Благотворительная деятельность православной церкви. «Невидимые» новости церковной благотворительности. От кладбищ до футболок

Церковная благотворительность

Церковь [какая? ] занималась благотворительностью с самого своего зарождения. Спаситель несколько раз призывает к благотворительности в тексте Евангелий: «Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф 19, 21) Послания апостола Павла свидетельствуют об организации церковной благотворительности в первых общинах христиан: «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян 2, 44-45; 6, 34); Апостол Иаков, брат Господень, призывает в своем Послании к оказанию помощи сиротам и вдовам: «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира» (Иак. 1, 27). Уже с середины III в. в писаниях отцов встречаются вместе с настойчивыми предостережениями против обольщения богатством и горячие призывы к милостыне с ярким изображением ее значения в жизни христианина. Важную роль в развитии благотворительности играли монастыри. Больницы основывались Восточной и Западной Церквами.

В России древнейшими формами благотворительности были милостыня и призрение нищих. Одним из ярчайших примеров христианской благотворительности на Руси является деятельность святого равноапостольного князя Владимира Святославича, по приказу которого нищих и убогих кормили на княжеском дворе и на городских улицах. В ХI-ХVII вв. призрение бедных было прерогативой Церкви, благотворительная деятельность которой состояла в создании и содержании при храмах богаделен, «убогих домов». Весьма активной была благотворительная деятельность монастырей, начиная с Киево-Печерского. Преподобный Феодосий Печерский благословил отчислять на бедных 10-ю долю доходов монастыря, устроил отдельный двор, где жили нищие, калеки и больные. Каждую субботу из обители воз хлеба посылался в тюрьмы. В голодные годы монастыри кормили окрестных жителей. В царствование Феодора Алексеевича (1676-1682 гг.) в монастырские обязанности вменялась повинность собирать в Москве увечных людей для призрения, отличая их от т. н. «профессиональных нищих».

После революций 1917 года, Церковь пыталась продолжать дело благотворительности. Во время голода в Поволжье в нач. 20-х гг. св. Патриарх Тихон учредил Всероссийскую церковную комиссию для оказания помощи голодающим. Однако, в 1928 г. церковная благотворительность была запрещена (запрет был подтвержден в 1961 и 1967).

С начала 90-х годов XX века церковная благотворительность начала возрождаться. Первые шаги на ниве диаконического служения связаны с деятельностью Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата, образованного в январе 1991 года в соответствии с определением Святейшего Патриарха и Священного Синода Русской Православной Церкви . Кроме того, многие дела милосердия и благотворительности осуществляются на уровне епархий , монастырей , приходов , братств и сестричеств.

Текущее положение

На сегодняшний день в Москве сегодня насчитывается :

• 63 группы милосердия
• 53 пункта приёма и распределения пожертвований
• 25 групп помощи заключённым
• 22 благотворительные столовые
• Помощь алкоголикам и наркоманам оказывают 20 московских приходов и монастырей. Также имеются: 2 амбулаторных центра, 3 трезвеннические общины и 20 групп самопомощи
• 12 патронажных служб
• 8 медицинских служб при храмах
• 2 богадельни для женщин
• 4 церковных детских дома
• 4 благотворительные юридические службы

Примечания

Ссылки

• Синодальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата (www.diaconia.ru)
• База данных по церковному социальному служению в Москве
• База данных по социальному служению Русской Православной Церкви (по России)
• Социальная часть доклада Святейшего Патриарха Кирилла на епархиальном собрании г. Москвы 22 декабря 2010 года

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Церковищенская волость
• Церковная геральдика

Смотреть что такое "Церковная благотворительность" в других словарях:

Благотворительность - «Рождественское ведёрко» контейнеры для сбора пожертвований, собираемых в канун Рождества. Благотворительность оказание бескорыстной (безвозмездной или на льготных условиях) помощи тем, кто в этом нуждается. Основной чертой… … Википедия

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ - любого рода добровольное служение тому, кто нуждается в поддержке; помощь нуждающимся деньгами, имуществом, советом и трудом. «...Надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «Блаженнее давать, нежели… … Православная энциклопедия

Благотворительность - вид деятельности, направленный на оказание помощи нуждающимся. В России Б. имела ведомственный и сословный характер и существовала в гос., церковной и частной формах. Первичной являлась церковная Б., к рая доминировала в XVI XVII вв. С XVIII в … Уральская историческая энциклопедия

БАРНАУЛЬСКАЯ И АЛТАЙСКАЯ ЕПАРХИЯ - РПЦ, территория включает Алтайский край и Республику Алтай. Кафедральный город Барнаул. Епархия разделена на 20 благочиннических округов (17 в Алтайском крае, 3 в Республике Алтай). Правящий архиерей еп. Максим (Дмитриев). На 1 янв. 2002 г. в… … Православная энциклопедия

Духовенство - О духовенстве в Зап. Европе см. Клир. Духовенство русское православное. История. Еще до принятия христианства велик. кн. Владимиром в Киеве существовала уже церковь св. Илии следов., было и духовенство; один из священников, Григорий, сопровождал… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

АНТИОХИЙСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ - (Антиохийский Патриархат [араб. , англ. The Greek Orthodox Patriarchate of Antioch, франц. Patriarchat Grec Orthodoxe d Antioche, греч. Πατριαρχεῖον ̓Αντιοχείας]). В наст. время юрисдикция правосл. Антиохийского Патриархата распространяется на… … Православная энциклопедия

Доклад протоиерея Бориса Пивоварова

1. Вступление

Все Вы знаете евангельский принцип, что если делается какое-то доброе дело, «то левая рука не должна знать, что делает правая». Но, к великому сожалению, изучение отечественной истории и культуры имеет многие пробелы, и один из таких пробелов - то, что и школьники, и студенты, изучая нашу славную многовековую отечественную историю Древней Руси, и Средневековья, и Нового времени, не изучают истории благотворительности в России - церковной, общественной, частной. И, наверное, сейчас есть большая необходимость в изучении этой истории для того, чтобы люди имели образ этой благотворительности, чтобы знали, как это было. Иногда возникает вопрос: «Не будет ли развитие благотворительности поощрять иждивенчество, поощрять какие-то недобрые тенденции у части населения?» Мне думается, что такая постановка вопроса является неправомерной, потому что сначала все-таки нужно постараться оказать помощь тем, кто нуждается в помощи. И если даже где-то и возникнет ситуация, что помощь будет оказана тем, кто в ней может быть и не очень нуждался, то все же это будет меньшей ошибкой, чем не оказание помощи тем, кто в ней действительно нуждается. И думается, что лишь объединение усилий государственных, и общественных, и религиозных организаций, занимающихся социальной защитой, оказанием социальной помощи населения смогут, с Божьей помощью, решить эти важнейшие социальные проблемы, когда и больные, и одинокие, и престарелые, и инвалиды и дети будут получать помощь. Прежде чем я начну доклад, мне хотелось бы сказать, что, слава Богу, сейчас издается много замечательных книг по истории благотворительности. Одна из них - «Очерки по истории общин сестер милосердия», изданная в 2001 году в Москве Свято-Димитриевским училищем сестер милосердия, у которого и мы в свое время учились; это училище отца Аркадия Шатова (ныне епископ Пантелеимон) и Первой городской больницы, в котором готовят сестер милосердия.

2-3. История благотворительности в России

(Исторические источники о благотворительности в Древней Руси. Благотворительные учреждения в России в XIX – начале XX вв.)

История благотворительности в России уходит к самому началу нашей православной христианской истории. Я думаю, все вы читали «Повесть временных лет» и другие древнерусские источники, где говорится о том, какую перемену в жизни древнерусского государства произвело принятие Православия. Изменилась жизнь людей, изменилась культура, потому что от служения идолам перешли к служению истинному Богу. Стали укрепляться семейные устои, и одна из самых разительных перемен как раз касалась темы нашей конференции.

