Священные писания в разных религиях мира. Доисторические и внеисторические религии. История религийТекст. Танах - священная книга иудеев

У каждой мировой религии — свои священные книги. Чем отличается отношение к этим древним текстам в исламе, иудаизме и христианстве? Как представители разных традиций выходят из ситуации, когда нужно создать единый текст из множества версий, накопленных веками?

Монах Пантелеимон (Королев)

Одним из немаловажных философских вопросов на протяжении всей истории человечества был и остается вопрос о соотношении текста и описываемой им реальности. Он не только остро встает при описании физической реальности, но становится еще более сложным при попытках описания мира сверхъестественного, Божественного, при фиксации и передаче Откровения и религиозного опыта.

Язык, предназначенный преимущественно для описания бытовых реалий, регулярно встречающихся вещей и явлений, прилагается к описанию объектов, даваемых в духовном созерцании и явлений уникальных, каких «не видел глаз, не слышало ухо, и <какие> не приходили на сердце человеку, . . . а <святым Своим> Бог открыл это Духом»(1).

Не пытаясь объять все многообразие мирового религиозного опыта, постараемся в этом реферате затронуть основные аспекты отношения к священному тексту в авраамических религиях: религии ветхозаветного Израиля, раввинистическом иудаизме, христианстве и исламе.

Для всех этих религий характерны общие черты в отношении к Священному Писанию:

а) фиксирован состав произведений, входящих в Священное Писание;

б) текст регулярно звучит на общих собраниях;

в) этим текстом определяются нормы веры и жизни членов общины;

г) существуют принятые комментарии и правила толкования священного текста.

Текст, описывающий духовную реальность, сложен и местами непонятен для тех, кто не имеет соответствующего мистического опыта, по- этому всегда существует риск искажения и потери цельности послания при передаче: либо уклонение в буквализм с сохранением формы текста и частичной утратой смысла, либо передача интерпретации текста с изменением словесной ткани Писания.

Все рассматриваемые нами религии имеют многовековую историю, и каждая из них вырабатывала свою методологию сохранения смысла, написания и звучания текста Священного Писания - отвечая на изменения общества и языка по сравнению с теми, которые были во время написания сакральных текстов. Параллельно эти заботы о тексте стимулировали научную систематизацию грамматических, фонологических, текстологических, исторических, и других знаний.

Ислам и Коран

Начнем рассмотрение с , в котором отношение к Писанию (в данном случае - Корану) наиболее прямолинейно. По представлениям , Коран существует вечно и неизменно, он ниспослан с Неба, поэтому он совершенен и никаким изменениям не может быть подвержен.

При этом исторические (а не догматические) представления о Коране имеются следующие.

С 610 по 632 год пророку Мухаммеду через ангела Джабраила давалось откровение, которое хранилось и в устном, и в письменном виде. После 633 года, когда в битве при Йемаме погибла немалая часть «носителей Корана», начинается кодификация устных и записанных слов пророка. Зейд ибн Сабит, один из наиболее авторитетных писцов Мухаммеда, совместно с Умаром ибн-Хаттабом за 6 месяцев составил полный список Корана.

Критерием, которым пользовались составители при включении каждого стиха в Коран, было согласное свидетельство двух письменных источников и памяти Умара ибн-Хаттаба, знавшего практически весь Коран наизусть. Итоговый список был в частном употребления у халифа Абу Бакра.

Одновременно подобную работу по составлению полного проводили и другие последователи Мухаммеда. Ученые насчитывают до 15 первичных рукописей (Ибн Масуда, Уба ибн Кааба, Али, аль Асвада и других) и множество вторичных.

Позже, когда в войсках возникли дискуссии о различных чтениях сур Корана, по приказу халифа Усмана комиссия под руководством Зейда между 650 и 656 гг. тщательно рассмотрела текст Корана, сопоставила с устным и письменным преданием, и копии с итогового кодекса были разосланы в различные провинции как единственный верный вариант.

Рукописи, отличавшиеся от этого текста, подлежали сожжению. Многие тексты были уничтожены, о текстологии ранних рукописей Корана мало что известно, но все же полной унификации добиться не удалось. Ситуация с унификацией текста Корана осложнялась еще и тем, что в графической системе арабского языка середины VII века отсутствовали обозначения для кратких гласных и знаки для различения некоторых сходных по начертанию букв. Таким образом, одна и та же запись слова представляла возможность нескольких вариантов прочтения.

Однако эта сложность стимулировала развитие фонетических знаний у арабов: «к VIII в. арабские фонетисты добились выдающихся результатов: они в деталях описали работу языка, губ, полости рта и носа в произнесении каждого звука; создали исчерпывающие классификации фонетических изменений; систематизировали варианты звукотипов, в чем историки языкознания видят зачатки фонологии»(2).

К 786 году арабский филолог и исследователь стихосложения Халиль ибн Ахмад аль-Фарахиди создал систему огласовки, которая давала возможность однозначно сопоставить записанное слово и его чтение. Но до 934 г. от Р. Х. продолжался так называемый «период ихтийар», время выбора, когда мусульмане могли читать Коран на различных диалектах.

Ибн Муджахид в Багдаде написал книгу Ал-Кираа ас-Сабаа («Семь чтений»), в которой установил семь конкретных способов чтения, бытующих в мусульманском мире, а все остальные объявил неправильными. Решение ибн Муджахида (для обоснования которого он не приводил аргументов) было поддержано визирями и в итоге были назначены корректоры, которые внесли огласовки в Коран в соответствии с этими семью чтениями.

Молитвенное чтение Корана возможно только в одном из этих вариантов(3), недопустимы ни отклонения, ни тем более переводы на другой язык - при смене языка этот текст теряет свою идентичность с небесным и вечным Кораном и превращается лишь в приблизительный пересказ и интерпретацию.

Во избежание разговоров о «различных Коранах» был введен термин «мусхаф», означающий частную письменную фиксацию единого Корана-Откровения - определенным шрифтом и в соответствии с определенной системой чтения.

Таким образом, представления ислама о вечно существующем тексте, транслированном на землю через одного-единственного пророка, вылились в достаточно энергичные человеческие усилия по созданию одной-единственной версии текста и уничтожению разночтений, но полная унификация так и не была достигнута.

Религия Израиля и Ветхий Завет

Те процессы по кодификации и унификации священного текста, которые в исламе заняли всего несколько столетий, у иудеев тянулись несколько тысячелетий и были осложнены многими другими факторами, поэтому и описание истории священной книги иудеев мы полагаем после описания Корана. Собирание священных книг началось еще с , который повелел поместить свою книгу «одесную ковчега»(4) и всенародно прочитывать ее каждые 7 лет(5).

Таким образом, в начале истории своего Писания иудеи, в отличие от мусульман, не были вынуждены собирать разрозненные отрывки, сверять различные свидетельства и компоновать единую книгу - книга была написана собственноручно пророком, хранилась в святилище и регулярно обновлялась в памяти слушающих.

Текст был написан палеоеврейским алфавитом, сходным с финикийским, письмо было консонантное (без огласовок) и без словоделения, традиция чтения хранилась благодаря устной передаче. Текст тщательно копировался для богослужебного использования (очевидно, такая необходимость была по причине износа книг), но Храмом не ограничивалось бытование Писания - его фрагментарно копировали и для домашнего чтения, причем в этих копиях обнаруживались некоторые расхождения с храмовым вариантом.

