Храмы в древней руси. Как устроен древнерусский храм. Как возникла крестово-купольная система

2. Первые храмы Древней Руси

Десятинная церковь

Архитектура начала, архитектура, которая открывает историю любой архитектурной традиции - всегда, пожалуй, самая интересная и загадочная ее страница. Откуда пришли мастера, почему заказчику пришло в голову заказать именно это, а не другое - это всегда волнует. Но в истории русской архитектуры это, пожалуй, действительно самая загадочная страница, которая до сих пор содержит много неразгаданных загадок, притом, что последние 100 и даже больше лет истории русской архитектуры - это постоянная попытка разгадать эти загадки. Привлекаются все новые и новые методы: вначале огромный прорыв дала археология, потом очень важную роль сыграла реставрация памятников, затем огромную, решающую роль сыграло изучение строительной техники.

Но мы стоим на пороге каких-то новых технологий. Например, совершенствуется технология датирования строительных растворов, и, может быть, мы скоро получим точные даты множества храмов, о которых нам остается сейчас только гадать, когда они были построены. Но, с другой стороны, ранняя история русской архитектуры имеет четкий момент начала. Это крещение Руси. Как бы ни спорили историки, все равно это около 988 года. Князь Владимир берет Корсунь, Херсон, привозит оттуда трофеи, которые поставит в Киеве у первой построенной им церкви, Десятинной. Эти трофеи будут античными статуями и изображениями коней. Но не менее важны другие трофеи. Это церковная утварь и священники, которых он привезет. И именно для них и строится первый храм на Руси, Десятинная церковь.

К сожалению, этому памятнику не повезло: он погиб очень рано, в монгольское нашествие. Здание сильно пострадало, но, впрочем, дальнейшие раскопки показали, что оно могло рухнуть и раньше, поскольку было построено на самом краю Старокиевской горы, и холм потихонечку стал оползать к Днепру, в здании появились трещины. Мы к этому вопросу еще вернемся. Раскопки начались еще в XIX веке. На этом месте стоял небольшой храмик. И выяснилось, что, по сути, стен храма не осталось, а остались только фундаментные рвы, то есть те выемки в земле, которые были предназначены для размещения храма.

Одна из главных проблем, которая постигла реконструкцию Десятинной церкви, - то, что это было здание крайне сложного плана, как мы можем видеть. Здесь, помимо центрального ядра, в котором угадывается купол, угадываются рукава креста, угловые ячейки, три апсиды, есть еще огромные обстройки. И как реконструировать их? Были ли здесь стены, были ли здесь колонны, где были лестницы на хоры и так далее, - это все оставалось предметом дискуссий очень долгое время.

На следующем кадре мы с вами видим, какое количество реконструкций Десятинной церкви предлагалось в науке. Но подлинное научное изучение ее началось с Михаила Константиновича Каргера, с его послевоенных раскопок, и затем это исследование велось активно до самых последних лет, когда храм был вторично совместно раскопан киевскими и петербургскими коллегами и затем законсервирован. По счастью, странная идея построить на этом месте новый храм, для чего в тело древнего храма нужно было вбить 80 бетонных свай, не была реализована.

Мы видим с вами очень разные варианты реконструкции, которые исходят в общем и целом из одного: из знаний авторов об истории византийской архитектуры, потому что ни у кого из них не было сомнений, что первые мастера, которые пришли на Русь с князем Владимиром, были византийские мастера. Собственно говоря, об этом прямо говорит летопись, которая говорит о приглашении мастеров «от грек», то есть из Византийской империи.

И действительно, несмотря на все тщетные попытки, никакой монументальной каменной архитектуры на Руси в эпоху до Владимира, до крещения Руси, так и не было найдено, хотя мы знаем, что какая-то церковь святого Ильи была. И это понятно, потому что камень - это не тот материал, которого много в окрестностях Киева, я имею в виду камень, удобный для строительства.

А что касается другого материала, из которого и построены, собственно говоря, все ранние русские церкви, о которых мы сегодня будем говорить, - это кирпич или, как точнее, плинфа, о чем я еще подробнее расскажу. Это плод сложной технологии, сложного технологического процесса, для которого надо вначале завезти плинфу, чтобы из нее построить печи для обжига плинфы, потом найти нужную глину, правильным образом ее отощить, и только потом можно наконец получать уже готовую плинфу. Поэтому совершенно естественно, что эта технология была тоже привнесена сюда из Византии.

Реконструкций Десятинной церкви большое количество. Какая же из них правильная? Каждый ученый настаивает на своей. Они исходят не только из византийских памятников, но и из тех памятников, которые потом появляются на Руси через 30, 40 или даже через 70 и 100 лет после Десятинной церкви. Один, самый базовый вариант - это реконструкция церкви на четырех или на шести столпах, которые восходят к собору Киево-Печерской лавры, о котором мы поговорим с вами в следующий раз. Другой вариант ориентируется на Спаса Черниговского и реконструирует храм в виде «купольной базилики». И, наконец, еще один вариант апеллирует к опыту Софии Киевской, следующего кафедрального собора, который возникает в Киеве почти через полстолетия после Десятинной церкви.

Но не так давно петербургский исследователь Петр Леонидович Зыков предложил новую реконструкцию этого храма, которая кажется мне весьма правдоподобной вот по какой причине. Дело в том, что исследователей всегда смущал один вопрос: почему везде мы видим заложенные ленточные фундаменты, кроме как между этой парой восточных опор?

Олег Михайлович Ионесян, петербургский исследователь, даже пытался реконструировать Десятинную церковь как базилику, вещь невиданную и неизвестную на Руси и очень редкую в Византии, и для этого придумывал целую теорию о том, как пришли мастера из Болгарии, потому что Болгария в этот момент достигает пика своего могущества и затем, собственно говоря, в начале XI века как государство гибнет. Но это не дает объяснения: если это была базилика, то тогда не нужна перемычка и между западными столпами.

Реконструкция Петром Леонидовичем Десятинной церкви в виде храма с трехсторонним обходом, где купол опирается на четыре мощных столпа, а между ними стоят пары колонн, объясняет, почему именно здесь, собственно говоря, и не было ленточного фундамента - потому что здесь не надо было ставить колонн. Одновременно, как ни парадоксально, это отвечает и еще на один вопрос: зачем Ярославу Мудрому, сыну Владимира, понадобилось строить другой собор на месте Десятинного? Почему нельзя было перестроить Десятинную церковь, священную, первую церковь русской митрополии?

Как кажется, причиной было то, что при всей грандиозности сооружений, при большом количестве различных галерей (число которых мы точно установить, конечно, не можем), Десятинная церковь сама по себе, то есть, собственно говоря, ее богослужебное пространство, была довольно узкой, довольно тесной и не подходила под те задачи репрезентации, которые ставил перед собой Ярослав в отношении своего нового храма.

Но откуда именно из Византии могли прийти мастера Десятинной церкви? Этот вопрос тоже не очень ясен, но раскопки храма показали, что изначально в его структуре (а галереи и, видимо, хоры на них были пристроены к храму изначально) используются крестчатые столпы, о которых мы уже с вами говорили. Их, по сути, можно представить себе как ядро, к которому с четырех сторон приложены пилястры. Каждый из этих пилястров продолжается дальше выделенной подпружной аркой и опирается на пристенный пилястр с другой стороны.

Этот момент отличает в Византии так называемую восточно-понтийскую архитектурную традицию, то есть традицию юго-востока Черного моря, традицию Абхазии и традицию Херсонеса, Корсуни, откуда, собственно говоря, Владимир и вернулся в Киев крещеным.

Более того, летопись, говоря о строительстве Владимиром церкви (закончил он ее, согласно летописи, в 996 году, хотя некоторые считают, что церковь была освящена только в начале XI века), говорит, что он вручил всю эту церковь почему-то не митрополиту и даже не епископу, а корсунскому попу Анастасу, тому самому, который помог ему взять город. И это несколько удивительно. Почему простой корсунский поп становится первым главой русской церкви? Может быть, это связано именно с Корсунью, с Херсонесом. И не случайно, что херсонесские трофеи, о которых я упоминал, были поставлены именно рядом с Десятинной церковью.

Присутствие князя Владимира в церкви было довольно зримо. В частности, при раскопках храма была найдена плинфа, то есть плоский тонкий кирпич, о котором у нас сегодня еще будет неоднократно речь, с княжеским знаком. В данном случае это трезуб Владимира, одно из древнейших его изображений, наряду с изображениями на вещах, на монетах, в граффити. Таким образом князь помечал, что эта черепица произведена для его постройки.