В «Повести временных лет» под 996 годом о великом князе Владимире читаем: «И так любил книжное чтение, что услышал он однажды Евангелие: Блаженны милостивые, ибо те помилованы будут; и еще: Продайте имения ваши и раздайте нищим; и еще: Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль истребляет и воры подкапывают, но собирайте себе сокровища на небе, где моль не истребляет, ни воры не крадут; и слова Давида: Благословен человек, который милует и взаймы дает; слышал он и слова Соломона: Дающий нищему взаймы дает Богу. Слышав все это, повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор и брать все, что надобно, питье и пищу и из казны деньги. Устроил он и такое: сказав, что «немощные и больные не могут добраться до двора моего», приказал снарядить телеги и, наложив на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в бочках, а в других квас, развозить по городу, спрашивая: «Где больной, нищий или кто не может ходить?». И раздавал все необходимое. И еще нечто большее сделал он для людей своих: каждое воскресенье решил он на дворе своем в гриднице устраивать пир, чтобы приходить туда боярам, и гридям, и сотским, и десятским, и лучшим мужам - и при князе, и без князя. Бывало там множество мяса - говядины и дичины - все в изобилии».

Сохранилось похвальное слово князю Владимиру мниха (монаха) Иакова: «И не могу сказати многие его милости. Не токмо в дому своем милостыню творяше, но и по всему граду, не в Киеве едином, но по всей земле русской: и в градех и в селех, везде милостыню творяше, нагия одевая. Алчныя кормя и жадныя напояя, странныя покоя милостию, нищая и сироты и вдовицы и слепые и хромые и трудноватыя - вся милуя и одеваяи накормя и напояя».

Центрами, где в Древней Руси сосредотачивалась благотворительность, служили храмы и монастыри. При многих монастырях, которые славились своей благотворительностью, существовали странноприимницы, устраивались богадельни, больницы. Такая благотворительная деятельность особенно распространялась во время войны, неурожая, голода, и тысячи людей находили себе помощь и пристанище благодаря этим благотворительным церковным монастырским учреждениям.

В 17 столетии патриархами Иовым и Никоном были учреждены так называемые нищепитательницы; в них собирали людей, которые сами не могли себе помочь. Сохранилась даже записка того времени (XVII век) - «Слово о приютах», в котором предлагался следующий, говоря современным языком, проект: предлагалось учредить общества милосердия. Члены этих обществ должны были разделяться на два вида: одни должны посещать бедных в домах и узнавать о их нуждах, а другие - определять пособия. Это был своеобразный проект милосердия в XVII веке.

При Петре I мы видим начатки того, что благотворительность стала составной частью государственной деятельности.

Многие выдающиеся русские люди, писатели, ученые не просто говорили о благотворительности, но и сами, своей жизнью, собственным примером учили благотворительности. Так, например, Жуковский - известный поэт, наставник Пушкина - считал, что «право сделать добро есть величайшая награда, какую только человеку заслужить можно».

Он пишет: «Благотворение есть нечто святое. Не всякой, имеющий деньги, может сметь называться благотворителем! Это храм, в котором присутствует Бог и в который надобно входить с чистым сердцем». Добродетели милосердия посвящены вдохновенные слова многих христианских подвижников. «Милостыня есть царица добродетелей, весьма скоро возводящая людей на небо и лучшая защитница. Великое дело - милостыня», - говорил святитель Иоанн Златоуст. Авва Дорофей писал, что милосердие уподобляет человека Богу. И вот поэтому любовь Жуковского к милостыне можно считать таким фактом его духовной жизни, который свидетельствует о глубокой христианской настроенности поэта, и одной из самых прекрасных и светлых его черт.

Пример благотворительности подавало само августейшее семейство. Огромную деятельность развернула императрица Мария Федоровна - жена императора Павла, мать императоров Александра и Николая. Она в течение 31 года покрыла Россию сетью различных благотворительных учреждений, которые потом составили особое Ведомство императрицы Марии Федоровны (возникло в 1797 г.).

Император Александр I в 1816 г. учредил Императорское человеколюбивое общество. Его целью было удовлетворять нужды бедных на дому. По его примеру стали устраиваться и другие подобные комитеты и общества.

Особую известность имел Шереметевский Странноприимный дом. Он был основан в 1792 г. Николаем Петровичем Шереметевым. Строительство Странноприимного дома было закончено к 1810 г. Благотворения Дома не ограничивались стенами больницы и богадельни. Ежегодные суммы отпускались: на приданное невестам (неимущим и осиротевшим девицам); на вспоможение семействам всякого состояния, претерпевающим скудость; на помощь обедневшим ремесленникам; на выдачу пособия на воспитание сирот; на выкуп людей из тюрем; на вклады в храмы Божии; на создание библиотеки с читальней; на захоронение неимущих и на другие нужды. Более 200 тыс. человек получили здесь помощь.

Святой праведный Иоанн Кронштадский учреждал Дома трудолюбия. Они были не только в Петербурге, но и в Томске и других городах. Первый такой Дом трудолюбия был освящен в 1882 г. Его цель - дать возможность каждому бедному человеку жить не случайными подаяниями, а трудиться (поэтому и учреждались Дома трудолюбия) и с честью и достоинством самому пропитывать себя и помогать ближним. В состав Домов трудолюбия входили: пенькощипная (в течение года работало до 20 тыс. чел.), сапожная мастерская, женская мастерская, бесплатная амбулатория, бесплатное народное училище, бесплатная библиотека, убежище для сирот, столовая, воскресная школа, ночлежный приют. Средства, на которые они существовали, - личная благотворительность святого праведного Иоанна Кронштадского.

Сестричества милосердия - это одна из самых славных страниц истории благотворительности в России в целом. Первое сестричество появилось в 1844 г.

Особо важное место занимала деятельность сестер милосердия в период Крымской войны. Впервые на полях сражения появились сестры милосердия. Участие русских женщин в качестве сестер милосердия явилось преддверием того величественного храма благотворительности и милосердия, который затем возрастал в течение почти целого столетия. Независимо от возраста, звания, образования русские женщины самоотверженно трудились в госпиталях, лазаретах, на перевязочных пунктах, стойко переносили все тяготы и лишения, совершали подвиг благотворительности. Первая Кресто-Воздвиженская община, учрежденная по почину и на средства великой княгини Елены Павловны в сентябре 1855 года (в период Крымской войны), открыла, таким образом, женщине новый путь на полях сражения - путь сестры милосердия.

Позднее открывались: Александровская община (основана в 1865 г. Натальей Борисовной Шаховской), Покровская община (основана игуменьей Митрофанией в 1869 г.), Иверская община (учреждена по инициативе великого князя Сергея Александровича, великой княгини Елисаветы Федоровны, митрополита Иннокентия, святого Иоанна Кронштадского).

Одной из лучших больниц в дореволюционной России была больница Покровского монастыря в Киеве. В этой больнице делали самые сложные операции, там трудились самые лучшие врачи. Эта больница была устроена в монастыре, являлась образцовым церковно-благотворительным учреждением и в то же время была самым лучшим по своему уровню медицинским учреждением.

Pyccкие люди всегда были людьми, отзывчивыми на нужды бедных. Это известно еще со времен великих князей Владимира Красное Солнышко, Владимира Мономаха, Ивана Калиты. Сейчас мало что известно об истории благотворительности в России, а в конце XIX – начале XX веков появлялись множество различных изданий, книг, брошюр о благотворительности. Одно из изданий так и называлось «Сборник сведений о благотворительности в России», составлено оно было по распоряжению главно-управляющего канцелярией Ведомства императрицы Марии в 1896 г. В нем приводились не просто сведения о том, где какие сестричества, братства, дома милосердия существовали, там приводились финансовые отчеты, из которых видно, какие огромные средства собирались людьми-благотворителями и тратились на эти нужды.