Корпус книг Священного Писания постепенно пополнялся, в него включались писания других пророков и повествования об истории Израиля, но концентрация интеллектуальной и духовной жизни иудеев вокруг Храма обеспечивала единство традиции и непротиворечивость списков. Не нарушила традицию и постепенная смена формы букв - с древней угловатой на близкую к нынешней квадратную.

Тем не менее к межзаветной эпохе насчитывалось уже не менее трех изводов текста Писания. Помимо текста, употреблявшегося в иудейском богослужении, существовал еще и текст, представленный в самаритянском Пятикнижии. Он отличался не только грамматическими, но и некоторыми идеологическими расхождениями, вызванными тем, что самаритяне выстроили свой храм на горе Гаризим, и отредактировали Писание так, чтобы оно оправдывало эту «раскольническую» практику.

Еще одна версия, бытовавшая у александрийских иудеев, стала источником для греческого перевода Ветхого Завета - Септуагинты. Прототип до нас не дошел, но может быть отчасти восстановлен благодаря тому, что большие фрагменты были переведены в высшей степени буквально.

Исследование Кумранских рукописей

В 1947 году в , датируемых между III и I веками до н. э. Часть библейских свитков из этой коллекции можно отнести к трем вышеупомянутым типам, другие же представляют иные редакции.

Таким образом, в иудейской среде наличие одной наиболее сакральной и авторитетной версии текста Священного Писания не влекло за собой гонение и уничтожение всех остальных вариантов.

Не было и крайне негативного отношения к переводу Писания: к V веку до н. э. разговорным языком иудейского народа стал арамейский, при возобновлении в середине V века общенародного чтения Торы предлагалось чтение сопровождать переводом на арамейский (и дополнительными пояснениями) - таргумом.

Кардинально важным отличием израильтян от мусульман в отношении Писания является то, что откровение Бога евреям не закончилось со смертью пророка. Бог, по их вере, пребывал вместе со Своим избранным народом, и в нужные времена подавал им откровение через новых и новых пророков. По этой причине Писание могло дополняться новы- ми текстами о попечении Бога о Своем народе.

Кроме того, вера в руководство Божие при переводческом труде не лишала переводы права называться также откровением. Итоговая кодификация текста Ветхого Завета (Танаха) произошла уже после разрушения иерусалимского Храма и после размежевания между христианством и раввинистическим иудаизмом - мировыми религиями, каждая из которых считает свою историю продложением истории ветхозаветного Израиля.

В связи с этим состав книг, входящих в христианский канон, опирающийся на александрийскую традицию и Септуагинту, отличается от палестинского канона, установленного на Явнийском Синедрионе ок. 90-100 г. н. э. Самый же текст Ветхого Завета во все последующие века, и особенно в Новое и Новейшее время, со становлением научной методологии, привлекал к себе внимание и подвигал к исследованиям не только христиан и иудеев, но и атеистов и агностиков. Для одних важно было уяснение смысла священного текста, обстоятельств жизни израильтян и их соседей, другие пытались показать невозможность фактов и несостоятельность идей, изложенных в Писании.

Библейские исследования в немалой степени стимулировали совершение исследовательских экспедиций, развитие археологии, палеографии, этнографии, египтологии, ассирологии и других наук о Древнем мире, библейская хронология и описание быта сопоставлялись с находками и расшифровками древних записей.

В полемике между доверяющими свидетельству Библии остро встал вопрос о «герменевтическом круге»: интерпретация находки сильно зависит от понимания истории региона, а понимание истории складывается на основании находок. Не полевые, а кабинетные исследователи Библии активно участвовали в углублени таких филологических дисциплин как этимология, текстология, теория перевода, теория стиля, уточняли представления о возможности аттрибуции текста определенному автору.

На стыке кабинетных и полевых исследований стоит до сих пор актуальная проблема hapax legomena - слов, однократно употребленных в тексте, значение которых не удается понять из контекста. Находка и верная интерпретация других записей, содержащих это слово, может пролить свет на эти «темные места» Писания.

Раввинистический иудаизм и Танах

Выше мы отметили, что на рубеже эр в иудаизме текст Писания бытовал в различных редакциях, но впоследствии, несмотря на разрушение Храма и все более увеличивающееся рассеяние иудеев по всему миру, из всех версий осталась в употреблении только одна, называемая ныне «масоретской», с высокой степенью стабильности текста.

Точную историю этой версии восстановить затруднительно, поскольку древнейшие полные списки не старше X века. Вероятнее всего, в основу масоретской версии легла традиция списков, находившихся в храмовом употреблении.

Кумран. Раскопки поселения. Вид с высоты птичьего полета

Кумранские свитки не содержат знаков огласовки, но еврейское письмо того периода допускало использование некоторых согласных (matres lectiones) для обозначения гласных звуков, в результате чего одно и то же слово могло быть записано несколькими способами.

В синагогальнальной традиции сохранялась должность писцов, основной заботой которых была сверка и исправление списков Танаха. И, благодаря их деятельности, консонантная основа текста практически стабилизировалась еще до введения знаков огласовки.

Примерно в 500-700 гг. возникли три различные системы огласовки еврейского письма: тивериадская (или северопалестинская), палестинская (или южнопалестинская) и вавилонская, из которой наибольшее распространение получила тивериадская.

Для верного чтения и понимания Писания консонантная основа была дополнена не только огласовкой, но и знаками кантилляции, обозначениями структурного деления текста и снабжена комментариями. В целом вся эта система была разработана масоретами (от слова masora - традиция чтения и переписывания библейского текста) в VII – XI вв.

Комментарии отличались и по содержанию, и по расположению на листе. По традиции определенные комментарии относились к первому слову каждой книги и окружали его (masora initialis). Очень краткие замечания, относящиеся к нетипичным чтениям, искаженной орфографии, особо написанным буквам, к статистике употребления слова во всем корпусе Писания писались рядом с колонками текста (masora parva). Более пространные примечания помещались в нижней части страницы или в конце текста (masora magna) и обычно были систематизированы в алфавитном порядке.

Труды масоретов впечатляют своей скрупулезностью и объемом произведенных вычислений, в определенной мере масоретов можно считать предтечами корпусной лингвистики. Ими были произведены глобальные арифметические вычисления: подсчитаны количества слов и букв в разных книгах и стихах, выяснены серединные стихи книг, изу- чено употребление отдельных букв в начале, середине и конце слова, составлены пространные конкордансы слов и словосочетаний, даны многочисленные грамматические, текстологические и богословские комментарии.

Редактирование текста при наличии такого аппарата было невозможным, но замеченные неточности словоупотребления исправлялись при помощи кетив и кере - основной текст (ketiv, написанное) оставался неизменным, а читать и понимать Писание следовало в соответствии с особыми отметками на полях и в самом тексте (qere, читаемое).

Высочайшая степень стабильности текста (особенно его консонантной основы) и многогранное штудирование буквенного состава текста подготовили почву для такого герменевтического способа как гематрия, при котором дополнительные смыслы текста добываются путем интерпретации числового значения букв и слов. Этот метод получил наиболее широкое применение в каббалистическом иудаизме. Аналогом в исламе является абджадия.

Для христианства этот метод толкования совсем нехарактерен.

