несла определенную позитивную нагрузку, поскольку дополняла и давала альтернативный источник информации, но вместе с тем она отражала в себе идеологию противостояния двух блоков идеологий, двух систем.

Владимир Тольц: В отличие от высоких цековских получателей информации Свободы руководивший шпионажем за ней Олег Нечипоренко и сегодня склонен полагать, что наша станция была не только средством, как он выражается, "идеологической диверсии", но и орудием разведки. Аргументирует он это так:

Олег Нечипоренко: Да, здесь вопрос: Радио Свобода не было объектом "или -[или]", это был объект, который выполнял две функции - сбор информации, и второй момент в деятельности этого объекта - это как полученная информация разведкой реализуется для воздействия на противника. Это одна из функций специальных служб и как раз Радио Свобода являлась вот этим инструментом. То есть Радио Свобода, допустим, осуществляя или ставя какие-то вопросы, осуществляя пропаганду на Советский Союз и добиваясь обратной связи, то есть получения каких-то писем из Советского Союза в ответ на поставленные вопросы в передачах или реакция на эти передачи или даже подгоняя под это вещи, которые готовились непосредственно в американской разведке, могла это все представлять таким образом, что это происходит поступление информации из Советского Союза.

Владимир Тольц: Что ж, взгляд, как выразился другой участник нашей передачи, "весьма специфический", а в качестве аргументации - общие рассуждения, ничего конкретного. Когда же я напомнил Олегу Нечипоренко, что передачам Свободы ("идеологической диверсии", как он выражается) его "контора" - КГБ - противопоставляла не только шпионаж, но и диверсии реальные (я имею ввиду взрыв нашей радиостанции, повлекший человеческие жертвы), последовал такой ответ нынешнего главы российского "Национального антикриминального и антитеррористического фонда":

Олег Нечипоренко: Технологически "горячая война", то горячее противостояние, если такую метафору употребить в Холодной войне, противостоящие спецслужбы вели одними и теми же методами. И говорить о том, что мы взрывали Радио Свобода, а кто-то в отношении нас... Ведь Радио Свобода тоже способствовало и пыталось внедрить в умы, допустим, диссидентов или каких-то сил, которые находились и были враждебны нашему режиму,- я не оцениваю в данном случае наш режим, в чем он был прав, в чем виноват, в чем он был утопичен и так далее... Но я говорю о том, что пропаганда, которая велась с позиций Радио Свобода, как инструмента пропаганды, воздействия на противника, там же осуществлялась и закладывалась в умы противников режима те же мысли, в том числе и подталкивающие на осуществление каких-то действий насильственного характера.

Владимир Тольц: И опять - никаких доказательств! А ведь Олег Максимович прекрасно знает, что и журналистским кодексом и многими внутренними документами Радио, которые пересылали ему его агенты, любые призывы к насильственным действиям категорически запрещены! Что ж, вопреки древней сентенции, времена порой меняются скорее, чем люди...

Юрий Афанасьев: Где-то начиная с 80-х годов, я не просто внимательно слушал Радиостанцию Свобода, она почти ежедневно присутствовала со мной, но я, кроме того, и сам очень часто выступал на Радио Свобода и бывал в Мюнхене. И поэтому я себя считаю, поможет быть, я заблуждаюсь, но очень близким и даже, может быть, причастным к тому, что делалось на Радиостанции Свобода. И поэтому, исходя из того, что я регулярно не первый десяток лет слушаю и, исходя из того, что сам я довольно часто и по разным темам выступал, она для меня имеет огромное значение, и она заполнила какую-то видимую часть в моей жизни...

Мариэтта Чудакова: ...Конец 80-х - это деятельность Свободы в сущности вместе с нашей с российской публицистикой, с "Московскими новостями" и с "Огоньком". Знание советской истории по источникам особенно оказалось востребовано. Все в России жаждали правды!..