В конце XIX века в Poccии существовало: 3555 благотворительных учреждений (из них 638 в С. -Петербурге и 453 в Москве) и 1404 благотворительных общества (в С.-Петербурге 334, в Москве 164). Из указанного числа учреждений 179 были основаны в память событий в царской семье (35 в С.-Петербурге, 24 в Москве). Из 4959 благотворительных учреждений и обществ 2772 находятся в ведении Министерства внутренних дел, 90 - Министерства народного просвещения, 5 - Министерства путей сообщения, 52 - военного министерства, 317 - Ведомства учреждений императрицы Марии, 713-Духовного ведомства, 3 - Морского министерства, 23 - Министерства юстиции, 2 - Министерства земледелия и государственных имуществ, 23 - Министерства императорского двора и 959 являлись общественными учреждениями. Общие средства всех этих учреждений и обществ на конец XIX века выражались суммой в 326.609.693 рубля. Из них: 250.776.370 руб. - были капиталы, принадлежащие учреждениям и обществам; 1.199.520 руб. - составляли членские взносы; 772.048 руб. - пожертвования; 2.089.570 руб. - пособия и 65.823.805 руб. - стоимость недвижимости. Число лиц, пользовавшихся благотворительностью в течение года, достигала 1.164.754: в С.-Петербурге ежегодно пользовалось благотворительной помощью 107.414 человек (44.589 детей), в Москве - 105.158 человек (32.800 детей). Из них мужчин было 668.296 человек и женщин 496.458 человек. Кроме того, насчитывалось 1.928.630 человек, воспользовавшихся благотворительной помощью, пол и возраст которых не был указан.

Что касается времени основания благотворительных обществ и учреждений, то из 2.900 обществ 2.817 были основаны в XIX веке и только 83 - в предшествующие века, начиная с ХШ века.

Купеческое сословие ежегодно тратило на благотворительные учреждения 1.123.000 руб., из которых большая часть средств тратилась в Московской и Петербургской губерниях - более 950.000 руб. в год На другие губернии приходилось по 500 - 600 руб. в год. Мещанское сословие тратило 258,673 руб. в год. В сборнике приводятся и другие сведения - сколько, например, хлеба давалось и др. Такая обширная статистика приводилась, потому что так была организована благотворительная деятельность. Существовала такая культура: каждое благотворительное общество ежегодно публиковало свои отчеты в газетах, журналах и даже в виде отдельных брошюр, так что любой человек мог видеть - что за общество, кто его учредил, кто его ревнители, куда были израсходованы выделенные средства.

О деятельности церковно-приходских попечительств сообщалось следующее: в 1897 г. в России было 17.260 церковно-приходских попечительств (если учесть, что в России было около 50 тыс. приходов, то получается, что почти в каждом третьем приходе или монастыре было свое попечительство). В том же 1897 году на школы и дела благотворения попечительствами было истрачено 487.834 руб. Монастыри и церкви имели 198 больниц и 841 богадельня, в которых призревалось 13.062 человека.

К Ведомству учреждений императрицы Марии Федоровны относились: 1) воспитательные дома в Петербурге (33.366 призреваемых в самом доме и в округах - в крестьянских семьях, при расходе 1.388.914 руб.) и в Москве (39.033 призреваемых, 1.200.000 руб. расхода); 2) Императорское женское патриотическое общество: в 1897 г. обучало в своих школах - 2.323 девочки, расходовало 214.300 руб.; 3) Попечительство о слепых имело 23 училища, 3 убежища и 7 больниц и разослало в 1897 г. 33 окулистических отряда. Издавало журнал «Досуг слепца» (для слепых) и «Слепец», расходовало 203,000 руб.; 4) Попечительство о глухонемых; 5) Ведомство детских приютов призревало в 1897 г. 162.395 питомцев, издавало журнал «Вестник благотворительности», кроме того, оно призревало 7.600 престарелых и имело 40 лечебных заведений с 400 кроватями, имело капиталов и недвижимости на 13.310.434 руб.

Императорское человеколюбивое общество, основанное в 1802 г., имело 210 заведений в 29 пунктах и оказывало помощь в форме учебно-воспитательных заведений, приютов, богаделен, дешевых квартир, ночлежных домов, народных столовых, медицинских учреждений, доставления работ бедным, выдачи вещественных и денежных пособий 160.000 лицам, расходовало ежегодно около 1.050.000 руб., имело собственность в 17.345.749 рублей.

Одним из последних по времени учреждения явилось Попечительство о домах трудолюбия и рабочих домах, состоящее под покровительством государыни императрицы Александры Федоровны. Оно было основано в 1895 г. и имело целью поддержание и дальнейшее развитие учреждений трудовой помощи бедным. Под наблюдением попечительства состояли: 125 домов трудолюбия для взрослых и 34 - для детей, 102 - попечительных об этих домах общества, 21 - учебно-показательная мастерская и несколько десятков яслей. Попечительство покровительствовало детским яслям. Немногие знают как они начинались. Появились они в конце XIX века и были чисто церковными учреждениями. В Евангелии от Луки говорится, что когда было Рождество Христово, Матери Деве Марии негде было положить Ребенка. Она спеленала Его в яслях. И от этого евангельского текста пошло название учреждения - детские ясли. Женщина должна была идти работать, но ей негде было оставлять своего ребеночка, и она вынуждена была приносить свое дитя в учреждение, которое называлось евангельским словом ясли. Эти учреждения возникли сначала в Петербурге в конце XIX в., в 1905 г. они появились в Томске, а затем ясли стали распространяться по всей России. Мы знаем, что в советское время также существовали детские ясли, и само название евангельское - ясли - сохраняется до сего времени, а поначалу это были исключительно церковные учреждения.

В неурожай 1899 г. Попечительство императрицы Александры Федоровны предприняло удачную попытку применения трудовой помощи, главным образом, в открытом призрении; специальные уполномоченные попечительства организовывали в неурожайных губерниях разнообразные общественные работы, устраивали ясли и т.п. Для оказания помощи трудоспособному населению Попечительство устраивало выставки и склады кустарных изделий, учебно-трудовые пункты, учреждало ссудные фонды для приобретения инвентаря. Попечительство обладало капиталом в 1.078.317 руб., получало ежегодно пособие из Государственного казначейства в размере 235.400 руб. С 1897 г. Попечительство издавало журнал «Трудовая помощь», посвященный разработке вопросов трудовой помощи бедным и вопросов общественного призрения и благотворительности.

Вообще, на рубеже XIX–XX веков благотворительность в России была трех видов: частная, общественная и церковная и государственная.

Если говорить, например, о частной благотворительности, то есть множество примеров, когда подвижники веры и благочестия своим примером, своим трудолюбием помогали нищим и обездоленным. Есть такие люди, которые не могут не благотворить. Мне хотелось бы привести пример, как помогал людям один из самых богатейших людей России - Иннокентий Михайлович Сибиряков. Он родился в 1860 г. в Иркутске в богатой семье золотопромышленников Сибиряковых. Отец его, умирая, оставил в наследство каждому из сыновей по несколько миллионов рублей и золотопромышленное дело, которое по тому времени было блестяще поставлено.

Сделавшись миллионером и хозяином колоссального зо-лотопромышленного дела, которое с каждым годом еще увеличивало его миллионы, И.М. Сибиряков не нашел счастья и внутреннего удовлетворения в этом богатстве. Ему казалось, что попавшие ему в руки колоссальные деньги взяты у кого-то другого, нуждающегося. Необычaйнo чуткий сердцем к горю и страданию ближнего, он вскоре стал тяготиться своим положением человека, обеспеченного средствами свыше всякой меры, и стал тратить свои средства на благотворительность и на общественные нужды.