Но не менее интересна и другая находка черепицы. Здесь мы с вами видим разные фрагменты, которые более или менее собираются в один и демонстрируют греческую надпись, которая, скорее всего, читается как «плинфа Богородицы», то есть плинфа храма Богородицы, и прямо указывает на участие в строительстве этого храма греческих мастеров. Более того, по сути, перед нами первая монументальная надпись на Руси.

Немножко мы знаем об украшении Десятинной церкви, не так много, как хотелось бы, но все равно видно, что Владимир вложил довольно много сил и, самое главное, средств для этой самой монументальной декорации. Перед нами наборный пол в технике так называемой opus sectile , то есть наборная мозаика, сделанная из кусочков полированного камня. Здесь разные сорта мрамора, в том числе кусочки проконесского мрамора, который добывался на острове Проконес в Мраморном море и был крайне популярен в Константинополе. Не факт, конечно, что они привезены с самого Проконеса, - они могли быть привезены из того же Херсонеса, куда проконесский мрамор ввозился. Таким образом, этот пол опять связывает храм с византийской и даже с римской архитектурной традицией.

Более того, здесь мы с вами видим и более сложные варианты пола, очень модные в Византии. Это различные круги, пересекающиеся, переплетающиеся, набранные из таких камней.

То, что Владимир так роскошно украсил этот храм, вполне понятно, поскольку именно здесь он и планировал быть погребенным. Из этого храма происходит саркофаг, который приписывается князю Владимиру.

Подобный саркофаг был у его сына Ярослава. Итак, они хотели лежать в саркофагах, и это очень показательно, потому что в принципе для Византии этого времени уже не характерны такие античные захоронения. Здесь мы видим скорее идею подражания византийским императорам, которые, по древней традиции, погребались в храме Апостолов в Константинополе именно в саркофагах. Правда, саркофагов новых не делали, а преимущественно использовали старые саркофаги, потому что, например, самый главный императорский камень, порфир, добыть уже было невозможно.

Итак, Десятинная церковь становится очень важным вызовом Владимира в смысле идеологическом, в смысле культурном. Он создает новую христианскую державу и хочет показать, что она способна воздвигать довольно монументальные сооружения. В принципе, мы бы могли ожидать, чтобы эту традицию продолжили напрямую его сыновья, однако так не происходит. К сожалению, ничего мы не знаем и о других постройках Владимира. Точнее, мы знаем, что они были, например, церковь в Василеве, его любимой резиденции, но никаких остатков ее нет.

Спасский собор в Чернигове

После смерти Владимира наступает междоусобная война. В этой войне, как мы знаем, гибнут его сыновья Борис и Глеб. На какое-то время князем в Киеве становится Святополк Окаянный, который приходит туда с помощью поляков. В Киеве происходят пожары. Согласно Титмару Мерзебургскому, сгорает в 1017 году некий монастырь Святой Софии, то есть здание, может быть, каменное, но скорее деревянное, которое уже носило такое довольно интересное посвящение, к которому мы еще вернемся.

Наконец, Киев занимает Ярослав. Но Ярослав не может сразу начать спокойное развитие культуры здесь, потому что из Тмутаракани, с Черного моря появляется его брат Мстислав, который захватывает Чернигов, и начинается междоусобная борьба между Ярославом и Мстиславом.

Мстислав побеждает Ярослава в 1024 году, и, наконец, в 1026 году братья примирились и поделили Русь пополам. И вот с этого момента, т.е, по-видимому, с 1026 года, каждый из них начинает строить в своей столице, в Чернигове и в Киеве, соответственно, свой собор, и, видимо, каждый хотел превзойти другого в своем строительстве.

Начнем с Чернигова, с собора Мстислава. Это Спасский собор, который перед вами предстает здесь в виде плана. Темным показано основное здание, а цветом - различные пристройки более позднего времени, которые, впрочем, сейчас не сохранились и известны только по археологическим раскопкам. Довольно большое монументальное здание имеет, однако, интересный план «купольной базилики», некогда очень важный для Византии, - вспомним, что и Святая София, главный храм Византийской империи, в конце концов - это «купольная базилика», - но для IX–XI веков уже, конечно, крайне архаичный и почти позабытый. Только где-то на окраине, в провинции вдруг возникают такие вот «купольные базилики». И, по сути, черниговская «купольная базилика» - последний представитель этого типа в византийской архитектуре.

Но даже и как «купольная базилика» храм был построен очень своеобразно. Во-первых, хоры у него деревянные, то есть это деревянный настил, а не каменные своды, а во-вторых, эти хоры не доходят до конца боковых ячеек, как это было в Византии, делая их двухэтажными полностью, но обрываются у восточных столпов. Эту странность непонятно, чем объяснить, - возможно, не очень высоким уровнем работы мастеров.

Но есть и другое объяснение. Дело в том, что из летописи мы знаем, что храм не был достроен Мстиславом. Когда Мстислав умер, храм стоял на такую высоту, говорит летописец, как человек сидит на коне с поднятой рукою. Сколько это может быть? Ну три метра, чуть больше, но вряд ли сильно. То есть стены храма уже начали строить, план его был заложен, но кто и когда его достроил? Скорее всего, его достроил Ярослав, потому что, как мы с вами увидим, в технике строительства этого храма есть много общих черт с постройками Ярослава. Храм, как и большинство храмов на Руси и особенно на Украине, подвергся затем переделке, а после переделки в эпоху барокко - реставрации. Поэтому, когда мы смотрим на эти храмы, очень трудно бывает с первого взгляда вычленить, что в них древнее, а что нет. Но на самом деле основа этого храма, несомненно, древняя.

Особенно понятно это становится на раскрытых реставраторами участках, где мы с вами видим элементы декорации. В общем и целом, здания первого этапа русской архитектуры, до середины XI века, украшены почти всегда плоскими, сложнопрофилированными двухступенчатыми нишами. Этот тип декорации Владимир Валентинович Седов называет первой системой декорации русских храмов. Действительно, мы ее встречаем практически во всех них, хотя их и сохранилось и не так много.

Но не менее интересны и другие моменты. Если принцип разделки фасадов плоскими нишами скорее столичный, константинопольский, хотя на русских памятниках он меньше отвечает тектонике зданий, чем мы видим это в Константинополе, то узоры из кирпича, как мы видим здесь: сложный меандр и использование каменно-кирпичной кладки, причем с необработанным камнем, - это признак скорее византийской провинциальной архитектуры. Мы видим с вами, что необработанные камни вставлены в кирпичную раму, которая затем еще закрыта раствором и размечена, как будто под кирпич, - словно это какие-то драгоценности в оправе. Такая техника называется cloisonné, по аналогии с византийской перегородчатой эмалью: она очень часто встречается в Греции и является характеристной для так называемой элладской школы греческой архитектуры. Впрочем, мы должны с вами помнить, что мастера из провинции, из той же элладской школы, могли работать в Византии и на императорских заказах, в частности, на знаменитом монастыре Неа Мони на острове Хиос. И здесь мы с вами тоже видим такое соединение столичного и провинциального.

Еще одна очень интересная черта в кладке собора - это сложнопрофилированные пучковые лопатки. Мы видим и прямоугольные уступы, и ромбовидные, и полукруглые, которые собираются в такие пучки. Нам больше эта архитектура знакома по западу, по готической архитектуре. В Византии же она встречается крайне редко.

Но очень интересно, что практически одновременно с этим собором строятся постройки императора Константина Мономаха, в частности, его любимый храм Святого Георгия в Манганах в Константинополе, который он любил так, что перестраивал два раза. Каждый раз ему казалось, что храм слишком маленький и недостаточно красивый. И в раскопках этого храма мы находим очень похожий профиль. То есть мы видим, что, по-видимому, те мастера, которые работали на Константина Мономаха, пусть это частично были и провинциальные греческие мастера, приехали сюда на Русь и работали уже по крайней мере на достройке этого храма.

Что же касается нижней части, фундаментов этого храма и первых трех метров стен, которые относятся к эпохе Мстислава, они сложены, несомненно, в другой технике, но найти родину этих мастеров довольно сложно. Олег Михайлович Иоанесян искал их на Кавказе, но те примеры, которые он там приводит, мало похожи на эту самую черниговскую кладку. Поэтому мы разводим руками и говорим, что загадки еще остаются.