Зато в первую половину 90-х годов нередко неприятно задевал антиельцинский бичующий обличительный тон. Причем, едва ли не задавали его или, во всяком случае, не корректировали наши здешние отечественные журналисты, и не только журналисты, но и известные деятели культуры. (Это было типичное социальное поведение, которое некоторые мои коллеги-единомышленники резонно называют "компенсаторным", то есть вместо того, чтобы искать свою какую-то конструктивную позитивную роль в ситуации совершающихся решительных перемен, озаботиться перспективами слабой только народившейся российской демократии, наши мыслители бесконечными насмешками над новой властью компенсировали долгое советское существование с зажатым ртом). Это было очень легкое занятие, поскольку нелепостей вокруг происходило сколько угодно, и не могло быть иначе, а, главное, наконец-то совершено безопасно. Наступил момент, когда не совсем ясен даже стал смысл продолжения работы Свободы, поскольку поливать Ельцина и его команду, говорить о том, как плохо и неправильно выходим мы из социализма, как будто кто-то знал точно путь, каким можно в белоснежном костюме выбраться из выгребной ямы, вполне можно было и в отечественной печати и телевидении.

Кстати сказать, сегодня в наших СМИ как раз не хватает критического анализа политики Кремля. Почему, например, при огромном рейтинге президента так медленно и невнятно проводятся реформы?

Владимир Тольц: Что ж, как видите, критиков (самых разных) у нас всегда хватало! И то, что к нам небезразличны, меня лично обнадеживает...

Вернемся однако ко второй половине 80-х, которые только что упомянула Мариэтта Чудакова. В 87-м в судьбе Радио произошло важнейшее событие: его перестали глушить.

Как это было?- спрашиваю я одного из участвовавших в принятии решения об этом - Вадима Валентиновича Загладина.

Вадим Загладин:

Я уже ничего не помню... Могу сказать только одно, что, конечно, это вопрос, который долго обсуждался, были и сторонники, были и противники этого, как всех тех новых явлений, которые принесла перестройка, они имели одних и тех противников и сторонников, что и вопрос о снятии глушения.

Это была общая тенденция или выступать за демократизацию, какую-то свободу информации или нет. Это касалось всего - и глушения, и других вещей. Причем, пожалуй, наибольшее значение имела борьба по вопросу о правах человека, потому что это был узловой момент, все остальное производное. И только благодаря Михаилу Сергеевичу Горбачеву, удалось добиться того, чего добились, то есть перехода от какого-то активного неприятия самой проблемы прав человека в том виде, как она обсуждалась, включая сюда и глушение передач зарубежных. Если бы не он, то ничего бы не было...

Владимир Тольц: Тогдашний руководитель партийной идеологии Вадим Андреевич Медведев припоминает судьбоносное для Свободы партрешение так:

Вадим Медведев: Это было, конечно, решение коллективное, коллективного руководства, инициированное Горбачевым, но при поддержке тогдашнего окружения, хотя по многим вопросам уже тогда были очень серьезные разногласия. Но в этом вопросе, насколько я помню, разногласий не было, потому что все понимали, что уже это назревший вопрос и без решения его не обойтись. Тем более, что глушение было неэффективным, вы об этом знаете, затрачивалось много денег, а толку никакого.

Владимир Тольц: О политическом единодушии в принятии решения об отмене глушения мне особенно интересно было слышать от Вадима Медведева, утверждавшего в те же, 80-е (и об этом сообщала тогда Свобода), что "Архипелаг ГУЛАГ" Александра Исаевича Солженицына, который в свое время читали в наших программах, никогда не будет напечатан в СССР. Правда, сегодня Вадиму Андреевичу это припоминается иначе:

Вадим Медведев: Я не был противником публикации "Архипелага", я считал, что в первую очередь журналы и, в частности, журнал "Новый мир" должны опубликовать те произведения, которые уже готовились к публикации в свое время до выдворения Солженицына из страны, и обязательства по которым ему уже были даны тогда. Но потом это было заблокировано. Я и считал, что надо было начать с "Ракового корпуса", "В круге первом" опубликовать, но не сразу "Архипелаг ГУЛАГ", потому что это могло встретить очень серьезное осложнение обстановки вокруг Солженицына.