Еще будучи студентом (он получил образование в Петербургском университете), Иннокентий Михайлович проявлял сердечную отзывчивость к своим товарищам и много помогал им. Позднее его благотворительность приняла огромный размах. Так, на первых же порах своей самостоятельной деятельности он пожертвовал своему брату на постройку воздвигаемого им в Иркутске Воскресенского собора несколько сот тысяч рублей. Затем он стал жертвовать громадные суммы на дела просвещения и науки: на поощрение научных работ по исследованию Родины и ее населения, на устройство ученых и просветительных учреждений и т.п. При материальном содействии И.М. Сибирякова в 1880 году открылся Томский университет. По его же инициативе и при его материальном содействии был открыт Восточно-сибирский отдел Географического общества. Он поощрял местные экспедиции и издавал труды научных исследователей. По его инициативе возникли в 1887 году публичные библиотеки в некоторых сибирских городах и было построено много церквей и школ.

Видя, как тяжело живется сибирским приисковым рабочим, И.М. Сибиряков пожертвовал 450.000 рублей на образование капитала для выдачи пособия в случае несчастий с рабочими.

Позднее И.М. Сибиряков перенес свою благотворительность из Сибири и на центральную Россию. Опять полились колоссальные суммы денег на различные просветительные учреждения. Bысшие женские курсы в Петербурге получили от него свыше 200.000 руб. Известный биолог профессор П. Лесгаф получил от Сибирякова 350.000 рублей на устройство в Петербурге биологической лаборатории. Громадные суммы были потрачены И.М. Сибиряковым на издание классических и современных авторов.

Но и всеми этими пожертвованиями щедрая благотворительность Иннокентия Михайловича не исчерпывалась. У него находили поддержку многочисленные общественные деятели, затевавшие так или иначе «сеять разумное, доброе, вечное». При гласной и негласной помощи И.М. Сибирякова устраивались больницы, школы, библиотеки, читальни… На его средства в одном Петербурге жили и учились сотни молодых людей и девушек-курсисток: великое множество учащейся молодежи могло окончить свое образование только благодаря широкой материальной поддержке Сибирякова. Достаточно сказать, что квартира Сибирякова, пока он жил в Петербурге, осаждалась нуждавшимся людом, и никто не уходил от него без помощи.

И этот богач, владеющий миллионами, не переставал испытывать тягостное чувство недовольства своим существованием. Его тяготили миллионы. Он даже ездил к Толстому, два дня общался с ним в Ясной Поляне и говорил с ним о том, что богатство тяготит и мучит его. Толстой признался своему гостю, что и сам он испытывает подобное нравственное состояние, и что его также тяготит та «барская» жизнь, которую он принужден вести и от которой он не может уйти в жизнь простого земледельца, ничем не связанного с «обязанностью» идти после полевой работы «в барские хоромы и за белым столом пить и есть настряпанное и подносимое целой когортой рабов и рабынь». И.М. Сибиряков также жаловался Толстому, что он «облеплен» тучами так называемых дел по заводам, фабрикам, конторам, домам: «Я покоя не знаю, - говорил он, - вижу, что этому конца краю не будет. Я как будто должен, как будто бы надо капиталу дать ход, надо людям дать заработок и на одни просмотры новых планов и построек уходить все мое зрение. Я затеваю устройство новых поселков для интеллигентов, но я лучше бы предпочел сразу сбросить с себя эту тяжесть золотого мешка, да вот не знаю, как это сделать. Научите, как мне раздать мои деньги, мои пpииски, мои земли… С тех нор, как деньги очутились в моих руках, я чувствую неумолкающее гудение в ушах: «Раздай, раздай и раздай».

Чем же закончились эти искания? А закончилось все тем, что он стал монахом. Но перед тем как он стал монахом, раздал свои миллионы и ушел на Афон, с ним произошел такой случай. Он был в Петербурге и увидел монахиню, которая собирала на сою обитель. Он подарил монахини серебряный рубль. Монахиня стала его так благодарить, что он взял адрес обители и на следующий же день явился по этому адресу в одно из столичных подворий и передал монахине все свои свободные деньги - около 190.000 рублей. Монахиня пришла в ужас от такой огромной суммы. Она заподозрила тут что-то неладное и по уходе своего необыкновенного посетителя заявила о нем полиции… Возникло судебное дело, возбужденное родственниками Сибирякова. Суд, однако, признал его действовавшим в состоянии полного разумения и утвердил за бедной угличской женской обителью пожертвованную ей громадную сумму.

Вечное искание правды и душевного покоя привели Иннокентия Михайловича на тот путь, на который так часто вступали русские люди - он решил удалиться в монастырь. В 1894 году он вступил в Андреевское подворье в Петербурге, а 1 октября 1896 года отправился на Афон. Там он вступил в скит святого апостола Андрея Первозванного, где достроил на свои средства собор и выстроил две церкви, больницу и небольшое здание для себя - тоже с церковью. Там же он принял монашество и провел остаток своей жизни в глубоком безмолвии, приняв великую схиму. Скончался И.М. Сибиряков 6 ноября 1901 года. Погребен он был близ достроенного им в ските нового собора. Таков был этот миллионер-бессеребренник, этот необыкновенный человек. Вся его яркая жизнь была запечатлена одним порывом - к личному совершенству и к личной нестяжательности во имя блага своих ближних. О нем есть статья - Б. Никонов «Незабвенный благотворитель» (журнал «Нива», 1911, № 51).

4. Запрет на церковно-благотворительную деятельность в советский период отечественной истории

Церковно-благотворительная деятельность во многом была пресечена революцией 1917 года. В Декрете СНК РСФСР «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» (опубликован 23 января 1918 г.) было указано, что «никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица не имеют» (ст.12). «Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ являются народным достоянием» (ст.13).

В этих статьях Декрета нет упоминания о благотворительной деятельности Церкви, но ими запрещалась вообще всякая социально-общественная деятельность религиозных объединений. Эти две статьи знаменитого Декрета (12 и 13) имели самое непосредственное отношение к благотворительной деятельности Русской Православной Церкви. А дальше в Постановлении Народного Комиссариата Юстиции «О порядке проведения в жизнь Декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви»» (инструкция от 24 августа 1918 г.) категорически приказывалось:

«Благотворительные, просветительные и другие подобные им общества (…), а равно те из них, которые и не скрывают своих религиозных целей под видом благотворительности или просвещения и т.п., но расходуют денежные средства на религиозные цели, подлежат закрытию, причем имущество их передается Советам рабочих и крестьянских депутатов в соответствующие комиссариаты или отделы».

Так в августе 1918 года законодательно были упразднены, а затем и фактически закрыты, уничтожены в России тысячи церковно-благотворительных учреждений, которые создавались верой и жертвенной любовью наших благочестивых и милосердных предков, создававшиеся, как мы видели, чаще всего в годы военных и послевоенных народных бедствий, а затем поддерживавшиеся и государством, и частными благотворителями, и общественными и церковными организациями и объединениями.

В Постановлении Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях» среди таких категорических запретов, как создание «литературных, рукодельческих, трудовых кружков или групп» содержались и запреты на всякую организованную благотворительную деятельность религиозных организаций: «Пункт 17. Религиозным объединениям воспрещается: а) создавать кассы взаимопомощи…; б) оказывать материальную поддержку своим членам; в) …организовывать санатории и лечебную помощь».