Если мы зайдем внутрь храма и отвлечемся на секунду от позднего иконостаса, который немножко мешает нам воспринимать интерьер (потому что, напомню, византийская и древнерусская алтарная преграда была невысокой и не закрывала конху, что мы с вами еще увидим в Софии Киевской), то надо обратить внимание в интерьере на этот основной принцип купольной базилики: на пары колонн и, соответственно, арки между ними в двух ярусах, первом и втором. Только за ними прячутся, напомню, не каменные своды, а деревянные хоры. В купольной базилике ощущение лонгитудинальности, ощущение векторности, ощущение движения от входа к апсиде намного сильнее, чем в крестово-купольной постройке.

Но если мы приглядимся внимательнее к деталям, мы увидим странную вещь. Сейчас эти столпы сложены из кирпича, однако это укрепление столпов, потому что внутри них скрываются, как ни поразительно, мраморные колонны и мраморные капители. Откуда их привезли - загадка. Дело в том, что в главной постройке Ярослава, в Софии Киевской, как мы увидим, никаких колонн, никаких столь мощных, несущих мраморных деталей нет - там есть лишь маленькие мраморные детали. Может быть, Мстислав заранее привез их из Тмутаракани, из византийской Таматархи, с Таманского полуострова, где он правил. По крайней мере, храм в самой Тмутаракани, который, по-видимому, заказал Мстислав, стоял именно на этих самых колоннах.

Но общее ощущение интерьера здесь все-таки очень четко средневизантийское. Несмотря на архаичность купольной базилики мы видим, что это архитектура уже нового периода.

София Киевская

Еще большую загадку представляет для нас София Киевская. В Софии Киевской заложен какой-то очень странный план, точнее очень странная идея плана, так что ученые долго и мучительно разгадывали, а что же может все-таки означать этот загадочный план. Толкования здесь были очень разные, начиная от весьма практических до крайне символических.

Одной из особенностей этого храма является наличие тринадцати куполов. Тринадцать куполов - вещь невиданная в византийской архитектуре. Максимально, что мы с вами видим в храмах Константинополя, - это пять куполов. Тринадцать куполов уже довольно давно толковались совершенно очевидно: центральный купол - это Христос, а двенадцать малых - двенадцать апостолов, четыре евангелиста и так далее.

И вот один из исследователей, Армен Юрьевич Казарян, даже выдвинул гипотезу, что такой странный план храма специально был создан, чтобы разместить на нем тринадцать куполов. Но мне кажется, в таком случае получается, что хвост виляет собакой. Если мы приглядимся к тем местам, на которых стоят эти купола, мы увидим, что галереи, изначально пристроенные к храму (а в этом сомнений нет), закрывали практически полностью боковой свет на хорах храма. А хоры храма были очень важны, потому что это место, крайне значимое для заказчика.

В Софии Константинопольской на хорах стояла императрица и находился патриархат. В Софии Киевской мы видим с вами на уровне между первым ярусом и хорами фреску с изображением семьи Ярослава, которая сходится к центру, и вполне вероятно, что Ярослав стоял на том месте на хорах, где в Константинополе находилась императрица, напротив алтаря.

Поэтому освещенность хор была очень важным вопросом. Но как их осветить, если бокового света нет? И тогда единственным вариантом остается размещение световых куполов над этими ячейками. Как кажется, этот ответ представляется более правдоподобным.

Но почему все же такой странный план у этого храма? Огромное количество крестчатых опор на довольно большом пространстве, между которыми стоят местами небольшие столпы. Почему невозможно было создать другое пространство? К сожалению, мы должны признать, что средневизантийская архитектура в качестве уступала ранневизантийской. Она не могла создавать уже таких больших купольных пространств, каким была София Константинопольская. Если в средневизантийское время требовалось построить большой храм, а требовалось это очень редко, потому что византийцы обладали большим количеством очень крупных храмов и в них не нуждались, так вот, в такой ситуации византийцы пользовались методом, который исследователь византийской архитектуры Роберт Оустерхаут назвал термином «метод умножения ячеек». Вы просто добавляете еще и еще ячейки к существующим, т.е. вы берете какой-то план за основу и начинаете его развивать.

Но какой же план был взят за основу Софии Киевской? Некоторые исследователи пытались найти ему параллели либо в каких-то отдаленных областях, в таких, например, как Болгария или Абхазия, и то непрямые, либо прототипы в ранневизантийской архитектуре. Как мы вот здесь видим, ядро Софии Киевской похоже на храм Богородицы в Мейфаркине в Северной Месопотамии (совр. юго-восточная Турция), хотя ни дата, ни происхождение этого храма не ясны.

Но, как кажется, идея Оустерхаута про умножение ячеек нам станет понятнее, если мы взглянем пристальнее на византийские образцы. Мы с вами видим, как простой тип октагона на тромпах в Неа Мони путем добавления ячеек усложняется и превращается в сложный тип, который и представлен в таких храмах, как Осиос Лукас в Фокиде или Сотир Ликодиму в Афинах.

В этом смысле, если мы на секунду вернемся к плану Десятинной церкви и посмотрим на него в реконструкции Зыкова, то мы увидим, что София Киевская представляет собой умножение ячеек этого самого ядра Десятинной церкви, храма с трехсторонним обходом, только с добавлением дополнительных ячеек и, соответственно, отодвижением пар столпов из-под купола чуть дальше. И тогда становится понятно, что можно было сравнивать храм Ярослава с храмом Владимира в пользу храма Ярослава.

Посмотрим на некоторые особенности Софии Киевской. Храм тоже, как говорят историки архитектуры, «обарочен», то есть превращен в шедевр эпохи барокко - украинского барокко. Но на тех местах, где фасады раскрыты, мы с вами можем довольно многое увидеть.

Во-первых, мы видим те же технические приемы, какие видели и на Спасе Черниговском. Мы видим эту фигурную кладку, кладку cloisonné, то есть мы можем сказать, эти храмы строили одни и те же мастера.

Но в Софии Киевской, конечно, пожалуй, из всех древнерусских церквей самое впечатляющее внутреннее пространство. Это впечатление складывается даже не столько из-за размеров храма, поскольку он не выглядит большим, а выглядит, наоборот, как множество небольших ячеек, а это величие складывается из декорации, потому что это единственный древнерусский храм, где в таком объеме была применена мозаика. Был еще Михайловский Златоверхий собор в Киеве, который был в 1930-е годы разрушен, но нигде, кроме Софии, нет в таком количестве не только мозаик, но и мраморов. Если мы войдем с вами в алтарь, то увидим внизу мраморы, а наверху мозаики.

Если мы с вами посмотрим под купол на подпружные арки, они все в мозаиках. И по странному контрасту, на остальных стенах храма просто фрески, ни мрамора, ни мозаики. Причина понятна: финансовые ресурсы князя были не бесконечны, а храм хотелось построить в какое-то обозримое время. Летопись говорит, что храм был построен в 1037 году, и, по-видимому, это так, потому что на фреске лестничной башни, то есть самого дальнего угла храма, мы находим греческое граффито 1038-39 годов. Будем считать, что 1037 год - это год окончания строительства храма.

Но даже в тех частях, которые были украшены мозаиками и мраморами, мы видим, что принцип их распределения совсем не константинопольский. В Софии Киевской мы видим мрамор только в самой нижней части, у синтрона для священнослужителей.

А выше, на плоских стенах и в конхе, идет мозаика, причем изображение Богородицы переламывается, когда переходит с конхи на плоские стены.

Если же мы посмотрим с вами на византийский принцип декораций, то увидим, что все плоские стены покрываются мрамором, а своды - мозаикой, как мы видим это практически в современнике Софии Киевской, кафоликоне монастыря Осиос Лукас в Фокиде. Таким образом, даже при использовании самых дорогих материалов и работе греческих мастеров сам принцип размещения этих драгоценных материалов в Софии Киевской был не византийским.

Тем более, что если мы посмотрим на структуру здания, то увидим, что первый карниз, который разделяет уровень хор, есть. Он здесь отмечен плитами овручского периферита, а второй карниз, который должен находиться под большими подпружными арками, в Святой Софии полностью отсутствует. Получается как бы такой полустоличный, полупровинциальный по архитектуре памятник.

Ярослав для украшения храма добыл все, что можно было. И, в частности, мы с вами видим мраморные капители, но в отличие от Спаса Черниговского, здесь они использовались, по-видимому, для алтарной преграды или для кивория храма, но не для конструктивных его частей.

Очень интересный и показательный пример - использование поливной плитки для пола, которое было, конечно, известно и в Константинополе. Конечно, это все придумали византийцы (хотя открыто это было не так давно), но использовалось оно массово в тех местах, которые не могли себе позволить настоящий мраморный пол, например, в Болгарии - в Первом Болгарском царстве. И Русь идет похожим путем.