Но это был своего рода тактический шаг в этом плане. Я понимал, что "Архипелаг ГУЛАГ" не утаить от российской и советской аудитории, рано или поздно его придется публиковать, но не сразу начинать. И вот в этом отношении взгляды не совпали. Александр Исаевич настаивал на том, чтобы именно сразу начать публикацию "Архипелага ГУЛАГа".

Владимир Тольц: Да, многое и многие поменялись с тех пор. Это отмечает даже стойко приверженный чекистским идеалам Олег Максимович Нечипоренко:

Олег Нечипоренко: Когда впервые я услышал эти передачи и какое-то время, натыкаясь на них, слушал с определенным интересом, поскольку в начале 50-х годов моя убежденность была в правильности идей, которыми я руководствовался в своей жизни. В последующем, когда постепенно, как и у большинства моего поколения, появлялись сомнения в определенной иллюзорности и утопичности с точки зрения материализации этих идей.

Вы знаете, что интересно, так случилось, что в Радио Свобода оказались мои однокашники по школе и преподаватель средней школы. И получилось так, что я оказался по одну сторону баррикад, а они оказались по другую сторону баррикад. Я имею в виду, в частности, Юлия Панича, с которым мы учились вместе в школе, и Александра Александровича Зиновьева. А вот потом случилось так, что они стали объектами моего интереса оперативного, когда я имел прямое отношение к работе по этому объекту, а они в это время находились по ту сторону баррикад. Вот сейчас, вы знаете, я встречаюсь и вспоминаю прошлое с Александром Александровичем Зиновьевым. Не исключено, что мы в ближайшее время намечаем встречу с Юлием Паничем...

Владимир Тольц: 90-е годы, до которых мы добрались в нашей передаче, оказались не только временем, рельефно демонстрирующим кардинальные перемены в людях, в "стране и мире". Это было время очень серьезных перемен и на Свободе.

Мариэтта Чудакова: ...В конце 90-х и в начале нового века место радиостанции вполне уяснилось. По Свободе теперь можно услышать то, что днем с огнем надо искать по отечественным СМИ: письма рядовых граждан Калинину, Ворошилову, эти письма во власть, чего нет в широкой отечественной печати, только в научной, душераздирающие истории, иногда бесчеловечные резолюции... Сотрудники Свободы остались просветителями и пропагандистами, когда из российских СМИ просветительство, всегда необходимое в нашей стране, с ее огромной инертной и бездумно ностальгирующей массой, практически изгнана, а антисоветская пропаганда, ничуть не побоюсь этого слова, исчезла вовсе. А такая пропаганда сейчас, когда утверждается в России лицемерный лозунг "это наша история" про весь советский век, особенно нужна. Поэтому, скажем, передача "Советская кинодвадцатка" по Свободе о фильмах, которые у нас теперь в отличие от начала 90-х идут без всяких предисловий.

По-прежнему мы нуждаемся в систематических передачах по русской истории. Значительная часть слушателей в России получила образование в советское время и очень плохо знает реальную историю своей страны.

О сегодняшней России - важнейшая передача!..- "Маленькие победы" о тех, кто выиграл процессы у наших властей. У нас же в наших средствах массовой информации, как правило, можно услышать только о том, как безнадежна судебная тяжба с властями.

И в заключение не побоюсь сказать так: хотелось бы, чтобы передачи сегодняшней Свободы стали образцом для наших СМИ, но надежды на это слабые. Наша журналистка, исключений немного, скажем, "Радио Россия" мне кажется исключением, не собирается, похоже, ставить себе сегодня осмысленных задач.