Великая Отечественная война 1941-1945 гг. внесла коррективы в государственно-атеистическую политику эпохи сталинизма. Русская Православная Церковь с первого дня войны стала всемерно помогать народу и государству победить захватчиков российских земель, захватчиков нашего народа, нашей культуры. Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны - это не только систематические сборы денежных пожертвований на строительство самолетов, танков и других видов оружия, это и огромная благотворительная помощь воинам - защитником нашего Отечества: вагонами на фронт шли собранные для воинов приходами Русской Православной Церкви носки, варежки, другие виды одежды, а также пожертвования на помощь обездоленным войной детям-сиротам и раненным воинам. Примеров очень много. Приведу известный вам: знаменитый профессор-хирург - ныне причисленный к лику святых архиепископ Лука Войно-Ясенецкий - свою премию (он получил 200.000 руб. Сталинской премии I степени) за капитальный труд по гнойной хирургии - всю отдал таким обездоленным войной детям.

Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны - это сама по себе очень большая тема и тема не более известная по сравнению с темой сегодняшней научно-практической конференции - «История социально-благотворительной деятельности Русской Православной Церкви». Поэтому мною не будут приводиться многочисленные примеры благотворительной деятельности Церкви в эти страшные военные годы. Общественно-благотворительная деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны - это то самое исключение, которое не нарушало правило (то есть гражданское законодательство), а дополняло его. А общее правило (то есть гражданский закон) оставалось прежним: запрет на всякую самостоятельно организованную благотворительную деятельность Русской Православной Церкви на всех уровнях - от высшего церковного руководства - до приходов. Нарушителям могло грозить уголовное наказание.

Возникает вопрос: почему советской властью так строго запрещалась церковная благотворительная деятельность?

Ответ: прежде всего потому что советское государство целиком и полностью приняло на себя все проблемы в области организации и осуществления социальной защиты и социальной помощи населению. Но главное - при этом насаждалась новая социальная доктрина. Все прежние социально-благотворительные институты требовалось «разрушить до основания», а ради счастливого будущего планировалось выстроить новую систему социальной защиты и социальной помощи. Русская Православная Церковь со своими многовековыми общественно-благотворительными традициями никак не вписывалась в новую концепцию общественного устройства, и потому любая попытка организованной церковной благотворительности жестко пресекалась.

Выросшим еще в дореволюционной России первым руководителям советского государства (и тогдашним антирелигиозным деятелям-пропагандистам) было понятно, что общественно-благотворительная деятельность Русской Православной Церкви это та же христианская проповедь любви, милосердия и сострадания, проповедь не словом, а делом, проповедь не менее важная, но более действенная, чем только словесная проповедь. И поэтому ради успеха антирелигиозной пропаганды, ради борьбы с российской православной благотворительной традицией категорически воспрещалась всякая самостоятельно организованная церковно-благотворительная деятельность.

Но нельзя утверждать, что церковная благотворительность в советские годы вообще не существовала или была сразу уничтожена. Даже в 20-е годы XX века, когда происходило массовое закрытие не только православных приходов, но и православных монастырей, она все же сохранялась. При этом многие мужские и женские монастыри закрывались не сразу. Поначалу в 1921–23-х годах их «преобразовывали» в трудовые общины или хозяйства. Их называли даже коммунами. Но и под новым названием насельники этих монастырей (в особенности женских) продолжали не только Богослужения в своих монастырях, но и занимались благотворительной деятельностью. Без юридического оформления при некоторых приходских и монастырских церквах появлялись сестричества, и особенно важно, что они в первую очередь старались помочь арестованным священносужителям и репрессированным активным мирянам.

Перелом в государственно-церковных отношениях наступил в период подготовки празднования 1000-летия Крещения Руси (1988 г.). А вскоре после этого празднования, а именно в октябре 1989 года, Архиерейский собор, посвященный 400-летию учреждения патриаршего управления Русской Православной Церкви, принял целый ряд важных для церковно-общественной жизни постановлений, среди которых было постановление: возродить приход как основную христианскую общину с активной деятельностью мирян, «включающую в себя Богослужение, диаконию, научение в вере, взаимную поддержку его членов…, благотворительность, милосердие и катихизацию».

Этот Архиерейский собор состоялся в октябре 1989 года, а 15 декабря 1989 года состоялось учреждение Прихода Всех Святых в земле Российской просиявших, сестричество которого почти сразу же стало активно заниматься диаконией - церковно-благотворительной деятельностью.

На этом же Архиерейском соборе было высказано пожелание, чтобы Церковь получила права на благотворительную деятельность. Примерно через год, а именно 1 октября 1990 года, вышел Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях», 23 статья которого называлась «Благотворительная и культурно-просветительная деятельность религиозных организаций». Эта статья гласила: «Религиозные организации вправе осуществлять благотворительную деятельность и милосердие как самостоятельно, так и через общественные фонды. Пожертвования и отчисления на эти цели исключаются из сумм, подлежащих налогообложению».

Так в конце 1990 года советское государство дозволило благотворительную деятельность Церкви, а запретительные положения Декрета 1918 года и Постановления ВЦИК и Совнаркома 1929 года только тогда утратили юридическую силу.

25 декабря того же 1990 года вышел в свет Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий». В нем 25 статья (подобная аналогичной 23-й статье вышеупомянутого союзного закона) называлась «Благотворительная деятельность и культурно-просветительная деятельность религиозных объединений». Эта статья гласила: «Религиозные объединения вправе осуществлять благотворительную деятельность как самостоятельно, так и через общественные организации (фонды)».

Если союзный закон от 25 октября 1990 года «О свободе совести и религиозных объединениях» утратил свое употребление с распадом СССР, то Закон Российской Федерации «О свободе вероисповеданий» действовал до 1997 года, пока не был заменен ныне действующим Законом Российской Федерации «О свободе совести и религиозных объединениях», где также разрешается самостоятельная и совместная с другими организациями благотворительная деятельность Русской Православной Церкви.

Возрождение благотворительной деятельности Русской Православной Церкви происходило в последнее десятилетие XX века и во многом связано с деятельностью возродившихся сестричеств милосердия.

А свой доклад позвольте мне закончить словами из книги профессора П.Ф. Власова «Обитель милосердия»:

«Мы призваны воссоздать забытое, напомнить об уцелевшем и призвать к его сохранению, воздать должное тем, кто в меру сил и возможностей в соответствии с духом времени творил благие дела во имя любви к людям. Они оставили нам памятники человеколюбия, доброты и милосердия

Цифры, факты и основные итоги социального служения Церкви за последние 25 лет представил глава Синодального отдела по благотворительности епископ Пантелеимон в рамках III Международного форума «Религия и мир»

29 октября в Москве прошел третий международный форум «Религия и мир». На секции, посвященной теме «Религиозные благотворительные организации в России и в мире», выступил председатель Синодального отдела по благотворительности епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон. Он подвел промежуточные итоги социальной деятельности Русской Православной Церкви за последнюю четверть века.

« в Православной Церкви совершается людьми не из страха наказания, а с пониманием того, что человек создан по подобию Божию. Как Бог в Своем существе есть любовь, так и человек в своем существе есть любовь, - свидетельствовал викарий Святейшего Патриарха. - Человек должен жить по любви, в этом главная радость жизни, в этом человек обретает полноту своего бытия».

По словам епископа Пантелеимона, благотворительность всегда была неотъемлемой частью церковной жизни. В XX веке c приходом советской власти церковная благотворительная деятельность была запрещена, но эта попытка прервать традицию не удалась: Церковь продолжала заниматься благотворительностью тайно.

«В 1991 году, когда Церковь наконец обрела свободу, мы получили возможность вновь беспрепятственно заниматься социальным служением», - сказал владыка Пантелеимон. По его словам, вначале в основном это были частные инициативы отдельных приходов и общин, возникавшие в разных городах и в разных формах: помощь бездомным, детям-сиротам, добровольческая помощь в больницах.