Другие постройки Ярослава в Киеве. Золотые ворота

В той же статье 1037 года наряду со Святой Софией упоминаются и другие храмы Ярослава. Часть из этих храмов имеет явно ктиторские посвящения. Это храм святой Ирины, в честь его жены Ингигерды, в крещении Ирины, и храм святого Георгия, в честь небесного покровителя самого Ярослава. Посвящение святой Софии тоже довольно прозрачно и понятно. Это явная отсылка к Константинополю, явная попытка создать собор по образцу Софии Константинопольской.

Несколько загадочно в этом смысле выглядит посвящение первого русского храма, Десятинного храма, Богородице. Дело в том, что в Византии в это время крупные соборы не очень посвящались Богородице. Это было скорее исключение, чем правило. Может быть, в Корсуни главный собор был посвящен Богородице или тот храм, в котором Владимир крестился в Корсуни, был посвящен Богородице, - остается только гадать.

Наряду с храмами Ирины и Георгия возникают другие. Про часть этих храмов мы, к сожалению, просто не можем сказать, что это за храмы. Иногда их соотносят с храмами Ярослава, упоминаемыми в летописи, а иногда нет, но в тех постройках, которые прослеживаются археологически: храме на Владимирской улице (перед нами) и храме на так называемой митрополичьей усадьбе, мы видим сложные структуры. Мы видим, что сложное многостолпное ядро Софии Киевской продолжало воспроизводиться, пусть в более скромных размерах, уже без галерей, и в этих храмах.

И еще важно отметить, что крестчатый столп, который стал основой русской архитектуры, начиная с Десятинной церкви, был повторен не только в Софии Киевской, но и в других постройках Ярослава. И это не значит, что это строили те же мастера, что строили Десятинную церковь, пришедшие из того же центра. Это значит, что данный конструктивный принцип на Руси, где он должен был заменить мраморные колонны (во-первых, потому что колонн было не достать, а во-вторых, потому что крестчатый столп позволял перекрыть намного большие пространства), становится базовым для русской архитектуры.

В той же статье упоминается еще одна постройка Ярослава. Это церковь на Золотых воротах. Собственно говоря, она упоминается самой первой после Софии. Сказано, что после Софии он заложил Золотые ворота. То, что мы сейчас видим, это позднесоветская реконструкция, к сожалению, неудачная, хотя к моменту этой реконструкции почти до десяти метров поднимались стены ворот, хотя это были, конечно, в основном проем и их нижняя часть. О формах храма нам остается только догадываться. Иногда их реконструируют по тому, как выглядел храм на Золотых воротах Владимира, хотя, как кажется, точнее было бы реконструировать его по храму, который был над воротами Киево-Печерской лавры, потому что Афанасий Кальнофойский прямо говорит, что у них общие фасады, то есть одинаковый вид.

Сама идея Золотых ворот, понятно, приходит из Константинополя с их знаменитыми Золотыми воротами, по сути, триумфальной аркой императора Феодосия. А вот идея храма над воротами, храма, которого не было на Золотых воротах, приходит от ворот императорского дворца Халки в Константинополе. Халки - это значит «бронзовый», бронзовые ворота, главный парадный въезд во дворец, на котором был изображен образ Христа, замазанный иконоборцами и потом снова открытый. Вначале император Роман Лакапин строит на этих воротах маленький храм, а потом император Иоанн Цимисхий в 971 году, то есть незадолго до крещения Руси, строит здесь большой храм. Причем этот храм должен был стать одновременно и его усыпальницей, и храмом-реликварием, потому что он вложил туда реликвии Христа, которые привез из своего похода на восток. Такие храмы, обладавшие важными образами Христа и важными реликвиями, должны были как бы оберегать дворец от всякой нечисти, которая может туда попасть, не давая ей пройти через ворота. По-видимому, такую же роль играли и Золотые ворота в городе Ярослава, в Киеве.

София Новгородская

Но к эпохе Ярослава относится еще одна интересная постройка, но уже не в Киеве. Мы говорили о том, что он достроил, по-видимому, собор в Чернигове, но до Киева, надо помнить, он был князем в Новгороде и город этот любил. Новгородцы помогли ему в конце концов добиться великого княжения, и Ярослав направляет туда мастеров. По-видимому, отчасти это те же мастера, которые строили Софию Киевскую. Это никогда не бывают абсолютно те же мастера, потому что при больших проектах мастера всегда немного различаются: состав артели меняется, включаются новые люди, какие-то старые уходят и тд.

Так вот, Ярослав отправляет мастеров к своему сыну в Новгород, чтобы тоже построить там Святую Софию. София Новгородская - это уменьшенная копия Софии Киевской. Раньше с ними как третий памятник сопоставляли очень похожую на Софию Новгородскую Софию в Полоцке, однако в последнее время было высказано довольно убедительное предположение о том, что София Полоцкая - это постройка не середины XI века, как считалось раньше, а конца XI века. Это было предположение высказано Евгением Николаевичем Торшиным по строительной технике, и поэтому мы ее рассмотрим с вами на следующей лекции, а сейчас поговорим про Софию Новгородскую.

Ядро то же, что в Софии Киевской, скажете вы. Вроде бы практически различий нет: тоже пять условных нефов, тоже, так сказать, с запада два поперечных нефа. Но если мы приглядимся внимательнее к деталям, а, как всегда, известно, кто в них кроется, то мы увидим здесь с вами некоторую разницу. Если в Софии Киевской пять апсид, что давало возможность сделать при желании пять алтарей, то здесь апсид только три, а боковые «нефы» заканчиваются, по сути, ничем - прямой стеной. Если в Софии Киевской между столпами стоят пары колонн, с трех сторон, то в Софии Новгородской стоит всего одна колонка. Это колонка, которая разбивает линию входа, которую приходится обходить, которую нельзя пройти насквозь, делает этот памятник в каком-то смысле чуть более провинциальным.

Впрочем, общее впечатление интерьера в Святой Софии Новгородской близко к Киеву. Здесь мы видим тот же мощный карниз в основании хор, но столпы, как было сказано, уже одинарные и, соответственно, арки здесь парные. Хоры Софии Новгородской предназначались, очевидно, тоже для князя, но одновременно и для новгородского владыки, епископа или архиепископа (тут у ученых идут споры). И не случайно, что в Новгороде, который очень быстро приобретает особый статус, статус, по сути, города-республики, который лишь приглашает князей для военных и других нужд, Софийский собор становится не только символом города, - как новгородцы говорят: «Умрем за Святую Софию», - но именно архиепископским собором, в то время как уже довольно быстро князь вынужден будет на другой стороне Волхова построить себе другой собор, в чем-то, так сказать, противоположный Святой Софии.

Наконец, если посмотреть снаружи на архитектуру Софии Новгородской, то мы с вами увидим наряду со знакомыми нам вещами некоторые удивительные черты. Во-первых, глав здесь значительно меньше, чем в Киеве. Во-вторых, с фасадов максимально исчезают ниши: их значительно меньше, чем в Киеве. Но появляется и новая черта - щипцы, двускатные перекрытия вместо позакомарного, привычного нам по памятникам Южной Руси. И главное, что за ними действительно скрываются своды другой формы, так что некоторые считают это признаком западного, романского влияния. Точного ответа, почему, у нас нет, но очень важно, что от Софии Новгородской начнется линия архитектуры Новгорода, который практически до XVI века будет очень важным центром русской архитектуры.

Подводя итог сегодняшнему нашему разговору об архитектуре от Владимира и до Ярослава, надо сказать, что все самые крупные храмы Руси были построены в этот момент. И это естественно, потому что Русь, новые ее города и епископства нуждались в новых храмах: Киев, Чернигов, Новгород. Эти храмы отражали мощь единого Русского государства, ресурсы, которые были у его князя, контролировавшего огромную, богатую территорию, богатую в том числе благодаря торговому пути из варяг в греки и из варяг в арабы. И эта архитектура, в общем и целом, по сути своей, еще византийская, но в ней начинают проступать новые черты, не очень известные Византии, которые затем будут все более и более усиливаться, составляя основу новой русской архитектуры. Однако она не прекратит взаимодействовать с архитектурой византийской благодаря все новым и новым приходам византийских мастеров.