Христианство и Библия

Греческий язык имел для христианства огромное значение, но все же не тождественное со значением арабского для мусульман или иврита для иудеев. Если для древних иудеев и ранних мусульман язык Откровения не отличался от знакомого с детства, то родным языком для апостолов был арамейский, Писание они слышали на иврите, после сошествия Святого Духа в день они получили дар проповедать на многих наречиях, а также они знали официальный язык в Империи - греческий.

Эта изначальная многоязычность и миссионерская направленность ко всем народам определила постоянно возрастающее количество переводов христианской Библии. Для многих языков именно христианские проповедники создали письменность, чтобы передавать благовестие в том числе и в виде книги.

Библия Гутенберга. Одна из первых напечатанных в мире. 1455 год. Автор фото: jmwk. flickr.com

Первичным языком христианского Писания стал койне - надрегиональный диалект греческого языка. Ветхий Завет был принят не на языке оригинала, а в виде греческого превода - Септуагинты, Новый Завет изначально написан на греческом(6).

Несмотря на заботу христиан о кодификации и сохранности текста Писания, в ранней Церкви не было ярких тенденций к созданию какого-то одного текста и объявления его самым авторитетным текста. С самого начала были приняты четыре Евангелия, повествующие об одних и тех же событиях, но различающиеся между собой в деталях.

Созданные на их основе гармонизирующие компиляции (как, например, «Диатессарон» Татиана) не получали церковного одобрения. Эту нестрогость по отношению к тексту можно отчасти объяснить с богословских позиций христиан. Подробное описание всей жизни Иисуса не вместил бы и весь мир(7), первостепенную важность имело со- гласное свидетельство очевидцев о главном - что Бог-Слово стал человеком, был распят и воскрес.

Личное знание Христа и таинственное приобщение Богу-Слову для христиан несопоставимо важнее, чем чтение слова о Боге, хотя и последним они тоже не пренебрегают. Другим аспектом отношения христиан к Писанию является то, что они веруют в неотступное пребывание в Церкви Святого Духа, по вдохновению Которого написаны книги Библии.

«Если же предположить, что по тем или иным причинам Церковь лишится всех своих книг, т. е. Ветхого и Нового Заветов, творений святых отцов и богослужебных книг, то она восстановит Писание, пусть не дословно, пусть иным языком, но по существу своему, и это новое Писание будет выражением все той же единожды преданной святым веры, выявлением все того же Единого Духа, неизменно действующего в Церкви, являющегося Ее основой, Ее сущностью»(8).

Следствием такого отношения к тексту можно считать тот факт, что современные церковные версии Нового Завета включают малые вставки в древний текст. Одни вставки - истолковательного характера, другие - гармонизирующего, третьи происходят из литургического употребления текста. Зная о более позднем возникновении этих фрагментов, Церковь не исключает их из Писания как непротиворечащие учению, помогающие пониманию и освященные традицией чтения и толкования.

Поскольку деятельность по переводу и проповеди библейского откровения требует более глубокого проникновения в смысл текста, чем простая забота о его сохранности, в христианской среде с первых веков были на высоте текстологические и экзегетические исследования.

Значимыми фигурами в этой области были Ориген и блаженный Иероним Стридонский.

Ориген в начале III в. составил «Гекзаплы» - шестиколоночную рукопись Ветхого Завета, в которой были сведены еврейский оригинал, его греческая транслитерация, Септуагинта и еще три греческих перевода того времени, сделанных с разными идеологическими и филологическими установками. Этот аппарат Ориген использовал в своей работе при составлении комментариев на все книги Ветхого Завета.

Блаженный Иероним Стридонский

Многообразие латинских переводов первых веков и сумятица, вызванная тем, что ни один из этих переводов не имел общецерковного признания, вынудила папу Дамаса в 383 г. обратиться к блаженному Иерониму Стридонскому с просьбой выработать единый и достоверный латинский текст Писания. Этот труд занял 15 лет, во время которых блж. Иероним жил в Вифлееме, сопоставлял латинские тексты с еврейским и с древними греческими переводами, привлекал арамейские таргумы, согласовывал текст с данными ближневосточной географии и ботаники.

Несмотря на то, что блж. Иероним вопреки традиции отдавал предпочтение veritas hebraica перед Септуагинтой, его редакция Библии стала общепризнанной для латиноязычных христиан и впоследствии для Римо-Католической Церкви.

Из всех переводов на языки мира только латинская версия была законодательно канонизирована и определенной редакции текст был присвоен догматический статус первоисточника: в 1546 году на четвертой сессии Тридентского Собора было постановлено, что только имеющийся текст Вульгаты становится авторитетным, только его можно использовать для богослужебных чтений, во время диспутов, проповеди и для 12 толкования. Категорически запрещалось изменять текст или толковать его вне церковной традиции, даже если обнаруживались расхождения с другими вариантами.

Это постановление не остановило текстологические исследования в Европе, наоборот, в это время активно выходят критические издания, возникают новые переводы на национальные языки - но они оказываются «вне закона» Католической Церкви.

Только в XX в. Римская Церковь приняла наработки библеистики и внесла соответствующую редактуру в официальный текст Вульгаты. Развитию текстологии в Новое время способствовала доктрина sola Scriptura, отвергавшая Предание Католической Церкви и требовавшая выведения норм веры и жизни только из Писания.

Эта позиция вовсе не способствовала выработке общепризнанного текста Библии и единых принципов толкования. Наоборот, сомнению было подвергнуто в Библии почти всё: верность отдельных слов, сохранность композиции книг, авторство, время написания и необходимость включения тех или иных книг в канон.

Для анализа текста было разработано множество новых методик, был выдвинут целый спектр гипотез об истории текста. Эти гипотезы, выстроенные на основаниях, чуждых для религиозной общины-хранительницы священного текста, пытаются иначе представить как историю Израиля, так и историю текста, чтобы по-своему «очистить Библию от наслоений» и согласовать свои идеологические представления с археологическими свидетельствами.

Так, например, некоторые последователи представляют историю ветхозаветного Израиля как постепенное восхождение от политеизма к монотеизму и в соответствии с этим компонуют фрагменты Ветхого Завета. Другой тенденцией в редактировании Библии является создание новых «политкорректных» и «феминистских» переводов, использующих инклюзивную лексику и очищающих текст Писания от патриархальных представлений и свойственных им выражений.

Внутри христианских Церквей, сохраняющих непрерывную традицию передачи Священного Писания, отношение к этим новым тенденциям настороженное как к чуждым, но внимательное к новооткрытым текстуальным, археологическим и историческим фактам.

Заключение

Подводя итоги, отметим как сходные, так и противоположные принципы отношения к Священному Писанию в рассмотренных нами религиях.

Для религиозной общины естественны стремления к тому, чтобы у нее был, с одной стороны, единый, а с другой стороны - наиболее точный текст Писания, но эти два желания входят в противоречие между собой.

Устранение неточностей и непрерывное редактирование порождает новые версии, которые потом могут образовывать целые семьи редакций. Яркой иллюстрацией этого может быть, например, цитата из Моисея Маймонида: «Всякий доверял <Алеппскому кодексу>, поскольку он был откорректирован самим бен Ашером, который трудился над ним многие годы и каждый раз, когда с него делали копию, он вносил исправления»(9).