Владимир Тольц: Знаете, мне самому удивительно, но это суждение свободолюбивого литератора совершенно неожиданно перекликается с рассуждениями другого участника нашей передачи - кагебешного полковника-шпиона:

Олег Нечипоренко: Радио Свобода, конечно, квалифицированнее и более глубоко понимает процессы в нашей стране. Потому что, как вы ни говорите, что даже такие крупные радиостанции, которые пользуются большим авторитетом на Западе, но они все-таки недостаточно представляют себе эту проблему в том числе и этнической психологии России.

В этом отношении я должен признать то, что Радио Свобода в этом отношении набрала очень богатый опыт и использует этот опыт очень квалифицировано. В том числе, может быть, где-то опыт этот богаче, чем наши современные российские масс-медиа, которые сейчас, если сопоставлять с чем-то, как молодые бодрые подросшие щенки вырвались на свободу и готовы грызть направо и налево, завоевывая свое пространство. Но что касается профессионализма, здесь, конечно, еще не хватает ой как многого...

Владимир Тольц: Мои сегодняшние собеседники еще многое сказали мне о Радио Свобода. (В эту передачу и половины сказанного не вместилось). Немало критических замечаний разного толка.

Много разнообразно лестного. Высказали самые разные (от радужных до осторожно скептических) суждения о перспективах Радиостанции. Знаете, что их, по-моему, теперь объединяет этих бывших руководителей бывшего ЦК и сотрудника отнюдь уж не столь всесильного как раньше КГБ, либеральных профессоров и бывшего советского политзека? - Ну не только эта передача, конечно. А вот то, что в ней прямо, можно сказать, по марксистской формуле выявляется - отношение к Свободе (к нашему Радио) как к "осознанной необходимости".

Положение о свободе как познанной необходимости находится в определённом месте – в марксистской философии. Это переработанное в материалистическом ключе диалектическое (гегелевское) соотношение свободы и необходимости стало одним из основных понятий марксизма, которое часто преподносят в качестве афоризма.

Действительно – по законченности и глубине мысли, по отточенности и лаконичности формы определение «свобода есть познанная необходимость» вполне соответствует афоризму. Однако ещё одна несомненная особенность афоризма, а именно неизменность её словесной формы, т.е. самого текста, оказалась для данного положения не характерной. Познание необходимости легко заменяется на осознание необходимости, будто это абсолютные синонимы.

Интересно такое наблюдение: статистика Яндекса показывает, что сочетание «познанная необходимость» запрашивается в месяц примерно 166 раз, тогда как «осознанная необходимость» — 628 раз, причём по второму запросу выдаются смешанные результаты – «осознанная» вместе с «познанной». По первому запросу смешанной картины не наблюдается. Т.е. очевидно, более популярным оказался не оригинальный текст, а видоизменённый, а смешение во втором случае показывает, что разные сочетания чаще представляются как идентичные.

Каковы причины подмены – вопрос интересный, а сама подмена – вопрос существенный, так как противники и критики марксизма используют исключительно сочетание «осознанная необходимость», трактуя марксистское определение свободы то как нелепое, то как аморальное.

Конечно, слова «познать» и «осознать», будучи однокоренными, являются родственными, но очевидно не абсолютными синонимами. Познать – значит постичь, изучить, получить знание, испытать. Осознать – понять, принять, сознательно усвоить. Разница прекрасно видна на примерах. Любой верующий подтвердит, что он осознаёт величие Бога (без этого нет Веры), но познать величие Бога по религии невозможно. Осознание самого себя – непременная составляющая человека, личности. Познание самого себя – процесс, который может длиться всю жизнь человека, и не каждый обязательно познанием себя занимается. Мы можем осознавать какую-то опасность, никогда, к счастью, не познав её.

А что же необходимость? Даже без детального анализа ясно, что необходимость – весьма широкое понятие. Так, необходимость воды для жизни – это одно, необходимость загранпаспорта для путешествий – другое. Необходимость иметь корректное условие для решения формальной задачи – одна необходимость, необходимость помогать ближнему – совершенно другая. Нельзя свести одну к другой необходимость физическую, нормативную, логическую, этическую, лингвистическую. Не каждая необходимость осознаётся или познаётся. При этом общее у всех необходимостей заложено в самом названии: то, без чего нельзя обойтись – в разных сферах, на разных уровнях, в объективном мире или в субъективном мире каждого отдельного человека.