Литература

1. Комеч А. И. Древнерусское зодчество конца X - начала XII вв. М., 1987.
2. История русского искусства. Т. 1. М., 2007.
3. Раппопорт П.А. Зодчество Древней Руси. Л., 1986.
4. Раппопорт П.А. Русская архитектура X-XIII веков: Каталог памятников. Л., 1982.
5. Виноградов А. Ю. Св. София Киевская в контексте византийской архитектуры 2 четв. XI в. // Храм i люди. Збiрка статей до 90-рiччя з дня народження С. О. Висоцького. К., 2013. С. 66-80.

Строительство – это один из самых массовых видов человеческой деятельности. Первые строительства датируются временем палеолита. Люди строили себе жилье из подручных материалов для того, чтобы выжить в суровые погодные условия. Можно сказать, что строительство было, как способ выжить. Первые постройки были из дерева или просто возле скал. Потом, в процессе эволюции, люди все шире и шире начали развивать эту деятельность. Люди начали понимать, что для постройки, допустим церкви, нужны умения, физическая и духовная сила, а также математические расчеты. Создавались специальные школы зодчих и архитекторов..

Софийский собор, как первая архитектура Киевской Руси
Первые каменные архитектурные строения были построены в конце X века, с приходом христианства. Первая каменная церковь была построенная в 989 году, по приказу Владимира Великого. Она не сохранилась до нашего времени. Стиль строения был византийский. Ярким примером, который остался с тех времен является Софийский собор в Киеве. Дата окончания его строительства датируется 1036 годом, при княжестве Ярослава Мудрого.

Софийский собор был построен на месте победы князя над печенегами. Собор сначала венчали тринадцать бань, которые создали пирамидальную конструкцию. Сейчас храм имеет 19 бань. Со стороны запада, по византийской традиции, в храм подходят две башни, именуемые лестничными, они ведут на хоры, а также плоскую кровлю. Софийский собор является жемчужиной архитектуры Киевской Руси. Этот храм соединяет византийский и русский стили.

Еще одним шедевром архитектуры Руси является Спасо-Преображенский собор в Чернигове. Он был заложен братом Ярослава Мудрого Мстиславом в 1030 году. Спасский собор был главной святыней Черниговской земли и города, а также усыпальницей, в которой были похоронены князь Мстислав Владимирович, его жена Анастасия, их сын Евстафий, князь Святослав Ярославич. Спасский собор – уникальное сооружение, принадлежит к наиболее старым храмам Киевской Руси.

Также одной из наиболее давних церквей есть Пятницкая церковь в Чернигове. Даная церковь принадлежит к типовым однокупольным храмам с четырьмя столпами. Имя архитектора неизвестно. Пятницкий храм – уникальный, неповторимый и, может быть, самый красивый во всем домонгольском храмовом зодчестве Киевской Руси. Кстати, эта церковь была реставрирована.

Единственной архитектурной памяткой Галицко-Волынского княжества, которая сохранилась к нашим временам - это церковь Пантелеймона. Она построена сверху на холме, в места, где Днестр и Локва сливаются воедино. Построен храм из блоков, которые очень плотно подогнаны друг к другу и закреплены тонким слоем скрепляющего раствора. Сооружение вышло очень прочным. В архитектуре храма объединились целых три стиля: византийский, романский и традиционный древнерусский. В те времена воин и междоусобной борьбы, церкви и соборы строились как оборонные сооружения, поэтому Церковь Пантелеймона имеет такую особую архитектуру.

Верхний замок
Также к архитектуре Руси можно отнести Верхний замок в Луцке, который был построен во второй половине XIV столетия. Через глубокий ров к замку вел подъемный мост. Длина стен замка составляет 240 м, высота - 10 м, по углам расположены три башни.

1. Въездная башня возведена в конце XIII века. Сначала она была трехъярусной. После надстройки еще двух ярусов ее высота достигла 27 метров. Толщина стен нижних ярусов достигает 3,6 м.


2. Стырова башня. Получила такое название, потому что находится над рекой Стырь. Ее строили в течение XIII-XIV века. Высота башни составляет 27 м.


3. Владычья – третья башня, имеет высоту 13, 5 метров. В древние времена ее удерживали на средства владыки, откуда и происходит ее название. В самой башне находится музей колоколов, в подземелье – тюрьма.

К началу 9 века из отдельных славянских племенных союзов, возглавлявшихся «светлыми князьями» («князьями князей»), создается огромный суперсоюз, государство Русь, или, как его справедливо называют ученые, Киевская Русь.

В эпоху Киевской Руси был задан тип культурно-исторического развития русского народа в рамках тесного переплетения двух векторов его духовной жизни: христианского и языческого. Культуру этой эпохи отличает бурный рост локальных феодальных центров сопровождался развитием местных изобразительных стилей в изобразительном и прикладном искусстве, зодчестве и летописании.

Эпоха Киевской Руси была временем расцвета культуры вообще и архитектуры в частности.

2.1 Архитектура Киевской Руси до XI вв.

До конца X в. на Руси не было монументального каменного зодчества, но существовали богатые традиции деревянного строительства, некоторые формы которого повлияли впоследствии на каменную архитектуру. После принятия христианства начинается возведение каменных храмов, принципы строительства которых были заимствованы из Византии. На Руси получил распространение крестово-купольный тип храма. Внутреннее пространство здания делилось четырьмя массивными столбами, образуя в плане крест. На этих столбах, соединенных попарно арками, возводился «барабан», завершавшийся полусферическим куполом. Концы пространственного креста перекрывались цилиндрическими сводами, а угловые части - купольными сводами. Восточная часть здания имела выступы для алтаря - апсиды. Внутреннее пространство храма делилось столбами на нефы (межрядные пространства). Столбов в храме могло быть и больше. В западной части располагался балкон - хоры, где во время богослужения находились князь с семьей и его приближенные. На хоры вела винтовая лестница, находившаяся в специально для этого предназначенной башне. Иногда хоры соединялись переходом с княжеским дворцом.

Вершиной южнорусского зодчества XI в. является Софийский собор в Киеве - огромный пятинефный храм, построенный в 1037-1054гг. греческими и русскими мастерами, В древности он был окружен двумя открытыми галереями. Стены сложены из рядов тесаного камня, чередующихся с рядами плоского кирпича (плинфы). Такая же кладка стен была и у большинства других древнерусских храмов. Киевская София уже значительно отличалась от византийских образцов ступенчатой композицией храма, наличием тринадцати венчавших его куполов, в чем сказались, вероятно, традиции деревянного строительства. В XI в. в Киеве было возведено еще несколько каменных построек, в том числе и светских. Успенская церковь Печерского монастыря положила начало распространению однокупольных храмов.

Вслед за киевской Софией были построены Софийские соборы в Новгороде и Полоцке. Новгородская София (1045-1060) существенно отличается от киевского собора. Она проще, лаконичнее, строже своего оригинала. Для нее характерны некоторые художественные и конструктивные решения, не известные ни южнорусскому, ни византийскому зодчеству: кладка стен из огромных, неправильной формы камней, двускатные перекрытия, наличие лопаток на фасадах, аркатурный пояс на барабане и др. Частично это объясняется связями Новгорода с Западной Европой и влиянием романской архитектуры. Новгородская София послужила образцом для последующих новгородских построек начала XII в.: Николо-Дворищенского собора (1113), соборов Антониева (1117-1119) и Юрьева (1119) монастырей. Последней княжеской постройкой этого типа является церковь Иоанна на Опоках (1127).

Первой каменной постройкой была Десятинная церковь, возведенная в Киеве в конце X в. греческими мастерами. Она была разрушена монголо-татарами в 1240 г. В 1031-1036 гг. в Чернигове греческими зодчими был воздвигнут Спасо-Преображенский собор - самый «византийский», по мнению специалистов, храм Древней Руси.

2.2 Архитектура в период феодальной раздробленности

Со смертью князя Ярослава в 1054г. строительная деятельность в Киеве не прекратилась, но преемники князя отказались от возведения таких колоссальных многоглавых городских соборов, как Десятинная церковь и София Киевская. С большим рвением они занялись сооружением монастырей, где они отрешались от мирских дел и должны были быть погребены.

Наряду с монастырями на Руси строились храмы - так называемые земельные соборы и соборы придворно-княжеские.

Земельный собор являлся главным храмом того или иного княжества. (При возведении соборов обозначился отход от византийского архитектурного канона. Как правило, это были шестистолпные, трехнефные, трехапсидные, одноглавые крестово-купольные храмы с притвором. Он был необходим для людей, только собирающихся креститься, которых в удаленных от Киева землях было много и которые во время богослужения не должны были находиться в храме.