Стремление к точности текста также несло в себе внутренние противоречия: при переписывании текста приходилось выбирать между истолковательной правкой и дословным следованием темному месту протографа. Версии, предназначенные для богослужебного употребления, были в памяти множества верующих и поэтому медленнее всего включали исправления.

Благодаря консервативности священного текста до нас дошли слова и выражения, значения которых восстановить затруднительно (hapax legomena) и особенности речи древних авторов, включающие грамматические искажения, неточности в употреблении иноязычных заимствований и ошибочные знания об истории(10).

Вокруг Священного Писания создавался целый круг произведений и приемов, фиксировавших традицию и защищавших от искажения и сам текст, и варианты его прочтения. Помимо обширных и многообразных толкований смысла текста, присутствующих во всех рассмотренных религиях, ислам и иудаизм знают дополнительно оперирование с числовыми значениями слов, а иудаизм - масору.

В рамках истолковательной традиции было проведено огромное количество серьезных исследований, внесших свою лепту в развитие гуманитарных наук. На примере протестантизма видно, как отсечение текста Библии от экзегетической традиции влечет за собой нестабильность текста Писания и идеологизированное редактирование. В отличие от христианства, всегда благосклонно относившегося к переводам и не смущавшегося расхождениями между евангелистами, иудаизм и ислам стремились к унификации священного текста. Как показывает история, «отныне-и-навсегда-самый-правильный-до-малейшей-точки-текст» пока является недостижимым.

Сноски

1 1 Кор. 2:9-10 1

2 [Мечковская 1988]

3 Повсеместным чтением стал вариант Асима из Куфы через Хафса, другой - Нафи из Меди- ны через Варха - используется в некоторых частях Африки, остальные варианты чтения крайне малоупотребимы.

4 Втор. 31:26-27

5 Втор. 31:10-12

6 Исключение составляет Евангелие от Матфея, по преданию написанное сначала на еврейском и затем самим же апостолом Матфеем переведенное на греческий

8 Софроний (Сахаров), иеромонах. Старец Силуан. - Париж, 1952.

9 Мишне Тора II, Хилхот Сефер Тора 8. 4 10 См., напр., Jeffery, A. The Foreign Vocabulary of the Qur’an. Oriental Institute, Baroda, India, 1938

10 См., напр., Jeffery, A. The Foreign Vocabulary of the Qur’an. Oriental Institute, Baroda, India, 1938

Список литературы

[Лихачев 1983] Лихачев Д. С. Текстология. На материале русской ли- тературы X–XVII веков. - Л., 1983.

[Мецгер 1996] Мецгер Б. Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструк- ция оригинала. - М.: Библейско-богословский ин- ститут св. апостола Андрея, 1996.

[Мецгер 2004] Мецгер Б. Ранние переводы Нового Завета: их источ- ники, передача, ограничения. - Второе изд. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Ан- дрея, 2004.

[Мечковская 1988] Мечковская Н. Б. Язык и религия: Лекции по фило- логии и истории религий / Под ред. Г. Баранковой. - М., 1988.

[Тов 2003] Тов Э. Текстология Ветхого Завета. - М.: Библейско- богословский институт св. апостола Андрея, 2003.

[Юнгеров 2003] Юнгеров П. А. Введение в Ветхий Завет. В 2 тт. - М.: ПСТГУ, 2003.

Gilchrist J. Jam’ al-Qur’an; the codification of the Qur’an text. - Benoni, South Africa, 1989.

The Origins of The Koran: Classic Essays on Islam’s Holy Book / edited by I. Warraq. - Prometheus Books, 1998.

Происхождение, священные книги и божества

Возникновение индуизма не приписывается какому-либо одному конкретному лицу, и в этом он отличается от других религий. Его происхождение связано с завоеванием полуострова Индостан арийскими племенами между XII и V вв. до Р. X. Самые древние священные книги индуизма, написанные на санскрите, дошли до нас под названием Веды («мудрость» или «знание»). Они представляют собой религию арийских завоевателей. Для арийцев был важен культ жертвоприношения путем сжигания. Арийцы верили, что, совершая этот культ, они способствуют постепенному перерождению Вселенной.

Веды состоят из четырех книг. Каждая из них делится на три части. В первой части содержатся гимны, славящие богов, во второй - дано руководство по соблюдению ритуалов, а в третьей - объясняется религиозное учение. Кроме Вед индуисты разных направлений имеют свои особенные книги, но Веды носят наиболее общий, всеобъемлющий характер. Заключительная часть Вед называется Упанишады («упанишад» означает сокровенное знание), которые представляют собой комментарии к Ведам. Они были написаны в период с VIII по VI вв. до Р. X. После Упанишад следуют две большие эпические поэмы, «Рамаяна» и «Махабхарата», в которых содержатся легендарные описания перевоплощений одного из главных индуистских богов. Часть вторая шестой книги «Махабхараты» называется «Бхагавад гита» («Божественная песнь» или «Песнь о господе»). Из всех индуистских писаний она получила наибольшую известность.

Традиционный индуизм признает существование великого множества богов и богинь, но главными из них считаются тримурти, т. е. триада богов, - Брахма, Вишну и Шива. В индуизме религиозное поклонение практикуется только в отношении Вишну и Шивы. Хотя Брахма является главой тримурти, культ его отсутствует, потому что люди считают его недосягаемой высшей действительностью. Он, скорее, представляет философскую идею религии, над которой следует размышлять, а не поклоняться ей.

Происхождение и дата написания Книги Судей Ученые расходятся во мнениях относительно самого факта возникновения Книги Судей в том виде, в каком мы имеем ее сейчас, то есть относительно времени ее написания. Согласно еврейской традиции, книга была написана пророком

Происхождение книги Дата написания Книги Иова неизвестна, однако примерные временные рамки (между VII и II веками до н. э.) установить можно. По–видимому, народное предание о праведном страдальце существовало задолго до того, как появилась эта книга.Тема страдания

XLIX Священные книги Нового Завета. Книги исторические, учительные и Апокалипсис С последним апостолом сошел в могилу последний очевидец дел Христовых на земле, тот свидетель, который «видел славу его, славу как единородного от Отца» (Ин 1:14). Но с прекращением апостольского

Священные книги буддизма Во времена Будды Шакьямуни и некоторое время после его смерти буддийское учение, как нам уже известно, передавалось из уст в уста учениками великого гуру. После того как на первом буддийском соборе – хотя, «собор» – это слишком уж громкое слово

Тора и другие священные книги Тора – учение, закон. В узком смысле Тора (закон) – это Моисеево Пятикнижие. С другой стороны, в более поздней традиции в широком смысле слова Торой называли всю Библию.Для верующего еврея изучение Торы является одной из самых важных форм

Священные книги мусульман и их толкование Коран Исламское вероучение строится на Священном Писании – Коране и на Священном Предании – Сунне. Коранические откровения посылались Пророку постепенно на протяжении почти двадцати трех лет. Мусульмане верят, что Коран

На каком языке написаны священные книги Нового Завета Во всей Римской империи во времена Господа Иисуса Христа и апостолов господствующим языком был греческий: его понимали повсюду, почти везде на нем и говорили. Понятно, что и писания Нового Завета, которые были

2.3.1. Священные книги Ветхого Завета Ветхий Завет есть «древний союз Бога с человеком», сущность которого состоит «в том, что Бог обещал человекам Божественного Спасителя и приготовлял их к принятию Его через постепенные откровения, через пророчества и

2.3.2. Священные книги Нового Завета Новый Завет есть «новый союз Бога с человеками», сущность которого состоит «в том, что Бог действительно даровал человекам Божественного Спасителя, Единородного Сына Своего, Иисуса Христа» . Само наименование «Новый Завет» впервые

)
Ваша задача внимательно прослушать текст.