Социальная система государства в 90-е годы находилась в очень тяжелом состоянии: в больницах не хватало медикаментов, средств гигиены, персонала для ухода за больными. Добровольцы, сестры милосердия, которые приходили в больницы, являли ту любовь, которой так не хватало нуждающимся, напомнил архипастырь.

«Ключевым этапом в развитии социального служения Церкви стал 2011 год, когда при каждом крупном приходе по благословению Святейшего Патриарха Кирилла появились должности социальных работников», - отметил епископ Пантелеимон. Это решение священноначалия позволило вывести церковную социальную помощь на принципиально новый, системный уровень.

Благотворительностью стала заниматься вся Церковь: начиная от Святейшего Патриарха, который принимает личное участие в делах милосердия, и заканчивая прихожанами храмов, подчеркнул епископ Пантелеимон.

«Каждое Рождество и Пасху, а также в другие дни, во время своих визитов в епархии Святейший Патриарх Кирилл посещает социальные и медицинские учреждения, приходит к тем, кто нуждается в помощи, переживает лишения и страдания», - сказал духовник православной службы «Милосердие», подчеркнув, что личный пример Святейшего Патриарха очень важен для всей Русской Церкви.

«Еще несколько лет назад в России работал только один церковный приют для женщин в трудной жизненной ситуации. За 5 последних лет создано 26 новых приютов от Калининграда до Южно-Сахалинска. Сегодня их 27 на территории России», - отметил глава Синодального отдела.

Причем в ближайшее время их может стать еще больше. В этом году в рамках направления «Социальное служение» грантового конкурса «Православная инициатива» введена специальная номинация «Приюты для беременных», отметил епископ Пантелеимон . Номинанты смогут получить до миллиона рублей на открытие нового центра помощи и поддержку первого года его функционирования. По конкурсу поступили 43 новые заявки на создание приютов для будущих мам.

Еще одно важное направление церковной социальной работы - помощь инвалидам. «В 1991 году появилась первая община глухих в Москве, которая впервые начала проводить богослужения на жестовом языке, - отметил владыка Пантелеимон. - Сейчас в 50 храмах на территории России ведется работа с глухими и слабослышащими людьми, в 9 приходах окормляют слепоглухих людей». Кроме того, Синодальным отделом совместно с Всероссийским обществом глухих организованы региональные курсы по обучению священнослужителей жестовому языку.

«Мы помогаем семьям с детьми-инвалидами и взрослыми инвалидами, - отметил также в своем докладе владыка Пантелеимон. - В России открыто более 50 таких проектов, а недавно в Москве открылся первый в стране негосударственный детский дом для детей-инвалидов с тяжелыми множественными нарушениями развития - Свято-Софийский детский дом ». Сегодня благодаря индивидуальной заботе и вниманию эти дети, которые считались самыми тяжелыми, научились регулярно гулять, самостоятельно кушать, ходить. Кроме того, все дети в этом году пошли в школу.

«За 25 лет принципиально изменилась наша помощь бездомным, - отметил глава Синодального отдела. - Десять лет по Москве курсировал автобус «Милосердие», который в мороз подбирал бездомных - зимой умирали сотни людей на улицах Москвы - и буквально спасал им жизни. Сегодня ситуация изменилась в лучшую сторону. Департамент соцзащиты города Москвы организовал «Социальный патруль», и смертность среди бездомных уменьшилась в разы. Это позволило нам переключиться на профилактику бездомности».

Сегодня растет число реабилитационных центров и приютов для бездомных, отметил также епископ Пантелеимон. За 25 лет создано 72 приюта для бездомных, 56 пунктов выдачи и 11 автобусов милосердия.

Также растет количество сестричеств милосердия. Еще в середине 90-х годов насчитывалось 10 - 15 сестричеств, то сегодня сестричества есть в большинстве епархий. Они объединены в Ассоциацию. В настоящее время в базе данных Ассоциации около 400 сестричеств.

Страшной бедами для современной России являются алкоголизм и наркомания. За последние 25 лет Церковью было открыто 70 реабилитационных центров для наркозависимых, появились новые компоненты системы помощи: кабинеты первичного приема, православные группы поддержки, амбулаторные мотивационные программы и адаптационные квартиры. Сегодня действуют 232 церковных проекта, в которых помощь получают алкоголезависимые и их родственники, напомнил председатель Синодального отдела.

«Выстроена целая система сопровождения человека, который решил отказаться от алкоголя или наркотиков», - сказал епископ Пантелеимон, отметив, что Церковь активно занимается профилактикой алкоголизма и утверждением трезвости. По инициативе Церкви во многих регионах в этом году проводился День трезвости 11 сентября.

Кроме того, Синодальный отдел проводит бесплатное социальному служению через Интернет. Ведущие специалисты в области социальной работы передают свой опыт в режиме онлайн. Ежегодно более 1000 человек участвуют в обучающих интернет-семинарах и дистанционных курсах обучения. Благодаря этому в год появляется в среднем 150-200 новых социальных проектов в разных регионах России и других странах ближнего зарубежья. В обучении участвуют как церковные, так и светские социальные работники.

В Синодальном отделе по благотворительности отлажена четкая система реагирования на крупные чрезвычайные происшествия. «Во время Церковь стала одним из самых главных в стране координаторов помощи пострадавшим: в работе участвовало около 8 тысяч добровольцев, - сказал епископ Пантелеимон. - Многие священники и сестры милосердия прошли обучение при МЧС и готовы в кратчайшие сроки выехать на место происшествия, чтобы оказать людям помощь». Глава Синодального отдела особенно отметил кампании церковной помощи пострадавшим от наводнений в Крымске, на Дальнем Востоке, на Алтае, в Хакасии и Забайкалье, а также в других странах, например, в Сербии и на Филиппинах.

«Важным направлением нашей работы стала помощь мирным жителям, пострадавшим от военного конфликта на юго-востоке Украины, - рассказал владыка Пантелеимон. - По благословению Святейшего Патриарха Кирилла с лета 2014 года работал церковный штаб помощи беженцам, горячая линия, пункты гуманитарной помощи и церковные приюты. Было собрано свыше 130 миллионов рублей, около 120 миллионов уже израсходованы. об этой помощи размещаются на нашем сайте, ни одна копейка ни потрачена зря. Только в Москве в церковный штаб обратилось свыше 20 тысяч беженцев, которые нуждались в помощи».

Регулярно направляется гуманитарная помощь нуждающимся мирным жителям на юго-восток Украины. С конца декабря 2014 года Синодальный отдел по благотворительности отправил на юго-восток Украины , что позволило обеспечить питанием более 80 тысяч человек.Пресс-служба Синодального отдела по благотворительности

В последней передаче «Код доступа» Юлия Латынина заявила: «Мне не хватает новостей о чем-либо, что эти самые верующие сделали в том, что касается благотворительности, помощи и любви… Как-то я не вижу новостей, чтобы они (верующие) устроили хоспис для бомжей. Бомжами у нас, как известно, занималась доктор Лиза».

Новости - штука странная. Ведь они есть, но вот не все их видят. Пафос Латыниной понятен: ничего, мол, эти верующие не делают доброго, светлого, вечного, а только и норовят что-нибудь эдакое запретить. И пафос этот был бы оправдан, если бы верующие действительно ничего не делали. Но они делают, даже если кто-то этого не видит!

За последние 6 лет число церковных приютов для женщин в трудной жизненной ситуации увеличилось с одного до 46. По стране открыто около 150 церковных центров помощи наркозависимым, это и пункты первичного приема, и центры ресоцилизации, и дневные стационары, и «дома на полпути», и конечно, сами реабилитационные центры. На днях, кстати, открыли еще один в Челябинске. Для справки: в стране каждый год открывается от 5 до 10 новых церковных реабилитационных центров.