То же со свободой – свободный вход, свободное падение, свободный выбор… Что же общего у всех свобод? Наверное, общая противоположность любой свободы, и большинство согласны, что это есть та самая необходимость.

Тогда самым простым определением было бы: свобода есть отсутствие необходимости. Но… «Я свободен, словно птица в небесах…» Означает ли это, что у свободной птицы в небесах нет никой необходимости? Пусть красивый, но узкий поэтический образ свободы вынужден потесниться, если рядом поставить пусть узкий, но вполне конкретный смысл этого полёта – он сам продиктован некой необходимостью. Животные вообще ничего не делают без необходимости, вся их жизнь – подчинение ряду необходимостей. И тогда у животных совсем нет свободы, хотя они и не осознают этого.

Так мы приходим к тому, что свобода как категория, понятие, как состояние, как возможность имеет отношение только к человеку – к субъекту, обладающему сознанием. Необходимость же охватывает весь объективный мир, всю реальность, составляя в своих разнообразных проявлениях условия существования всей природы и общества, а также отдельной личности.

Связь между объектом и субъектом, материей и сознанием, объективной реальностью и субъективной, необходимостью и свободой вряд ли кто-то будет оспаривать. Разногласия начинаются по вопросу направления этой связи. Чисто идеалистический подход подразумевает направление от субъекта, от сознания, от субъективной реальности, от свободы. Вульгарно-материалистический – направление от объекта, от материи, от объективной реальности, от необходимости. И тогда свобода как воля существует совершенно независимо от необходимости и лишь ограничена ею или свобода как воля неизбежно и полностью подавляется необходимостью.

Это кажется удивительным, но определение «свобода есть осознанная необходимость» используется не только для критики марксизма с обеих сторон («как свобода может быть несвободой, да ещё осознанной?!», «марксизм даёт свободу одним подавлять свободу других и требует это осознать»), но и легко может приниматься обеими сторонами. Мне доводилось читать рассуждения о том, что любой может стать свободным, осознав необходимость, приняв её как неизбежность, и это освобождает выбор, создаваемый необходимостью. Или наоборот – осознание необходимости есть проявление изначальной свободы, которой наделён человек. Поистине определение-хамелеон…

Определение «свобода есть познанная необходимость» неудобно для переворачивания так или эдак. Двойственная связь между свободой и необходимостью закреплена познанием, которое является процессом, постоянно изменяющим соотношение свободы и необходимости. Познание необходимости это постижение реальностей мира, получение знаний о связях этого мира и изучение их закономерностей. Знания – сила, они дают инструменты воздействия на необходимость, подчинения её воле человека. Свободное действие это действие, по выражению Энгельса, «со знанием дела». Степень свободы определяется глубиной знания – чем глубже знания о необходимости, тем больший выбор есть у человека для действия.

Человечество вообще и каждый человек рождается в царстве необходимости. Первые знания означают не только обретение начальных степеней свободы, но и усиливают стремления к расширению этой свободы, которые и движут познанием. Притом действие, совершённое в определённых условиях свободы выбора, становится объективной реальностью, оно вплетается в общую систему связей объективного мира, изменяя необходимость, т.е., по сути, творя её. Это противоречие между свободой и необходимостью решается единственным путём – постоянным углублением познания необходимости – процессом, который постоянно расширяет свободу.

Философское диалектико-материалистическое понимание свободы отрицает иллюзорность свободы, не связанной с познанием необходимости, а также отражает относительный характер свободы. Свобода не абстрактна, а всегда конкретна. Конкретны действия, совершённые при наличии определённого выбора, конкретны последствия этих действий, конкретна преображённая в результате необходимость, познание которой есть очередной свободный шаг к новому уровню свободы.