Функциональная принадлежность придворно-княжеского собора определялась самим его названием. Храм строился на княжеском дворе и соединялся с хоромами князя крытым переходом. Он являл собой четырехстолпный, трехнефный, трехапсидный, одноглавый крестово-купольный храм без притвора. Обязательным атрибутом такого храма являлись хоры в западной части, предназначавшиеся, как правило, для женской половины феодальной аристократии. Нередко к храму с северной и южной сторон пристраивались галереи-паперти с многочисленными аркосолиями для погребения княжеской семьи. Такой тип придворно-княжеского храма представлял собой храм-усыпальницу - некрополь.

XII-XIII вв. - противоречивый и трагический период в истории Руси. С одной стороны, это время высочайшего развития искусства, с другой - почти полного распада Руси на отдельные княжества, постоянно враждующие между собой. Однако тогда же стали набирать силу города Владимир Залесский во Владимиро-Суздальской земле, Чернигов, Владимир Волынский (юго-западная Русь), Новгород, Смоленск. Политического и военного единства не было, но при этом было сознание языкового, исторического и культурного единства.

Архитектура Владимиро-Суздальского княжества

При князе Владимире Мономахе начинается бурное строительство на северо-востоке Руси, в Залесье. В результате здесь был создан один из самых прекрасных во всей средневековой Европе художественных ансамблей.

При Юрии Долгоруком (сыне Владимира Мономаха) сформировался так называемый суздальский спишь - белокаменное зодчество. Первой церковью, родоначальницей стиля, сложенной из белого камня, блоки которого были идеально подогнаны один к другому, стала церковь Бориса и Глеба в селе Кыдекше, (в 4 км от Суздаля, на том самом месте, где якобы останавливались святые князья Борис и Глеб, когда они ходили из Ростова и Суздаля в Киев). Это был храм-крепость. Он представлял собой мощный куб с тремя массивными апсидами, щелевидными окнами, напоминающими бойницы, широкими лопатками, шлемообразным куполом.

Сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский окончательно перебрался во владимирскую резиденцию. Он делал все чтобы город Владимир (названный так в честь Владимира Мономаха) затмил Киев. В крепостной стене, окружавшей город, были сооружены ворота, главные из которых традиционно именовались Золотыми. Такие ворота возводились во всех крупных городах христианского мира, начиная с Константинополя, в память о въезде Иисуса Христа в Иерусалим через Золотые ворота города. Золотые ворота Владимира венчала надвратная церковь, украшенная резным декором и золотым куполом. На противоположном конце города высились Серебряные ворота, не менее массивные и торжественные.

Белокаменные фасады соборов украшали резьбой по камню. Наличие каменного декора представляет собой отголосок романского стиля и связано с тем, что Андрей Боголюбский созывал к себе во Владимир мастеров не только из Византии, но со всех земель. Уже знаменитая церковь Покрова на Нерли несет на себе отпечаток этого стиля. Церковь посвящена празднику Покрова пресвятой Богородицы, установленному Андреем Боголюбским в ознаменование объединения Руси под главенством Владимира.

Андрей Боголюбский построил этот придворно-княжеский храм недалеко от своих палат в память о любимом сыне Изяславе, погибшем в победоносном походе на болгар в 1164 г. Изящная одноглавая церковь словно парит над широкой гладью заливных лугов. Ее устремленность ввысь создается прежде всего гармоничными пропорциями, трехчастным делением фасадов, которое соответствует организации внутреннего пространства церкви, арочным завершением стен (так называемые закомары), ставшим лейтмотивом здания, повторяющимся в рисунке оконных проемов, порталов, аркатурном поясе.

Стены храма украшены каменным орнаментом, составленным из тоненьких

колонок, соединенных наверху полукруглыми арочками (аркатурный пояс), тонкими колоннами на «лопатках», придающими плотной массе стены легкость и воздушность, зигзагом (косо положенными кирпичами) на барабане. На всех трех фасадах повторяется одна и та же композиция рельефов. В центральных закомарах помещена фигура библейского псалмопевца Давида. Образ Давида ассоциировался с самим Андреем Боголюбским, стремящимся прекратить усобицы и навести порядок в Русской земле. С двух сторон от Давида симметрично расположены два голубя, которые воплощают идею мира, и под ними фигуры львов - побежденное зло. Намного ниже - три женские маски с волосами, заплетенными в косы, как символы Девы Марии, помещавшиеся на всех храмах, посвященных ей. Такой каменный декор является отличительной стилевой особенностью владимиро-суздальского зодчества. Церковь Покрова на Нерли самый лиричный памятник русского зодчества.

В 1185-1189 гг. во Владимире был возведен земельный собор во славу Богоматери - Успенский. В собор поместили величайшую русскую святыню - икону Богоматери, которая, по преданию, была написана евангелистом Лукой и тайно вывезена из Киева Андреем Боголюбским. Собор был воздвигнут в центре Владимира, на высоком берегу Клязьмы, возвышаясь над городом. Как всякий собор, относящийся к земельному жанру культовой архитектуры, Успенский был шестистолпным одноглавым крестово-купольным храмом с притвором. По словам летописца, «Бог привел мастеров из всех земель» в числе которых были и пришельцы с романского Запада, присланные к князю Андрею якобы императором Фридрихом Барбароссой. Расширенный при Всеволоде Большое гнездо, брате Андрея, собор приобрел более монументальный вид с протяженными фасадами расчлененными на пять прясел, и пятью куполами.

Во времена Всеволода, чья слава и власть так поражали современников, Суздальская земля стала княжеством, господствующим над остальной Русью. В этот период во Владимире был возведен Дмитриевский собор, третий шедевр культового зодчества.

Дмитриевский собор - это сравнительно небольшой одноглавый храм с хором, какие строились на феодальных дворах. Но несмотря на размеры он выглядит величавым и торжественно-великолепным. Это один из самых красивых и самых оригинальных соборов Древней Руси. В плане он представляет собой греческий крест без какого бы то ни было отступления от византийского канона. Но снаружи Дмитриевский собор являет собой нечто столь самостоятельное, что не может быть включен в число построек византийского типа. Уже не широкие и плоские «лопатки» членят стены на прясла, а длинные тонкие колонны. В барельефах Дмитриевского собора мы видим элементы византийского, романского, даже готического стилей и, конечно, русского. Наличие богатого каменного декора храма свидетельствует о том, что его украшали мастера с романского Запада хотя в барельефах нет ничего апокалиптического, т.е. намекающей на конец света и Страшный суд. Южный фасад украшает подчеркнуто плоская резьба, напоминающая резьбу по дереву, несомненно русских мастеровой преобладание растительного и зооморфного орнаментов также свидетельствует о традиционно русском стиле. Можно предположить, что строителем собора был зодчий, хорошо знакомый с венецианским собором св. Марка, поскольку мотивы декора двух этих соборов абсолютно тождественны: невиданные львы, птицы и олени, цветы, листья, фантастические всадники, грифоны, кентавры и даже сцена восхождения Александра Македонского на небо заполняют плоскости стен.

Все здание по высоте делится на три яруса. Нижний - самый высокий, почти без украшений, его гладь оживляют лишь глубокое пятно портала и аркатурный пояс. «Колонки» пояса как бы свисают вниз, подобно тяжелым плетеным шнурам с массивными подвесками. На среднем ярусе, над аркатурным поясом, сосредоточено все декоративное убранство собора. Третий пояс - это массивная глава храма, поднятая на квадратном «постаменте».

Архитектура Новгорода и Пскова

Монголо-татарское нашествие жестоко поразило Древнюю Русь. Естественно, что в большинстве городов центральной и северо-восточной Руси, таких, как Владимир, Суздаль, Ярославль, Ростов, замерло крупное строительство. Однако Великий Новгород и Псков, сильные независимые города, продолжали строить, в том числе и каменные церкви, понимая, что богатый соборный храм - зримое свидетельство могущества города. Правда, после появления на Руси татар полностью прекратилось сооружение крупных городских и монастырских соборов, появился обычай строить совсем небольшие храмы.

Были церкви монастырские, сооруженные по инициативе новгородских архиепископов, и уличанские, строителями которых выступали жители того или иного прихода, причем львиную долю расходов несли богатые «гости» - купцы.

Поскольку монастырская община состояла обычно из десяти-двадцати монахов, необходимости в монументальном монастырском храме и не было. Кроме того, в этих городах княжеская власть утратила свой авторитет и уступила место республике, в которой огромным влиянием пользовались архиепископы. Церковь же предпочитала иметь много, пусть и небольших, церковных зданий.