И бездомными ведь «эти самые верующие» тоже занимаются! Многие слышали, что с 2004 года каждую зиму по вокзалам ночной Москвы курсировал автобус «Милосердие» - это история про спасение жизней тех бродяг, которым негде ночевать. Без такой помощи они просто замерзли бы насмерть на улице. Наверняка проект можно было сделать лучше, но на тот момент ничего другого в Москве в принципе не было. Не так давно этот опыт взяли на вооружение московские власти и запустили аналогичную службу с автобусами «Социального патруля». После чего те самые верующие смогли переключиться на другую помощь бездомным: открыли для них специальную палатку недалеко от Курского вокзала, начали усиленно заниматься профилактикой бездомности: связываться с родными, приобретать для бездомных билеты на родину, восстанавливать документы. Вот недавно открыли центр по трудоустройству бездомных, о чем написали многие СМИ. И эта помощь развивается не только в Москве: по стране у Церкви 95 приютов для бездомных, плюс 10 мобильных служб помощи (подобных московскому автобусу «Милосердие»).

Что же касается хосписов, то позволю себе напомнить Юлии Латыниной, что первый в стране детский хоспис (тот, который в Петербурге) открыл верующий, священник - протоиерей Александр Ткаченко. В конце года, кстати, ему государственную премию вручали в области благотворительности. Об этом сообщали главные СМИ страны, включая - внимание! - «Эхо Москвы».

Ну да что там один протоиерей!.. Мало? Но ведь он не один. В церковной больнице святителя Алексия в Москве несколько месяцев назад открылось паллиативное отделение для жителей всех регионов (естественно, туда поступают вне зависимости от конфессиональной принадлежности). На Рождество Патриарх Кирилл посещал именно это новое отделение, и тоже не тайным образом - многие СМИ написали и сделали телерепортажи про визит Предстоятеля. Помимо больницы, уже не первый год в Москве работает детская выездная паллиативная служба, респис для тяжелобольных детей православной службы «Милосердие»: это и врачи, и соцработники, и психологи, на попечении которых около 100 детей. В Твери еще один протоиерей - Александр Шабанов старается преобразовать выездную паллиативную службу в полноценный хоспис - именно этим путем в свое время шел и отец Александр Ткаченко.

Есть еще больше 40 богаделен (это такие приюты для стариков), свыше 60 центров гуманитарной помощи - это такие склады, куда все нуждающиеся могут прийти и получить бесплатно одежду, кроватки, коляски, средства гигиены. По инициативе Патриарха Кирилла таких складов в ближайшее время станет больше: средства на их создание уже направлены в 48 епархий (замечу в скобках, что и об этой программе развития центров гуманитарной помощи писали российские СМИ).

Еще в Церкви около 400 сестричеств милосердия: это сообщества «этих верующих» женщин, которые посвятили свою жизнь служению любви и милосердия. И число таких сообществ с каждым годом увеличивается. Сестры милосердия ухаживают за лежачими больными в больницах и на дому, обрабатывают пролежни, выносят судна, ухаживают за инвалидами в психоневрологических и детских интернатах - как правило, в самых тяжелых отделениях, где находятся те, на ком наше общество поставило крест.

Наверное, Юлия Латынина сильно удивится, если узнает, что в Церкви активно развивается и добровольческое служение, причем добровольцами часто становятся молодые люди. В Москве только в одной православной службе добровольцев «Милосердие» свыше 1500 человек - это и менеджеры среднего и высшего звена, и инженеры, и врачи, и бизнесмены, и студенты. Эти люди, как правило, не делают заявлений, ничего не стремятся запретить, а просто помогают людям - одиноким старикам, инвалидам, многодетным семьям, детям-сиротам.

Скажу еще одну вещь, для многих, наверное, совсем удивительную: Церковь по некоторым направлениям социального служения опережает государство. Я буду рад, если кто-то назовет хотя бы один проект в стране, подобный питерскому церковному Центру социальной адаптации подростков святителя Василия Великого. Сотрудники этого центра возвращают к нормальной жизни подростков, которые совершили правонарушения и получили условные сроки. Будет здорово, если где-нибудь появятся аналоги церковного «Дома слепоглухих» в Пучково, или Свято-Софийского социального дома для детей и взрослых с тяжелыми множественными нарушениями развития, или пензенского проекта сопровождаемого проживания инвалидов «Квартал Луи», или московской службы помощи больным боковым амиотрофическим склерозом, или детского сада для детей со средней и тяжелой степенью ДЦП. Но пока аналогов таким церковным проектам или нет совсем, или их очень мало.

Понятно, что церковная благотворительность находится еще в стадии становления. И то, что при каждом крупном приходе по инициативе Патриарха Кирилла введена должность социального работника, и то, что каждый год появляется больше 100 новых церковных социальных проектов - это, конечно, только начало. Но не говорите мне, пожалуйста, что церковной благотворительности нет, и в новостях о ней ничего не сообщают.

Другой вопрос - почему об этом не знают некоторые обозреватели «Эха Москвы»?

Ведь как получилось? Чтобы поговорить о церковной благотворительности, Юлия Латынина, как она сама признается, «специально посмотрела на соответствующий раздел по благотворительности на сайте Патриархия.ру». Не найдя там конкретики о сегодняшнем состоянии благотворительности, она и сделала ряд, скажем так, поспешных выводов.

Но вот в чем дело. Статья, которую она цитировала и которая действительно опубликована на Патриархии.ру - это статья, во-первых, 2010 года, во-вторых, на тему «правовых аспектов благотворительной и социальной деятельности религиозных организаций», в-третьих, написанная (внимание!) адвокатом Адвокатской палаты Санкт-Петербурга К.Б. Ерофеевым, и в-четвертых, это не материал самого сайта Патриархия.ру, а перепечатка статьи из журнала «Приход». И эту статью, конечно, никак нельзя назвать «соответствующим разделом по благотворительности на сайте Патриархия.ру». Это просто неверно.

На самом деле с сегодняшним состоянием церковной благотворительности познакомиться очень просто: в Церкви есть целый специальный Синодальный отдел - по благотворительности. И у него есть сайт - можно на него зайти и просто посмотреть, чем занимаются «эти самые верующие».

Такой у нас код доступа.

Председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон выступил с докладом на конференции «Между верой и разумом: социальная доктрина Церкви и ее вселенское значение», которая проходит в эти дни в Милане (Италия).

В Евангелии Господь Иисус Христос говорит о двух основных заповедях (Мф. 22:37-40). Первая заповедь связана со служением Богу, вторая, подобная ей, предполагает служение ближнему. «На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки», — говорит Господь (Мф. 22:40). Любовь к ближнему, о которой говорит Господь, объясняется для нас в притче о милосердном самарянине (Лк. 10:29-37).

Мы знаем, что многие христиане следуют этому примеру в своей жизни время от времени, проявляя деятельное сострадание к родным, знакомым или даже случайно встреченным людям, а другие организуют профессиональное служение бедным, больным и угнетенным, делают это своей профессией и порой достигают в этом служении большой эффективности и высот профессионализма.

Сегодня в Русской Православной Церкви только на территории России действует больше 2900 социальных проектов и инициатив, среди них более 40 богаделен (приютов для стариков), 62 реабилитационных центра для наркозависимых, 18 приютов для беременных и женщин с детьми в трудной жизненной ситуации, 90 детских приютов для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, 61 церковный приют для бездомных. Свое служение несут около 2600 сестер милосердия — женщин, которые, как правило, ухаживают за больными, одинокими людьми в больницах и на дому. На территории СНГ действует более 300 православных сестричеств милосердия (Все эти проекты возникли за последние 20 лет, когда прекратились гонения на Церковь со стороны властей, и надо сказать, что до сих пор государство в России фактически не оказывает системной помощи церковным социальным проектам).