Ученик: Одна из древнейших книг, которая считается священной, была написана в Индии. На протяжении многих веков рассказы о богах индуизма передавались из уст в уста. Причем передавались в стихотворной форме. Еще в глубокой древности все эти рассказы были записаны и названы ведами , что в переводе обозначает «знание» или «учение». Веды состоят из четырех частей и содержат сказания:

о сотворении мира,
о главных божествах индуизма,
гимны богам,
описание ритуалов индуизма.

Ученые предполагают, что Веды были созданы около 4500 лет назад. Для записи Вед использовалась древесная кора или пальмовые листы. Из-за недолговечности материала, на котором записывались Веды, возраст дошедших до нас манускриптов всего нескольких сотен лет.

Ученик: Еще одна древняя священная книга появилась в Иране. Называется она Авеста. Авеста – это главная священная книга зороастризма (одной из древнейших религий). Как и Веды, Авеста состоит из четырех частей, куда входят

молитвенные песнопения,
обращения к разным богам,
религиозные и юридические предписания,
гимны.

Существует легенда, что текст Авесты был уничтожен Александром Македонским, а потом полностью восстановлен по памяти зороастрийскими жрецами.

Учитель: Очень долго не записывалось учение самой древней религии – буддизма. Так – из уст в уста оно распространялось по разным странам. Ученики Будды и его последователи собирали сведения о его жизни и том, когда, как и чему он учил людей. Для этого потребовалось несколько столетий. И только через 600 лет, в I веке до н.э., все собранные сведения были собраны и записаны на пальмовых листьях на индийском языке пали. Эти листья были положены в три особые корзины. Так появилось буддийское Священное писание, которое получило название Типитака, что обозначает «три корзины мудрости».
– Перенесемся с вами в древность и послушаем живое слово из Типитаки. (Чтение текста учителем).
– Как вы думаете почему в названии этой книги есть слово « мудрость»?

(Заполнение таблицы)

Динамическая пауза

Прилетели ангелочки –
Становились на носочки!
Вверх руками потянулись
И друг другу улыбнулись,
Крылышки расправили –
В сторону направили
Наклонились до земли,
Словно тяжести несли
Ножками потопали,
Ручками похлопали.
Поскакали в высоту,
Чтобы там поймать звезду.
Глубоко вздохнули,
Плечи развернули,
Повели руками чуть над головами,
А теперь им всем пора
Делать добрые дела.

– Теперь вы поработаете в парах. Вам предлагается ознакомиться с текстом и ответить на вопросы после него. На это задание вам отводится 4 минуты. (Приложение 2 )
– Проверка.
– А теперь посмотрим, как вы поняли текст: вставьте пропущенные слова в текст. (Приложение 3 )
(При выполнении задания обучающиеся могут пользоваться текстом)
– Заполнение таблицы.

Библия иудеев входит в состав христианской Библии как Ветхий завет; специфически христианским священным писанием является Новый завет.

Хотя иудаизм и христианство имеют много общих элементов в вероучениях, все же это глубоко различные религии.

В иудаизме Бог один и единый; в христианстве Бог един в Своей природе, но выступает в трех лицах, образующих Святую Троицу: Бога-отца, Бога-сына и Бога-Святого Духа.

Христиане верят в Иисуса, называемого Христом, как в Мессию - воплощение Второго Лица Троицы, поэтому Ему поклоняются не как человеку, а как Богу, ставшему человеком. Спасение человечества- это целиком и полностью дар Божий, даруемый через принесение в жертву Второго Лица Троицы, ставшего человеком, страдавшего и умершего и вновь воскресшего.

Христиане верят в Христа и в Его страдание, смерть и воскресение; они следуют Его учению и Его примеру; и после смерти они надеются причаститься Его великого воскресения.
Иудаизм верит в Божью милость, но она распространяется лишь на тех, кто принадлежит к народу Израиля, строго выполняет предписания иудейского учения и соблюдает святость жизни.

С точки зрения иудеев Мессия еще не приходил, и они предвосхищают пришествие Мессии, или наступление Мессианской эры. Будущее для них - это мир на Земле и справедливость.
Для христиан будущее связано с учением о Втором пришествии Христа, когда зло полностью исчезнет и духовное благословение, совершенное во Христе, полностью проявится в Царствии Божием.

Христиане придают особое значение вере в Христа, дарующего милость, силу и руководство для нравственной жизни. Для иудеев этические и ритуальные предписания Библии (мицвот) остаются нормой поведения, они детально разработаны в Талмуде в качестве халака, или требований к повседневной жизни, тогда как христиане признают только этическое учение Библии, выраженное в Десяти Заповедях. Иудаизм учит о святой жизни на основе следования мицвот и подчеркивает, что в общественном правосудии необходимо придерживаться библейских стандартов, как считали еврейские пророки.

Эти религии смотрят по-разному и на грехопадение человека; христианство придерживается учения о Первородном грехе, которому иудаизм не придает особого значения.

Эти глубокие различия приводят к тому, что иудаизм и христианство по-разному относятся и к своим священным писаниям.

Иудаизм считает свои священные книги совершенным источником вероучения и нравственных норм, выполнения которых Бог требует от людей для их же благополучия. Для христиан священные книги иудаизма, называемые Ветхим заветом, - это только приготовление к последнему откровению, которое Бог дарует через Христа, - это откровение записано в книгах Нового завета.

Священные тексты иудаизма

Танах (Иудейская Библия)

Состоит из Закона (Тора), Пророков (Невиим) и Писаний (Ктувим); ее книги написаны за период, охватывающий более чем тринадцать столетий иудейской истории, со времени Моисея до последних нескольких веков до нашей эры.

1.Тора (Закон)
Пятикни́жие так называемый Моисе́ев Зако́н- пять первых книг канонической еврейской и христианской Библии: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие.

2. Невиим (Пророки)
Включает книги Иисуса Навина, Судей, Самуила, Царств, рассказывающие об истории Израиля, когда им руководили пророки, и книги пророков Исайи, Иеремии, Иезекииля, Амоса, Осии, Михея, Аввакума, Ионы, Аггея, Захарии, Малахии и других

3. Ктувим (Писания)
Включает книгу Псалмов, которые представляют собой молитвы и гимны; Притчи, книги Екклесиаста и Иова, содержащие изречения, рассуждения о мудрости и размышления о человеческом существовании; Плач Иеремии, рассказывающий о разрушении Иерусалимского храма; любовную поэму Песнь Песней, которая издавна трактуется как описание мистических отношений между Богом и Израилем или между Богом и человеком; книгу пророка Даниила, рассказывающую о вере во времена гонений.

Талмуд

Помимо Танак существовала традиция Устной Торы, бытовавшая в среде раввинов в первые века нашей эры и кодифицированная как Талмуд.

Он состоит из двух основных частей - Мишна и Гемара - и обладает огромным авторитетом для соблюдающего предписания иудея.