Первым каменным храмом после нашествия татар, построенным в 1292 г., была монастырская церковь Николая Чудотворца Липенского мужского монастыря. Другим образцом монастырского храма являлась церковь Успения Богородицы на Волотовом поле. Обычно монастырский храм - это квадратное в плане небольшое помещение с четырьмя столбами, тремя нефами, одной массивной апсидой на востоке, притвором на западе и одним куполом шлемообразной формы.

Уличанские храмы крупнее, и весь их вид более торжественный. Почти все они, как и монастырские церкви, одноглавые, с одной массивной апсидой, но без притвора. Вместо него на западной стене паперть - крыльцо перед входом.

Фасады всех новгородских храмов имеют обычно трехлопастное завершение, крыши, как правило, восьмискатные. Такое отступление в строении крыши от общевизантийского стиля определялось местными климатическими условиями - частыми холодными дождями, снегопадами. Нетрадиционное устройство внутренних посводных перекрытий продиктовало и особую организацию внутреннего пространства новгородского храма: столбы, поддерживающие своды, широко расставлены и близко придвинуты к стенам. Из-за этого внутри храм кажется выше, чем на самом деле.

Новгородские храмы строили целиком из кирпича или из разноцветного булыжника с вставками из плоского кирпича - плинфы,что обеспечивало переливы цвета от серовато-голубого до ярко-красно-коричневого и сообщало зданию необычайную живописность.

Украшали храмы очень скромно: вставленными в кладку крестами из кирпича; тремя маленькими прорезями там, где должно было быть одно большое окно; «бровками» над окнами и типичным псковско-новгородским узором на барабане. Узор этот состоял из квадратов и треугольников. Выше орнаментального пояса, а иногда вместо него шла цепь кокошников - дуговых ступенчатых углублений. Алтарную апсиду оформляли вертикальными валиковыми разводами, соединенными поверху дугами. Особо следует сказать про свойственные только новгородским церквам так называемые голосники: горшки и кувшины, вмазанные горизонтально в стены, в барабан купола, в «паруса» и своды и служившие своеобразными микрофонами.

Главные культовые постройки Пскова располагались на территории кремля и в Довмонтовом городе - участке, тесно примыкавшем к кремлю. Все псковские церкви невелики по размерам, приземистые, обширные в нижней части, и выглядят они чрезвычайно устойчиво. Для создания большей устойчивости и внешней мягкости очертаний мастера слегка «заваливали» стены внутрь. Все они одноглавые, на четырех либо шести столбах, с одной (редко с тремя) апсидой, притвором и позакомарным покрытием.

Церковные паперти были весьма массивными сооружениями, основу которых составляли мощные каменные столбы. На них укладывали один конец арки, а другим она упиралась в стену. Нередко сверху арки обрамляли щипцовой кровлей.

Отличительной особенностью псковских церквей являлось наличие подклета - специального подвала, предназначавшегося для хранения церковного имущества, товаров и даже оружия.

Характерный признак псковского церковного зодчества - асимметрия, создававшаяся наличием придела и звонницы. Придел - небольшая церковка, имеющая главу и апсиду на востоке и посвященная какому-либо святому, пристраивался к храму с южной либо северной стороны. Входили в него через главный храм, но часто он имел свой притвор. Звонницы, появившиеся впервые в псковском зодчестве, либо возвышались над западным притвором или над папертью придела, являясь неотъемлемой частью храма, либо представляли собой отдельно расположенное столпообразное сооружение-колокольню с проемами для колоколов и двускатной крышей, увенчанной главкой.

Склонность псковских мастеров к асимметрии особенно просматривается в церкви Николы на Усохе, построенной на границе осушаемого болота - усохе. Церковь представляет собой одноглавый храм с тремя апсидами, подклетом, притвором, крыльцом-папертью. С северной стороны к нему примыкает обширный придел, имеющий притвор, над которым возведена звонница. К южной апсиде пристроена одноглавая часовня «Неугасимая свеча», имеющая сильно выступающее крыльцо-паперть. Вся эта конструкция представляет собой сложную асимметричную композицию.

Построенные вновь храмы непременно украшали. И если в Киевской Руси и крупных княжествах первоначального периода феодальной раздробленности храмы украшали в основном мозаичными ком позициями и фресками, то во второй половине XIII в. главенствующая роль отводится иконе. Вообще с татаро-монгольским нашествием больше развивались такие виды художественного творчества, которые не требовали крупных денежных затрат и предметы которого в случае нужды легко можно было перемещать.

Заключение.

Мир Византии привнес на Русь новый строительный опыт и традиции. Русь восприняла сооружение церквей по образу крестово-купального храма греков.

Языческая Русь не знала храмового строительства. После принятия христианства по заказам государства, князей в городах начинается каменное строительство. Русь оставила нам величественные памятники древнего зодчества: Богородицу Десятинную (Десятинную церковь, построенную в честь принятия христианства), Софийские соборы в Киеве, Новгороде, Полоцке, Золотые ворота в Киеве, Владимире. Принципы строительства храмов (крестово-купольный стиль) были заимствованы из Византии. Храм являл собой как бы уменьшенное отображение мироустройства. Внимание к сводчатым аркам определилось традицией, связанной с грандиозным символом неба - куполом. Все центральное пространство храма в плане образовывало крест.

Особенность зодчества Киевской Руси проявлялась, с одной стороны, в следовании византийским традициям (вначале и мастера были преимущественно греки), с другой - сразу наметился отход от византийских канонов, поиск самостоятельных путей в архитектуре. Так уже в первой каменной церкви - Десятинной - наметились такие не характерные для Византии черты, как многокупольность (до 25 куполов), пирамидальность - это чисто русское наследие деревянного зодчества, перенесенное на каменное.

Историческая заслуга Киевской Руси состояла не только в том, что была впервые создана новая социально-экономическая формация и сотни первобытных племен выступили как единое государство, крупнейшее во всей Европе. Киевская Русь за время своего государственного единства успела и сумела создать единую народность. Единство древнерусской народности выражалось в выработке общего литературного языка, покрывшего собой местные племенные диалекты, в складывании общей культуры, в национальном самоощущении единства всего народа.

«Освящение Десятинной церкви» — миниатюра Радзивилловской летописи

Цикл публикаций о сохранив­шихся «на поверхности» па­мятниках древнерусской ар­хитектуры домонгольского периода мы начали с самого древнего та­кого здания на территории России. Но, как кажется, этот цикл будет неполон без рассказа о храме, раз­рушенном более трех четвертей ты­сячелетия назад и расположенном на территории другого государ­ства. Речь пойдет о первой «капи­тальной» постройке древнерусского церковного зодчества — Десятин­ной церкви, построенной князем Владимиром Святославичем сра­зу после официального принятия христианства.

Предыстория

Летописи дают нам обрывочные сведения о том, что еще до креще­ния Руси в Киеве была как мини­мум одна церковь: в договоре князя Игоря с Византией, который вошел в состав «Повести временных лет», сказано, что часть дружины Игоря и сам князь клялись «на холме, где стоял Перун», а варяги-христиане из его дружины клялись в церкви святого Ильи, причем указано, что был тот храм соборным.

В литературе второй половины ХХ в. можно найти глухие упоми­нания о том, что археолог Михаил Каргер даже якобы нашел остатки этой церкви на Подоле, и была она каменной — но никаких под­робностей, и в каталог древнерус­ских каменных храмов, о которых есть материальные свидетельства, она не попала. Поэтому официаль­ный перечень памятников древне­русского храмового зодчества мы начинаем с церкви, построенной спустя более 40 лет (я специаль­но педалирую слово «храмового», потому что в Киеве и в Чернигове в Х в. построили еще и несколько каменных теремов, которые могут быть и старше Десятинной, — но от них мало что осталось).

Сначала чуть-чуть о самом сло­ве «зодчество». В Древней Руси под этим словом подразумевали только каменное строительство. «Здати» — строить, создавать, «здо» — глина, из нее изготовляли плинфу — тонкий кирпич, из которого строили первые храмы и дворцы. Кстати, таким об­разом, «Создатель» буквально озна­чает «вылепивший из глины», если вспомнить, как (согласно Ветхому Завету) творили человека.

Да и летописи разделяли камен­ное и деревянное строительство: когда употреблялся термин «създа», то совершенно определенно име­лась в виду каменная постройка, когда «постави» — деревянная. Так что, с точки зрения древнерусского человека, «деревянное зодчество», музеи которого сейчас существу­ют в России и на Украине, — ок­сюморон, как «живой труп».

Первый храм новой веры

Итак, первой постройкой, о ко­торой мы можем сейчас говорить хотя бы вскользь, поскольку ее сле­ды можно увидеть и поныне, ста­ла киевская церковь Богородицы (Десятинная), заложенная князем Владимиром в Киеве около 989 г. и законченная в 996 г.