Ничего этого в осознании необходимости нет, и реальной свободы в осознании нет. Есть лишь уход от реальной необходимости в иллюзорную свободу осознания или осознанное, а значит свободное подчинение необходимости.

Два простых примера. Насколько свободно мы могли бы перемещаться сегодня по воздуху, если бы осознали, а не познали до определённого уровня очевидную необходимость – передвигаться исключительно по земле или воде? Насколько свободной будет личность, если ребёнка с раннего детства не мотивировать к познанию необходимости, а добиваться от него её осознания, что легче всего сделать с помощью физического и/или психологического давления?

Понятие свободы особенно важно, сложно и всегда актуально применительно к обществу, к тем необходимостям, которые возникают в ходе его исторического развития. Более подробно об этом, а также о возможных причинах замены «познания» на «осознание» в марксистском определении свободы, наверное, стоит и придётся говорить отдельно.

Другие материалы по теме:

15 комментариев

Ваше имя 25.12.2016 20:29

Свободен ли был Спартак — в своей борьбе с исторически необходимым рабством? Когда до его крушения еще не было ничего необходимого и тем более познанного? Более свободного человека я не представляю.
…
Для того, чтобы доказать, что не все овцы белые — достаточно чтобы была только одна черная овца. Чтобы Свобода не есть какая бы то ни было необходимость — достаточно одного свободного Спартака.

Ваше имя 25.12.2016 21:02

Концепция свободы в ее изложении Марксом наверняка решалась в работах других философов марксистского направления нашего столетия, а не исчерпывается лишь точкой зрения Татьяны Васильевой. Хотелось бы увидеть более серьезные материалы, более серьезных философов и более серьезный анализ нежели экскурсы в близкую автору проблему воспитания детей.

Татьяна 26.12.2016 05:06

Спартак обучался в школе гладиаторов. Его знаний хватило на то, чего он смог добиться, и не хватило на то, чтобы победить. Восстания рабов в большей степени были стихийными, и большинство рабов наверняка присоединились к Спартаку стихийно. Но без своих воинов Спартак не был бы Спартаком. Спартак, конечно, обладал большей степенью свободы, чем каждый из его воинов, потому он стал лидером и проявил себя неплохим командующим, потому мы его знаем.
Восстания рабов не сразу, но изменили существующую необходимость, но это уже другая история.

Ваше имя 26.12.2016 06:16

Вижу, с биографией Спартака познакомились, Это легче чем концепция внешней и внутренней свободы в современной философии и место Маркса в ней.

Ваше имя 26.12.2016 09:09

Марксизм бесспорно наука, но доступная единицам, а нам нужны простые, понятные и доступные каждому определения. Так что концепция Спартака людям более понятна и близка, нежели Ваши замудрствования о мудрейший. Простите за сарказм.

кот Леопольд 26.12.2016 21:41

Татьяна, зачем вы в заголовке выдали такую ЕРУНДУ???
Кто вам подсунул эту НЕЛЕПУЮ альтернативу между осознанной и познанной необходимостью?

То, что НЕ ОСОЗНАННО, НЕ МОЖЕТ быть и ПОЗНАНО!
Субъектом осознания чего-либо, а тем более познания является ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕК, ибо и ОСОЗНАНИЕ и ПОЗНАНИЕ чего-либо совершаются в ПРАКТИЧЕСКОЙ деятельности людей. Вне таковой НЕТ и НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ни того, ни другого.

кот Леопольд 26.12.2016 21:54

«Марксизм бесспорно наука, но доступная единицам, а нам нужны простые, понятные и доступные каждому определения.» — Ваше имя.