Талмуд можно также расценивать и как развитие традиции комментирования текста Библии для правильного его понимания.
Хотя большая часть Талмуда посвящена толкованию и кодификации Закона, в нем встречаются фрагменты, имеющие характер универсальной духовной и этической мудрости.
В Талмуде наиболее известен небольшой трактат под названием Абот, или Изречения Отцов, относящийся к Мишне. Книги Мидраш (комментарии раввинов к писанию) отличает насыщенность моральными и духовными поучениями и историями.

Тексты раввинов

Большим авторитетом среди правоверных иудеев пользуются также и другие тексты раввинов того же периода: Сифра , в которую входят Числа Сифре и Второзаконие Сифре, Танхума, Песикта Раббати и Песикта Кахана, Тосефта .

Каббала

Кроме них в иудейской традиции привлекают внимание книги установленных Законом молитв. Мистический трактат. Зохар и ряд других сочинений образуют Каббалу - мистическую традицию, которая для многих иудеев имеет каноническое значение.

Теологические трактаты

Также имеют большое значение ряд теологических трактатов, среди которых следует отметить "Руководство для заблудшего" Моисея Маймонида (1135-1204 гг.) и "Шулхан Арух" Иосифа Каро (XVI век).

Священные тексты христианства

Библия

Христианская Библия состоит из Ветхого и Нового заветов.

Библия онлайн intelife.ru

Ветхий завет

Ветхий завет был священным писанием для Иисуса и Его последователей, которые были иудеями.
Ветхий завет идентичен иудейской Библии, но его книги расположены в другом порядке. Христиане выделяют из всех частей Ветхого завета пророческие книги, поскольку они говорят о пришествии Мессии, которым христиане считают Иисуса Христа.

Второканонические книги
Православная и римско-католическая Библии включают в Ветхий завет также ряд дополнительных книг, называемых Второканоническими.
Наиболее известны среди них: книги Премудрости Иисуса сына Сирахова и Премудрости Соломона, истории о Товите и Юдифи, а также описание Мак-кавейского восстания, содержащее много замечательных примеров мученичества и образующее четыре Маккавейские книги.
Эти книги имели хождение среди иудеев в последние два века до Рождества Христова и вошли в Септуагинту - греческий перевод Священного Писания.
Второканонические книги не вошли в иудейский канон, составленный раввинами в Ямнии в 90 г.н.э.
Во время Реформации, провозгласившей возвращение к стандартам иудейского раввинского канона, Второканонические книги были исключены из переводов Библии на национальные языки; например, их нет в Библии Лютера и в английской версии короля Якова. Поэтому протестанты называют эти книги Апокрифическими.
Но римско-католическая церковь утвердила статус этих книг как Священного Писания на Тридентском соборе (1545-1603).
Они признаются также частью Священного Писания и в православии. Теперь они включаются в большинство современных переводов Библии.

Новый завет

В Новый завет входят четыре Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна .

Три первых, синоптических, Евангелия имеют много общего; они рассказывают о жизни и изречениях Иисуса, его смерти и воскресении. Евангелие от Иоанна изображает жизнь Христа как мистический источник спасения.

Частью Нового завета являются послания апостолов Павла, Петра, Иакова, Иоанна и других . В них рассматриваются вопросы вероучения и морали христианской церкви первого века нашей эры. Павел был крупнейшим из апостолов, и ему принадлежат послания к римлянам, первое и второе к коринфянам, к галатам, к филиппийцам, первое к фессалоникий-цам, к Филимону. Ряд других посланий также приписывают апостолу Павлу, и в них действительно чувствуется его влияние. Это послания к ефесянам, к колоссянам, первое и второе к Тимофею, к Титу, к евреям.

Входящие в Новый завет Деяния апостолов - это изложение истории христианской церкви от первой Пятидесятницы до путешествий апостолов Петра и Павла.

«Утраченные» евангелия и другие неизвестные тексты христианства

РАННИЕ ФОРМЫ РЕЛИГИИ И РЕЛИГИИ ПОЛИТЕИЗМА

В результате изучения материалов части студент должен:

знать

особенности мифологической религиозности;
мифологию и пантеон древних религий германских и славянских племен;
основные сюжеты древних мифологий;
основные исторические религии народов Востока, их связь с национальными и языковыми культурами;
основные положения концепции двоеверия в религиозной истории Руси;

уметь

классифицировать мифы на основании их содержания и сюжета;
выделять мифологемы в мифологических текстах различных религий;
типологизировать политеистические религии, опираясь на религиоведческую методологию;
определять специфику влияния национальных религий на культуру;

владеть

вероучительной и ритуальной лексикой политистических религий;
сформированным представлением об основных путях развития политеистических религий;
способностями к интерпретации перехода от мифологем к теологемам в процессе эволюции религий;
различными подходами к классификации политеистических религий;
основами исторического метода анализа религиозных явлений.

РАННИЕ ФОРМЫ РЕЛИГИИ. СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЕ И ЕВРОПЕЙСКИЕ РЕЛИГИИ ПОЛИТЕИЗМА

Ранние формы религии. Мифология и религия

Решение вопроса о происхождении религии очень сложно из-за большой временной отдаленности того периода, когда это произошло. Оставшиеся данные, по которым можно было бы восстановить этот процесс, скудны и допускают разную интерпретацию.

В целом теории происхождения религии можно разделить на несколько крупных групп:

– теории откровения (наиболее близкие теологическому видению), предполагающие, что религия возникла по воле божества как его установление;
– теории внутреннего религиозного чувства; полагают что инициатива в установлении связи с запредельным принадлежит человеку, движимому изначальной религиозной потребностью;
– гносеологические теории; предполагают источником религии тот или иной недостаток знания и стремление его восполнить;
– игровые, полагающие, что религия возникает в процессе свободной игровой деятельности;
– социальные, перемещающие причины появления религии в область общественных отношений (при этом религия может признаваться и временным явлением, и присущим любому обществу в принципе);
– биолого-психологизаторские, полагающие причины в тех или иных психобиологических явлениях.

Ранние, древнейшие формы религии тесно связаны с мифом и магией.

В современной научной мысли существует несколько взаимосвязанных подходов к определению мифологии. Мифология (от греч. мифос – предание, сказание и логос – учение) может быть понята как:

– система священного знания народов, этнических и социальных групп, основанная на традиционных преданиях, отличающаяся метафоричностью и верой в чудесное;
– система священных знаний, объясняющих происхождение человека, мира, богов и общества;
– священные рассказы, входящие в состав различных религиозных верований (относительно которых обычно бытует мнение об их исторической недостоверности);
– специфический тип мышления;
– научная дисциплина, изучающая генезис, сущность, структуру мифов.

Миф – это сказание особого рода, особые логические конструкции, построенные по специфическим мифологическим схемам (логика мифа), воспринимаемые как абсолютно истинные. По своей сути он – подлинное знание того, что существует на самом деле. В то же время одни, живущие в сфере мифологического пространства, считают его истиной, для других, находящихся вне сферы этого пространства, – это вымысел. Характерной чертой мифа считается его недоступность рациональной критике, внерациональность (что не обязательно означает его ложность).

Миф – наиболее ранний и очень стойкий феномен человеческой культуры, существующий до наших дней и являющийся непременным атрибутом любой, даже самой высокоразвитой культуры. В историческом плане первичной формой человеческой культуры является именно мифология. Она послужила начальной питательной средой для возникновения таких форм духовной жизни, как религия, искусство, философия, наука.