При этом в нашем утратившем целостность мире личное милосердие и профессиональная деятельность в этой области бывают также разделены. Возможно, если бы все мы, христиане, были в нашей частной, личной жизни хорошими учениками Христа, то в мире не понадобились бы благотворительные организации, которые пытаются восполнить дефицит нашей любви, жертвенности и заботы друг ко другу некими специальными усилиями.

И тут возникает проблема: проблема соотношения личного подвига человека и его участия в организованных формах милосердного служения. Все ли работники каритативной сферы милосердны? С другой стороны — все ли обычные христиане обязаны участвовать в организованных формах благотворительности? Где границы личной обязанности каждого в этих вопросах?

Хочу немного остановиться на каждой из этих проблем.

Понятно, что профессионализм в любом деле — это хорошо. Чтобы обработать пролежни или правильно перевернуть лежачего больного, нужно сначала этому научиться, иначе своим рвением можно только навредить. Социальные работники, сестры милосердия, координаторы добровольцев, руководители проектов должны получить соответствующее образование, пройти практику, приобрести определенный опыт.

Но я много раз видел, как человек, который пришел работать в церковный социальный проект, чтобы послужить ближнему, и был полон энтузиазма, становясь профессионалом, вместе с навыками приобретает цинизм, жесткость, холодность сердца.

У нас в Москве есть такой церковный проект — автобус «Милосердие», который в морозы спасает бездомных на улицах города. Этот проект действует уже много лет. Я как-то спросил у его сотрудников — ну как, за эти годы вы стали милосерднее? «Мы стали профессиональнее», — уклончиво ответили они.

Как сказала другая наша сотрудница, «мне казалось, приходит опыт. На самом деле, уходила любовь».

Эффективность — это очень важно. Но всегда ли надо делать выбор в пользу эффективности? Когда в состоянии нехватки ресурсов и перегруженности благотворительная организация (церковная в том числе) пытается добиться каких-то эффектных результатов — например, организовать масштабное мероприятие, большой благотворительный праздник, бывает, что на фасаде улыбки и цветы - а внутри взаимные обиды, срывы, нежелание помогать друг другу в мелочах. Получается, что в погоне за эффективностью легко забыть, что наши коллеги — это тоже наши ближние, и мы призваны точно так же терпеть их и помогать им, по заповеди апостола: «Друг друга тяготы носите и так исполните Закон Христов».

Бывает и так, что ради работы в благотворительной организации, особенно церковной, люди оставляли свои высокие посты в светских фирмах, в банках и шли на маленькую зарплату ухаживать за нуждающимися. Но проходит пять, десять, двадцать лет труда, и человек выгорает, утрачивает смысл служения. Уйти же из социальной сферы обратно, на светскую работу такие люди часто не могут из-за гордости. «Как я сойду со своего креста?» — говорят они. Они не могут признаться в том, что этот путь был им не по силам. А внутреннее недовольство растет и начинает проявляться в повседневной деятельности.

Наверняка многие из вас сталкивались с такими ситуациями. Как же сделать, чтобы любовь, которая привела человека к выбору именно такой профессии, не уходила, а умножалась в профессионалах социальной работы?

Нужно, я думаю, все время помнить об этой опасности, нужно осознавать, что наша цель — не в суперэффективности, не в том, чтобы обогнать государство в его социальных заботах и переустроить всю жизнь на Земле, а именно в том, чтобы в сердцах — и у нас самих, и у наших подопечных — умножалась любовь. Нужно все время выпалывать эти сорняки формализма, холодности, ожесточения, властолюбия, которые неизбежны для нашей падшей природы. Мы в наших проектах в Москве снова и снова напоминаем всем нашим сотрудникам об этих главных вещах. А особенно об этом должны думать и заботиться руководители социальных проектов.

Нужно жить не для того, чтобы сделать много дел, создать богадельню, службу помощи бездомным, больницу, накормить всех голодных, а для того, чтобы спасти свою душу. А душа спасается исполнением двух главных заповедей: любви к Богу и любви к ближнему. Причем любовь к Богу проверяется как раз любовью к ближнему, состраданием ему, которое начинается с простого внимания. И начальник, если он христианин, должен быть отцом больше, чем начальником, понимать, что состояние души подчиненного важнее, чем состояние дела.

А дела надо делать спокойно, с рассуждением и упованием на Бога. В любом христианском делании важнее дела — душа.

Поэтому всякому профессионалу во всех его делах следует всегда помнить о первой заповеди — о любви к Богу. В том случае, если эта заповедь будет забыта, наши добрые порывы будут обречены на «выгорание» — потерю желания, интереса, радости от той деятельности, которая еще недавно вызывала восторг и приносила удовлетворение.

Гармонично соединить профессионализм и христианский подвиг позволяет только одно средство — подлинная включенность человека в таинственную жизнь Церкви. Участие в церковных таинствах, молитва и жизнь по Евангелию — залог того, что мы сможем подняться на высоту профессионального служения ближним как образа жизни христианина.

Каждый христианин призван совершать подвиги любви и милосердия. Для этого не обязательно участвовать в социальных церковных проектах, записываться в добровольцы, регулярно ходить в больницу или детский дом. Из церковной истории мы знаем святых, которые совершали дела милосердия в одиночку, тайно. Тайно благотворил святитель Николай Чудотворец, известны святые, которые тайно брали к себе домой больных и прокаженных. В тайне от своей семьи благотворила русская святая Иулиания Муромская, прозванная Милостивой. В этой тайной благотворительности у каждого есть своя мера подвига, о которой знает только сам человек и его духовник.

Очень важная и для очень многих современных людей посильная форма участия в добрых делах — это волонтерство, которое предоставляет человеку большую свободу в реализации стремления к добрым делам, и к тому же дает ему круг единомышленников и соратников. Именно сочетание добровольцев и профессионалов, работающих за деньги, — наилучший путь для благотворительных социальных проектов. Крепкий костяк из профессионалов дает основательность и высокие стандарты помощи, а участие добровольцев-волонтеров привносит особую атмосферу любви и сердечности. (Хотя многие сестры милосердия и приходские соцработники у нас в России сегодня могут быть приравнены к категории добровольцев, которые на Западе не получают оплаты за свой труд, а получают денежное пособие на проезд и на еду. У нас, к сожалению, зарплаты сестер милосердия часто такие маленькие, что как раз и хватает на еду и дорогу к месту работы, так что эти профессионалы настоящие подвижники).

Помогать в церковной богадельне или церковном детском доме, где рядом с тобою трудятся люди одного духа, легче и спокойней, но кроме целиком церковных проектов в России существует огромное поле деятельности — помощь подопечным и пациентам государственных учреждений здравоохранения и соцзащиты, где потребность в участии волонтеров, в том числе церковных, очень велика.

Я в этом докладе не говорю о денежной помощи, хотя этот очень простой вид участия в добрых делах — хотя бы малой жертвой — тоже, мне кажется, естественная часть жизни христианина. У нас в России понимание того, что небольшие, но регулярные пожертвования на благотворительность — это совершенно естественно и доступно всем, только начинает складываться.

Церковь, приходские общины призывают своих членов принять участие в различных формах социального служения. В каких именно из них участвовать и в какой форме — каждый решает сам. Выбор конкретного пути доброделания — это тайна человеческого сердца. Но то, что на этот путь нужно встать каждому — очевидно.

Конечно, очень важно напоминать людям, что даже малая помощь нужна. Нужна, прежде всего, им самим. А для Церкви служение милосердия является самой действенной формой проповеди — потому что являет в нашем мире христианскую любовь.

«Не наставляй иначе, как житьем своим,

Иль, привлекая, будешь лишь отталкивать.

Слов нужно меньше, если делать должное,

Художник объясняется твореньями»

(святитель Григорий Богослов)