Увы, ваше имя, время «простых» определений для людей закончилось, ЧЕГО, правда, они еще, кстати, пока, увы, НЕ ОСОЗНАЮТ, ибо кап.способ производства исторически уже давно переставший быть НЕОБХОДИМОСТЬЮ, консервирует в современных людях УМСТВЕННОЕ развитие адекватное только ЭТОМУ способу производства, но которое уже является историческим АНАХРОНИЗМОМ!!!

digiandr 27.12.2016 19:10

познать и осознать одно и то же.

banner_ 27.12.2016 22:00

Если свобода познанная необходимость, то вседозволенность это попранная необходимость

Василий Васильев 28.12.2016 07:54

Марксистские толкование свободы, это чистое словоблудие и подмена понятий. Понятие свобода, означает освобождение от чего-либо. Свобода — от прав, от обязанностей, от рабской зависимости, от оков, от моральных устоев. В то-же время фразы типа: свобода слова, или свобода выбора, в принципе не верны. Как можно быть свободным от слова? От данного обещания можно, но от слова как? Или как можно иметь свободным выбор? Свободным от чего именно? От ограничений, или от чего? А всё дело в том, что словом свобода подменили понятие ВОЛЯ. Твоя воля выбора, твоя воля изъявления своих слов и желаний. Самый СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК, это РАБ, поскольку ОН ОСВОБОЖДЁН ОТ ВСЕХ ПРАВ, в том числе и главного человеческого права, ОТ ПРАВА САМОМУ РАСПОРЯЖАТЬСЯ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ. Поскольку обустройством и условиями жизни раба занимается его хозяин, владыка. Но зато ВОЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК, не может быть рабом по определению, поскольку вся ЕГО ЖИЗНЬ ПОЛНОСТЬЮ ЗАВИСИТ, ОТ ЕГО ВОЛИ. Подмена понятий СВОБОДА и ВОЛЯ выгодна рабовладельцам, дабы рабы жили В МИРЕ СВОБОДНОМ ОТ ПРАВ и НЕ СТРЕМИЛИСЬ К ВОЛЕ. Маркс писал о коммунистическом обществе, где удел простого народа быть рабом руководящей верхушки. Именно такое рабовладельческое общество и было построено Лениным. Весь народ СССР, являлся рабом ЦК КПСС и императора (генсека ЦК). Тот факт, что название центрального органа власти не звучит как боярская Дума, либо монарх, император, не меняет сути положения. Простые люди являлись рабами, поскольку их жизни полностью зависели от воли владык. Единственный плюс рабовладельческого общества построенного Лениным, это его экономическая модель.

александр г.аша челяб.обл. 28.12.2016 10:53

Понятия и категории философии являются большими по объёму, чем юридические инструментарии прав и обязанностей. Это тоже самое, что сделать из котлет автомобили и попытаться на них ездить. Прокричал. Василий Васильев о собственных умственных способностях. Прямо по Петру I: «Указую боярам в Думе говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого видна была».

Ваше имя 28.12.2016 11:32

Прежде надо осознать необходимость свободы. Очень многим свобода не нужна, потому как предполагает ответственность перед собой. Эту ответственность легче переложить на хозяина. Потому и видим мы столько холопов, расписывающих прелести холопского служения.

Ровшан 09.01.2017 16:20

А как насчет свободы как осознанной случайности..?

Педагог 01.04.2017 16:12

Татьяне Васильевой — 5+.

Hosting 14.09.2017 04:04

Для узаконивания такой ограниченной свободы и придумана эта формула «свобода- как осознанная необходимость». Это и есть человеческая свобода – гордо провозглашать свободу только потому что понял своё желание но полностью игнорировать причины этого желания.