В обыденном представлении миф – это вымысел, сказка, фантазия. Но и многие наши представления о мире (включая самого человека и общество) носят мифологический характер, мы живем в мире, насыщенном мифами, не замечая этого и не распознавая мифологическую природу многих наших мировоззренческих установок и вытекающих из них действий.

Можно выделить несколько основных функций мифа, актуальных для всех типов мифологий, как древних, так и настоящих.

Миф как способ коммуникации. По мнению Э. Кассирера (1874–1945), миф сопровождает человека всегда, в любую эпоху. Он посредник между человеком и реальностью, своего рода познавательная "призма", позволяющая человеку воспринимать реальность в той или иной форме, вырабатывать собственное отношение к ней. Благодаря мифу возможна коммуникация с внешним миром. По мнению Р. Барта, миф – это прежде всего слово, поэтому мифом может быть все, что связано с дискурсом, развертыванием некоторого связного и осмысленного речения при помощи слов. Миф обладает преобразующей силой, творит реальность и сам является ею. По мнению одного из крупнейших отечественных исследователей мифологии А. Ф. Лосева (1893–1988), любая неодушевленная вещь или явление, рассматриваемая как часть живого человеческого опыта, по своему существу мифична.

Миф как способ "конструирования" человека. По мнению М. К. Мамардашвили (1930–1990), человек – искусственное существо, рождаемое культурой, куда относятся также магия, ритуала и миф. Они не являются ни теориями, ни представлениями о мире, это в первую очередь способы "конструирования" человека из природного материала, своеобразные "лекала". Миф, таким образом, является средством структурирования мировоззрения человека по мере его движения от природного состояния к цивилизованному.

Миф как способ управления человеком. Формирование мировоззрения человека предполагает формирование его внутреннего мироощущения и специфической картины мира. Миф программирует и определяет, детерминирует внутренний мир человека, управляет им, помещая его в особую мифологическую реальность. В этой связи уместным является вопрос о существовании "объективной реальности": насколько объективны наши представления о ней, не является ли объективная реальность мифологической картиной мира, родившейся в результате мифологической интерпретации нами действительности, насколько можно отодвинуть такую "завесу мифа"?

Миф как тип мышления и вид сознания. Мифологическое мышление – разновидность мыслительной деятельности, наиболее архаичная форма осмысления действительности. В нем синкретически объединяются верования, эмоциональные отношения к миру, эмпирические знания.

В его основе лежит эмоционально-чувственное восприятие действительности, основанное на образности, обобщении, низком уровне абстракции (в частности, выявление причинно-следственных связей, того, где они наличествуют, а где – нет). Это мышление коллективно, поскольку индивидуальное сознание не выделено из группового.

Привычные модели взаимодействий людей и их групп проецируются па внешний мир, происходит его антропоморфизация (наделение человеческими индивидуальными или групповыми качествами) и аниматизация (наделение природы душой и возникновение соответствующего верования). Наделение антропоморфной, подобной человеческой, психологией делало необходимыми регулярные умилостивительные ритуалы, например, в Карфагене существовал культ Ваала, в жертву которому приносили детей (см. рис. 40).

Это свойство мифологического мышления, по мнению многих представителей классического религиоведения, ведет к возникновению анимизма – веры в существование души и духов, одушевленность всех объектов и предметов окружающего мира, т.е. одной из ранних форм религии (его следует отличать от философского панпсихизма – сознательно выбранного убеждения в одушевленности мира; такие взгляды были характерны и для естественных наук на определенных этапах их развития, в том числе в XVIII–XIX вв.). Одновременно на человеческий коллектив проецируются характеристики внешнего мира, поскольку мифологическое сознание аморфно, не проводит жестких границ между миром и человеком и не устанавливает четких иерархий вещей и существ: зооморфизм (наделение характеристиками животных, отождествление с ними), фитоморфизм (наделение характеристиками растительного мира) и т.д. Этим свойством мифологического мышления было принято объяснять появление еще одной ранней формы религии, тотемизма – веры в родственную связь человека и его рода с предметом окружающего мира, в происхождение человека и группы от природных "предков", обычно животных и растений (см. рис. 32).

В мифологическом мышлении не соблюдаются привычные цивилизованному человеку логические законы, могут совмещаться взаимоисключающие взгляды, отсутствуют проверенные причинно-следственные связи (они остаются в весьма специфическом и алогичном виде), суть вещи подменяется ее происхождением, событиям приписывается обязательная целенаправленность (в мифе все связано со всем). Например, не учитывается возможность ошибки "после этого – не значит вследствие этого", когда из-за смежности явлений в пространстве и времени делается вывод об их причинно-следственной связи, что можно наблюдать в обиходной повседневности как типичный остаток мифологического мышления.

Одним из характерных принципов мифологического мышления является "закон сопричастности". По мнению Л. Леви-Брюля (1857–1939), сопричастность – особое мистическое единство, или связь вещей. Все предметы, явления и свойства окружающего мира, в том числе человек и человеческий коллектив, связаны друг с другом. Потому изменения, происходящие, например, с одним предметом, могут воздействовать как непредсказуемо, так и целенаправленно на любые иные. Сопричастность легко видят там, где есть внешнее сходство вещей, их соприкосновение, последовательность друг за другом во времени, т.е. имеет место мифологическая аналогия (именно она продуцирует огромное количество суеверий и у современного человека).

Так, изображение животного или человека было связано с оригиналом, и воздействуя на первое, можно было оказать воздействие и на второе. Это свойство мифологического мышления ведет к появлению магии (действий, направленных на достижение определенных целей сверхъестественным путем через опосредованное действие на предмет через связанные с ним иные предметы-посредники), обильно существующей и ныне. Так же обычно объясняют и возникновение фетишизма (веры в сверхъестественные свойства каких-либо материальных объектов, способных приносить пользу и оказывать покровительство человеку и коллективу) – еще одной ранней формы религии.

Мифологическое мышление, как правило, строится на двоичных (бинарных) оппозициях (противопоставлениях). Важнейшими из них являются те, которые относятся к пространственному делению мира, особенно вертикальному ("верх – низ", "небо – земля"). Значимой является оппозиция "свой – чужой", на основе которой происходило сплочение группы, образование родовых, племенных и иных сообществ, осознание принадлежности к группе и ее противопоставление другим группам и миру вообще. В окружающем мире выделялось "свое" и "чужое" пространство, последнее часто выступало источником опасности. При этом такое членение мира обычно было нечетким, границы оказывались размытыми. Из этого проистекают:

– ряд особых страхов. Особенно перед умершими, так как мир умерших и мир живых четко не разделены, умершие могут свободно возвращаться назад и даже увлекать живых в свой мир (часто располагавшийся "внизу");
– неразличение персональных (личностных) и имперсональных сущностей. Отсюда и современные представления о природе и ее стихиях как неких личностях ("закликание" стихий, молитвы Матери-Земле), о смерти как о личном и разумном существе, коварно охотящемся на людей, от которого надо бегать и защищаться;
– нечеткость картины творения, равно как и эсхатологических перспектив. Мифология представляет причудливые объяснения происхождения мира, где нет творца, целенаправленно мир творящего и отличающегося от мира принципиально.