Почему Десятинная? Просто это был главный храм новой церкви, которой Владимир даровал десяти­ну со своих доходов. Так что уже тогда, буквально через год после официального принятия новой ре­лигии, церковь стала понятием эко­номическим.

Что мы знали об этом храме до недавнего времени? Размеры (по фундаментам, без апсид) — 35×37 м. Формат плинфы (древний тонкий кирпич) — 31×31×2,5 см.

Церковь заложена византийски­ми мастерами в 989 г., освящена в 996-м. Следует отметить, что в от­личие от большинства богородич­ных храмов на Руси ее посвятили самой Богородице, а не церковно­му празднику (Рождество Богоро­дицы, Успение и т. д.).

«Штат» храма состоял из священ­ников, которых Владимир привел из захваченной Корсуни — Херсонеса (в самой Византии город на­зывался Херсон).

Именно в нем похоронили кня­зя Владимира; кроме того, прове­ли весьма диковатую процедуру — выкопали останки братьев Вла­димира, погибших в ходе борьбы за власть еще до крещения Руси, окрестили оставшиеся кости и тоже погребли в Десятинной церкви. В 1030-х годах храм еще раз по не­понятной нам причине освятили. Тогда же Десятинная церковь на­чинает уходить в тень: сын Влади­мира Ярослав, позже прозванный Мудрым, возводит самый боль­шой храм домонгольской Руси -Софийский собор.

Увы, во время штурма Батыем Киева в 1240 г. церковь рухнула -то ли нападающие постарались, то ли спасающегося народу набилось столько, что его тяжести храм не выдержал.

История после гибели

В 1630—1640-х годах митропо­лит Петр Могила устроил в юго-западном углу древнего храма ма­ленькую церковь. Храм простоял до 1828 г., когда вместо него на боль­шей территории древней церкви построили новую по проекту ар­хитектора В.П.Стасова, предвари­тельно проведя раскопки. В 1824 г. их вел археолог К.Н.Лохвицкий, но даже в то время качество его ра­боты признали ужасным, поэтому в 1826 г. Лохвицкого сменил архи­тектор Н.Е.Ефимов. В 1908—1911 гг. те части Десятинной церкви, что не попали под застройку, раскопал Д. Милеев, раскопки в 1912—1914 гг. продолжил его ученик П.Вельмин. В 1938—1939 гг., после сноса церкви Стасова, не раскопанное Милеевым и Вельминым изучил М.К.Каргер, сводный план раскопок которого стал хрестоматийным.

Увы, даже раскопки М.К.Каргера в 1930-х годах оказались неполны­ми, фиксация их результатов была не очень качественной, сами же они практически уничтожили большую часть сохранившихся руин памятни­ка. Поэтому в основном то, что мы знаем о храме, относится к числу дискуссионной информации. Про­стой показатель: даже если иметь в виду план церкви, в научный обо­рот введено более десятка ее рекон­струкций, не говоря уже о попытках реконструировать внешний облик Богородицы Десятинной.

Начались новые исследования храма. И вынудило начать их странные телодвижения руковод­ство ставшей «незалежной» Украи­ны. Оно начало «воссоздавать» до­монгольские храмы.

В Киеве к тому времени уже восстановили три домонгольские церкви: храм Богородицы Пирогощей на Подоле, Михайловский Златоверхий собор и Успенский собор Киево-Печерской лавры. Все эти церкви были разрушены в 30−40-х годах ХХ в., существовали фо­тографии, обмеры, серьезные ар­хеологические исследования. Этого главе государства показалось мало, и в самом начале нового тысячелетия он издал Указ о восстанов­лении Десятинной церкви. Разу­меется, «в первоначальном виде». А то, что никто не знает, как она выглядела, — так это мало кого волновало. Как говорит замести­тель директора украинского Ин­ститута археологии Глеб Ивакин, «что бы ни построили на этом ме­сте, все равно экскурсовод сможет сказать: а на самом деле здесь все было не так».

Совместными усилиями россий­ские и украинские археологи суме­ли убедить изменить Указ и доби­лись разрешения сначала провести масштабные раскопки памятника, а затем уже по их результатам принять решение, стоит ли строить что-либо на этом месте и тем самым окончательно уничтожить памятник археологии или его музеефицировать.

Раскопки велись с 2005 г. Их по­мимо Ивакина возглавил руководи­тель отдела археологии и архитек­туры Государственного Эрмитажа, доктор исторических наук Олег Ио­аннисян. Эти исследования привели к очень любопытным выводам.

Тщательнейшие обмеры и фик­сация всех сохранившихся элемен­тов кладки, сохранившихся следов от деревянных колышков и леж­ней, уложенных в основание фун­дамента, позволили установить очень важные факты. Во-первых, можно считать доказанным, что храм этот построили сразу. До сих пор считалось, что ядро памятни­ка было построено в 989−996 гг., а в XI в. его дополнительно обстро­или (по крайней мере частично). Оказалось, что все элементы пла­на храма, от закладки до освяще­ния, сложились в один период, но в процессе строительства замысел и тип постройки поменялись.

Сначала, как и считалось до сих пор, храм строили как крестово-купольный. Так возведены почти все древнерусские храмы до мон­гольского нашествия, за исключе­нием нескольких построек-ротонд. Но храм для нового христианского государства требовался большой, а в Византии того времени не стро­или больших крестово-купольных зданий. Когда зодчие поняли, что строили более простую и привыч­ную базилику. Им даже пришлось разобрать часть уже построенно­го здания; в результате новых рас­копок в засыпанном в процессе строительства Десятинной церкви древнем рву обнаружены фраг­менты кладки.

Поэтому Десятинная церковь оказалась единственной базили­кой в древнерусской архитектуре. Скорее всего, единственной она и останется. Как отметил Иоаннисян, возможно, базиликой могла быть церковь в Тмуторокани 1022 г., но ее руины сохранились еще хуже. Кроме того, как базилику начинали строить Спасский собор в Черни­гове XI в., но здесь произошла об­ратная история: достроили его уже как крестово-купольный храм.

Раскопки 2005−2008 гг. Фото любезно предоставлены Г. Ю.Ивакиным

Кроме того, раскопки позволи­ли установить и то, откуда приш­ли зодчие, построившие храм. Ле­топись просто указывает: «Мастеры от Грекъ». Но эта запись могла от­носиться к территории Византий­ской империи вообще, от Констан­тинополя до Херсонеса. Разумеется, были там и собственно византий­ские, столичные мастера, но очень многое (устройство пола из полив­ной керамики, структура деревян­ных элементов фундамента) ука­зывает на болгарские провинции Византии. Более того, если учесть, что Десятинная церковь оказалась базиликой, то и ближайшие анало­гии этому храму в византийской ар­хитектуре конца Х в. тоже находятся в Византии. Последний же аргумент в поддержку этой теории археоло­ги обнаружили в прошлом году. Они нашли две плинфы, на которых еще по сырой глине, до обжига прочер­чено две буквы — щ и и. Разуме­ется, это не русские «щи» — по сло­вам Иоаннесяна, скорее всего, это обозначение какого-то числа или со­кращение какого-то слова.

Алексей Паевский

1. Афанасьев К.Н. Построение архитек­турной формы древнерусскими зодчи­ми. М., 1961, с.170−174.
2. Ивакин Г. Ю., Пуцко В.Г. Импостная ка­питель из киевских находок. — Советская археология, 1980, № 1., с. 293−299.
3. Ивакин Г. Ю., Иоаннисян О.М. О но­вых раскопках Десятинной церкви// Труды II (XVIII) Всероссийского архео­логического съезда в Суздале. М., 2008, т. 1, с 12−19.
4. Каргер М.К. Археологические иссле­дования древнего Киева. Киев, 1950, с. 45−140.
5. Каргер М.К. Древний Киев. М.; Л.,
6. 1961, т. 2, с. 9−59.
7. Комеч А.И. Древнерусское зодчество конца Х — начала XII в. М., 1987.
8. Корзухина Г. Ф. К реконструкции Де­сятинной церкви. — Советская архео­логия, 1957, № 2, с. 78.
9. Раппопорт П.А. Русская архитектура X—XIII вв. Каталог памятников (Свод ар­хеологических источников, вып. Е1−47). Л., 1982. С. 7 (№ 1).
10. Холостенко М.В. З юторш зодчества древньоп Руа Х ст.// Археолопя. К. На-укова думка. 1965, т. 19, с. 72.