Свобода - осознанная необходимость

близкое утверждение сделал Энгельс - один из тех, кого в прошлом веке в России называли "классиками" то есть канонизированными политиками, создателями модели поведения правящего тогда и позже в России класса бюрократов, называвшего себя "партией"; частью модели поведения было пользование как в ритуальных целях, так и для управления людьми некоторого набора фраз, называвшегося "марксистско-ленинской философией"; слова, использовавшиеся при построении фраз, комбинировались по некоторым внутренним правилам, а полученные на выходе фразоформирующего устройства фразы интерпретировались в соответствии с правилами обычного языка; таким образом, бессмысленная с точки зрения обычного языка, но исполненная глубокого смысла в рамках ритуала фраза "свобода - это осознанная необходимость" использовалась для принуждения, например для перемещения трудящихся с одного рабочего места на другое (посылки "в колхоз", "на картошку" и т.п.):

ஐ "Эта лемма с поистине гениальной бесцеремонностью вместо прежнего рабства - непроизвольного, а значит, бессознательного - предлагает нам новое; она не разрывает путы, а лишь удлиняет лонжу гонит нас в Незнаемое, называя свободой - осознанную необходимость". - Мнимая величина (предисловие)

Мир Лема - словарь и путеводитель . Л.А. Ашкинази . 2004 .

Смотреть что такое "Свобода - осознанная необходимость" в других словарях:

СВОБОДА И НЕОБХОДИМОСТЬ - противоположные филос. категории, соотношение между к рыми составляет одну из важнейших проблем концепции человека и истории. Известная в христ. теологии под названием проблемы свободы воли, она вызвала много споров в силу того, что идея… … Атеистический словарь

СВОБОДА ВОЛИ - понятие европейской моральной философии, окончательно оформившееся у И. Канта в значении интеллигибельной способности индивида к моральному самоопределению. В ретроспективном плане (до или посткантовские теории) термин «Св.» можно рассматривать… … Философская энциклопедия

Свобода личности - Свобода воли = Свобода выбора (греч. το αύτεξούσιον или το εφ ημίν, лат. liberum arbitrium) от времён Сократа и доселе спорный в философии и богословии вопрос о том обладают ли люди реальным контролем над своими решениями и поступками. Содержание … Википедия

Свобода воли в теологии - является важной частью взглядов на свободу воли в целом. Религии сильно отличаются в том, как они отвечают на основной аргумент против свободы воли, и таким образом могут давать разный ответ на парадокс свободы воли утверждению, что всеведение… … Википедия

Свобода - Свобода ♦ Liberté Быть свободным значит делать что хочешь. Отсюда три основных смысла этого слова, связанные именно с делом: свобода действия (если под делом разуметь действие), свобода желания (если под делом разуметь желание; ниже мы… … Философский словарь Спонвиля

Свобода - Базовые понятия Свобода воли Позитивная свобода Негативная свобода Права человека Насилие … Википедия

Свобода совести - Свобода Базовые понятия Свобода воли Позитивная свобода Негативная свобода Права человека Насилие · … Википедия

Свобода политическая - естественное, неотчуждаемое от человека, социальных общностей людей качество, позволяющее им выражать свои мысли и действия в соответствии с правовыми нормами, интересами направленности на стабилизацию, по­рядок в политико властных отношениях… … Политология. Словарь.

Свобода (социальн.) - Свобода, способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости. В истории общественной мысли проблема С. традиционно сводилась к вопросу: обладает ли человек свободой воли,… … Большая советская энциклопедия

НЕОБХОДИМОСТЬ - категория, используемая в философии, научном познании и логике и выражающая неизбежный характер событий, происходящих в реальном мире, либо закономерный характер процессов, изучаемых в науке, или же логическую связь между посылками и заключением… … Философская энциклопедия

свобода - СВОБОДА центральное понятие европейской культуры, характеризующее человека как источник и причину своих решений и действий; философская категория, характеризующая специфическую форму обусловленности личной и общественной жизни. Это… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки

Книги

• , Туманов О.. Эта книга - практическое руководство по саморазвитию и управлению своей собственной жизнью. Осознание всего нескольких важных законов жизни могут принципиальноизменить ее ход. Выбор этих… Купить за 380 руб
• Выбери себя. Свобода личности и создание своего мира , Олег Туманов. Эта книга – практическое руководство по саморазвитию и управлению своей собственной жизнью. Осознание всего нескольких важных законов жизни могут принципиально изменить ее ход. Выбор этих…