В современном обществе миф формирует обыденное сознание – способ осознания людьми своего опыта повседневной жизни. Его основная функция – адаптация человека к условиям жизни и окружающей реальности, прежде всего попытка объяснить непонятное, пусть и несостоятельная с критической точки зрения (миф вообще труднодостижим для критики; чтобы она стала эффективной, человек должен для начала усомниться в мифе, допустить возможность его проверки и отбрасывания; отсюда и всем известные трудности переубеждения людей на бытовом уровне, порой превышающие сложности чисто научных споров).

Уже из работ Э. Кассирера проистекает традиция символической трактовки мифа. В таком случае ритуал и миф являются первичными формами выражения символического. По мнению В. Н. Топорова, для мифа нужна среда вербального языка, а для ритуала достаточно и невербальной, границы использования слова его не сдерживают . Он прекрасно выражается, например, в танце. Отсюда делается вывод о первичности ритуала по отношению к мифу.

По мнению отечественного исследователя С. Ю. Неклюдова , язык мифа обладает большой возможностью символизации (мир символов по своим значениям в высшей степени мифологичен). Но само мифологическое повествование конкретно и передает свои обобщения через образы предметного мира . Из этого следует, что миф в принципе асимволичен, символ восходит к нему как к типу мышления, а не как к жанру, например литературы. Можно предположить, что миф – система вербальной интерпретации и легитимизации уже существующих ритуальных действий, когда они объясняются как правильные, эффективные, допустимые и даже должные. Использование в нем символики сведено до минимума с совершенно конкретной целью. Он:

– транслирует социально значимую информацию, необходимую для полноценного существования коллектива;
– должен быть понятен для всех членов коллектива, для полноценного восприятия этой информации;
– выступает как механизм конвенции, т.е. соглашения, раскрывающий символику ритуала и устанавливающий значения символов, транслируемых в ритуале (когда все потенциальные участники ритуала как бы соглашаются понимать его единообразно).

О первичности ритуала по отношению к мифу, по мнению С. Ю. Неклюдова, можно говорить в том смысле, что в своей "невербальной" форме "предритуала" он исполняет роль "инструмента" для активизации архетипических содержаний", т.е. символов . Ритуал как система коллективных символических действий, подчиненных устоявшимся правилам, является одной из форм культурной семиотизации пространства и средством перевода символики в такие состояния, когда она может активно воздействовать на социум .

Организация ритуала и ритуальные действия имеют семиотический характер, в процессе ритуала устанавливаются значимые отношения между участниками ритуала и значимыми объектами, предметами и местами семиотизированного пространства. Эти отношения определяются различными кодами, связанными с организацией пространства: пантомимическими (язык движений), проксематическими (язык изменения расстояний), предметно-функциональными, социально-символическими. Эти коды на различных этапах ритуала способны вступать в различные отношения друг с другом, с вербальными и иными временными кодами.

Любые пространственные объекты, задействованные в ритуальном пространстве, в зависимости от целей ритуального действия способны приобретать различные значения. Эти значения могут закрепляться за этими объектами (как материальными, так и абстрактными) и вне ритуального пространства и действия. В случае внеритуального закрепления значения подобные объекты являются носителями культурной памяти, "матрицей" проведенного ритуала и "программой" его возможного воспроизведения в будущем.

Можно говорить о том, что именно в пространстве ритуала устанавливаются определенные значения знаков, которыми пользуются в культуре. Миф становится конвенциональным (закрепляющим общепринятые значения) механизмом, устанавливающим конкретные значения элементов ритуала. Символика сама по себе закрепляется в невербальном ритуале, ее значение закрепляется в мифе. Последний в таком случае, являясь развернутым объяснением конкретного ритуала, по мере своего существования в культуре сам провоцирует возникновение новых ритуалов, выявляя значение уже существующих в них систем символов.

Если придерживаться такой точки зрения, можно сказать, что невербальный ритуал появился еще до появления речи, как форма социального бытия человеческого коллектива. С появлением речи появляется миф – как способ осмысления, объяснения и узаконивания ритуала. Возможность неоднозначных трактовок вербальных знаков и мифа вообще ведет к трансформации ритуалов или к возникновению совершенно новых ритуальных действий, смысл и значение которых обосновывается новыми мифами и т.д.

Взаимоотношения между мифом и религией крайне сложны, не существует общепризнанной строгой границы, однозначно разграничивающей эти понятия. По мнению Э. Кассирера, миф и религия хуже всего поддаются логическому анализу, на основании чего и совершается их сближение . Для ученого между мифологической и религиозной мыслью нет существенных различий, все они восходят к одним и тем же основам человеческой жизни. Крайне трудно провести границу между мифом и религией, а вся история религии так или иначе связана с мифологическими представлениями и основывается на них. При этом миф изначально первичен по отношению к любой религии. Миф является потенциальной религией, это содержательное ядро религии, ее питательная среда . Такой подход лежит в основе взглядов, согласно которым религия – институционализированный миф.

Большинство ученых считают мифологию исторически наиболее ранней формой верований. Подобная точка зрения не лишена оснований, поскольку все формы раннерелигиозных представлений, получившие дальнейшее развитие в религиях, теснейше связаны с мифом и мифологическим типом мышления – магия, анимизм, тотемизм, фетишизм.

С точки зрения Э. Б. Тайлора, в основе всех религиозных верований лежат первобытные представления о душе и духовных сущностей – анимизм трактуется как первооснова религии. Минимальное определение религии, по мнению ученого, также основывается на примате анимизма, анимизм выступает как минимум определения религии . Вслед за ним, различные авторы первоосновой религии считали разные формы раннерелигиозных представлений.

Для Э. Дюркгейма ранней формой был фетишизм. Такие теории находятся в русле эволюционного подхода, подразумевающего выявление определенной эволюционной лестницы. Иной подход делает акцент на синкретическом характере ранней религиозности, когда ни одна из указанных форм отчетливо не преобладает.

Подробную систему эволюции религиозных представлений предложил отечественный ученый С. А. Токарев: "...Κ числу древнейших по своему происхождению форм религии можно, по-видимому, отнести: 1) тотемизм; 2) ведовство, вредоносные обряды; 3) знахарство; 4) эротические обряды; 5) погребальный культ. Они коренятся в условиях жизни первобытных людей, условиях, несомненно существовавших с самого времени антропогенеза и еще более глубокими корнями уходящих в дочеловеческое прошлое. Более поздними формами религии, отражающими уже процессы разложения общинно-родового строя, следует считать: 6) раннеплеменной культ (инициации); 7) промысловый культ; 8) семейно-родовой культ святынь и покровителей; 9) патриархальный семейно-родовой культ предков; 10) шаманизм; 11) нагуализм (культ личных духов-покровителей); 12) культ тайных союзов; 13) культ вождей; 14) культ племенного бога; 15) аграрные культы" .

Другой подход основан на том, что только развернутые и систематизированные мифологические системы могут именоваться религией.

Третий подход исходит из того, что наиболее значимым, определяющим признаком религии является монотеизм (единобожие). Остальные религии, в том числе и развитые религии политеизма, вместе с мифологией трактуются как примитивные, языческие религии. Этот подход наиболее полно отражен в теории прамонотеизма, пользующейся признанием ряда религиоведов.

Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. С. 542.

Тайлор Э. Б. Первобытная культура. М., 1989. С. 209–210.

Токарев С. А. Ранние формы религии. М., 1990. С. 50.